После урока физкультуры у класса Питера есть целых полчаса, чтобы привести себя в порядок и чтобы потом не было отговорок со стороны учеников «я не успел». Это довольно хороший ход, ведь учащиеся могут отдохнуть от постоянно идущих уроков и буквально смыть с себя городскую пыль. Чем, собственно, и занимался Паркер. Он заигрался на перемене, поэтому самый последний пришёл в раздевалку и принимал душ. Горячая вода приятно стекала по напряжённым после игры мышцам, некоторые из них неприятно ныли после патрулей под маской Человека-Паука.
Внезапно правую руку защипало, и юноша взглянул на неё повнимательней: там оказалась небольшая, но довольно глубокая рана, которая начала кровоточить под напором горячей воды. Всё-таки тот преступник смог его зацепить. И почему он сразу не заметил? Парень убрал намокшие кудрявые волосы назад и, оставив руки на затылке, ссутулился. На самом деле он безумно устал геройствовать и каждую ночь, а иногда и каждый день, получать порцию ран, некоторые из которых превращаются в незабыточные шрамы, что Питер всеми способами пытается скрыть. Но одновременно с этим юноша просто не мог оставить беззащитных жителей Куинса и жить во благо себе. Попросту был хорошо воспитан.
Отмахнув эти неприятные мысли, шатен выключил воду и вышел из кабинки. Что-то в окне искрой сверкнуло, и привлекло внимание Питера. Он повернулся в сторону маленького окошка. Сильный торс с пропитанной влагой кожей блестел под лучами солнца, проникающих через небольшое стекло в комнату. Паркер не был широким парнем, но его мускулистое тело скрывало невероятный запас силы, которой он обладал. Хоть шатен и казался тощим под слоем одежды, но без неё он был куда крепче.
Спустя пару секунд оцепенения он вдруг понял, что здание прямо за его школой горит. Пламя безжалостно охватывало этажи многоэтажного дома, карабкаясь всё выше и выше. Питер чуть было не вышел через это окошко, но вовремя вспомнил, что стоял прямо посреди комнаты в чём мать родила. Он повернулся к полке, на которой оставил свою одежду, но, к его удивлению, её там не было. Сведя брови к переносице, юноша вдруг услышал голос из-за двери:
— Паркер! — это был издевательский тон Флэша. — Если нужна одежда, то иди, забирай!
Схватив полотенце с крючка, Питер наспех им обмотался и вышел в коридор, но он никак не ожидал увидеть вместо одного Флэша чуть ли не весь его класс. Этот гадкий паренёк ещё и на видео снимал, сжимая в другой руке его рюкзак с одеждой. Оттуда виднелся и краешек костюма Человека-Паука. Паника тут же ударила Паркеру в голову.
— Воу, — протянул кто-то из толпы наблюдающих, увидев мощное тело Питера для его семнадцати лет.
Ещё не высохшие капельки воды стекали по его сильному жилистому торсу. Плечи казались шире, нежели когда он в одежде, да и сами руки обрамляли выпирающие мышцы. Было видно, как Питер нервно заиграл желваками, пытаясь придумать, как бы выпутаться из этой неловкой ситуации. Венки на его запястьях вздулись, уходя синими дорожками аж до самых локтей. Для Паркера не самым страшным было предстать перед одноклассниками, да или ещё перед кем-либо, практически нагим. Поистине ужасающим для него было, что эти люди прямо сейчас отчётливо видели на его красивом теле уродливые полосы рубцов.
Под ключицами были два круглых шрама от металлических когтей Стервятника, происхождение которых было бы сложно объяснить. Да и не только от него остались памятные следы: от Мистерио Питеру досталось не меньше. Невозможно увернуться от всего, даже если у тебя есть такое преимущество, как паучье чутьё. Всё-таки, когда ран слишком много, чутьё откликается на эту боль.
Дроны изрядно потрепали его тогда. Маленькие взрывы оставляли небольшие ожоги на руках и ногах юноши, а вот что на счёт больших... даже с невероятной регенерацией, тело Питера всё же не смогло до конца справиться с сильными ожогами, оставив от них шрамы. И это всё только от злодеев, а то, сколько раз он падал с невероятных высот, то, сколько раз приземлялся на чёрте что, остаётся секретом парня. Ведь никогда не знаешь, когда упадёшь на какую-нибудь железку и заработаешь себе очередной рубец. Не сказать, что всё тело юноши было вдоль и поперёк изувечено шрамами, но для «ботана» Питера Паркера даже эти иметь очень и очень странно.
— Какого чёрта, Паркер? — изумлённо спросил Томпсон, выглядывая из-за телефона с недоумением в глазах.
