Солнце ревностно выжигало сетчатку глаз, пока лёгкий игривый ветерок приятно ласкал тёмные волосы и играл с ними. Джин остановил машину и заглушил двигатель, закрыл глаза и полностью облокотился о спинку сидения. Свежий воздух начинающегося лета вызывал отрадные чувства. Он сделал глубокий вдох через нос и после недолгой задержки выдохнул, в кармане вибрировал телефон уже битый час, но Джин брать трубку не хочет. Если возьмёт, то услышит лишь брань. А у него хорошее настроение, поэтому он вытаскивает свой «вибратор» и выключает его. Открывая дверцу малиновой машины и выскакивая из неё, буквально бежит к госпиталю, на ходу блокируя. Как только Ким останавливается у дверей, то, сделав два глубоких и восстанавливающих вдоха, толкает её вперед. По привычке, словно мантру, произнося:
— Добрый день, дамы и...
— Стоять на месте! Руки за голову!— в Джина "выстреливает" из электронного градусника молодой парнишка, на практике видимо, в маске и медицинском чепчике. Это слишком по-детски, а Джин не ребенок. Он просто взрослый детсадовец, а задумка до боли интересная, так что Сокджин решает подыграть. Он выпучивает глаза, открывает рот и начинает дрожать, не забывая изобразить дрожь и на пухлых, блестящих от света, губах. Весьма правдоподобно давится "кровью" и хватается за дверной косяк, облокотившись о коленку другой рукой. Вроде бы умирает, но начинает смеяться
. — Я почти поверил, — заявил парнишка с коричневыми волосами, а после громко охнул, испуганно взглянул в глаза старшего. Тот сразу выпрямился и настороженно начал атаковать вопросами: «Что такое? Что случилось?»
— У вас идеальная температура! "36.6", врач Ким! Вы и вправду идеальны.
Восторженные вскрики врача и практиканта вызвали недовольство у остальных работников и пациентов. После нескольких упреков от охранника, оба пристыженно разошлись. Мальчуган - на место у дверей, а Джин пролетел к лестничной площадке и на три этажа по лестнице вверх, в свой кабинет, чтобы забрать несколько папок. Всё здание изнутри напоминало психбольницу 1988 года - такое же серое, скучное и напряженное. Подойдя к светлой двери, он вставил ключ в замочную скважину и провернул его. Быстро переступил порог, переходя в комнату, отличавшуюся своей темнотой и простотой, в отличие от всей больницы в целом и, стянув несколько папок с небольшого кофейного столика, сбросил верхнюю одежду на диван. После чего накинул белый халат и прижал к груди папки, выбежав из кабинета и наскоро захлопнув дверь.
Пока он несся мимо детского отделения, то наткнулся на нескольких своих коллег, которым было грех не поболтать с Джином. Девушка, держащая одного ребёнка за руку и другого на спине, повернулась лицом к врачу и, радостно свалив чадо на помощницу, подошла к Джину, задавая вопросы, на которые Ким отвечал уже на автомате. А после вступления медсестры в разговор, он буквально сорвался с места и, обходя бегущих на него пациентов и идущих врачей, вылетел на лестницу, усаживаясь задницей на перила и, с ветерком съезжая по ним. При этом Джин успел дать пять, себе на удачу, своему другу. После удачного спуска мужчина спрыгнул на пол и, спотыкаясь, доскакал до актового зала. Он выпрямил спину, продолжая сбивчиво дышать, и несколько минут стоял у дверей, приводя дыхание в норму.
"Кофе или чай?"
Джин расправил плечи и окинул себя в зеркале довольным взглядом: ровно уложенные темные волосы, челка которых падала на правый бок, еле-еле видные тени телесного цвета, идеально выщипанные брови и гладкое лицо, на котором нет ни единого изъяна. Последний раз поправив на себе одежду, он зашёл в актовый зал, проводя рукой по челке, пропуская волосы сквозь пальцы и эффектно закидывая их назад.
— Прошу прощения за опоздание, главный врач на месте, —на него уставились несколько восторженных пар глаз молодых специалистов и парочка постарше. Сокджин словил ещё и несколько недовольных взглядов в его сторону от старших и, поклонившись, присел за стол.
— Очень рад, что вы все таки пришли к нам на заседание, Господин Ким. Вы подошли прямо к касающемуся вас вопросу — седой мужчина презренно выцедил эту фразу, чтобы застыдить врача.
- Вы ведь изучили досье, что я вам присылал?— после того, как один из инспекторов закончил фразу, все сидящие мигом уставились на Джина.
— Да, я ознакомился с его досье, но причём здесь наша больница и этот заключённый?
— Дело в том, Господин Ким, что ваша больница славится именно лечением «редких и сложных заболеваний», потому мы и хотим, чтобы вы приняли его к себе на лечение.
