Цапля

― Итак, ― выдохнул Луис, сцепляя руки и попеременно смотря то на лежащие перед ним документы, то на сидевшего напротив человека. ― Херон, значит? Что за глупое имя.

Пойманый – мужчина крепкого телосложения в нелепом костюме – молчал, с интересом рассматривая серые стены, и временами постукивал мыском ритм из репертуара группы Queen, чем сильно раздражал Луиса.

― Цапля по-английски, ― беспечно отозвался Херон, пожимая плечами.

Луис, почувствовал, как бровь нервно дернулась, хотя в компании этого чудаковатого персонажа он находился всего пять минут, затем наклонился, чтобы заглянуть под стол. Ноги у Херона действительно были длинные, облаченные в грязно-оранжевые штаны, которые в свою очередь были заправленные в берцы. Сам по себе мужчина был высок, силен, но, несмотря на это, во время задержания не оказывал особого сопротивления, скорее так, трепыхался для виду. Луис смотрел на его широкоплечею фигуру с недовольством и завистью, потому что в отличие от сидящего напротив псевдо-героя, сам Луис похвастаться такой формой он не мог. Конечно, он уделял достаточно времени своей физической подготовке, но рутинная бумажная работа, а так же прекрасная жена с двумя детьми слишком размягчили его и его шесть кубиков пресса.

При всей несуразности, Херон вполне оправдывал свое название: он носил белую куртку, черные кожаные перчатки и оранжевую, чуть вытянутую маску, которая к тому же меняла его голос. Сейчас же, при задержании, маску изъяли, и перед Луисом сидел невзрачный, самый обычный мужик, повстречай которого он на улице, никогда не подумал, что он наряжается в такой странный костюм и зовет себя Цаплей.

― Послушай сюда, голубок, ― устало и раздраженно начал Луис и потер пальцами лоб, стараясь избавиться от преждевременных морщин, ― я не знаю, чем ты насолил всем тем ребятам, которые тебя ненавидят, но это моя работа, поэтому не пойми превратно. Твоя деятельность незаконная, поэтому мы конфискуем все твое барахло, а потом мирно отпустим. Идет?

― И что же, начальник, никакого допроса с пристрастием? ― удивленно спросил Херон, и настолько комично и правдоподобно изобразил эмоции, что Луис подумал о том, что его призвание – актерское мастерство.

― Я не буду делать этого, если ты просто нам все расскажешь: свои данные, а потом и душещипательную историю о том, как ты до всего этого додумался, ― сказал полицейский и указал ладонью на его снаряжение. ― К тому же меня дома ждет семья, поэтому я не хотел бы задерживаться на работе в пятницу.

― А вот меня некому ждать дома, поэтому я не особо спешу, ― лениво заявил Херон, откидываясь на стуле и принимая максимально расслабленную позу, будто они были лучшими друзьями, обсуждающими тяжелые будни по воскресеньям. ― И в отличие от вас, я работаю даже по выходным.

Луис недовольно нахмурил брови, но шпильку проглотил. Он не хотел лишний раз конфликтовать с ним, потому что ему и без этого проблем хватало, к тому же было понятно, что это – банальная провокация. Вместо этого Луис посмотрел на документы перед собой и задумчиво пожевал щеку.

― То есть вы – сирота? У вас нет никого из близких? 

― Отец умер от цирроза печени, мать лежит в психушке с шизофренией, а что касается других, ― на этом моменте мужчина на мгновение замолчал, уставившись в потолок, а после закрыл глаза, выходя из транса, ― а что касается жены и детей, то они оказались взяты в заложники террористами пять лет назад и были расстреляны, как и тридцать других несчастных.

Луис, до этого увлеченно конспектировавший, остановился, ручка замерла, так и не доведя петельку в букве «а». Он поднял глаза, но на лице Херона по-прежнему оставалось беспечное выражение, словно он рассказывал забавные истории о жизни, а не делился воспоминаниями об ужасной смерти своей семьи. Луис на мгновение подумал, не болен ли он так же, как и его мать, к тому же с учетом выбора его костюма, это было вполне вероятно, но он сразу себя одернул. Этот человек мастерски владел своими эмоциями, он мог выставлять напоказ то, что считал нужным или то, что хотели увидеть другие, причем делал это настолько плавно и непринужденно, что Луис посчитал это правдоподобным. 

