Исключение?

Всё могут короли, всё могут короли!

И судьбы всей земли вершат они порой,

Но, что ни говори, жениться по любви

Не может ни один, ни один король!

-Энди, НЕТ!

***

Миранда смотрела на копию проведённого осмотра и чувствовала, как в груди растёт тяжкий ком, подбирается ближе к горлу и точит её, требуя слёз и криков, битой посуды и ругательств.

Её Андреа. Её милая, такая прекрасная, дорогая сердцу и душе Андреа.

Эта девушка впечаталась ей в подкорку мозга. Даже если Миранда захочет забыть, то не сможет. Девушка с невероятными карими глазами, которые всегда смотрели на Миранду с любовью. Девушка, которая теперь уже не вспомнит её.

Пристли помнила её в последнюю неделю их отношений. Впалые щеки, уставшее лицо, чуть подрагивающие руки. Больно, но нужно было её оттолкнуть: отношения с Мирандой - болото, в котором она увязнет. Пристли не умеет отпускать. Не умеет забывать. Зато она умеет отталкивать от себя и глотать всю боль, как горькую таблетку.

Она оттолкнула её. Заставила уйти, почувствовать себя ненужной. И к чему это привело? Авария и потеря памяти. Какая великолепная и тривиальная в то же время ирония, что именно о ней у Андреа теперь нет никаких воспоминаний.

Миранда никогда не верила в Бога, но почему-то сейчас ей показалось, что это второй шанс для Энди начать нормальные здоровые отношения, в которых она будет действительно счастлива. Опять тривиально, но так… чертовски больно.

А для редактора это шанс дать своей девочке возможность стать счастливой. Поэтому она не навещает её, не звонит, не пишет, а после выписки только лишь наблюдает, как девушка ходит на работу в «Зеркало», чей офис неподалёку. Рвёт себе душу, но не может позволить большего.

Разумеется, женщина не может отказать себе в том, чтобы отправить Найджела следить за брюнеткой тёмными вечерами, чтобы её девочка была в безопасности. Миранда не может отказать себе в том, чтобы всякий раз, когда она доставала единственную в её доме футболку Энди, рыдать в голос, потому что шанс удержать её подле себя почти мгновенно исчез, оставив после себя рваную рану, постоянно кровоточащую, ноющую, вечно свежую, незаживающую.

Так или иначе, Пристли каждое утро встаёт в пять утра, пьёт свой домашний кофе, одевается и едет на работу. В первый месяц было слишком трудно просыпаться: мерещилось тепло на простыни от ставшего родным тела. Вставая к плите, она всегда ждала, что вот-вот её обнимут тёплые мягкие руки, а на плечо опустится подбородок. Вместо этого, по бокам её хлестал ледяной ветер из открытого окна, кофе выливалось из турки, а в душе с каждым днём умирала какая-то часть её души. Умирала долго, словно от медленно действующего яда. Постепенно женщина привыкла, что в доме, в отсутствие девочек, полная тишина, что возле её ног такая же грустная скучающая Патриция, а в спальне стало холоднее.

Но привыкание не означает смирение, ведь стоит ей увидеть Энди - рана вновь начинает пульсировать, а сердце ныть. Она мучилась.

***

Открывать глаза было больно. Но Миранде пришлось их открыть и посмотреть на Патрицию, которая в последнее время все чаще спала с Пристли, позволяя себя обнимать. Каждую ночь блондинка подскакивала на кровати от кошмара, в котором раз за разом видела события того рокового вечера: как Энди, ослепшая от слез, выбежала на дорогу, как машина сбила её, а затем девушку увезли в карете скорой помощи, бледную и бессознательную. Она до сих пор чувствует то отчаяние, тот страх, тот дикий испуг от случившегося.

В голове была лишь одна мысль: «Нет, нет, нет, этого не может быть, нет, только не с ней, пожалуйста, нет».

Каждый раз она просыпалась на моменте, в котором Андреа грузят в машину на носилках. Страшная, ужасающая картина, бередящая ей душу и рвущая сердце на части: рёв сирен, разбитое лобовое стекло, осколки повсюду, кровь, шокированные прохожие, бессознательный водитель за рулём своего авто, и её девочка, лежащая в нескольких метрах от машины в неестественной, кривой позе.

Этот сон всегда имел продолжение. Миранда, пытаясь после кошмара снова заснуть, невольно вспоминала тот миг, когда врач объявил ей о том, что девушка получила сильный удар головой, и часть воспоминаний стерта.

-Вы хотите сказать, что она лишилась памяти полностью?

-Нет, Миранда. С большой долей вероятности, она лишилась последних воспоминаний. Мисс Сакс будет знать, кто она, где живет и кто ее родители, однако воспоминания за последние несколько месяцев будут отсутствовать.

Далее были водные процедуры и завтрак. Есть совершенно не хотелось, но Пристли заставляла себя это делать, потому что понимала: личное не должно влиять на её работу. Она должна каждый день стойко выдерживать всё, ради своей карьеры, ради Подиума, ради сражения за место главного редактора, ради девочек, в конце концов.

За одно Миранда была спокойна: её профессиональное чутье, развитое за столько лет, безошибочно вело её по нелёгкому пути Королевы Моды. Сердцу было позволено чувствовать боль и с каждым ударом причинять ей больше страданий.

Всё верно, Миранда Пристли была королевой моды, её законодательницей и ведущей фигурой. Она, как и Ирв, и Кристиан Томпсон, и Джеймс Холт, как любой другой успешный человек с хорошей прогрессивной карьерой, могла забыть о личном счастье, о продолжительных отношениях. А всё потому, что одно не подразумевает другое: успех на двух фронтах — не правило, а исключение из него.

