Ноябрьская слякоть чавкает под ногами. Мелкий мерзкий дождь моросит весь день и вечер. Но настроение у тебя великолепное. Ты в ноябре видишь определенное очарование. Месяц, в который ты нашел Его. В месяц, с которого всё началось и длится вот уже год. Заходишь в подъезд, нетерпеливо ждешь лифта, подходишь к двери, зная, что за ней больше не таится давящая пустота, которая раньше тебя так угнетала. Домашний очаг встречает электронной музыкой, которую ты терпеть не можешь, зато Мудила готов слушать её сутками. Кроме музыки ждет тебя еще и сообщение: альбомный лист с единственным криво выведенным словом: «Уёбок». Ага, снова на что-то злится. Вот же Мудила!

Ты честно периодически пытаешься прекратить его так называть у себя в голове: всё же любимый человек, покоривший твоё сердце. Не Выходит. Наверное, потому что именно эта кличка подходит ему идеально.

В жизни называешь Котом, так как от обращения по имени он превращается в Сатану. Мудила отвечает тем же, предпочитая кликать тебя не иначе, как «Вороном», если он в хорошем настроении, «Пернатым», если в скверном. И только в приступе бешенства ты слышишь едкое «Сергей Викторович». Если обращается по имени отчеству, всё… Это конец, а точнее начало очередного скандала. Пиши пропало.

Назвать ваши отношения идеальными у тебя язык не поворачивается. Ты слишком упрямый, он до ужаса обидчивый. Ты пунктуальный, он ревнивый. Ты вспыльчивый, а он злопамятный настолько, что в любой момент готов припомнить тебе пару сотен твоих грешков. Ссоритесь по пустякам, как минимум раз в неделю. Это у вас своего рода ритуал. Неделя без ссоры — неделя, прожитая зря. Что ж… На этой неделе ссор не было. Непорядок. Надо срочно исправляться.

Разуваешься и проходишь в комнату, из которой источаются жуткие звуки, которые Мудила называет музыкой. Парень сидит на кровати, быстро печатая что-то на ноутбуке. Учится. Ты настоял, чтобы он вернулся в университет. Но так как Мудила ни в какую не хотел идти на очное отделение, равно как и на заочное, объясняя это тем, что не желает лишний раз соприкасаться с людьми, вы пришли к компромиссу и остановили своё внимание на дистанционном обучении. Парень, несмотря на свое распиздяйское амплуа, подошел к этому вопросу на удивление ответственно и теперь почти каждый вечер после работы уходит в свободную комнату с криками «Не отвлекай меня» и сидит над заданиями до глубокой ночи. Странно, что сегодня он в спальне. И по клавишам бьет уж слишком сильно, явно из-за чего-то бесится. На столе потухшие свечки. А в квартире чувствуется остаточный запах гари. Он что кого-то здесь пытал, пока тебя не было?

— Привет, — окликаешь ты его. Парень, насупившись, колотит по клавиатуре сильнее прежнего. — Что не так на этот раз? — привычно вздыхаешь ты.

Мудила все же поднимает на тебя полный гнева взгляд.

— Идите-ка вы нахуй, Сергей Викторович, — рычит он.

— Нифига себе заявы. Когда я успел провиниться?

— Когда родился, — плюётся он ядом. — Это видел? — он тыкает пальцем в настольные часы, на которых двенадцатый час ночи.

— Я задержался на работе.

— А я и не заметил, — продолжает он язвить.

— Я же и смс тебе отправил.

— Спасибо, не голубя с письмом.

Странно, по поводу твоего позднего возвращения он еще ни разу не возмущался. Неужели больше тем для ссор не осталось и потому он решил работать с сырым материалом?

С другой стороны… Запах гари. Значит пытался что-то приготовить, хотя обычно за плиту его не загонишь и под страхом голодной смерти. И свечи…

— Я о чем-то забыл? — осторожно интересуешься ты.

— Да, блять, забыл, — хмурится он, захлопывая ноутбук.

— Что именно?

— Вот сиди и думай.

— Слушай, я ужасно устал. Прошу, не трепи мне нервы, — стонешь ты, падая на кровать рядом с Мудилой.

— И кто из нас кому нервы треплет. У меня иногда впечатление, что мое наличие в твоей жизни незначительно.