Не успел Питер ответить, как позади них, на улице, вдруг что-то взорвалось, заставив землю дрожать. Послышались испуганные вздохи среди одноклассников, и толпа одновременно присела, словно по приказу. Воспользовавшись этим секундным замешательством, шатен в следующее мгновение метнулся к Флэшу и, выдернув у него свои вещи, побежал прямо напролом среди народа, ловко огибая людей. Краем глаза он встретился с Мишель. Её взгляд был не менее напуганным и удивлённым. Нет, она прекрасно понимала, какое тело должен был скрывать под одеждой Паркер, но о таком количестве шрамов она даже не догадывалась.
Парень спрятался за углом и, вздохнув, аккуратно выглянул. Там до сих пор стояли его одноклассники, пребывающие в полнейшем шоке от увиденного и казалось, что даже взрыв не смог вывести их из этого транса. Но как только земля содрогнулась вновь, послышались панические крики, и народ тут же понёсся в сторону Питера. Он поджал губы и побежал дальше. Спрятавшись в туалетной кабинке, юноша тут же достал из рюкзака свой костюм. Быстро надев его на себя, он закинул одежду в портфель и, застегнув его, подбросил к потолку, там его и закрепив. Питер вышел из кабинки, а затем, открыв окно, выбрался на улицу.
Горячий воздух, принесённый ветром со стороны горящего здания, тут же обдал лицо юноши, и даже сквозь маску Питер почувствовал жар. Он взобрался на крышу школы и посмотрел на пожар. Чёрный дым, валивший уже с верхних этажей, распространял едкий запах, который чувствовал даже Паркер. Вокруг многоэтажки столпился народ, населяющий его; рядом стояло две пожарные машины, а храбрые пожарные отчаянно врывались в пылающее здание, лишь бы успеть помешать Смерти забрать у кого-нибудь жизнь. Однако среди этой толпы выделялась одна женщина. Она цеплялась за рукава пожарного и что-то ему отчаянно кричала. Парню пришлось спуститься ниже, чтобы услышать, что именно.
— Вы не понимаете, там моя дочь! — пребывая в неудержимой истерике, она визжала это прямо в лицо спасателю, который с трудом удерживал её, чтобы женщина не ворвалась в горящее здание.
— Мисс, её сейчас вытащат, не волнуйтесь, — мужчине пришлось схватить её за оба запястья. — Какой у вас этаж?
— Восьмой!
В этот самый момент начали обрушиваться балки, и дом грозился сложиться, словно карточный домик. Мысль о том, что девочка погибнет, если Питер не поторопится, родилась в его голове мгновенно, поэтому он поспешил перескочить на другое здание, чтобы добраться до пожара. В конце концов, даже несмотря на то, что регенерация не может до конца справиться с опасными ранами, оставляя после них шрамы, больше этих неприятных рубцов ему ничего грозить не должно.
— Карен, какое из окон ведёт на восьмой этаж? — спросил он у своего помощника.
«— Нужное вам окно на шесть метров выше», — послышался женский голос, и когда Питер поднял голову, Карен обозначила его цель красным.
Но под ложечкой всё равно засосало, когда он влетел ногами вперёд на этаж, разбив окно. Страха не было ни капли, ведь он уже столько пережил, но где-то внутри всё равно что-то кричало, и Паркер боялся попросту не справиться. Сжав зубы, он выбежал из квартиры, в которую так по-варварски ворвался, стараясь вдыхать как можно реже. Даже несмотря на то, что на его голове была маска, едкий запах гари всё равно пробирался через ткань.
Вокруг него бушевало пламя, агрессивными языками грозясь накинуться на Питера. Пожарные ещё не добрались до восьмого этажа, а это значило, что девочка могла погибнуть. Он вышиб дверь ногой и только потом начал кашлять, чувствуя лёгкое удушье. Чуткий слух тут же уловил беспомощные рыдания девочки, и Питер появился в нужной квартире в нужное время: как только он зашёл в комнату, в которой сидел ребёнок, перед ним тут же обрушились подпотолочные балки.
Пыль смешалась с дымом, столбом поднимаясь вверх, и Паркер принялся неудержимо откашливаться. На радость ему и девочке, упали не все балки, а потому он пролез под одной из упавших и увидел ребёнка лет шести, лежавшего за диваном. Юноша подошёл к ней, время от времени кашляя от дыма, но ребёнок закричал пуще прежнего, когда увидел Человека-Паука.
— Тише, тише! — говорил шатен, но он ни капли не разбирался, каким способом надо успокаивать детей. — Вот, смотри, я такой же, как и ты.
И он снял маску, открывая девочке своё лицо. Она тут же умолкла, шмыгая носом и глядя кристально-голубыми глазами прямо на него. Паркер осторожно протянул ребёнку маску.
— Она волшебная, — говорил он, — силы и храбрости мне придаёт. Надевай скорей.
«— Питер, вероятность вашего удушья будет слишком велика, если вы отдадите маску ей...» — последнее, что он услышал из маски, когда снимал её.
