Не важно

— Ад, ну ты же знаешь, что я не могу спать, когда слышу твои мысли. — на кухню зашёл сонный Юго. Потирая опухшие ото сна щёчки, он ещё раз сладко зевнул и подошёл к брату, упираясь лбом тому куда-то в область поясницы.

— Прости Юго, - Адамай издал тихий смешок. — видимо, тебе придётся привыкать к моему режиму. — дракон продолжал готовить завтрак, когда почувствовал, как брат обнимает его со спины, сильнее прижимаясь к нему и, кажется, начиная посапывать.

— Если это твой режим, то ты чёртов тиран. — сквозь не ушедший сон промямлил подросток до того, как Адамай обвил хвост вокруг его талии и усадил на кухонную тумбу, дабы находиться с ним "наравне".

— Тиран, говоришь. — Адамай пристроился аккурат между ног Юго, опираясь сильными руками об столешницу и наблюдая за постепенно краснеющими щеками брата. — Ну, поскольку этот тиран твой брат, то тебе не остаётся ничего другого как сдаться, - дракон ближе склонился к смущённому мальчишке. — и подчиниться.

Юный элиатроп честно пытался выдержать напор драконьего взгляда, но в итоге, как обычно, недовольно прошипев, он отвёл глаза, старясь смотреть куда угодно, но не на склонившегося к нему Ада. Он всё никак не мог привыкнуть к подобным выходкам брата, которые начались после их возвращения. Хотя как к такому вообще можно привыкнуть.

После того самого рокового разговора, после того выбора "между другом и братом", после того, как Адамай исчез на несколько лет, их отношения кардинально изменились. Они оба выросли. Во всех имеющихся смыслах. Ну, хорошо, Юго не во всех. В физическом росте он очень сильно уступал брату, который за эти несколько лет обзавёлся вполне себе взрослым телом, а сам Юго по-прежнему пребывал в полу-детском облике.

Что же касается подобных ситуаций, Юго сам не понимал из-за чего вдруг они начали происходить. Просто в какой-то момент он стал замечать некоторые особенности поведения Ада в его сторону. То он пошутит как-то пошло, отчего юному элиатропу придётся натянуть шапку на глаза, то в шутку к стенке прижмёт и сверху так угрожающе нависнет, то вовсе руки начнёт распускать и прямо при друзьях чуть ли не лапать станет. Юго довольно плохо понимал, что из себя представляет флирт, но ему казалось, что это был именно он. Причём очень откровенный.

Плюс ко всему эта просто ужасная разница в росте и телосложении. Дракону можно было просто постоять рядом с Юго, чтобы тот моментально смутился. Уж очень будоражили сила и власть исходящие от Адамая. А учитывая ещё и их братскую связь, то Ад в подобные моменты прекрасно чувствовал эмоции Юго.

— Ну же, принцесса, покажи мне свои прекрасные глаза. — одной рукой Адамай схватил Юго за подбородок, поворачивая лицом к себе и заставляя посмотреть на него.

— Ещё раз назовёшь меня принцессой, рога оторву. — когда за ним установилось прозвище "принцесса" Юго тоже вполне удачно не заметил. Зато чуть было не схватил инфаркт, когда Ад назвал его так в первый раз. Это всё очень смущало, но и чертовски злило младшего близнеца. — Хочу напомнить, что я между прочим король. — Юго на миг охватила такая смелость, что забыв про всякое смущение и стеснение, он с вызовом глянул на Адамая в ответ.

— Хочу напомнить, — передразнивая манеру Юго начал Ади. — что мы с тобой братья, более того — мы близнецы с особой связью, а это значит, что если ты являешься королём, то им полноправно являюсь и я. — продемонстрировав свою крайне довольную улыбку, Ад продолжал сверху вниз наблюдать за полностью потерявшим всякую уверенность Юго. — И ты же сам прекрасно понимаешь, — дракон ещё ниже склонился над братом, заставляя того чуть ли не лечь на тумбу. — что у каждого короля, — Юго почувствовал очень горячее дыхание на своей шее, он даже перестал дышать, лишь его пульс бешено отдавал в ушах. — должна быть принцесса. — Ад отдалился столь внезапно, что Юго даже стало как-то холодно от отсутствия чрезвычайно горячего тела буквально в паре сантиметрах от него. — Завтрак стынет, позовёшь младших? — вернувшись к своему первоначальному делу, Ад украдкой посмотрел на вконец проснувшегося Юго и сказав последнюю фразу крайне пошло подмигнул ему, добив своей фирменной ухмылкой.