― И после этого ты решил нарядиться в дурацкий костюм и пуститься во все тяжкие? ― раздраженно спросил Луис, но сам не понял, что его так разозлило: точно не то, что Херон нарочно тянул время, лишая его долгожданного отдыха.

― Что? Нет, ― поспешно сказал он, приподнимаясь, чтобы заглянуть полицейскому в лицо. ― Я подался в волонтеры, стал помогать старушкам и тяжело больным детям, впервые за одиннадцать лет навестил больную мать. Потом начал сажать деревья в парке, очищать водоемы и леса. При этом вел здоровый образ жизни и устроился на работу.

― И что же тебя тогда толкнуло на такой шаг? ― продолжал давить Луис, действительно желая узнать ответ, потому что, по его скромному мнению, становиться супергероем было шагом назад по сравнению со всем, что Херон делал до этого.

― Как бы тебе сказать, ― задумчиво протянул он, поднимая глаза к потолку.

На этом моменте их прервали. В дверь постучали, а после в комнате показалась чья-то голова.

― Офицер, вас вызывают к телефону, ― сказал молодой человек, кивая в сторону. ― Что-то странное, говорят связано с вашей женой.

Луис нахмурился и принялся лихорадочно перебирать в голове все возможные варианты, при которых его жена могла бы позвонить. По правде говоря, причин было много: на носу Рождество, запланированная поездка к теще, и если для кого-то эти причины были не слишком убедительные для того, чтобы поздним вечером позвонить в полицейский участок, то Луис не согласился бы с этим, так как достаточно хорошо знал свою супругу. Он встал, чтобы проверить свои предположения, но тут его взгляд метнулся к расслабленной фигуре Херона. Этот человек действительно хорошо справлялся со своими эмоциями, но недостаточно, чтобы опытному сотруднику нельзя было раскусить его. На лице супергероя блуждала довольная улыбка, и это заставило Луиса напрячься.

Тем временем сотрудник, который предупредил его, преспокойно вошел в кабинет и склонился над Хероном. В его руках звякнули ключи.

― Хей, ты что делаешь? ― резко спросил Луис, поражаясь такой наглости и беспечности.

Мужчина лишь улыбнулся, кусочки пазла в голове полицейского сложили ровно в тот момент, когда он оказался сбит с ног еще одним соучастником. Херон с довольным выражением лица растер запястья, осторожно переступая через Луиса, лежащего на полу в позе эмбриона.

― До скорой встречи, начальник, ― сказал он, надевая свою дурацкую маску, и исчезая из кабинета.

Луис провалялся там не долго. Он понимал, что если они будут действовать быстро, то смогут нагнать Херона и его соучастников, поэтому он взял пару ребят с собой, чтобы начать преследование по горячему следу, а другим отдал приказ взять квартал в кольцо и вызвать патрульные машины. Внезапные побег только что пойманного супергероя вызвал ажиотаж среди сотрудников: кто-то взломал систему, создал фальшивые документы и пробрался внутрь полицейского участка. Разбираться в этом не было времени. Нужно было спешить.

Выскочив на улицу, Луис почувствовал, как шею и щеки обжег мороз, но он не хотел возвращаться и надевать куртку. Херон вместе с пособниками двигался на противоположную сторону улицы к припаркованному автомобилю. Луис вскинул руку к кобуре, извлек пистолет и стрельнул в тот момент, когда Херон потянулся к ручке автомобиля. Пуля отскочила, даже не задев запястья, но герой отдернул ее, словно обжегся, и, хлопнув ладонью по крыше машина, бросился в переулок. Луис посчитал такой поступок крайне глупым, потому что, даже если бы он попал в машину с небольшой задержкой, у них все равно было бы преимущество против обычных оперативников. Ребята, которые выбежали вместе с Луисом, стрельнули пару раз по колесам автомобиля, а сам полицейский бросился в подворотню за мужчиной.

