На юге сказки — как дым кальяна:
в них жарче ночи, добрей султаны,
в пустынях рыщут свои шайтаны
— наставь их на путь, Всевышний!
Пусть наши ночи другого теста,
арабской сказке тут хватит места —
ты только слушай не ухом — сердцем.
Так вот: на Востоке ближнем...
***
В Багдаде — кофе, жара, святыни,
звучат азаны и пахнет дыней.
В Багдаде нынче открылся рынок
— тут каждому гостю рады:
«Салам алейкум, почём приправы?»
«Кофейня? Это вперёд, направо!»
«Хабиби — хна и другие травы,
сайед, ты найдёшь, что надо!»
Здесь всякий щедр, умён, беспечен, текут шербетом слова и речи,
гудит толпа, продавцы щебечут
— как будто и нет ненастья.
Купец Расул в стороне от прочих
— краса-жена принесла двух дочек,
да только знаки судьбу пророчат:
не будет в их доме счастья!
Расул увидел — прошу, поверьте —
в багдадский полдень личину Смерти,
шатнулись разом земные тверди,
забыты руку и сунны.
Вот так бывает — в одну минуту
случайность в сердце вселяет смуту,
сомнений ворох — на шее джутом,
зыбучие злые дюны.
А Смерть его вдруг манит ладонью.
Расул кричит: "Все за ней, по коням!"
и сам встаёт во главе погони
за главным своим несчастьем.
Они прошли не одну мархалу,
но конь под ним молодой, поджарый,
уже слышны азанчи Самарры
— что дальше, в Аллаха власти.
Она уж ждёт его у дороги.
Расул забыл все молитвы Богу,
глотает горький комок тревоги.
в Самарре густеет вечер.
А Смерть смеётся: «Аллаха ради!
С трудом тебя оставляла сзади,
когда столкнулась с тобой в Багдаде.
У нас ведь здесь нынче встреча.»
Ох, это прямо-таки ох. Как всё тепло и южно начиналось, а вкус дыни кажется даже почувствовал на языке, и как саркастически закончилось.
Единственное не понятно, зачем Расул поскакал вслед за Смертью? Настолько непобедимым героем себя почувствовать захотелось? Или всё же дело в том, что родились две дочки, а не двое сыновей? Ну ...