Вновь моментально зардевшийся Юго лишь смерил Адамая прожигающим взглядом и поджав губы слез с тумбы, параллельно поправив чуть съехавшую набок шапку и слетевшую с плеча лямку спальной майки.

Юго уже собирался направиться к выходу из кухни, когда его внезапно окликнул властный голос Адамая:

— Юго, — мальчик остановился в проёме, вернув свой взгляд к Адамаю, что прямо сейчас распрямлял обратно рукава своей туники, закатанные ещё до готовки. Молчание длилось явно не меньше минуты. Покончив с рукавами, Ад отряхнул подол и заглянул в глаза близнеца. В белых и холодных глазах брата, Юго узрел вопрос, который судя по всему очень нуждался в ответе. Вот же шушу треклятый, Адамай закрыл канал и Юго не мог узнать, о чём тот думает и что чувствует в данный момент. Глубоко вздохнув, дракон прикрыл глаза и продолжил. — Вечером поговорим. — и продолжил выполнять подготовку к завтраку, оставив Юго в недоумение двинуться к лестнице.

***

Сегодняшний день был довольно загружен. От гостей отбоя не было, поэтому у Юго не находилось даже минутки, чтобы просто посидеть и отдохнуть. Мальчишка так носился по таверне, что порой даже не замечал чего-то вокруг него. Так, собираясь относить очередные заказы, он запнулся об порожек и уже был готов столкнуться с каменой поверхностью пола. Если бы не вовремя появившийся за спиной Ад, который успел поймать заказы, а хвостом удержать Юго от жёсткого падения.

Находясь в таком висящем положении, младший близнец испытывал несколько чувств. Во первых, смущение из-за того, что Адамай вновь обвивал свой хвост вокруг его талии, при этом крепко сжимая Юго в хватке. А во вторых, Юго бросило в жар, стоило ему только почувствовать горячую грудь дракона, что навис над ним.

— Аккуратней, принцесса. — Адамай вернул Юго в вертикальное состояние, но хвост с его талии не убрал. — Я сам отнесу заказы, а ты, — Юго услышал звон тарелок, поставленных на стол. Приятная тяжесть ушла с талии, на замену ей пришли руки Ада, такие же горячие и сильные. Когтистые руки медленно провели по талии и опустились прямёхонько на бёдра, не сильно сжимая их. Юго почувствовал чьё-то дыхании над своим ухом. — пойди проверь Чиби и Гругала. Мы с Альбертом разберёмся с гостями, тебе же не помешает отдохнуть. — и схватив тарелки с заказами, Адамай удалился с кухни. Постояв в шоковом состоянии добрую пару секунд, Юго не стерпел, натянул шапку на лицо и что есть дури закричал в неё. А после под вопросительный взгляд Альберта, что только вышел из кладовки, быстро побежал на второй этаж.

Перед тем как пойти к себе, Юго аккуратно заглянул в комнату младших братишек. Чиби и Гругал спокойно себе играли, конструируя что-то совершено непонятное и пытаясь это собрать. Точнее собрать этот гений чертёжной мысли пытался Чиби, Гругал же всё кружил вокруг брата, временами подавая ему различные детали. Прикрыв дверь, всё ещё красный Юго направился в свою комнату.

Стоило ему только оказаться в своём пристанище и закрыть дверь, как мальчик сполз по двери на пол, крепко впиваясь руками в ушки шапки, чуть ли не грозясь их оторвать. Всё это было слишком сложно и непонятно. Юго побеждал сильнейших врагов, проходил опаснейшими путями, участвовал в ужасающих битвах, но он совершенно не мог понять собственного близнеца. Зачем Адамай всё это делает? Это у него шутки такие? Ему нравится заставлять Юго смущаться? Или он преследует какие-то иные цели? Слишком много неизвестного.

