Доброе утро, Мин-Цзе.

Лучи солнца проникали сквозь тонкие занавески, освещая прекрасный облик возлюбленной Цинсюань. Самая приятная картина с утра для неё. Чужие тёмные растрёпанные волосы щекотали нос, пока сама девушка в очередной раз погладила возлюбленную рукой от талии к бедру. Удивительно, но Хэ Сюань с её чутким сном, всё ещё не проснулась. Или проснулась, но не подала виду. Уже не важно.

Цинсюань скользнула рукой под одеяло, то нежно поглаживая, то грубо пощипывая внутреннюю сторону бедра. Хэ Сюань же всё ещё не открывала глаз, лишь слегка нахмурила брови и поджала губы, пока чужая рука становилась всё наглее и наглее. Пальцы медленно поднимались всё выше, едва касаясь кожи, словно дуновение ветра, пока наконец не остановились у кончика трусов. Цинсюань не трогала их и лишь прошлась рукой сверху, нежно прикасаясь. Она словно пыталась успокоить подругу, но своими действиями лишь сильнее её будоражила даже сквозь почти покинувший её сон.

Девушка всегда отличалась своей нетерпеливостью, поэтому не стала больше медлить и перешла к активным действиям. Пальцами она, не снимая трусы, отодвинула их в сторону, дабы те не мешали. Указательный палец прошёлся снизу вверх половых губ Хэ Сюань. Цинсюань быстро поняла, что внутри было уже достаточно влажно и горячо, так что все чувства становились более приятными и острыми. Сама себе девушка тихо хмыкнула, почувствовав, как возлюбленная сначала невольно сжала, а потом снова расслабила ноги.

Цинсюань обязана приятно разбудить свою дорогую Мин-Цзе. Иначе зачем всё это?

Как странно. В их первую встречу Хэ Сюань так не желала иметь ничего общего с Цинсюань, что даже имя другое назвала. Только то, что изначально было попыткой избавиться от навязчивой незнакомки, сейчас стало негласным признаком близости. Это не могло не радовать Цинсюань.

Палец внутри девушки уже вовсю двигался, пытаясь подарить всё больше ласки. Цинсюань сначала медленными и томительными, а потом быстрыми и интенсивными круговыми движениями вокруг клитора заставляла Хэ Сюань стонать странные мычащие звуки сквозь пелену сна, а ноги слегка подрагивать. Кажется, Хэ Сюань даже прикусила губу, а Цинсюань лишь с лёгкой улыбкой наблюдала за палитрой эмоций на лице возлюбленной, так словно это было величайшее произведение искусства. Для неё, вероятно, так и правда было.

Вскоре Цинсюань прекратила пытать любимую, когда почувствовала ещё выделений той. Улыбнувшись ещё ярче, она поправила чужие волосы своей другой чистой рукой и шёпотом сказала:

- С добрым утром, Мин-Цзе.

Мин-Цзе же тяжело дышала, смотря вперёд уставшим взглядом из под слегка подрагивающих длинных ресниц.