— Я долбаный сталкер, — изумленно выдохнул Ямагучи.
Мысль об этом вспыхнула в его сознании слишком неожиданно, отчего он едва не упал со стула. Пришлось даже озвучить ее, чтобы поверить в то, что она реальна. И, похоже, правдива. Ведь кто, если не сталкер, на ежедневной основе станет мониторить страницу бывшего.
Ямагучи сам не знал, что ожидал увидеть в профиле Цукишимы. Очередной реблог статьи об успешных раскопках на другом краю света, сухое: «день на 3/10, разочаровало», редкое селфи с кем-то из сокомандников, официальные фото с последнего матча? Вздохнув, Ямагучи закрыл ноутбук. Сегодня обновлений не было, и хотя бы поэтому стоило заняться чем-то более продуктивным.
По правде говоря, Ямагучи сам не заметил, как докатился до своего нынешнего положения. Они с Цукишимой расстались несколько лет назад, мирно, без скандалов, но со слезами. Впрочем, о последнем Цукишима мог только догадываться, потому что Ямагучи предпочитал проливать их, пока никто не видит.
Причиной трагедии оказалась банальная сосредоточенность на себе. Увлёкшись построением карьеры, они как будто забыли, что вкладываться в отношения не менее важно, и как результат — те окончательно себя изжили. Потихоньку, по капле любовь утекла сквозь пальцы, а Ямагучи с Цукишимой очнулись на противоположных берегах некогда полноводного русла. И ни сил, ни желания пересечь его, встретиться на середине, чтобы заключить друг друга в объятия, хотя бы кончиками пальцев коснуться родного лица, ни у кого из них не нашлось.
Грустно. Очень грустно. Ямагучи не знал, чувствовал ли Цукишима то же самое тогда — они всячески старались избегать этой темы в повседневном, снова дружеском общении, — и уж тем более не имел ни малейшего понятия, разделял ли он его нынешние чувства. Вернее, их странные обрывки, так и не пожелавшие окончательно упокоиться в прошлом. Пожалуй, именно они несли ответственность за то, что Ямагучи с какой-то непонятной, едва заметной внутренней дрожью регулярно проверял, о чем пишет у себя на странице Цукишима, с кем он дискутирует в комментариях — как всегда не без едкости между строк, — и кто появляется на одних с ним фото.
— Сталкер, — запирая дверь, пробормотал Ямагучи.
Он точно примерял на себя очередной ярлык вдобавок к куда более приятным и социально одобряемым, вроде сына, офисного работника, менеджера, друга. Результаты примерки удовлетворения не приносили. Быть сталкером, пускай об этом, кроме него, никто не знал, Ямагучи не нравилось. Душил стыд. Перед собой, но в первую очередь — перед Цукишимой.
С другой стороны, разве Ямагучи в самом деле его преследовал? То есть они, конечно, встречались время от времени, чтобы поболтать за парой-тройкой кружек пива, но каждый раз по обоюдному согласию. Да и Цукишима ничуть не был против того, чтобы Ямагучи приходил посмотреть на его игры. Они взаимно обменивались подарками на Рождество и дни рождения, и Ямагучи никогда не позволял себе заваливать Цукишиму оскорблениями. Даже в мыслях такого не было. Единственное, чего хотелось — чтобы он чувствовал себя счастливым, независимо от того, друзья они или любовники.
В какой-то момент, свернув к тенистому парку, Ямагучи обнаружил, что размеренная прогулка под мелким осенним дождем — именно то, что ему нужно. Запах влажной земли и шелест листвы под ногами успокаивали. Несвойственная городу тишина — все звуки больших улиц остались далеко позади — казалась уютной. Ямагучи словно вернулся домой после долгого путешествия. Или, закончив тяжёлую работу, наконец-то смог расправить плечи и вдохнуть полной грудью. А то вовсе — заново переродился.
Он не считал, сколько времени бродил по извилистым тропинкам, лишь единожды наткнувшись на другого живого человека, старушку с палками для скандинавской ходьбы. Она улыбнулась ему, а Ямагучи улыбнулся ей, уверенный, что теперь все будет иначе. Не так, как прежде. Без фанатичных проверок соцсетей Цукишимы, без бесконечных воспоминаний о том, как сладко спалось в его объятиях, и как судорожно он втягивал воздух сквозь зубы, стоило Ямагучи губами коснуться того самого чувствительного места за его правым ухом, предварительно отложив в сторону очки.
Домой он вернулся значительно посвежевшим. Оставил на столе бумажный пакет из Макдональдса и не притронулся к нему до тех пор, пока не переоделся в домашнее и не вымыл руки. Решение отпраздновать начало новой жизни стаканчиком колы и большой порцией картошки фри пришло в голову совершенно неожиданно, но Ямагучи воспринял его с большим энтузиазмом. В том числе потому, что не на шутку проголодался.
— Спасибо за еду! — хлопнув в ладоши, просиял он и уже собрался вскрыть пластиковую коробочку с кетчупом, как телефон, брошенный неподалёку от низкого стола, издал тихое «дзынь».
Ямагучи пожал плечами. Наверное, написал кто-то из друзей или с работы, возможно, это было важно. В конце концов, он не помрёт от голода, если ответит на одно сообщение. Закинув в рот самую короткую картофельную палочку, которую ему удалось выудить из фирменной красно-жёлтой упаковки, Ямагучи дотянулся до мобильника и снял блокировку. В строке оповещений висело всего одно уведомление. Скользнув большим пальцем по экрану, он развернул его.
«Пользователь Цукишима Кей сделал две новые публикации. Нажмите, чтобы посмотреть».