Элиатроп  попытался прислушаться к мыслям брата. Даже во время их разлуки Юго не позволял себе думать о закрытии канала связи со своей стороны. Даже если Ад не хотел, чтобы брат слышал его мысли и ощущал его чувства, Юго оставлял канал открытым на случай, если брат захочет связаться, ну и просто для того, чтобы он знал, что с ним всё в порядке. Почти в порядке. После воссоединения Адамай открыл канал, но временами всё же Юго натыкался на твёрдую стену, когда хотел понять брата. Адамай боялся. Эту эмоцию Юго мог спокойно чувствовать даже сквозь стену. Неподдельный страх засел в мыслях брата, причину которого Юго так и не удавалось узнать.

На удивление элиатропа, канал оказался открыт. Видимо, Адамай так занят готовкой и разносом блюд, что совсем позабыл об этом. Если Юго хотел узнать о чём думает его брат, то надо было действовать крайне осторожно, а то Ад мог ощутить его присутствие. Юго сконцентрировался и тут его как волной окатило. Столько эмоций сразу. Юго чувствовал тот самый страх. Страх за то, что его не простят, что его навсегда запишут в предатели, что родной брат от него вновь отвернётся, что его снова оставят в одиночестве. На смену страху пришли тоска и сожаление. Тоска по брату, по родному телу, по единственному, кто мог его понять. А сожаление... Оно сопровождалось горьким чувством вины. Вины за то, что предал, что навредил, что дал сомнениям взять вверх, что позволил затуманить свой разум сладкими речами. Все эти чувства острыми кинжалами впивались в мысли Юго, прокручиваясь и проникая всё глубже и глубже. Он будто был на месте брата, будто заново проживал те моменты, когда они были порознь, будто вновь и вновь чувствовал, как в него прилетаю удары, приходясь на самые чувствительными места.

Внезапно за всем этим чёрным туманом Юго увидел свет. Такая маленькая искра, а сколько тепла от неё исходило. Прямо как от самого Адамая. Боль отступила, оставляя глухую и холодную пустоту. Юго вновь ощутил жар, словно чувствуя оказавшееся за его спиной тело Адамая. Появились мысли о том, что всё уже в прошлом, что его брат сейчас здесь, вот совсем рядом, что он может в любой момент подойти и обнять его, а тот не оттолкнёт в ответ. "Какая же у него красивая улыбка". "Мне нравится смотреть в его карие глаза". "Он так мило смущается." Все эти слова проносились в голове Юго, оставляя за собой сладкий запах полевых цветов.

"Я люблю его".

Стоп, Юго чуть было не забылся, что это вообще-то не его мысли, а Адамая. Но боль и прочие негативные чувства так заглушили прочие эмоции, что Юго даже начал забывать, что он здесь так-то для того, чтобы выяснить причину такого странного поведения дракона. А причину он, собственно говоря, теперь уж точно выяснил.

Юго сидел облокотившись об дверь. Он покинул мысли брата, тот похоже так и не заметил его присутствия. А Юго тем временем не замечал, как по его покрытым румянцем щеках продолжают скатываться слёзы. Адамай столько времени носил в себе все эти чувства. Столько времени он в одиночку тонул в них, продолжая носить маски с мнимым "всё хорошо". Столько времени он не решался сказать Юго о чувствах. Но почему? Боялся, что тот не поймёт и отвергнет? Но с чего бы? Рихардмор ещё во время поисков шести дофусов рассказал Юго, что подобного рода отношения между элиатропом и его драконом это совершенно нормально. Ведь для элиатропа никогда не будет никого физически и духовно ближе, чем его дракон. У драконов точно также. И Адамай это прекрасно знает.

Но тогда почему?....

Адамай боится. Этот страх просто прожигает его изнутри. Он боится, что его снова предадут. Что его снова бросят. Что дадут утонуть и сгнить в своих страхах и вине. Что он останется совершено один. И что он недостоин прощения.