Херон крайне хорошо прятался, будто знал весь город как свои пять пальцев, именно поэтому, а так же благодаря его осторожности, им так долго не удавалось его поймать. Но теперь, когда он почти был у них в руках, когда он почти раскрылся, Луис не планировал его отпускать. Только не сейчас.

Впереди мелькала белая куртка героя, и полицейский с иронией подумал, что все-таки кое-какие недостатки этого костюма были – как, например, невозможность укрыться ночью. Луис чуть ускорился, понимая, что стоит загнать его в тупик, и он больше не выберется. Херон был аккуратен, он вовремя сворачивал, не позволял себя поймать, но Луис терпеливо ждал и продолжал свои махинации, понимая, что в такой ситуации невозможно уследить за всем, поэтому рано или поздно герой допустит ошибку.

Неожиданно Херон чуть замедлился, позволяя Луису приблизиться, а потом круто развернулся, подошва заскрипела на асфальте, и с размаху залетел ему в скулу. Луис дернулся, как эпилептик, но на ногах удержался, ругаясь сквозь плотно стиснутые зубы. Повалил снег, но это не мешало ему четко видеть перед собой Херона и его выражение лица, преисполненное непонятной решимостью. Он принялся наносить быстрые, но сильные удары руками, Луис ставил блок, чуть уклонялся, чтобы немного загасить силу удара, но от этого Херон распалялся только быстрее и боксировал, как сумасшедший. 

Когда Луис уже перестал чувствовать руки, герой крутанулся и впечатал свою голень в его бок. Луис рвано вздохнул, прежде чем с громким лязгом врезаться в мусорные баки другим боком. Херон немного отошел, разбежался и запрыгнул на пожарную лестницу, раскачался и подтянулся одним мощным рывком. Луис наблюдал за этим расфокусировано, чувствуя, как правая сторона пылала, посылала по всему телу импульсы, заставляя его биться головой об стену, чтобы хоть немного отвлечься. Дышать было трудно, он рвано хватал воздух, чего катастрофически не хватало. Ситуацию ухудшало еще и то, что он был без верхней одежды, и, хоть мороз и чуть ослаб с первыми снежными хлопьями, пальцы он не чувствовал вовсе.

Луис понимал, что если он не поднимется на крышу, то не сможет догнать Херона. Ребята, которые были с ним до этого, наверняка потеряли его след, а те, кто должен был ожидать героя внизу на патрульных машина, вряд ли догадаются обратить внимание на крыши, если он только не предупредит их по рации. Но сначала нужно было подняться наверх.

Тяжело дыша и матерясь сквозь зубы, Луис поднялся, по-прежнему прижимая онемевшую ладонь к боку, и двинулся в сторону входа в здания. Этим зданием оказался обычный жилой дом, поэтому он без лишних проблем забрался на крышу и с трудом открыл дверь.

На крыше было пусто и холодно. Легкие поры ветра сталкивали снежинки с его лицом, запускали их за пазуху, заставляя себя чувствовать еще хуже, чем это было возможно. Рация на его поясе подала признаки жизни, и раздался голос оперативника. Луис протянул другую руку, чтобы ответить, но вовремя замер, так как заметил на краю крыше яркую фигуру Херона.

― Долго пришлось ждать, начальник, ― хрипящим голосом сказал он, смотря на полицейского через плечо. ― Ты прости меня, но это работа у меня такая.

Луис через силу усмехнулся и устало привалился к двери.

― Избивать полицейских – твоя работа?

― Ну, вы же ловите супергероев, поэтому, почему бы и нет? ― беспечно заявил Херон, поглядывая вниз, словно прикидывая, сколько отсюда будет падать.

― Супергерой, говоришь? ― озлобленно прошипел Луис, в душе отчаянно желая, чтобы это поскорее закончилось: он не хотел, чтобы вечер становился еще хуже, чем уже есть. ― Такой из тебя супергерой, если честно. Спасаешь людей ото зла, помогаешь им, а потом кичишься этим и кричишь на каждому углу? Какой же из тебя герой, если ты такой тщеславный?