Тем не менее, женщина каждый день работала. И каждый день смотрела на свою девочку через окно офиса. Как в первые дни девушке было тяжело таскаться на работу, как сложно было идти с костылём и синяками. Сердце рвалось, билось о рёбра в попытке стать ближе к Энди, вновь почувствовать её запах, её тепло, её взгляд на себе, услышать ласковый голос, обнять до хруста.

Энди, которая не помнит её.

Миранда прекрасно умела читать между строк. Когда её Андреа попала в больницу, Пристли осталась с ней, наплевав на все встречи и банкеты. Она осталась рядом, держала за руку крепкой хваткой и умоляла её не уходить, окропляя простыню слезами. Её девочка была покалечена. Что ещё хуже — изувечена не только физически. В тот момент она впервые за всё время их отношения осознала, сколько боли причинила этой кареглазой брюнетке, что так отчаянно её любит.

Любила. Теперь девушка не сможет вспомнить о ней. Память о седовласой женщине из мира моды покинула сознание Сакс так же быстро, как сигаретный дым покидает помещение сквозь распахнутые настежь окна. Вся эта ситуация заставляла Миранду думать, что их встречи и любовь были лишь сном. Слишком счастливым, чтобы быть реальностью.

И Пристли хорошо осознала, что это откуда-то свыше пришла своеобразная помощь: теперь у её Андреа появился шанс полюбить достойного человека.

Да, не с ней. Да, не в её объятиях. Да, теперь не Миранде говорить девушке, как она прекрасна. Отныне блондинке предстояло доживать свой век вместе с близняшками и Патрицией, глядя на то, как её девочка счастливо живёт без неё.

Женщина не могла снова ворваться в жизнь журналистки. Не могла позволить Энди снова влюбиться, потому что Пристли погубит её. Она не имела права испортить ей жизнь снова.

А потому, следуя одному из своих любимых стихотворений А.С.Пушкина, она оставляет её.

«Как дай вам бог любимой быть другим».

Именно с таким девизом жила Миранда все эти месяцы после аварии. Она будет помнить Энди вечно, до конца жизни и после смерти, а вот она о ней не вспомнит. Даже не посмотрит в её сторону, в её глазах не блеснёт короткая мысль: «Это же она!». Ничего. У Энди пустота, а у Пристли — разбитый вдребезги мир, полный осколков прожитых счастливых мгновений, ушедших теперь в небытие раз и навсегда.

Ни она, ни Энди не сделают больше шаг навстречу друг другу, как делают поссорившиеся парочки. Больше ничего. Обрыв. Конец. Занавес опустился так внезапно. Зрительный зал пуст и одинок, заброшен и мрачен, как и Миранда дома.

Вечером женщина пришла домой, покинув авто и Роя в абсолютном молчании. Блондинка подняла взгляд на окна и неосознанно прошептала голосом, полным горечи:

- А раньше свет был включен, - она моргнула и двинулась вперёд, подавляя страх и боль: заходить в дом, в котором жила она, девушка, с которой Пристли все ещё не может проститься. - Черт.

Каждый раз, возвращаясь домой, Миранда понимает, что мысль об Энди, возможно, ожидающей её там, убьёт её; рано или поздно. Андреа нет. Она ушла. Но Миранда не может смириться с этим: слишком тяжело принять, что человек, значивший так много, больше не придёт. Никогда.

Дома, в потемках, её ждёт Патриция, спутник её. Единственная, кто остаётся рядом абсолютно всегда. Женщина не сдерживает больше слёз, текущих по её лицу, и идёт в гардеробную - переодеваться. Ей приходит сообщение от Найджела, что Энди добралась до дома в целости и сохранности.

- Боже… - блондинка не может спокойно на это реагировать, а потому слёзы с новой силой текут по её щекам, она садится прямо у двери и прячет лицо в ладонях.

Патриция ложится ей на ноги и протяжно, тихо скулит. Собака точно также тосковала по Энди, как и Миранда. По её рукам, по голосу, по прогулкам, по играм, по ласкам. По ней.

Почти час Миранде потребовался, чтобы выплакаться и собраться с силами, встать, пойти перекусить вместе с Патрицией и лечь спать. Веки липнут друг к другу, но душа не спит, её рвёт на части, когда Пристли ложится на подушку Андреа, все ещё хранящую на себе запах её бывшей обладательницы, и снова чувствует себя хуже некуда.

Вот уж действительно. Хуже просто некуда.

Собака ложится совсем рядом, хозяйка обхватывает её поперёк живота, и они засыпают. Миранда снова видит кошмар и открывает глаза посреди ночи. Подушка под ней промокла почти насквозь, глаза опять на мокром месте и зудят, а Патриция сочувственно урчит.

Если бы от твоего сочувствия мне стало легче, дорогая, я бы отдала всё, лишь бы ты смотрела на меня такими глазами постоянно.

Но увы, хоть собачье сердце и велико, даже его силы не хватает, чтобы залечить рану Миранды, помочь избавиться от гнетущего одиночества и чувства потери.

Но каждый раз, когда она видела свою девочку, бодро шагающую на работу, в проворном мозгу Пристли крутилась одна мысль, дающая ей силы остаться на месте и не бежать сломя голову за брюнеткой, чтобы рассказать обо всем и извиниться тысячу и один раз: «Это ради тебя и твоего счастья».

Была ли она права? Возможно.

Но всегда необходимо помнить, что знаки трактовать можно по-разному.