"Глупая рогатая ящерица!".

Моментально вскочив на ноги, Юго с силой ударил по ни в чём не виновной двери. Да так, что на ней осталась вмятина. Мальчик попытался утереть слёзы руками, но они всё равно текли из глаз, совершено не желая останавливаться. Адамай сказал, что они поговорят вечером. Может он и хотел поговорить именно об этом. Хотя зная Ада, тот бы скорее всего снова начал откровенно дразнить Юго, постепенно сведя всё на нет. Ну ничего, теперь-то Юго выведет его на чистую воду.

Тем временем внизу Адамай чуть было не выронил из рук кружку, которую тщательно намывал. Он почувствовал эмоции Юго и отчего-то они показались ему слишком знакомыми. Слишком родными. Слишком похожими на его душу. Всё это было слишком странно. Он хотел поговорить с братом вечером. Но он сам был без понятия, что хочет ему сказать. Было больно.

***

— Я проветрюсь. — сказал Адамай перед тем, как выйти из таверны в вечерний сумрак. Клиенты давно уж разошлись и теперь всё семейство занималось уборкой, даже младшие чуть ли не слёзно умоляли дать им веник и теперь радостно разметали по всему залу скопившуюся пыль из углов.

— Хорошо, только допоздна не задерживайся, а то, — чуть погодя ответил Альберт, заканчивая подметать пол, но к тому времени его услышали лишь сверчки, что стрекотали в прохладе за закрывшейся дверью. — Юго будет переживать. — в никуда продолжил почтенный энутроф. Удручённо вздохнув, Альберт, потрепав довольных Чиби и Гругала по головам, вошёл на кухню, в которой Юго уже расставлял посуду по законным местам. Весь вечер Юго, как и Адамай, не шибко то стремился поддерживать светские беседы, а лишь о чём-то очень сосредоточенно думал. Альберту порой даже приходилось раз десять окликнуть Юго, чтобы тот, наконец, отреагировал. Что-то неладное творилось между этими двумя, и это что-то заставляло их приёмного отца очень сильно волноваться.

— Я пойду к себе. — предупредил Юго, разобравшись с тарелками и окончив уборку. Уже направляясь к лестнице, мальчишка через плечо отца заглянул в зал и увидел там лишь во всю резвящихся младших братьев, которые явно были ни в одном глазу. — Папа, а где Ад? — что-то неприятно кольнуло в области юношеской груди.

— Ад, - неуверенно начал было Альберт. — он сказал, что хочет проветриться. Ты не волнуйся, Юго, знаешь же, что он скоро вернётся. - заметив выражение лица сына поторопился продолжить мужчина. После их очень долгого расставания Юго крайне тяжело переживал моменты, когда Адамая не было рядом с ним. Особенно его пугали подобные "проветриться", так как дракон мог запросто несколько часов не появляться дома, а потом возвращаться как ни в чём не бывало. "А вдруг, однажды не вернётся". Каждый раз эта мысль появлялась в голове Юго. И каждый раз он знал, что Адамай её слышал.

— Да, хорошо. — с пустым взглядом Юго всё же ушёл к себе в комнату. Альберту же ничего не оставалось, кроме как сочувствующе посмотреть в спину уходящему мальчику.

Дойдя до комнаты, Юго закрыл малость побитую дверь и сразу же переместился на широкий подоконник, открывая большое окно нараспашку. Элиатроп стал наблюдать за постепенно чернеющим небом и за тем, как на этом тёмном полотне появляются маленькие сияющие точки. "Совсем как в мыслях Ада". Странный Адамай дракон, сам хотел поговорить, а теперь сам же и свалил. Не навсегда, естественно. По крайней мере так Юго пытался успокоить себя каждый раз.

