Колеса кареты взрывали размокшую от ливня дорогу и разбрызгивали грязь во все стороны так, что даже внутри хотелось сидеть под зонтиком. Жирная грязевая капля четко приземлилась мне на щеку, и я с неприязнью вытерла ее рукой. Можно было бы закрыть окна, но тогда внутри будет слишком темно, чтобы я могла шить.

— Мы уже почти на месте, — произнес мой спутник, главный из тех, кого Император Облаков послал поймать меня. — Прости меня еще раз за это… за плащ.

Иголка больно ужалила мне палец, и я гневно взглянула на этого человека, виновника того, что я вожусь с шитьем. Я так хорошо его отделала последний раз, что его лицо до сих пор было все желто-фиолетовое от заживающих гематом, но его жалобный вид ни капельки не поумерил мой гнев.

— Будет тебе урок, парень, — проворчала я, дошивая плащ. — Эльфийские плащи помогают нам, эльфам, незаметно и быстро передвигаться по лесам. И более того, это не такая вещь, которую можно пойти и купить в магазине! Плащей во всем мире очень мало, и эльфы склонны привязываться к ним, как к детям. Никогда не трогай эльфийский плащ!

— Я уже понял, — вздохнул он, — прости…

Я лишь фыркнула и принялась придирчиво рассматривать свою работу. Что ж, могло быть и хуже. Могло быть и лучше…

Карета резко накренилась, подставляя мое приоткрытое окно дождю, и я за секунду оказалась промокшей чуть ли не до ниточки, что еще сильнее повысило градус моего негодования.

— Да разве же это Империя Облаков?! — риторически воскликнула я. — Это «Империя Туч» какая-то! Сколько можно лить?

— Сейчас самый конец сезона дождей, и небо особенно злится, — сказал мой спутник, с печалью выглянув в окно. — Кроме того, наши небеса всегда откликаются на чувства поднебесных жителей. А нам всем сейчас грустно…

Я уловила его печаль и сама немедленно почувствовала желание заплакать, а лучше обнять этого глупого человека и утешить его сердце.

— Что у вас стряслось?..

— Не так давно от страшной эпидемии умерло множество людей… В их числе был и молодой принц, единственный сын Императора. Теперь страна осталась без наследника, и никто не знает, когда на свет появится следующий, и появится ли вовсе… Все мы скорбим по бедному принцу, и наши несчастные сердца заставляют небо плакать вместе с нами.

Карета резко подпрыгнула, наткнувшись на камень в расхлябанной дороге, и я больно ударилась головой о ее потолок, но практически не заметила этого.

— В любом случае, мы почти приехали, — он попытался перевести тему. — Уже начинается каменистая дорога, дело пойдет быстрее!

На каменистой дороге наш экипаж так скакал и подпрыгивал, что мне приходилось держаться руками за потолок, лишь бы не биться о него своей головушкой на каждой кочке; и хотя технически мы, наверное, и в самом деле поехали быстрее, внутри эта часть дороги ощущалась в четыре раза длиннее, чем предыдущая. Мне ужасно хотелось ворчать.

— Смотри, — произнес мой спутник, указав в окно, — императорский дворец! Видела когда-нибудь что подобное?

Я покорно выглянула, держась рукой за верхнюю часть оконной рамы. Передо мной открылся вид на величественный фиолетовый дворец, увенчанный витиеватыми пагодами, как коронами, и обнесенный высоким забором и рвом с кристально чистой водой. Архитектура Империи Облаков была для меня в новинку, и потому дворец казался мне непривычным, несуразным и не слишком красивым, но я не могла не признать, что в нем есть что-то изящное, завораживающее. Его высокие, непрозрачные бумажные окна манили своей загадочностью, своей недоступностью, за фиолетовыми стенами могли твориться любые заговоры и интриги, каких не найти в лесных дворцах эльфов; и на ум невольно пришли рассказы о том, что простым людям нельзя находиться на территории императорского города, и мое сердце охватила приятная гордость за себя, за то, что я была приглашена на запретную территорию.

