Игра в гляделки затягивалась. Никто не решался первым сказать что-либо. Да пока и так все было ясно. Куда еще яснее-то?

Поглаживая мягкое брюшко Хорнета, Би слегка жужжал, посылая вибрацию по всему телу Веспы. Стоять, повернувшись к шмелику, было очень неудобно, но шершень не мог оторвать своего взгляда от этих мохнатеньких лапок.

Все же не выдержав первым, Хорнет подхватил возмущенно «бзикнувшего» Би и потащил на второй этаж.

— Теперь я точно знаю, чего хочу. И ты не отвертишься. Сам меня спровоцировал.

Бамбл был брошен на кровать. По запаху, что теперь вился вокруг шершня, он понял — ничего хорошего от него ждать не стоит. Подобравшись, Би попытался скрыться под одеялом, но до конца этого не сделал, следя за Хорнетом, который снимал единственный предмет одежды — штаны.

Все же он был великолепен. Слаженное тело. Даже лапки-атавизмы только придавали шарма. Би откровенно пускал слюнки. Хоть ему и было очень страшно.

Хорнет взобрался следом на кровать, начиная дергать за угол одеяла, чтобы выпутать оттуда свою жертву.

— Ну же. Выбирайся, — голос звучал довольно глухо и рокочуще. Запах лишь усилился, заставляя расслабиться, подчиниться.

Когда в следующий раз Веспа потянул одеяло на себя, оно с легкостью сползло со шмелика. Но тот все же продолжал прятаться. Только теперь преградой служили длинные рукава и пушистый воротничок.

Хорнет осторожно подсел ближе и начал с того, что было ближе к нему — с мохнатенького брюшка. Волоски были мягкие, и их было так много, что скорее походили на пух. Поглаживая своими хитиновыми лапками по брюшку, он старался успокоить разнервничавшегося Би.

— Хороший. Пушистый. Мой.

Приговаривал Веспа, все более настойчиво подбираясь к мелкому. Бамбл совершенно расслабился, хотя и вел себя настороженно, готовый в любой момент использовать свое жало. Как бы услышав мысли шмеля, шершень осторожно дотронулся до самого кончика.

— Будет немного опасно. Но мы же любим опасности?

Палец прошелся по иголочке, добираясь до пигидия. Здесь пуха было больше.

Би дернулся, стараясь уползти, но Хорнет мягко придержал его, устраиваясь позади и обнимая за грудь. Усики шершня переплелись с усиками шмеля. Би прищелкнул жвалами, тихо жужжа. Ему это нравилось. Хорнет прав — он любит опасности, хотя и до ужаса боится всего. Парадокс. Противоречие. Но когда это кто-нибудь был бы идеален? Кроме Веспы конечно.

Шершень продолжал поглаживать пигидий Бамбл, осторожно перебираясь на грудь брюшка, туда, где располагалась эпипроктус.

Резко подскочив, Бамбл оттолкнул от себя шершня, но тот успел его перехватить и теперь наваливался сверху, придерживая шмеля так же и лапками-атавизмами.

— Не надо. Не дергайся. Все будет хорошо, — прищелкивал Хорнет, вновь переплетая свои усики с усиками Би.

— Н-но, бзь… — в голосе чувствовалась дрожь, кажется, шмель вот-вот разревется. Шершень положил лапку на черную голову мелкого, поглаживая.

— Тебе просто страшно. И я понимаю… Однако сейчас ничего поделать не могу…

— слегка подумав, Веспа добавил, — И не хочу.

Осторожно освободив это чудо от его одежды, Хорнет смог насладиться пушистым брюшком в полной мере.

— Восхитительно.

Би тоже нравилось ощущать гладкое тело шершня. Особенно, когда оно проходится по его собственному, то взъерошивая, то приглаживая волоски. Хорнет был больше, сильнее. Хотелось отдаться. Не так, как этого хочет сейчас глава королевской стражи. Нет. Тут более платонические желания. Быть зависимым от него, не заботиться о том, что чего-то не будет хватать для жизни. Довериться ему. Ведь рядом с таким насекомым ты не можешь быть несчастным.

Размышления прервались, когда Хорнет вновь дотронулся до пластины, но теперь ничего не мешало ему сдвинуть ее и проникнуть в узкий вход. Би зажмурился. Было очень непривычно. Пальцы на лапках слегка царапали, но не до боли или ссадин.

Прищелкнув, Веспа зарылся в мягкий воротничок, а потом слегка подтянулся на руках, оказываясь сверху, так чтобы шмелик был под его брюшком.

— Ты такой маленький. Это тяжело. Но так чудесно. Лапки на груди продолжали придерживать Би.

Брюшко шершня приблизилось к мохнатенькому брюшку Бамбл. Как Хорнет и предполагал, было опасно. Замечтавшись и поспешив, он слегка укололся.

— Ох.

Вторая попытка увенчалась успехом.

— Я же… Я… — вновь захныкал Бамбл, но это скорее не из-за страха, а от некоторого нетерпения.

Ждать больше Хорнет не стал. Сейчас он изводит не только себя, но и Би. Осторожно введя эдеагус, Веспа застонал. Опустив голову, он посмотрел под себя, наслаждаясь видом маленького шмеля. Тот приподнял свое брюшко, позволяя ввести орган дальше в себя. Его собственный показался между пластинок.

Маленькие махровые лапки цеплялись за покрывало. Глаза были полуоткрыты. Антенки лихорадочно двигались и, изогнувшись, Веспа вновь переплел их со своими.

— Х-хорнет, бззз, — голос звучал тонко. Он весь тянулся к телу доминантного самца. Шершень старался двигаться не сильно, чтобы не повредить ни себя, ни Би.

Оба задыхались. Им было мало. Хотелось большего. Не сдерживаться. Но не в этот раз. Возможно в следующие, но не в этот. Они должны привыкнуть друг к другу.

Би не выдержал первым. Прозрачные капли упали на простынь, а жвала разорвали ткань в попытке остановить стон.

Веспа продержался не намного дольше.

— Очаровательно.

Они лежали, прижавшись друг к другу. Би больше не вздрагивал, доверчиво утыкаясь в грудь шершня. А тот в свою очередь пытался отгородить его от внешнего мира. Никто не достоин видеть это мохнатое недоразумение. Оно принадлежит только Главе Королевской Стражи. Никому более.