что если мы встретимся снова?
ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤи снова. и снова.
ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤпока не окажемся в нужной вселенной.
память о прошлых реинкарнациях приходит со временем: иногда обрывками снов, иногда секундными озарениями, но к моменту встречи они уже знают своё прошлое. каждый раз тёмное, сквозящее неизбежностью, изрешечённое тоской.
только спустя первые два возрождения они осознают, что за сила неумолимо тащит их друг к другу. от понимания саднит в горле, сердце болезненно сжимается, будто спасаясь от сотни игл, воткнувшихся в него разом. чувствовать что-то такое — непривычно, к своему противнику, врагу, сопернику — тем более.
чередуются декорации, время, преступления, соратники, мотивация, цели, сам мир, но не меняется одно — они всечасно по разные стороны баррикад. неизменно один — квинтэссенция мглы, а второй — свет, призванный её разрушить.
не получается.
они снова и снова умирают. то одновременно, то с небольшой разницей. они снова и снова оживают. вспоминают. чувствуют столько, что грудную клетку начинает разъедать, как от каких-то химических реактивов.
джиму снятся кошмары. скверные, тягостные, чудовищные. он видит, как теряет любовь своей жизни. снова и снова. он просыпается в холодном поту, детскими руками вытирает крупные слёзы и клянётся быть хорошим человеком.
не получается.
они вновь вдвоём, вновь пытаются сбежать из этой бесконечной вереницы дней сурка, но ничего не выходит. всё начинается там, где и должно заканчиваться. они видятся перед смертью так часто, что впору уже начать сторониться. воздух тяжелый, плотный, с привкусом могильной сырости.
— мы ещё будем счастливы, шерлок, — губы вытягиваются в измученную ухмылку, — в другой жизни, — шепчет мориарти. ледяной ветер сдувает с его лица слёзы и тот от холода начинает только сильнее дрожать, — обязательно, — джим ставит палец на курок и готовится выстрелить. он уверен: однажды у них получиться встретиться при других обстоятельствах. раз их забросило сюда, то почему бы не узнать, что ждёт дальше?
не получается
шерлок успевает помешать. за столько лет было бы жутким преступлением досконально не изучить родственную душу. он предугадывает поведение уже на уровне каких-то инстинктов: тянет на себя чужую руку в самую последнюю секунду, а пуля свистит где-то вдалеке.
мориарти удивлённо хлопает глазами, позволяет забрать из своей окоченевшей руки пистолет и отбросить его к самому краю крыши. он всё ещё дрожит, но это уже больше смахивает на истерику, а шерлок настолько не понимает, что теперь делать, что просто притягивает к себе.
— джим, — тихо тянет он, поглаживая мориарти по волосам, — давай сбежим? — у холмса сердце колотится как бешеное, отвлекает от любых рациональных, острых, точных рассуждений, но одну мысль мозг услужливо подкидывает как никогда вовремя: он больше не выдержит. хватит с него потерь. хватит бездны клятого водопада, ему слишком часто слышатся удары водного потока о каменные глыбы.
джеймс отстраняется, устало щурится и отрицательно покачивает головой. а потом вдруг притягивает к себе. не грубо, скорее резко отчаянно, заставляет шерлока чуть расставить руки, чтобы сохранить равновесие. и целует. неловко, скомкано, будто хочет избавиться от всех чувств разом. он обязательно сделает это ещё раз. в новой жизни, непременно. а пока у него лишь желание оставить все сожаления, выплеснуть их как можно дальше и спокойно уйти. шерлок догонит. он всегда догоняет, чтобы им снова пришлось стоять в шаге от смерти и всем своим существом пропитываться дурманящей тоской.
В глазах рябит, дышать становится совсем тяжело. чувства жгут только сильнее. и джим отстраняется. ему досадно. за то, что позволил себя на время спасти, за то, что так нелепо поддался минутной эмоции, за то, что шерлок не ответил. а ему-то казалось, что холмса он достаточно изучил.
шерлок дёргается, будто только что оттаял, тянется ближе уже сам. Иитоже целует. жадно, быстро, не позволяя себе отстраняться. они оба тянутся друг к другу, прижимаются так плотно, как только возможно и точно знают: с этой крыши они уйдут вместе. и навсегда
(не получается)