Карета выехала на ровную и гладкую дорогу и теперь мчалась еще быстрее, а я все не могла перестать любоваться видом и продолжала мокнуть под дождем. Перед нами лежали главные ворота, ведущие к дворцовому комплексу, и две странные каменные собакообразные фигуры, охранявшие вход, будто бы следили за мной, совсем как живые. Как жаль, что я не прихватила с собой пару каменных косточек!

Я решила поделиться со своим спутником своими страхами, но он лишь посмеялся надо мной и саркастически отметил, что не думал, что я такая впечатлительная, ведь я столько повидала. Я фыркнула и снова высунулась в окно.

Дворцовый комплекс был поистине огромен и состоял не только из того фиолетового здания, которое было видно издалека. Мы проехали по широким улицам, пролегавшим среди многочисленных дворцов и храмов, каждый из которых заслуживал отдельного места на страницах моей памяти; и я едва не задыхалась от восторга и восхищения, объявших меня, и даже дождь, хлеставший меня по щекам, не мог испортить впечатления.

Карета остановилась у главного дворца, и я еще раз взглянула на него, уже снизу вверх, и почувствовала себя ничтожной мошкой перед лицом великана, настолько большим и удивительным он был — его пагоды были полностью скрыты облаками и казалось, что он вообще не имеет конца.

— Я понимаю, что ты впечатлена, — произнес мой спутник, выходя из кареты и помогая выйти мне, — но я вынужден отвлечь тебя от созерцания красот нашей столицы. Позволь объяснить тебе некоторые правила, в частности вот что: тебе строго запрещается глядеть на императора, ясно? Никто не имеет права видеть его. Это совсем не то же самое, что ваши короли, общающиеся с народом! За взгляд на императора полагается смертная казнь.

Я пожала плечами, хотя мое самолюбие было немного задето. Почему это мне нельзя его видеть? Это всего лишь человечишка, такой же, как и все остальные! И как разговаривать с тем, на кого нельзя смотреть? Неужели этот жалкий человек смеет считать, что я в чем-то хуже его?

— У моего народа, знаешь ли, считается, что все люди равны, и короли должны быть ближе к простолюдинам.

— Интересное мнение, но не имеющее ничего общего с нашими традициями. Император — Сын Облаков, а мы — всего лишь люди…

— Я эльфийка.

— Какая разница? Для тебя не будут делать исключения. Нельзя.

Я смерила его холодным взглядом и твердо решила, что увижу императора Облаков, чего бы мне это ни стоило. Будут еще людишки мне, Непревзойденной Скиталице, что-то запрещать!

— Если он такой весь из себя особенный, его не оскорбит вид моих немытых волос? — спросила я с усмешкой. — Все-таки, мы ехали не одну неделю… Могу я сперва принять ванну и привести себя в порядок, а потом идти на аудиенцию?

Мой спутник сперва призадумался, но после кивнул и передал другим людям приказ отвести меня в «Павильон Иностранных Гостей».

— Тогда я зайду за тобой через пару часов. Мне тоже следует немного позаботиться о своем внешнем виде! Нельзя появляться перед Его Императорским Величеством в такой мятой одежде…

Я хотела съязвить на тему его мятого лица, но передумала.

Нас развели в разные стороны. Я не слишком привязалась к этому человеку за время нашего путешествия, но все же мне было чуть-чуть грустно без его неумолкающей болтовни на фоне. Дождь зарядил с удвоенной силой, по улицам потекли грязные реки, и я вымокла почти до нитки; поэтому, когда меня привели к приготовленным комнатам, я вся дрожала и могла думать только о горячей ванне и, желательно, с обедом.

В комнате меня ждало несколько девушек, очень одинаковых на вид, и я сперва удивилась, что у меня будут соседки, а потом поняла, что это служанки.

— Ванна готова, как вы просили, дорогая гостья, — вежливо сказала одна из них. Я стянула мокрые вещи и распустила волосы:

— Я Кью. И мне можно говорить ты, я из простой семьи.

