Я никогда не любил убивать...

"Бежать" - единственное, что звенит у нее в голове.

Непривычно, странно и страшно.

Она уже не помнит когда бежала в последний раз. Вот пусть так бы все и оставалось.

Шестьдесят пять... Шестьдесят четыре... Шестьдесят три…

Нужно быстрее, еще быстрее.

Здесь вниз, под корягой и в овраг, затем снова вверх, огибая расставленное плетение. Как хорошо что она хоть немного позаботилась об отступлении. За спиной раздается чей-то ужасающий вопль, но Агнесс только ухмыляется. Она так просто не отступится.

Пятьдесят девять... Пятьдесят восемь…

В легких пожар, с каждым разом дышать все труднее, а желанный воздух совсем не стремится внутрь. Горло кажется превратилось в наждачку, локоть разодран до крови и Агнесс дико непривычно - кровь льется, отвлекая, мешая концентрироваться.

Пятьдесят... Сорок девять…

Время тянется как резина, как карамель, как капля, что вроде бы вот-вот капнет но все никак. А ты смотришь, смотришь и ждешь, когда это случится.

Сорок один... Сорок... Тридцать девять...

Сгущающиеся сумерки ухудшают обзор, света почти не осталось, еловые ветви создают пугающие тени.

Агнесс постоянно кажется, что ее уже окружили, что уже конец, что она сломалось.

Девушка встряхивает головой, отгоняя дурацкие мысли. Она сможет. Она справится.

Осталось немного.

Тридцать пять... Тридцать четыре…

Рана на боку колет, кровь, алая-алая – повсюду. Она теплая и пахнет ржавчиной. Кажется, что ее заливает с головой.

Двадцать семь... Двадцать шесть…

За спиной слышатся выстрелы, но вот они ее не страшат. Они лишь пытаются запугать ее, заставить запутаться, оступиться. Она, как ни прискорбно, нужна им живой.

Глупая, глупая самоуверенная девчонка! Сколько тебе Агнесс, уже ведь и не помнишь? А все не меняешься. Сколько человек должно погибнуть пока ты поймешь, что все предрешено и неизменно? Что-

Агнесс трясет головой и сдавленно рычит. Теперь у них нет Джейса, но видимо есть кто-то другой. Слава всем богам, они не додумались проверить ее основательней и сняли только венец.

Тонкая пластина отлитая из того же металла и вшитая под кожу на затылке была сделана на крайний случай.

Надо будет не забыть расцеловать Химеру за ее паранойю по возвращении.

Как же она ненавидит менталистов!

Двадцать один... Двадцать...

Дурацкая ветка врезается прямо в лицо вырастая будто из неоткуда. Агенсс чертыхается и истерически смеется. Черт побери, как же она привыкла к ночному зрению!

Она бежит, сердце стучит как бешенное, а перед глазами ее первый побег. Сейчас ситуация явно складывается лучше. Или хуже? Кто знает.

Она помнит тот ужас, людей с оружием, маму и кровь что медленно будто нехотя полез по полу. Прошло столько времени, а эта картинка стоит пред глазами все так же ярко, ни поблекнув ни капли.

Еще одна хлестанувшая ветка отбивает желание предаваться лирическим воспоминаниям. Она сейчас здесь, и здесь нужно бежать.

Пятнадцать... Четырнадцать...

Она прикладывает руку к груди, прислушивается, хотя уже и не нужно. Она давно научилась отличать стук собственного сердца от стука Часов, но так спокойнее.

Девять... Восемь...

Впереди виднеется просвет, кажется лес заканчивается, но это уже и не важно.

Семь... Шесть...

Неужели они думали что их сывортка поможет против нее? Да она отключила ее силы, но они бы точно не гнались за ней зная, что это не надолго. Какой фатальный просчет.

Пять...

Агнесс выбегает на белоснежный песок. Луна выглядывающая из облаков создает причудливые узоры на бушующем черном хаосе . Море это сейчас напоминает совсем отдаленно.

Четыре...

Она останавливается вдыхая терпки южный ветер. На языке оседает яркий вкус соли, но все это сейчас не важно, и вода остается за спиной.

Три...

- Назад, всем назад! Срочно отступаем! - звучит со всех сторон. Неужели поняли?

Два...

Клинки, для разнообразия спрятанные не в теле, а в потайных карманах, легко скользят прямо в руки.

Один...

Седые волосы развивает теплый ветер. Интересно, если бы она была рыжей, смотрелось бы эффектней? Жаль ее ни одна краска не берет.

Оторванный край любимого платья вновь прирастает, а кровавое пятно на боку начинает стремительно уменьшаться в размерах.

Ноль.

Ну что ж. А теперь поиграем по моему.

- Боюсь милые у вас совсем не осталось времени! - язвительный голос разносится вокруг искажаясь в притворном сожалении.

Последнее, что слышат преследователи - тихий щелчок пальцами.

И мир замирает.