Да господи боже! Сколько тысяч раз вы это уже проходили? За самоуверенной маской парня, оказывается, скрывается человек, который анализирует себя по двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю и каждый раз приходит к выводу, что он говно, а потому все от него желают поскорее избавиться. Иногда ты почти видишь, как он грызет себя изнутри, с необъяснимым упоением смешивая свою персону с грязью.

— Ты же знаешь, что я люблю тебя, — замечаешь ты. Если в первые десять ссор ты начинал психовать не хуже Мудилы и вы вместе разругивались до состояния полной невменяемости и пару раз даже почти расставались, то затем ты понял, в чем кроется корень проблемы. Он сомневается не в том, что ты его любишь. Он сомневается в том, что его можно любить. И потому и через месяц, и через год, и через тысячу лет тебе придется день ото дня эту любовь доказывать, чтобы он не забывал о том, насколько для тебя важен. Благо, ты к этому готов. Мудила того стоит.

В ответ на твое тысячное признание он хмурится и молчит, но ты чувствуешь, что его первостепенный гнев сходит на нет.

— Так что за дата? — осторожно интересуешься ты, обнимая его со спины.

— Наш первый секс, — бубнит он.

— Чего?

— Первый секс наш, чего непонятного?! — огрызается, пытаясь скрыть смущение. Поразительно. Вы вместе уже год, а он все еще продолжает тебя удивлять, каждый раз открывая новые неизведанные грани своей личности. Уж кем-кем, а романтиком ты бы назвать его не додумался. До этой самой минуты.

— Обычно люди справляют день, когда начали встречаться, — замечаешь ты.

— А у нас что, был такой день? — ядовито интересуется он. — Мы просто потрахались, а дальше само собой пошло.

Здесь он прав. Ты ему встречаться не предлагал. Он тебе — тем более. Сперва лишь встречи ради секса. Затем он начал оставаться у тебя на ночь. А сейчас торчит по шесть дней в неделю, возвращаясь домой лишь за одеждой. Ты уже предлагал ему переехать к тебе, но он заявляет, что ему необходимо личное пространство. Странно, что под личным пространством он подразумевает появление в своей квартире раз в неделю, чтобы какие-то шмотки там оставить, а какие-то забрать с собой. Но если ему так проще, пусть делает, как хочет.

— И что же, ради такой даты ты даже свечки купил?

— Как видишь.

— И приготовил что-то? — продолжаешь ты удивляться.

— Профессионально сжег тебе картошку с говядиной.

— Поджарил?

— Нет, именно сжег.

— Надо будет попробовать.

— Надеюсь, ты отравишься, — шипит он. Он уже тебя простил, ты это знаешь. Но не успокоился. Ему на это потребуется какое-то время, в которое лучше его не провоцировать.

— Сейчас и узнаем, — ты целуешь парня в шею и идешь на кухню. Здесь запах гари куда сильнее. На противне в духовке тебя встречают черные угольки. Грызть их ты не решаешься. Выбросить — тоже. Обидится же, как пить дать. Открываешь холодильник, пытаясь оценить, что можно приготовить из имеющихся продуктов, когда резкая тишина наваливается со всех сторон. Это Мудила, подкравшись сзади, снимает с тебя слуховой аппарат. Ты резко поворачиваешься к парню, а встречаешь страстный горячий поцелуй. Такой же горячий, как в первый раз. Столько времени, ссор, бытовухи вы пережили, а ваши чувства друг к другу не изменились ни капли.

Захлопываешь дверцу холодильника за мгновение до того, как Мудила прижимает тебя к ней. Чувствуешь, как ремень на брюках ослабевает. Парень резко спускается вниз, в явном намерении отпраздновать дату несмотря ни на что.

Да, назвать ваши отношения идеальными у тебя язык не поворачивается. Парень умеет создать накал страстей из ничего. Но в этом и кроется вся прелесть.

Он боится, что в один прекрасный день ты, как и его родители, поймешь, что он тебе не нужен. Ты боишься, что в один прекрасный день он поймет, насколько вы друг другу не подходите. Так вы и балансируете на границе между бешеной страстью и страхом друг друга потерять.

Но в глубине души ты знаешь. Он не уйдет, пока ты его не отпустишь. А ты не отпустишь. Никогда.