Оказалось, что служанки никогда не видели живую эльфийку, и им не терпелось узнать как можно больше о моей жизни и традициях моего народа. Из-за этого приведение себя в порядок, на что мне обычно хватало минут двадцати, растянулось на три часа; я рассказала им все возможное о наших праздниках, музыке, танцах, короче, обо всем; а девушки каким-то невероятным образом успели выстирать, высушить и выгладить мою одежду, да так качественно, что я сперва не поверила, что это то же невнятное тряпье, в котором я приехала.

Одна из барышень взяла меня за подбородок и заглянула мне в лицо:

— Я никогда прежде не видела такого цвета волос, как у тебя! Они как солнышко! Но что это на твоей щеке? Это шрамы?

Я потерла щеку кулаком и улыбнулась:

— Да. Однажды, в лесу, на меня напал медведь; я отважно сражалась с ним, как фурия! Он был огромный, — я показала руками, какой он был большой, возможно, слегка преувеличив его настоящий размер. — Клыки с локоть длиной, когти с метр! Шерсть черная, всклоченная, глаза красные, дикие! И я, одна-одинешенька, вооруженная кривым сучком и углями из тлеющего костерка!..

Служанки пораскрывали рты и жадно внимали моему рассказу. Я вскочила на кровать и в красках показывала, как сражалась с тем медведем, ничуть не преуменьшая своего мужества.

— Он меня — р-раз! — прямо в бок! Но я не так проста, уворачиваюсь, и как ткну его суком прямо в пузо — он и взревел, еще пуще разозлился! А я — два! — уклоняюсь от его огромной лапы и запускаю уголь прямо в медвежий глаз! Он начинает выть и прыгать на месте, я пытаюсь подобраться к его груди, чтобы нанести решающий удар, но тут он (случайно, разумеется) задевает лапой мое лицо, и вспарывает щеку! Кровь рекой, я едва держусь на ногах от боли, но пересиливаю себя, и добиваю этого зверя! Его шкуру я потом продала на рынке за кучу денег и все спустила в кабаке, вот! Но на память мне остались три глубоких шрама на всю щеку.

Я спрыгнула с кровати и продолжила, тщетно пытаясь и дальше звучать весело и непринуждённо:

— Я с детства красила прядь волос в зеленый, чтобы меня было легко узнать, я же Скиталица! Но потом меня начали узнавать по этим шрамам, и мне это нравилось, ведь настоящая искательница приключений должна гордиться своими шрамами! Вот такая история…

Служанки были так впечатлены моей битвой с медведем, что, похоже, совсем прослушали историю про шрам. Я, впрочем, была даже рада, ведь отметины на щеке были связаны для меня с плохими воспоминаниями и своего рода крахом моих надежд, моей веры в собственную неуязвимость: ведь на самом деле тогда, в том бою с медведем, я позорно проиграла, была повалена на землю и обезоружена, и если бы не лесной патруль, вовремя проходивший мимо, медведь уже давно бы успешно переварил меня, а мои косточки бы гнили в земле. С тех пор не было ни одной битвы, из которой бы я не вышла победительницей, но мне вполне хватало одного такого позора на своей памяти. И много лет ушло на то, чтобы снова начать называть себя Непревзойденной!

Служанки в восторге попросили меня оставить автограф на листе рисовой бумаги, и я согласилась, но честно призналась им, что писать умею только свое имя — впрочем, по их словам их это совершенно устраивало.

В дверь корректно постучались, и мой спутник, вымытый, причесанный и красивый, с улыбкой сообщил мне, что его величество ждет.

— Дай мне две минуты, — попросила я, уходя вглубь комнат. — Сейчас буду!

Одна из служанок ушла за мной; я спросила, не будет ли у нее карманного зеркальца, она ответила, что конечно будет, ведь какая девушка может находиться в обществе без зеркала, и одолжила мне его. Я закрепила его на кожаном наруче, так, чтобы спереди его было трудно заметить, зато я могла спокойно в него смотреться, объяснила ей, что буду очень нервничать перед лицом императора Облаков и хочу проверять, как лежат мои волосы, и в приподнятом настроении отправилась на аудиенцию.

