— Мы добрались до цели, повторяю, мы добрались до цели. Посадка невозможна, следуем рекомендации возвращаться, держим курс на юго-запад.
— Принято, посадочные площадки готовы, — на базе все было готово к принятию самолетов, завершающих тренировочный полет. Линия из пяти Эвенджеров уже преодолела около ста двадцати миль, и теперь ложилась на обратный курс. Примерно полчаса — и все они окажутся на земле.
— Товарищ лейтенант, курс?
— Держать курс на юго-запад, — отчеканил стоящий позади пилота капитан. В этот раз Чарльз, ведущий всего звена, решил отдать управление второму пилоту. Тот показывал себя отлично, поэтому Тейлор не переживал. Ровным строем за ними летели ещё четыре самолёта. Все шло просто прекрасно ровно до того момента, как трещащий звук радиоприемника не заговорил голосом Пауэрса — капитана второго воздушного судна.
— Тейлор, в FT.36 сбой обоих компасов. Повторяю, FT.36, сбой обоих компасов.
— Держите линию, приземлимся приблизительно через двадцать минут. Указания дам по радио.
— Вас понял.
Странно это — оба компаса вышли из строя одновременно? Надо будет после посадки проверить машину капитана Пауэрса. Тот тоже был опытным летчиком, Тейлор не сомневался в его профессионализме, поэтому даже не думал о возможно неслучайной поломке.
***
Чарльз Тейлор вглядывался в горизонт, на котором вот-вот должна была появиться земля. Однако вместо нее — лишь бесконечные небеса. Возможно, они слегка сбились с курса, стоит уточнить координаты.
— Капитан, у нас сбой компасов.
Тейлор вздрогнул. Все шло так хорошо, а тут внештат.
— Показания второго?
— Тоже поломка.
Чарльз подошёл к панели управления и увидел, как стрелки бешено крутятся в обе стороны, будто все стороны света беспорядочно меняются местами. Но капитана нельзя было сломить так просто, у него была отличная интуиция, поэтому он, внимательно осмотревшись, хотел дать команду сменить курс на несколько минут. Не успел.
Яркая белая вспышка осветила все вокруг лишь на пару мгновений, и пейзаж сменился. Вода под ними стала белой, и от нее поднимался такой же белый туман, быстро окутывающий все вокруг. Вскоре все пространство стало слепяще-белым, и разглядеть что-либо стало невозможным.
***
Эдвард удивился, когда стрелки обоих компасов вдруг стали стремительно двигаться, но ненадолго. Четыре летящих рядом самолета не дали бы сбиться с пути, да и поворачивать уже не надо было — в целом, их путь на конце значился прямой, на юго-запад. Доложив о поломке капитану всего звена, Тейлору, Пауэрс спокойно вел самолёт дальше. Дома его ждала жена, которая наверняка приготовила картофель с говядиной — среда ведь. Он больше любил четверги, когда его любимая готовила рыбу, но все равно мечтал скорее попасть домой. Вот сейчас закончится гладь воды и они увидят родной штат...
Яркая белая вспышка, кажется, солнца, осветила все вокруг лишь на пару мгновений, и пейзаж сменился. Вода под ним стала белой, и от нее поднимался такой же белый туман, быстро окутывающий все вокруг. Вскоре все пространство стало однотонно-белым, и разглядеть что-либо стало почти невозможным.
***
— Герман, а отлично мы сегодня отстреляли, а? — радостно пробасил Энсин. Он всегда радовался, когда блестяще проводил учебные вылеты. — Как думаешь, Тейлор не станет ворчать, когда прилетим?
— Тейлор всегда ворчит, но ты же знаешь, он не со зла, — хохотнул в ответ бомбардир-оператор.
— И летим тоже отлично, да, матрос? — не унимался первый.
— Как всегда, товарищ капитан!.. Товарищ Капитан, кажется, у нас неполадки в системе! Что-то не так! — тон матроса резко сменился на тревожный. Энсин перевел взгляд на панель управления. Действительно, что-то не так. Надо сообщить. Нажать на кнопку радиосвязи капитан не успел.
Яркая белая вспышка солнца, осветила все вокруг лишь на пару мгновений, и пейзаж сменился. Вода под ними стала белой, и от нее поднимался такой же белый туман, быстро окутывающий все вокруг. Вскоре все пространство стало нервирующим белым, а разглядеть что-либо он не смог.
