– Позвольте представить Вам моего сына, Кэйю.
Дилюк поднимает взгляд.
Юноша – с синими прядями волос, прямо как у мужчины возле него, и с такими же пронзительными глазами, заставляющими Дилюку полагать, что это фамильная черта королевской семьи Каэнри'ах – выходит из–за спины отца и кланяется по всем традициям Мондштата.
Синие глаза, будто светящиеся в полумраке зала, оттеняемом лишь приглушенном светом ламп, смотрят Дилюку казалось бы в самую душу, вызывая смятение.
Он не знает, что за чувство раскрывается в его душе.
***
– Все в порядке, отец, – спокойно произносит Дилюк.
Он всегда был готов к этому. Ответственность, которую он нес на плечах, была слишком велика, чтобы ею можно было просто пренебречь. Он – принц. И если для того, чтобы его народ был в порядке, ему всего лишь нужно заключить брак с незнакомцем, то это не такая уж большая плата.
Глаза Крепуса смотрят на сына с болью и гордость одновременно.
Его взрослый, сильный мальчик.
Сам мужчина когда–то женился по любви, пронеся это чувство через всю свою жизнь, и даже смерть дражайшей супруги не могла умалить это в нем. Он искренне желал своему сыну такой же участи.
Однако Фатуи и их нарастающая, неумолимая сила, подобная цунами, была готова вот–вот смести все на своем пути. Все понимали, что если Мондштат и Каэнри'ах не объединяться, то их королевства сметут, разжуют и обглодают, не оставив и костей.
***
Дилюк смотрит на человека перед ним, с которым он должен будет провести всю жизнь бок о бок, защищая и помогая. Их взгляды друг другу в глаза полны необъяснимого напряжения и странного притяжения.
Кэйа Альберих ощущается, как зимняя стужа в середине лета; как покалывание кончиков пальцев от холода; как опасное чувство пропасти.
Кэйа Альберих ощущается, как неотвратимая любовь.