Тронный зал располагался в конце коридора, на протяжении которого мне отдали честь двенадцать стражников. У тяжелых дверей мне было сказано наклониться и входить преклоненной, что я покорно выполнила, впрочем, немного поворчав себе под нос. Сердце замирало, и в желудке было ощущение холода, ведь, как ни крути, я не каждый день встречалась с монархическими фигурами, но я старалась выглядеть спокойной и уверенной в себе, не показывала своего волнения. Нельзя было упасть в грязь лицом — ведь мне предстояло выполнить какую-то сверхважную миссию во имя Императора.

Стражники распахнули двери, и в лицо ударил запах благовоний.

Мы вошли, не поднимая глаз от пола. Мой спутник представил меня как «Непревзойденную Скиталицу», что я очень высоко оценила, а император ответил, что уже давным-давно меня ждал и рад видеть. Его голос был приятный, спокойный, величественный, и как будто принадлежал очень молодому мужчине.

Нам разрешили опуститься на пол, на специальные подушки. Я, как и было сказано, не поднимала глаз от пола, однако мое упрямое желание увидеть Императора не давало мне покоя. Он ходил из стороны в сторону, нервным и неровным шагом. Я терпеливо дожидалась, пока он отойдет достаточно далеко, и, уловив подходящий момент, вытянула зеркало из наруча так, чтобы в нем стала видна часть комнаты. Теперь оставалось только дождаться, когда Его Величество появится в поле зрения, и я увижу его… зачем мне это?

Понятия не имею, но нарушение запретов — самая приятная вещь в моей жизни! Кроме работы, конечно.

— И как вы понимаете, — Император остановился передо мной, но так, что в зеркало его отражение не попадало, — в этот тяжелый час я вынужден идти на самые крайние меры!

Я задумалась. Значит, моя помощь для него — крайняя мера? Тогда цену можно поставить и повыше, ведь ему мои услуги нужны несказанно больше, чем мне — его.

— Я знаю о вас, как о надежной союзнице и сильной воительнице, — продолжал он. — И только поэтому обращаюсь именно к вам! Задача, которую я ставлю перед вами, может стоить вам жизни… Но и за ценой я не постою!

Слушая его вводную речь, я считала цветочки, вымощенные на полу тронного зала, и поглядывала в зеркальце. Все это мне говорили уже не один десяток раз, но перебивать Императора было как-то неловко.

— К делу, — произнес он наконец, и я радостно выдохнула — колени уже болели так сидеть, — в Империи Облаков уже тысячелетия хранится один могущественный артефакт. Мой знакомый, Король Севера, сообщил мне, что с помощью этого артефакта сумеет окружить нашу землю особой защитой, которая поможет моим людям жить в покое и благополучии…

«Верно», подумала я, «Империи Облаков, должно быть, непросто живется. В конце концов, человеческих государств на планете осталось совсем немного, и все они вынуждены держать круглогодичную оборону против соседей! Значит, я сделаю доброе дело, доставив этот артефакт».

— Но вы должны понимать важность этого задания, — продолжал Император. — Если артефакт попадет в другие руки, нас всех ждет печальная судьба, ведь его могущество поистине огромно, и может быть использовано для достижения злых целей.

Я невольно кивнула. Знаю-знаю, уже тысячу раз говорилось.

— Те люди, в обязанности которых входит защита границ, будут естественно против того, чтобы артефакт добрался до короля севера, и они будут строить вам козни, Скиталица.

— О, к козням я привыкла, — осмелилась ответить я, — не беспокойтесь, Ваше Императорское. Если вы нанимаете меня, то можете быть уверены, что задание будет выполнено в лучшем виде.

Император остановился рядом со мной.

— Я заплачу вам пятнадцать тысяч золотом, — заявил он, и у меня в глазах заискрилось от таких несметных богатств. — Вы получите две тысячи золотых сейчас, и оставшееся вам передаст король севера.