***
Капитан Стайверс сегодня был не в настроении. У него сегодня вообще должен был быть выходной, и он планировал провести его со своими родителями — они давно уже звали взрослого сына к себе в гости. Но сын был настолько взрослым, что времени на поездки загород совсем не было. Работа, учеба, тренировки... И сегодня — учебный вылет с обстрелом, чтоб его. Нет, все шло хорошо, конечно, он ведь уже профессионал — но родителей пришлось расстроить. Обычно разговорчивый капитан вовсе не обращал внимания на команду, лишь вполуха слушая переговоры между капитанами и землей и иногда зевая.
Яркая белая вспышка — солнца ли? — ослепила его, и пейзаж сменился. Вода под ними стала белой, и от нее поднимался такой же белый туман, быстро окутывающий все вокруг. Вскоре все пространство стало, кажется, бесцветным, и лишь неясные блеклые силуэты виднелись где-то невдалеке.
***
Норберт появился у Герберта совсем недавно. Черный щенок с белыми пятнами на животе и ушах веселил лейтенанта, пока тот был дома, и спал под присмотром его сестры во время работы. А потом заболел. Теперь ему требовалось постоянное внимание и тщательный уход, так что на время малыш переехал к Герре — сестре летчика, а сегодня наконец должен был вернуться домой. Герберт в мыслях уже давно приземлил самолёт и уже на всех парах мчался к своему любимцу, но в жизни все было не так просто. Ну и ничего, совсем немного осталось до воссоединения хозяина и питомца.
— Так из-за чего, говоришь, Коснар не явился на учебный перелет? — пытался отвлечься Герберт на разговор с оператором. В его команде сегодня отсутствовал один человек.
— Видимо, его залихорадило. Он говорил что-то про бермудский треугольник, который мы должны пролететь, пик активности сегодня и зону смерти. Мол, нельзя здесь летать, не вернёмся. Вот и не пришел.
Лейтенант хохотнул. По этому пути проходили почти все учебные полеты, и всегда все было хорошо.
— Устал, бедняга. Но ему все равно влетит. Самовольная отлучка от службы это тебе не пустяк.
— Ага. Кстати, как там Норберт?
Ответить капитан воздушного судна не успел. Яркая неизвестная белая вспышка ослепила говорящих, и пейзаж сменился. Вода под ними стала белой, и от нее поднимался такой же белый туман, быстро окутывающий все вокруг. Вскоре пространство, кажется, и вовсе исчезло.
***
День не предвещал никакой суеты, в планах было лишь обычное навигационное упражнение. И он, Уолтер Джеффери, не имел к нему никакого отношения. Находясь на базе, Уолтер пересматривал старые документы и тайком надеялся уйти домой пораньше. Дети давно просили рождественскую ель, и вчера Джеффери ее наконец достал. К его приходу с работы красавица уже должна была расправить ветви и напитать дом ароматом предстоящего Рождества. Оставалось ее лишь украсить, чем семья и хотела заняться. Но сначала — дождаться папу с работы.
Надежды Уолтера разбились, как упавший стеклянный шар, когда в кабинет залетел Гарри, его помощник:
— Потеряли связь с пятью Эвенджерами! Их местонахождение уже запилинговали, надо срочно выходить на поиск, перед обрывом связи поступило несколько странных сообщений.
"Почему, почему именно я и именно сегодня?! " — в сердцах ругался Уолтер, отправляясь в кабинет за заданием. Оказалось, не только он. Бэммерлин, один из младших лейтенантов, уже стоял в кабинете и тоже не выглядел радостным.
— Уолтер, твой борт 49, Бэм, 32. Экипажи вызваны, отправляетесь сейчас же.
***
Джеффери изо всех сил сжимал штурвал, всматриваясь в воду у побережья. Его экипаж должен прочесать его, а затем соединиться с тридцать вторым и продолжить поиск квадратами. Пять самолётов не так легко не заметить, но ведь как-то их смогли сначала потерять. Экипажи не выходили на связь, капитан Тейлор тоже исчез бесследно. Уолтер вздохнул: о ёлке сегодня придется забыть.
Яркая белая вспышка, ни капли не похожая на солнечную, заставила забыть о ней тут же. Пейзаж сменился. Вода под самолетом стала белой, и от нее поднимался такой же белый туман, быстро окутывающий все вокруг. Вскоре пространство и вовсе будто исчезло, оставляя лишь монотонно-белое ничего. А в нем хаотично двигались шесть самолётов, внутри которых была абсолютно ненормальная, неуютная пустота.
Вечером 5 декабря 1945 года 6 самолетов исчезли в районе Бермудского треугольника и больше не вернулись.