I was made for lovin' you baby
You were made for lovin' me
And I can't get enough of you baby
Can you get enough of me
「 KISS — I Was Made for Lovin' You 」
люмин не стоило так удивляться тому, что понятие сексуальности были у чайлда немного ебнутые. впрочем, как и он сам.
в его понимании “сексуально” – это лезвие клинка у шеи, готовое вот-вот вспороть нежную кожу.
это тяжелое дыхание во время долгой битвы, потому что противник силен и одержать верх все никак не получается.
это жар битвы.
это злая усмешка.
это особый блеск в глазах, когда "черта с два я проиграю".
это "ну давай, нападай".
это "у тебя серьезно встал во время битвы?"
чайльд пожимает плечами, говоря тем самым: "ну да, а что?". не в его природе отрицать собственную натуру и вытекающие оттуда наклонности. выражение лица люмин варьируется от “ты серьезно?” до “впрочем, плевать”.
впрочем, она может его понять.
личико у чайльда было просто загляденье, и это была неоспоримая истина. к тому же, у него была драматичная история, которую люмин ни за что не стоило узнавать, но она узнала, и теперь это знание грозило вытечь для нее сопутствующими в будущем проблемами. не то чтобы смертельными, но неприятными. как снег за шиворот, в самый неожиданный момент.
убивать врага всяко проще, когда ты не видишь в нем личность.
не то чтобы люмин собиралась его убивать.
но кто знает, верно?
они дерутся в палате уже парочку часов. тарталье только в радость, а люмин уже начинает скучать.
пора заканчивать этот цирк.
удары чайльда вездесущие и мощные, сыплются градом, грозят вот-вот вспороть ее хорошенькое личико, дабы обрасти в будущем новыми шрамами. люмин приходится стискивать зубы крепче, превозмогать уставшее тело, вставая вновь и вновь, и каждый раз упрямо поднимать меч.
она не может не отметить, что с их прошлой встречи он стал намного сильнее.
впрочем, не он один.
ее рука крепче обхватывает рукоять меча, нанося тройку ударов. чайльд приходится прикрыть короткими клинками лицо, но при этом открыть нижнюю часть, и кулак люмин, усиленный анемо энергией, четко впечатывается прямо под дых предвестнику. приятное ощущение. тарталья болезненно морщится, хватка на его клинках слабеет, пока девушка, не давая тому времени опомниться, ставит подножку, опрокидывая его на пол золотой палаты. клинки все же выпадают из его рук, и свой собственный меч люмин тоже предпочитает отбросить. а еще она предпочитает сесть к нему на бедра и сделать то, что давно хотелось - поцеловать.
чертов чайльд и его проклятый стояк, мешающий ей сосредоточиться.
чайльд мгновенно углубляет поцелуй, но при этом насмешливо щурится, отчего желание врезать ему еще разок вспыхивает где-то в груди люмин, но она еще успеет сделать это позже.
кровь из раны на щеке размазалась у предвестника по лицу, делая его в несколько раз краше. тяжелое дыхание, поделенное на двоих. ощущение силы в руках партнера. люмин соврет, если скажет, что ей не нравятся их спарринги, плавно перетекающие в жаркий секс.
она разрывает поцелуй, позволяя желанию искрить между ними в воздухе, пока сама лениво гуляет пальчиками по его шее, ключицам, груди. при желании, она могла бы сомкнуть руки у него на шее и задушить его. она могла бы попытаться голыми руками достать до его трахеи. она могла бы… да много чего. вариантов масса, выбирай, не хочу.
что-то такое чайльд замечает в ее глазах.
что-то злое и жестокое.
и не выдерживает первым.
его рука с силой обхватывает ее затылок, притягивая вновь для поцелуя, а после, пользуясь ее положением, он их переворачивает, в этот раз самостоятельно возвышаясь над девушкой.
его руки нетерпеливо расправляются с многочисленными узелками на одежде девушки, уже имеющие сноровку за столь множественный опыт, пока пальцы девушки были заняты пуговицами на рубашке тартальи.
в синих глазах витает голод.
его челюсть крепко сжата, словно он силой пытается удержать себя от чего-то. интересно, он думает о том, как мог бы вгрызться в ее тонкую шею, а после испить ее кровь, наслаждаясь криками боли? или же, как он мог бы призвать свои клинки, протыкая ее насквозь? ему, в отличие от люмин, не нужно было материальное оружие.
в этот момент люмин жалеет, что не умеет читать мысли. она могла бы спросить, но это было бы уже не так интересно, верно? никакие слова не смогут передать всей красоты той картины, витающей у предвестника перед глазами.
какие же все-таки у него странные кинки.
впрочем, не то чтобы она сильно от него отличалась.
в следующий раз им все же стоит попробовать игры с удушьем.
и, да, ожидаемо, но в итоге они занимаются сексом прямо на полу золотой палаты. крошки камня от разрушенной стены неприятно царапают кожу, но когда им было до этого дело?
внутри люмин невероятно горячо и узко, и мозги чайльда готовы поплавиться только лишь от этого, в то время как люмин прикрывает глаза от удовольствия, от ощущения распирающего ее изнутри члена. то, как он плавно, но с силой скользит в ней. ее рука тянется к собственному клитору, дополнительно стимулируя ощущения, отчего голову ведет от удовольствия. наблюдающий за ней предвестник хочет выжечь эту картину на подкорке сознания, чтобы всегда-всегда иметь возможность наблюдать за ней.
у них было правило: не оставлять следов на видном месте.
им же не нужны лишние вопросы, верно? но в тот момент, когда чайльд целует ее шею, слегка задевая ее зубами, она чувствует, насколько он жалеет о нем.
- люмин, - не выдерживает он в итоге, - поцелуй меня,
на лице люмин расцветает довольная улыбка, и она внимает его просьбе, сплетая их языки.
в глазах чайльда витает восторг вперемешку с чем-то, чему люмин не может дать названия.
его красивая девочка. его сильная, потрясающая, изумительная девочка.
если кто-то спросит, то да, чайльд в полном восторге и влюблен, как мальчишка.
когда они заканчивают, вся спина чайльда исполосана следами от ногтей, в то время как на бедрах девушки расцветают постепенно синеющие следы. обессиленные, они ложатся прямо так на пол. возможно, им стоит однажды заняться сексом, как нормальные люди, в удобной кровати, а не после ожесточенной битвы, приправленной повседневной беготней их нескончаемых дел.
возможно, однажды.
янтарные глаза переводят свой взор вверх, замечая огромную дыру в потолке золотой палаты. она не помнит, то ли это была проделка ее собственного анемо вихря, то ли волны цунами от чайльда.
- взгляни, - говорит люмин и кивает на потолок.
предвестник недоуменно поворачивается, смотря на дыру в потолке и думая, что путешественница говорит о ней, но на самом дела люмин говорит о мириаде звезд, рассыпанных по темному небу. в летние ночи звезды всегда светятся особенно ярко.
такая красивая ночь выдается редко, она стоит того, чтобы остановиться на мгновение и полюбоваться ей.
двое, лежащие на полу золотой палаты и наблюдающие за звездами.
должно быть, это красиво.
люмин любит красивые вещи. любит коллекционировать воспоминания о них в своем дворце памяти.
она переводит задумчивый взгляд на предвестника. чайльд был квинтэссенцией хаоса и ужаса, но вопреки всему, лежа рядом с ним после битвы, люмин спокойно и ласково улыбается.
сейчас ей было спокойно.
это воспоминание она тоже запомнит надолго.