Я подсчитывала, сколько же это останется, и у меня руки дрожали от алчности; но все же я сказала:

— На две тысячи такое путешествие не провернешь, Ваше Величество.

Император взял паузу, и судя по участившемуся дыханию человека рядом со мной, не стоило этого говорить.

— Что ж, пусть будет по-вашему. Пять тысяч, но вы отправляетесь завтра же! — произнес Император наконец. — Это достаточная сумма…

Я с чистой совестью кивнула. Да, этих денег должно хватить!

— Империя благодарит вас, — произнес он помягчевшим голосом. — И человечество вас не забудет!

Человек рядом со мной начал подниматься, и я последовала его примеру. Эйфория от того, какой выгодный договор я заключила, заставляла мое сердце восторженно биться… но меня огорчало то, что я так и не увидела лицо монарха, и эта маленькая неудача больно задела мое самолюбие.

И тогда, когда я вставала, в зеркальце в моем наруче всего на мгновение промелькнул образ человека в золотых одеждах, который стоял недалеко от меня и глядел в сторону; человек был низкий, толстый, и на его голове была шапка, с которой свисали длинные жемчужные нити, прикрывавшие лицо; но все же я успела увидеть темные пятна на его пергаментно-белом лице, и эти пятна подсознательно вызвали во мне какой-то животный страх и панику.

Мы удалились, и двери захлопнулись за нашими спинами.

— Поздравляю тебя, Кью, — произнес мой спутник, дружелюбно мне улыбнувшись. — Если ты и в самом деле это сделаешь, то не только ты, твои дети и внуки будут обеспечены на всю жизнь!

Я взглянула на него с усмешкой и заявила, притопнув каблуком:

— Не нашелся еще тот мужчина, которому я позволю завести с собой детей! А эти деньги я просто пропью.

— Да ты умрешь от отравления, если столько выпьешь, — растерялся он.

— А давай поспорим? Когда я закончу, я вернусь в Империю Облаков и вызову тебя на алкогольную битву, и разделаю в два счета! Заметано?

Мы засмеялись и пожали друг другу руки:

— Только если ты заплатишь, лесная стерва.

Я пообещала ему это и в приподнятом настроении вернулась в свои покои, где служанки, терпеливо меня дожидавшиеся, выпытали всю информацию об аудиенции и долго не могли успокоиться, когда я сказала, что посмотрела на Императора в обход всех запретов.

Ночевала я в тот день как настоящая принцесса, на мягкой перине, в шелковом уборе и с горничной, дежурившей у моей постели.

Следующим утром, едва я продрала глаза, как меня уже ждало шесть мрачных стражников в доспехах и с непроницаемым выражением лиц. Я выглянула из-под одеяла, не зная, как и реагировать на это.

— Господа?

— Идти с мы, — ответил один из них, — кладовка, артефакт…

Я откинула одеяло и встала с постели, сразу же поняв, что они собираются вести меня к моему артефакту. Стражники покраснели и смутились, увидев, во что я была одета, но мне не было никакого дела до смущения — в моей жизни мне приходилось столько раз спасать мужские задницы, видеть столько их слез и трусливых поступков, что парни совсем перестали меня интересовать. Лучше прожить всю жизнь одной, нервы целее будут.

Я быстро собрала свои вещи, оделась и заплела косы; все это время стражники были рядом, но стояли ко мне спиной, отчего я немного посмеивалась и иногда позволяла себе шутки и подколки в их сторону — впрочем, они держались молодцами и не велись на мои провокации.

Я закинула свой мешок на плечо и пошла за ними, в сокровищницу, которую они ошибочно обозвали кладовкой.

Мне было невероятно интересно взглянуть на сокровища императорской короны, однако мне этого не позволили и заставили ждать у дверей, пока два стражника ушли за артефактом.

— А тот человек, который привез меня, — обратилась я к одному из мужчин, — я могу с ним попрощаться?

В ответ стражник покачал головой и практически жестами объяснил мне, что тот, о ком я спрашиваю, уже на другом задании. Я печально вздохнула — хотя мы с ним дурно начали, мне казалось, что мы могли бы стать друзьями.

