Не ходите в лес

Тин бежал как мог, прорывался сквозь густые заросли. В лесу было свежо и туманно, на высокой траве блестели капельки росы.

Мир вокруг ласково шептал: "Нечего бояться, садись и любуйся небом в эту безоблачную ночь!", и голос его был сладким, похожим на тягучую патоку. Такой сладостью плотоядные растения заманивают в ловушку мелких птиц и грызунов.

Где-то в горле колючим комком свернулась паника, и тонкие нити страха медленно увеличивали её. Тин бежал уже не различая дороги. Он был словно утопающий, который хватается за соломинку и знает, что не спастись - вот только отчаянная надежда душит получше воды в легких.

Ему не убежать.

Не убежать!

Чёртов лес был подобен рою плотоядных растений, чьи голодные пасти скалились и пускали слюни, дожидаясь мясистого человека.

Хитрый-хитрый лес будто смеялся над ним.

Тихо и злобно, из засады.

Разумеется, все опасения Тина были напрасны и надуманы. Лес безобиден, он всего лишь кормушка для мелких птичек. Ни острых шипов, ни голодных ртов у него нет. Есть только цветастые листья, волшебно пахнущие травы, животные и кто-то ещё.

Кто-то странный, незнакомый, чужеродный, слишком другой и дикий для маленького леса-кормушки.

Этот кто-то искал Тина.

Этот кто-то ломал гнилые ветки, пробираясь сквозь густую поросль: он был словно разогнанный поезд, направленный по мосту, от которого ни убежать, ни отойти в сторону.

Заключительный и финальный, как эпитафия на могильной плите.

Тин чувствовал погоню за собой и не смел остановиться. Бежал, забывая откуда бежит и не зная, где его бегу конец. Тин был напуган. Он оказался так глубоко в лесу, что даже если бы остановился и пошёл обратно, маловероятно, что нашёл бы дорогу назад, в приют.

А потом Тин споткнулся. Его нога запуталась в дубовых корнях, застряла напрочь — не выдернуть. Послышались тяжёлые шаги где-то совсем рядом, где-то за спиной. Грузное дыхание, слышное даже на расстоянии в несколько метров.

В несколько метров от чего?

Тина переполнял ужас. Он оглянулся, ожидая увидеть волка или медведя — но, конечно ни волка, ни медведя там не было. Никого не было.

Показалось.

Конечно же, у страха ведь глаза велики.

Тин сделал вдох, затем выдох. Успокоил себя. Он сейчас найдёт, чем можно подцепить корень, попробует вырваться, вырвать ногу.

... И занятый, поглощённый поиском какой-нибудь палки или камешка, Тин совсем не заметил Его.

Кого-то настолько огромного, что рога его почти уходили в дубовую крону. Кого-то чужеродного этому месту, странного... Кого-то, кто не сводил своих ярых глаз с бедного паренька Тина уже очень долго.

Кого-то, кто был самым жестоким наказанием для тех, кто решил ослушаться покойную миссис Скарлет.

***

Глухая ночь. Близко стоят высокие дубы, их крона сливается в один толстый лиственный ковёр, под которым ни Луны, ни звёзд не видно. Иногда потрескивают и трутся друг о друга их ветви.

Одинокое безветрие. Красивое завершение летнего дня, правильное.

Вглядишься — сразу увидишь: то тут, то там блестят чьи-то золотые глаза. Совы-хранительницы. Или жуткие козодои, встретиться с которыми к смерти.

Понимаешь: живёт лес даже ночью.

Только люди почему-то его страшатся, обходят за две мили, детей своих не пускают. Нигде машины не встретишь. Только на табличке у пустой дороги жёлтым неоном горит надпись:

"Вход запрещён"