Don't bless me Father, for I have sinned

Прежде неподвижное тело резко вскочило на тахте, обитой давно подвыцветшей велюровой тканью в цветочек. Вместо постельного белья потерявшую ориентацию в пространстве девушку окружал беспорядок, повисший в своей сути на прозрачной границе между хаосом и заваленностью. Разобрать в его аляповатом переплетении силуэты отдельных вещей не удавалось даже их хозяйке, но это не слишком её волновало — как и любого нормального человека, не узнающего абсолютно ничего в месте, где очнулся.

Она жадно захватывала ртом удушливый воздух и глотала летающую в нём пыль — паника охватила её целиком и, чтобы вернуть рассудку ясность, девушка с силой зажмурилась, пока бархатная темнота не расплылась перед глазами пёстрыми бесформенными фигурами. Если осознать происходящее не может зрение, то помогут запахи и звуки. Через несколько секунд ей удалось сосредоточиться на ощущениях, и первым, что вернуло её в реальность из нечто, казавшегося кошмарным сном, стал стойкий запах табачного дыма, пронизывающего каждый уголок крохотной комнатушки.

Уже в следующее мгновение она ощутила острый приступ тошноты и бросилась к окну, не открывая глаза. Только перевесившись через подоконник, Роза распахнула веки и обнаружила себя высовывавшейся на безлюдную тёмную улицу из окна многоэтажки — причём с таким пристрастием, будто серьезно намеревалась выпасть и разбиться.

В поисках источника смрада она осмотрелась и обнаружила на себе отцовскую куртку. Как только Роза преодолела нестерпимое желание вывернуться наизнанку, то тут же сбросила её с себя, как горящую тряпку, и испытала заметное облегчение. Недолго думая, она с не свойственной по отношению к вещи неприязнью скомкала куртку и вышвырнула её в открытое окно на асфальт. На этот раз девушка не ощутила сильного удовлетворения — возможно, потому что осталась стоять в одной майке, наполовину высунувшись на незнакомую улицу, с которой безжалостно дул арктический ветер.

Роза предусмотрительно закрыла окно и тут же скривилась — привыкшие к табаку рецепторы распознали в воздухе запах крови. Для оказавшегося в незнакомом помещении человека девушка чувствовала себя неожиданно хорошо, а значит, кровь была не её — и в положении Розы сложно было сказать, насколько это хорошая новость.

С опаской осмотрев своё окружение, она первым делом обнаружила, что заваленная вещами тахта, сквозь ободранную обивку которой торчал жёсткий каркас, была единственным предметом мебели в тесной комнате. Кому бы ни принадлежала эта квартира, — Розе с трудом верилось, что она в беспамятстве сняла жильё в этом богом забытом месте — едва ли он проводил здесь время бодрствуя. 

За разбросанными по всему паркету вещами девушка с трудом разглядела дорожку запекшейся крови, ведущую в коридор. Пришлось заставить себя сфокусировать на улике взгляд — вид крови давно не пугал её, но остро отзывался внутри щемящим чувством незащищённости. Однако Роза цеплялась за каждую соломинку, способную восстановить ряд событий, предшествующих её таинственному появлению здесь, поэтому позволила кровавым следам вести её в неизвестность. 

Они привели некрепко стоящую на ногах девушку к ожидаемому, но от того не менее ужасающему зрелищу — Роза знала, что ей предстояло увидеть, когда почувствовала за порогом ванной смутно знакомый запах гниющей плоти. Прямиком из её прошлого, но труп, небрежно сброшенный на дно керамической ванны, не был болезненным воспоминанием — напротив, сомнения девушки в реальности всего происходящего развеялись, стоило ей увидеть в шаге от себя окоченевшее тело.