Дверь сокровищницы открылась, и я с замиранием сердца взглянула на то, что стражники вынесли мне. В горле пересохло, в животе начало покалывать, ведь я вот-вот смогу прикоснуться к могущественному артефакту, обладающему невероятной силой, и я готова поставить свою жизнь на кон ради того, чтобы обеспечить целостность и сохранность…

Деревянной шкатулки?

С величайшей торжественностью стражники передали мне в руки шкатулку, на крышке которой были нарисованы две невзрачные серые пичужки, беззаботно играющие друг с другом в редких ветвях какого-то дерева. Не будь всей этой предыстории, я бы и не подумала, что в шкатулке есть что-то важное…

А впрочем, и правда странно, что я сразу окрестила артефактом шкатулку, а не то, что внутри!

— Могу я открыть? — спрашиваю я слегка растерянно. Стражники переглянулись, и один из них выступил вперед:

— Мочь. Вы мочь нести это там, где хотеть…

Над замком пришлось немного повозиться: он крайне хитроумный, и для того, чтобы добраться до содержимого ларца, нужно сперва развести в стороны два крючочка, причем в строго определенном порядке, затем отщелкнуть скрытый внутри рычажок, поднять петельку, и только после этого можно откинуть крышку — все это мне бегло объяснил один из стражников, постоянно вставляя не подходящие по смыслу слова.

Внутри шкатулка оказалась полностью расписанной какими-то символами, которые я не умею читать, а на донышке была еще одна сценка: здесь две дамы занимались каким-то рукоделием, вынеся его в сад.

«Красивая вещица», подумалось мне. «Оставлю себе, когда все закончится!».

Главной причиной моего путешествия оказалась маленькая фигурка дракона из нефрита, явно сделанная без особых стараний. Она была плоской, кривой и грубой, и я даже сперва подумала, что это просто кусок камня, и только с помощью объяснений стражников поняла, что это дракон. Я взяла артефакт в руку и повертела его между пальцами — ничего не произошло, никакое ощущение прикосновения к силе не накрыло меня с головой.

— А вы не ошиблись, ребята? — с подозрением спросила я. — Это точно та самая штука? Вообще ничего не чувствую!

Главный стражник слегка склонил голову, видимо, для усиления градуса важности той тайны, которую хотел мне доверить:

— Если не уметь он использовать, то — кусок нефрита… Но если уметь!..

Я еще немного повертела дракона в руках, после чего убрала обратно в хитроумную шкатулку. Пусть будет там. Стражники пошушукались на своем, посмотрели на меня задумчиво, и все-таки протянули мне плотно набитый кошель с золотом. Я выхватила его и мысленно подивилась их минутному сомнению: они что, хотели оставить мои деньги себе? Вот это наглость! И слабоумие.

— Что ж, пора прощаться, — заявила я, привязав кошель на пояс и запрятав шкатулку в самое укромное место вещевого мешка. — Может быть, увидимся…

Стражники отсалютовали мне на свой, восточный манер, и проводили до комнаты, где, накинув на плечи свой перешитый плащ, я простилась с девушками-служанками, получила от них море бестолковых подарков вроде шелковых лент и белой пудры, и отправилась в свой долгий и опасный путь!

Который не заладился с самого начала, ведь еще на крыльце дворца меня кто-то окликнул:

— Стойте! Стойте, Кью!

Я остановилась на ступенях и подняла взгляд вверх. Ко мне бежало что-то вроде маленького розового облачка, легкого и воздушного, но все же похожего на человека. При ближайшем рассмотрении я поняла, что это была девушка, даже девчушка, такая миниатюрная и хорошенькая, что сердце странно сжималось при взгляде на нее.

Она была бледная и черноволосая, одетая в легкое розовое платье, и делавшее ее похожей на облако, и перебирала ножками так, словно вовсе не касалась земли. Но мое восхищение ею быстро сменилось печалью: она была слепа, совершенно слепа, об этом говорили ее безжизненные глазки, и мне даже пришлось подхватить ее на руки, когда легкий подол нырнул под ее маленькую ножку, и барышня едва не полетела носом считать ступеньки.