Мальчик даже думать не хотел о том, что с ним станет, если однажды Адамай уйдёт с концами. Покинет его на долгие и бесконечные века. Навряд ли от нынешнего Юго тогда осталось бы хоть что-то. Нет, эта была бы лишь пустая оболочка. Не было бы ничего. Ни имени, ни эмоций, ни чувств, ни даже боли или холода. Абсолютная пустота. А ведь он элиатроп, он будет жить вечно, значит, и пустота тоже будет вечной. А если бы Адамай закрыл канал связи, то Юго бы вообще ничего не смог о нём узнать. Полнейшее неведение и лишь острый приступ невыносимой и жгучей боли, если бы Адамай вдруг умер.

Юго потряс головой, отгоняя от себя подобные мысли. Он никогда не допустит, чтобы он сам или Ад почувствовали эту боль. Ведь Юго видел, что случается с теми элиатропами и драконами, которые потеряли своих близнецов. Килби и так был безумен, а смерть его сестры Шинамон и вовсе добила его до конца. Дракон Фаэрис же был опустошён после потери своей сестры Мины. А Рихардмор из-за боли впал в глубокую спячку, на подобии комы, дожидаясь возрождения брата. Старший брат Рихардмор по просьбе самого Юго рассказал ему, что он испытал, когда погиб его брат Пирсаф. По его описаю, это в сто крат хуже самой смерти. Так как ты знаешь, что после смерти просто вновь переродишься, а здесь ты знаешь лишь то, что твой близнец где-то умирает прямо сейчас, а ты ничего не можешь с этим сделать, и тебе абсолютно неизвестно, когда вы сможете встретиться вновь.

Пирсаф испытывал огромную вину за то, что позволил Риху почувствовать его кончину. Так что после своего возвращения он всё время старался быть рядом со своим близнецом. Старался наверстать упущенное и помочь ему справиться с прошедшими в одиночестве веками. Юго мог поклясться, что даже сейчас Рих и Пирс были вместе. А вот он сидел здесь абсолютно один и мог лишь строить догадки о том, когда же Адамай закончит "проветриваться" и вспомнит о своём брате. Хотя Юго знал, что Ад и так думал о нём прямо сейчас. И также он знал, что Ад долгое время живёт с более сильным чувством вины, чем у Пирса.

Юго облокотился об оконную раму и откинув голову назад, прикрыл уставшие глаза, глубоко вдыхая холодный ночной воздух. Да, давненько он не вспоминал о старших братьях. "Даже как-то совестно стало". Юный элиатроп усмехнулся своим мыслям. Но тут же Юго покрылся густым румянцем. Воспоминания о старшем брате заставляли вспоминать и кое-что другое. Первая встреча с Рихом произошла во время поиска шести дофусов, он сам тогда продолжал многолетние поиски дофуса своего брата. Как позже поведал седоволосый драконий страж, все браться и сёстры Юго и Адамая, могут передавать воспоминания. Не только свои, и не только из событий дней минувших, но и из прошлых жизней. Только юным Юго и Аду этому ещё надо было научиться. Взбудораженные же тогда встречей с последним живым взрослым элиатропом (не сошедшем с ума), Юго и Адамай попросили старшего брата показать им их воспоминания из прошлой жизни, когда они были королями, и когда их народ процветал. Рихардмор предупредил юных элиатропа и дракона, что он не может контролировать выбор чужих воспоминаний и не знает, какое конкретно воспоминание им попадётся.

Ребята успешно пропустили это предупреждение мимо ушей, но зато потом увидели то, что их тогда детские глаза явно не должны были видеть. Юго до сих пор увиденное порой является во снах. И потом не очень приятно просыпаться на мокрой от пота простыне и в таких же мокрых, но уже по другой причине, шортах. Ко всему этому добавлялось поведение Адамая днём и тогда получалось вообще что-то непонятное и очень сильно смущающее.

Сквозь свои мысли Юго услышал характерный взмах крыльев и приоткрыв глаза, увидел тоже сидящего на подоконнике Адамая. Дракон внимательно разглядывал Юго, видимо, думая, что тот ещё не заметил его. От этого проницательного изучающего взгляда драконьих глаз мальчику стало совсем не по себе. И только теперь, почувствовав по связи смущение брата, дракон перевёл взгляд на ночной пейзаж деревни Емелька. Его хвост нервно подёргивался.