— Хорошо, допустим. Тогда у меня следующий вопрос.
— Мы все во внимании. Джин заметно помрачнел, тяжело вздохнул и, потянув время, начал стучать по столу в такт своим словам:
— Я хочу, чтобы вы отнеслись к этому вопросу крайне серьёзно. Правда,— все находящиеся в помещении очень сильно напряглись, навострив слух. Джин обвёл круг своим взглядом " осуждённого" и выпалил:
— Господа, вы предпочитаете кофе или чай? А то я уже минут пять сижу и думаю, что заказать, — лучезарная улыбка растянулась до ушей, когда услышал смех от большинства в аудитории, после чего зажал кнопку на столе и попросил занести чай с чем-то вкусным; через две минуты им и впрямь его занесли.
- Ну так что, Господин Ким?— спросил один из инспекторов, когда заседание подходило к концу, тогда мгновенно поднятое настроение потухло, оставляя за собой след непривычной легкости.
— Я немного подумал…и решил,— Сокджин выдержал паузу и продолжил,— я принимаю этого пациента в свою больницу, но только с условиями:
Во-первых, право работать с ним даю я кому-либо. Или сам с ним работаю.
Во-вторых, я запрещаю вам находиться рядом с моим пациентом, без моего присутствия.
Мужчина думал, что последнее условие было шуткой, потому и начал смеяться. Но, заметив не изменившееся лицо Сокджина, быстро стал серьёзным, распрямил плечи, чуть выпятил грудь колесом и строго взглянул на него из-под очков.
— Вы согласны? Господин Чан? - Джин ещё минуты три мерился аурой со старшим инспектором, а после, получив еле заметный утвердительный кивок, расплылся в довольно садистской ухмылке, показывая белоснежный победный оскал. Поклонившись, они оба вышли из аудитории и разошлись по разные стороны. Ким лёгкой походкой ступал по лестнице, напевая себе под нос глупую песню, в один момент начав танцевать победный танец, в мыслях самого себя восхваляя. Он бы и дальше танцевал, если бы не врезался в кого-то очень высокого.
— Прошу прощения, мне... - Джин шокировано замер. Перед ним, в смирительной рубашке стоял молодой человек с белыми, как сахар, волосами и темными глазами, под которыми были видны мешки от возможного недосыпа. Мужчина с замученным взглядом, опустив голову, смотрел в глаза Сокджина, который замер на месте и с неподдельным интересом изучал его.
"У него мешки темнее моей души..." Отмечает у себя в уме Ким и переводит взгляд за спину пациента.
— Врач Ким, моё имя Мин Юнги,— из-за спины парня выглянул молодой полицейский, чуть поклонившись и показав удостоверение, он продолжил,
— у нас следствие по этому психу, но он признан недееспособным, вот бумаги на него, если что, вот мой номер, будут проблемы — звоните.
Джин очаровательно улыбнулся и поклонился, после чего быстро провёл взглядом по офицеру: мятные, слегка растрепанные волосы, аккуратное круглое лицо, накачанное тело, узкие глаза, выделяющиеся сильным оттенком карего, припухлые бледно-розовые губы и маленький нос. Было в его взгляде то-то притягивающее, словно накрывшая взгляд пелена безразличия, борющаяся с внутренним любопытством. Они бы и дальше рассматривали друг друга, если бы не бунтующий пациент, решивший попытаться сбежать с лестничной площадки. Бедняга... Джин попросил коллег провести его в комнату и запереть там, чтобы не вышел до его прихода. Как только офицер остался с Джином с глазу на глаз, он продолжил. А Ким в свою очередь только провожал скрывающегося за стеной пациента, после чего неспешно приковал взгляд к Мину.
— Это лишь один из пойманных нами. Скоро прибудут ещё два, сразу подготовьте им комнаты, я намерен закрыть это дело раз и навсегда.
— Конечно, дорогой офицер, а теперь, я настоятельно рекомендую покинуть больницу, вы тревожите моих людей, своим присутствием
"Не забывай улыбаться, Джин, чем быстрее ты его уведешь, тем лучше будет для твоих работников."
Они оба поклонились на прощание, и офицер вышел из больницы, садясь в полицейскую машину и выезжая на дорогу, вскоре скрывшись за углом. Джин стоял на лестничной площадке и смотрел вслед давно ушедшему офицеру. Из-за таинственности внутри блуждает чувство недоверия. Офицер словно ожидающе смотрел на врача и, плюс к этому, что-то хотел сказать, но, кажется, духу не хватило, или посчитал ненужным. Строго глядя в двери, Джин медленно развернулся на небольших каблуках и подошёл к регистратуре, вбивая данные нового пациента, заодно узнав куда его увели.