Херон молчал, только ветер трепал его волосы и путал в них одинокие комочки снега. Луис чувствовал, как боль постепенно отступает, но связанно это было, скорее всего, с его общим состоянием, потому что, по правде говоря, чувствовал он уже мало что, кроме разочарования. Он чуть ли не каждый день встречался с такими людьми, которые называли себя «героями», но все чаще и чаще они не могли дать внятного ответа на то, почему же они считают себя таковыми. К сожалению, Херон тоже был таким, и единственное, что Луис мог сделать в такой ситуации – это избавить общество от очередного потерянного и запутавшегося человека. 

Он потянулся к рации, чтобы предупредить напарника о своем местоположении, но Херон неожиданно повернулся к нему лицом.

― Я знаю, что ты думаешь, начальник, ― начал он, но в голосе уже не звучало той весёлости, с которой полицейский повстречался в самом начале их знакомства. ― Ты думаешь, что если бы я остался тем же волонтером, то я бы получил больше поддержки и признания, потому что был бы ближе к обычным людям, нежели сейчас. И ты прав, это действительно так, это те же самые герои, что и я, только вот цели у нас разные.

― Цели? Что за цели? ― переспросил Луис, из-за ветра было плохо слышно, но суть он уловил. ― Ты сейчас сознаешься в том, что делаешь все ради славы и денег?

― Когда я надел этот костюм, я не просто хотел стать супергероем, я хотел стать символом. Я хотел, чтобы люди, смотря на меня, чувствовали себя в безопасности, чтобы они знали – чтобы не произошло, я всегда буду рядом с ними, чтобы защитить их. И тебе наверняка покажется, что здесь все просто и прозрачно, но это не так. Чтобы быть символом, нужно быть готовым нести бремя одиночества и ответственности за жизни других людей. Герой, ставший символом, должен отказаться от своей человеческой стороны, от всех людских забав и развлечений, отказаться, в конце концов, от семьи и своей мечты. Это под силу не каждому, в большинстве случаев люди привыкли лишь разбрасываться обещаниями под давлением эмоций. Я не такой. Я думал об этом напротяжении всего времени после смерти дорогих мне людей. 

― Но разве это правильно? ― спросил Луис, чувствуя, как от холода становится сложнее следить за чужими размышлениями. ― Ты много добился, так зачем отказываться от всего этого ради какой-то глупой и несуразной цели?

Полицейский зажмурился, борясь с усталостью, болью и холодом, и не заметил, как Херон оказался рядом. Он не успел среагировать и достать оружие, как ему на плечо легла широкая ладонь.

― Потому что я не хочу, чтобы это был кто-то другой. Не хочу, чтобы люди проделывали весь тот путь, который сделал я, чтобы понять. Я не хочу, чтобы меня понимали, ― потрескивающим шепотом ответил он, наклоняясь, чтобы заглянуть в глаза Луису. ― Можешь считать это эгоизмом, напыщенностью или всё той же погоней за славой, но я не знаю и, честно, не хочу давать название тому, что со мной происходит. Просто знай это, и, спустя какое-то время мы снова встретимся, чтобы я смог тебе показать, чего я достиг.

Луис снова пропустил тот момент, когда Херон отошел от него и скрылся с поля зрения. Он понимал, что у него нет ни сил, ни желания продолжать преследование, поэтому он просто сообщил о своем местоположении по рации и предположительно указал направление, в котором мог бы скрыться Херон.

Когда около полицейского участка Луису, завернутому в плед и согретому кофе, предложили добросить до дома, он кое-что понял. В тот момент, когда он сказал, что Херон гонится за славой, он серьезно ошибся. Это была погоня не за славой, богатством и признанием, это была погоня за идеалом, за несбыточной мечтой, что было во много раз хуже и разрушительное, нежели обычное тщеславие. 

Возможно, он скажет Херону об этом при их следующей встрече, но сейчас ему нужно попасть домой как можно скорее, пока семья не начала волноваться.