— Ад, — Юго сел прямо и устроившись в позе лотоса, взглянул на брат. — утром ты сказал, что нам надо поговорить. Так почему же ты молчишь?

— Я не знаю, Юго. — Адамай посмотрел на брата всё с тем же вопросом в глазах. — Не знаю, что тебе сказать... - если Адамай и хотел продолжить это предложение, то явно не успел. Из глаз Юго внезапно чуть ли не водопадом полились горькие слёзы, а сам мальчик резко влез на колени брата, вцепляясь в того крепкими объятиями.

— Зато я знаю! Я всё знаю, Ад! — почти что кричал Юго, срывая голос и захлёбываясь собственными рыданиями. - Пожалуйста, Ад, умоляю тебя, перестань себя корить. Ты ни в чём не виноват и никогда не был. Я никогда не держал на тебя зла и давно уже за всё простил. Тебе не за что передо мной извиняться, потому что ты уже это сделал. Ты вернулся и это самое главное. А всё остальное уже не важно. Это я должен перед тобой извиняться, это я тебя бросил. Если бы я тебя не оставил, то всё могло быть по-другому! - элиатроп продолжал плакать, утыкаясь в широкое плечо брата, чувствуя, как дракон сам начинает дрожать, а его руки тем временем нерешительно обнимали Юго за спину.

— Нет, Юго, прошу, прекрати. — Адамай силой заставил себя отодвинуть Юго и установить зрительный контакт. — Ты не понимаешь, — драконий голос дрожал. — я был готов убить тебя, если бы это потребовалось. — Адамай с большим трудом сохранял последние капли самообладания.

— Ад, — Юго нежно обхватил руками лицо брата, глубоко заглядывая в его напуганные глаза. — я знаю, что ты бы никогда не сделал этого.

— Но почему? — Адамай накрыл маленькие ладони мальчика своими. — Почему ты так уверен в этом? Почему ты так доверяешь мне? Я же чёртов предатель.

— Брат, — Юго не часто обращался к нему так, поэтому дракон тут же сконцентрировал всё своё внимание на заплаканном лице напротив. — Для меня ты никогда не был и не будешь предателем. Неважно, на какой стороне будешь ты, я всегда буду на твоей. — с этими словами Юго приблизился к Адамаю настолько, что между ними оставались считанные миллиметры и накрыл губы брата своими в неловком и горьком от слёз поцелуе.

Комната застыла в звенящей тишине. Несколько мгновений и Юго отстранился от Ада в смущении потупив взгляд. Адамай не ответил. Может Юго неправильно понял его мысли? А тогда к чему были все эти "игры"? Утерев тыльной стороной ладони мокрые глаза, Юго уже было собирался слезть с брата и попытаться как-то замять это. Забыть. Сделать вид, что ничего не было.

— Ад, я... - не успел Юго придумать оправдание своему внезапному поступку, как оказался вплотную прижат к драконьему телу, источавшему невыносимый жар. От неожиданности элиатроп, на сколько позволяла хватка, упёрся руками в драконью грудью. Не смотря на открытое окно, ему стало очень душно. Юго нервно сглотнул скопившуюся слюну и подняв глаза, встретился с совершенно потерянным взглядом брата. Было слишком близко. Слишком жарко. Слишком неловко. И слишком страшно. Сморгнув подступившие слёзы, Адамай порывисто поцеловал Юго, цепляясь за него так, как тонущий цепляется за последнюю возможность вдохнуть спасительный воздух, перед тем как уйти на дно. А ведь Адамай действительно тонул. Тонул в острой боли, в давящем чувстве вины, в ломающем страхе. Он не хотел тонуть. Не хотел кануть в зловещую пучину. Не хотел навсегда остаться во тьме. Юго был его спасением. Его воздухом. Его светом. Его всем.

Юго теснее прижимался к Адамаю. Крепче обнимал его за шею. Упоенно отвечал ему на поцелуй, пытаясь поспевать за шустрым драконьим языком. Было жарко от драконьего тепла и чрезвычайной близости. Было сладко от наполненного искренней любовью поцелуя. И было больно от подступившего к горлу комка.