— Но если я не отдам маску ей, то она погибнет, — процедил он скорее самому себе, ведь какая-то его часть яро отказывалась отдавать спасительную ткань ребёнку.
Девочка с недоверием взглянула на маску и тут же зашлась в кашле. Питер понимал, что задерживаться здесь больше нельзя. Паучье чутьё с неистовством било ему в голову, и он слышал буквально каждый скрип разваливающегося дома, что не могло не пугать. Нет, парень боялся не за себя, он беспокоился за жизнь этой девочки. Юноша на корточках подошёл ближе и, аккуратно надев маску на ребёнка, взял её на руки. Огонь обжигал лицо, а горячий воздух буквально прожигал Паркера изнутри. Встав с корточек, он увидел в пяти шагах от себя окно и, посильнее прижав девочку к тяжело вздымающейся груди, побежал к окну.
Раздался звон бьющегося стекла, и Питеру показалось, будто всё происходящее вокруг – сон. Иногда, по ночам, он и вправду просыпался от кошмара под названием паранойя. В те моменты он думал, что всё, что с ним случилось за последние два года – просто-напросто его собственная выдумка. Он очень боялся остаться без своих сил, ведь иначе он и не умеет жить. Но пелена перед глазами исчезла, стоило ему глотнуть свежего воздуха, да и дышать стало легче, и Паркер пришёл в себя. Он всё ещё Человек-Паук и это не фантазия.
Развернувшись, он зацепился паутиной за угол школы и, пролетая над давящейся слезами женщиной, стоявшей на коленях позади всех, тихо приземлился сзади, оставляя ребёнка рядом. И только свист паутины, которой он забрал свою маску у девочки, отвлёк безостановочно рыдающую мать, и она обернулась. Потом Питер не видел продолжения, потому что стоило ему приземлиться на крыше школы, как он тут же зашёлся в кашле такой силы, что ему вдруг стало страшно за свои лёгкие. Но он был уверен, что его организм справится с заразой внутри и помощь ему не понадобится, и думал он это из-за или гордости или правда из-за уверенности, было непонятно.
«— Я вас предупреждала», — сказала Карен как только юноша надел маску.
Послышался звук открывающейся двери, и на крышу вышла Мишель. Она медленно подошла к Питеру, смотрящего на пожарников, тушивших здание и, кажется, понимала его. Так же, как она вечно беспокоится за него, Питер боится за каждого, находящегося под угрозой. Его костюм выглядел потрёпанным: в некоторых местах был даже прожжён до кожи, а в некоторых и вовсе был чёрным от копоти. Когда она была в шести шагах от него, Питер всё же услышал её и повернулся. Девушка тут же бросилась к нему в объятья, крепко сжимая маленькими ручками его тканевый костюм.
— Питер, ты так напугал нас всех! — с жаром сказала она, утыкаясь в пахнущее гарью плечо.
— Всё в порядке, — ответил шатен.
— Они не болят? — вдруг спросила Мишель, и в первые секунды парень не понимал, о чём она говорит. — Ну... шрамы.
— Не болят, не беспокойся, — он лишь улыбнулся, даже если сказал не всю правду, ведь не хочет, чтобы Джонс волновалась ещё и за его шрамы. — Это меньшая цена, которую я могу заплатить за свои способности.
***
— Эй, Питер, классное тело!
Когда на следующий день он пришёл в школу, кто только не хвалил его мышцы. В основном это делали парни, а девушки в своё время лишь хихикали при виде Питера и краснели. С такой реакцией Паркер подумал было, что никто и не заметил шрамов, усеивающих его тело, как вдруг:
— Откуда у такого ботана как ты такое тело?! — спросил Флэш следующим утром. — Чем ты питаешься, а ну признавайся! И что за шрамы? Татуировки? Зачем ты их себе набил? Хотел круче выглядеть или что?
На все вопросы Томпсона шатен лишь отшучивался и давал невнятные ответы, лишь бы перевести тему. Питер не любил хвастаться своим телом, особенно, когда там реально есть, чем хвастать. Он не уверен, изменилось ли как-то отношение его одноклассников к нему, да и в общем всей школы после увиденного, но как минимум парни стали чаще звать его играть в баскетбол на физкультуре и проявляли чуть больше уважения, но не Флэш. Он так и продолжал подшучивать над Питером и задирать его. В это время Паркер лишь вздыхал и закатывал глаза, понимая, что уже ничто не переубедит Томпсона перестать винить во всём Паркера.
Но он был уверен в одном: сколько бы боли ни причиняли злодеи, сколько бы ни оставляли после себя шрамов на всю жизнь, он готов нести это бремя до конца, и никогда больше и мысли не допустит о том, что его невероятная вторая жизнь за Человека-Паука – выдумка.
Ведь шрамы тому доказательство.