Мы «посмотрели» друг на друга, и я быстро расцепила руки и попятилась.

— Вы кто!..

Девушка поклонилась мне и произнесла журчащим, как ручеек, нежным голоском:

— Я принцесса Мао, единственная принцесса Облачной Империи.

Тут уже я почувствовала растерянность. Если есть принцесса, то почему вся страна так парится из-за смерти принца? То есть, я понимаю, что смерть ребенка — это всегда трагедия, но почему говорят так, будто трон некому наследовать?

Мао объяснила мне, что Император не может быть женщиной. Я хотела напомнить ей чудесное слово «императрица», но решила не лезть не в свое дело.

— Кроме того, я родилась слепой, — добавила она, — слепой человек не может быть правителем… Но зато мне открыто то, что неведомо вам, зрячим.

— Ты предсказываешь судьбу? — удивилась я. — Здорово! Предскажи мою?

— Для того я и догоняла вас, Кью. Сегодня ночью у меня был вещий сон о том, что вас ждет впереди…

Я скрестила руки на груди и приготовилась слушать. Вообще, я не верю предсказаниям — в детстве одна колдунья увидела, что я буду счастливой матерью семейства еще до сотой зимы, а я уже успела разменять сто тридцать восемь, и до сих пор ни разу не была с мужчиной. Но всегда интересно послушать, что о тебе говорят!

— Я видела, что вы отправились в путь, в долгий и опасный…

«Ну, это и без сна всем ясно!», — подумала я.

— В пути вас ждет много врагов и еще больше друзей… Ждут вас разочарования, опасности и счастье…

Я лениво притоптывала ногой, рассматривая свои ветхие сапоги. Более банального предсказания и придумать нельзя.

Но тут принцесса сказала что-то интересное:

— Но во сне я видела, как за вашей спиной неотступно следует черный ворон! Он бросается на вас, пытается выклевать ваши глаза, рвет волосы… Но вы боретесь с ним, боретесь отважно, как настоящая амазонка!

— Как эльфийка! — воскликнула я и засмеялась. Почему-то мой народ не сумел сыскать славу короля баталий, хотя лично я любого дварфа повалю!

— И вот вам мое предсказание, — проигнорировала мое восклицание принцесса Мао. — Идите к своей цели… не сдавайтесь… но опасайтесь ворона, что до самых границ будет следовать за вами по пятам!

Я подарила ей очень задумчивый взгляд. Вообще-то, это все и без ее слов было понятно: меня уже предупреждали, что есть люди, желающие помешать мне доставить артефакт, да и оно вообще-то всегда так бывает; а все остальные ее слова справедливы для абсолютно любого путешественника.

Но мне не хотелось обижать принцессу, и поэтому я поклонилась, пытаясь повторить традиционный поклон ее народа, и сердечно поблагодарила за напутствие. Мао схватила мою руку и так крепко сжала, что я ахнула, не ожидав такой силы в этом щуплом теле.

— Но что важнее! Как только небо разверзнется и настанет тьма, как только мертвое станет живым, а живому придется стать мертвым, как только крахом обернется все то, что ты любила и ценила; тогда ты должна схватить ворона и держать его в руках так крепко, чтобы он не мог и трепыхаться, и только тогда ты сумеешь все исправить!

Я смотрела на нее и не могла понять, о чем это сейчас было. Принцесса Мао спокойно отпустила меня, отошла, попрощалась и медленно, осторожно ступая по лестнице пошла обратно во дворец.

— Постой! — крикнула я испуганно. — О чем ты сейчас сказала? Я не поняла!

Мао не обернулась, не задержалась, но все же сказала:

— Предсказания — они не для понимания. Предсказания — они ориентир. Прощайте, Непревзойденная Скиталица. Мы еще увидимся, видят предки…

Я проследила за ее розовым образом и в слегка смешанных чувствах покинула императорский дворец. На сердце было неспокойно.