***

Белокурый юноша проснулся от первых солнечных лучей, что крайне настойчиво проникали даже сквозь плотную ткань упавшей на глаза шапки. Юго вдохнул утренний свежий воздух и потянулся. От неудобной позы всё тело затекло. Мальчик как-то пропустил тот момент, когда он уснул, а потому и провёл всю ночь на подоконнике. Благо хоть не свалился с него, а ведь вполне мог. Хотя нет, не мог.

Над ухом послышалось сопение. Юго с большим усилием отлипнул от чужой груди и заспанным взглядом посмотрел на Адамая. Он никогда не видел своего брата спящим. И очень зря, юный элиатроп понял, как много он упускал.

Лицо дракона было абсолютно расслаблено. Никаких тебе складок меж бровями или строгого взора, никаких пугающих оскалов или хищных ухмылок. Лишь умиротворение и спокойный сон. Белая чешуя едва поблёскивала в сонном утреннем свете, а от немаленьких рогов отражались причудливые солнечные зайчики, что также сонно и лениво прыгали по стенам комнаты. Адамай был красив и с этим очень сложно было поспорить, но по утрам он становился ещё прекраснее. Словно дикий полевой цветок, что во время тёплых рассветов, покрывался сияющей росой, похожей на россыпь драгоценных самоцветов.

Утром в голове обычно всегда было пусто, но явно не в этот раз.

"Красивый".

Не удержавшись, Юго провёл пальцами по щеке брата, ощутив каждую чешуйку. Видимо, Адамай почувствовал это сквозь сон, так он вдруг зашевелился, приластившись к ладони Юго. Не проснулся. Теперь же Юго оглаживал большим пальцем драконью скулу, понимая, что он готов хоть целую вечность любоваться спящим Адом.

— Юго, — развеял утреннюю тишину хриплый от сна голос Адамая. — я не могу спать, когда слышу твои мысли. Особенно, когда в этих мыслях ты делаешь мне столько комплиментов. Это смущает. — губы дракона распылись в робкой улыбке.

— Добро пожаловать на моё место. — рассмеявшись парировал Юго. — Доброе утро, Ад.

— Самое доброе. — размяв затёкшие плечи, что всю ночь упирались в твёрдую поверхность, Адамай чуть потянулся и легко поцеловал брата в лоб.

— А чего это так невинно? — усмехнувшись, Юго поправил уже начавшую скатываться с головы шапку.

— Вы посмотрите, он ещё и дразнится. — изобразив на лице что-то вроде возмущения, Адамай обнял младшего близнеца за талию и притянув к себе, оставил полный нежности поцелуй на его мягких губах. Юго ответил, в сладкой неге прикрывая глаза и сложив руки на драконьих плечах.

Завершив поцелуй, Адамай заглянул в глаза Юго. Сами по себе они карие, но сейчас, в это раннее утро, в них раскрывались неподдельной красоты золотые бутоны, ослепляя своим сиянием и чаруя тёплым отблеском. Для Адамая во всём Кросмосе никогда не было и не будет существа ближе и дороже, чем Юго. Никто и никогда не поймёт и не поддержит его так же, как Юго. И ни у кого больше не будет, таких же прекрасных глаз.

— Адамай, — Юго, прикрыв глаза, прижался своим лбом к горячему лбу дракона, вслушиваясь в движение потоков вакфу и стук бьющихся в унисон сердце. — у нас с тобой целая вечность впереди. И всю эту вечность мы проведём вместе. Обещаешь мне?

— Обещаю, Юго.

Страх со временем окончательно уйдёт. Отступит боль. А вина перестанет терзать душу. Главное, что этим прохладным утром они вместе сидели на подоконнике, слушали щебетание птиц по утру и продолжали наслаждаться этой особой атмосферой, которая бывает только по утрам и только рядом с тем, кого нет дороже во всём Кросмосе. Всё остальное будет уже не важно.