Старая школа — что может быть безопаснее, когда на улицах города блуждают монстры из людей и странной жуткой красно-чёрной слизи? Ведь правда, ничего не случится с одинокой девушкой, от которой нет проку в сражениях, и которая с помощью спутниковой навигации и экранов Дейли Бьюгол всего лишь руководила эвакуацией мирных жителей. Куда в это время смотрела полиция, армия и ЩИТ и почему не могли этим заняться — совершенно другой, не важный вопрос.
Мэри Джейн доверяла своим друзьям, доверяла и загадочному герою в красно-синем трико, порой так напоминавшего кого-то давно ей знакомого... Она была уверена, что всё будет хорошо, главное - быть в кабинете и не допускать ноток паники в голос, когда говоришь в микрофон, обращаясь к гражданам.
Она верила в героев, что они справятся, и железная воля девушки не давала ей самой впасть в панику, но всё равно ей было очень страшно. Жутко быть в полном одиночестве в старом здании, когда город атакован чем-то непонятным: не солдатами вражеской страны, не сбесившимися роботами, ни даже инопланетянами. Всё это было ненормально, но хоть поддавалось хоть какому-то объяснению.
А это...
Мэри Джейн верила в героев и была занята эвакуацией, ей даже в голову не пришло, что безопасность мнима, и что-то чуждое, странное и безумное уже взяло её след.
Победа героев над Карнажем была иллюзорной. Симбионт слишком легко сдался, дав поверить, что его одолели.
Если не удалось уничтожить город, громко заявив о себе, можно сеять хаос из тени, из отражений, из незаметной щели в стене.
И, наверное, так и было бы, и временная победа над симбионтом обратилась бы в проигрыш, но красно-чёрная безумная протоплазма выбрала не то направление и место для того, чтобы скрыться, а потом, когда придёт время, вновь напасть.
Ни один из них, ни рыжая девушка с железной волей, ни безумная бесформенная плоть, созданная злодейским экспериментом, не могли предотвратить этой встречи.
***
Мэри Джейн устала от холодного сияния экранов в темноте комнаты, и чтобы отдохнуть от рези в глазах, вышла из компьютерного класса.
Первые метры едва освещаемого лампами коридора ничем не отличались от самих себя пару часов назад, но дальше, в тени... Девушке показалось, что стены и пол как будто шевелятся.
«Это от переутомления. Тяжёлый выдался день и ночь...».
Ещё несколько шагов чуть ближе.
«Показалось? Вновь?»
Шаги назад.
«И снова».
Где этот Стэн, когда он нужен? Уборщик-директор должен же быть в здании. Или это он?
— Стэн? — голос девушку отразился от стен коридора и погас во мраке.
На миг, когда лампы в дальнем конце в очередной раз моргнули, Мэри Джейн показалось, что там промелькнул человеческий силуэт.
— Директор, это вы?
До её слуха донёсся словно бы лёгкий топот множества маленьких лапок. Мэри Джейн попятилась, нащупывая стену.
Рука прикоснулась к чему-то странному, скользкому.
— Стэнли?
Она отдёрнула руку.
«Не оборачиваться, не оборачиваться. Пока не обернёшься, можно обманывать себя».
Но ведь так тянет обернуться...
Мэри Джейн, была не робкого десятка, но её, как и многих порой мучили кошмары. А что может быть хуже ожившего кошмара наяву?
Девушка торопливо сделала несколько мелких шагов прочь.
«Обернуться или бежать, не видя от чего?»
Она обернулась. Никого и ничего. Как же так?
Но когда ты оборачиваешься, ты всё равно что-то оставляешь за спиной...
«Показалось?»
Как хорошо было бы, если бы это всё было следствием разыгравшегося воображения.
Мэри Джейн закончила оглядываться, и буквально в нескольких сантиметрах от неё лица повисло «лицо» симбионта. А стены за жутким красно-чёрным силуэтом были покрыты прорывающейся сквозь вентиляции слизью.
«Нет...»
Шаг назад, и ночной кошмар застил весь мир. И стал миром. И она сама стала ночным кошмаром.
***
Она оказалась словно в коконе, стеснённой в движениях, не способной ни крикнуть, ни даже вздохнуть. Симбионт буквально вгрызался в её плоть, словно стараясь заменить каждую её клетку собой, словно он стремился стать ею.
Мери Джейн пытается бороться с накатывающими волнами безумия, стремления убивать, она не хочет быть обузой, не хочет быть очередной «девицей в беде» и не хочет проигрывать поединок воли этой горстке живой слизи.
В какой-то момент два сознания всё же сливаются, но ни один не в силах преодолеть волю другого. Карнаж был совершенным, третьим поколением симбионта, вобравшим многое от Венома и Антивенома и многочисленных временных носителей этой ночью. А Мэри Джейн была девушкой со стальной волей, которая хоть и боялась, но была готова выступить против монстров и злодеев, даже не обладая суперспособностями или стильным костюмом из металла и электроники.
Вместе сливший в один клубок плоти и сознаний они создали что-то новое. Могучее, безумное, но сдерживающее безумие в тисках, и вместо разрушений стремящееся направить свою силу на созидание, хотя бы в том понимании, которое доступно для симбиотического разума.
Королева улья — уже не просто человек, и уже не просто симбионт. Это нечто иное, нечто, что всегда стремилось к воплощению. Существо, с совершенно гармоничным соединением двух сущностей, в котором ни одно не превалирует над другим, но вместе они совсем иная личность.
***
Королева улья, Королева Карнаж, просто хотела, чтобы её оставили в покое и дали возможность творить по своему образу и подобию. Но как можно этим заниматься, если в улей врываются шумные и разрушительные люди и крылатый безумный-учёный мутант? Как избавиться от помехи? Только радикально. И почему она должна делать хоть для кого-то исключение?
Но королева совершенно не была готова к тому, что она может стать чьей-то игрушкой. Обе её части были свободолюбивы...
И она терпеть не могла того, что её может попытаться одурачить, как и девушку, сознание которой стало основой её личности.
Но то, что была её частью, не могла убить пусть и обманывающих её, но друзей. Тех, кто всего лишь пытался защитить её.
Королева Карнаж уступила, сама став частью той, кто буквально минуту назад был её частью.
Мэри Джейн пришла в себя, освободившись от жуткой красно-чёрной оболочки. Она приняла то, что её друзья, бывшие одноклассники были одновременно с этим и супергероями.
Она вернулась и вновь стала той, какой её все знали...
Но ничто не проходит бесследно, особенно тесный контакт с чем-то чужим из ночных кошмаров и темноты.
***
Что-то чужое бьётся под кожей,
Что-то ещё смешалось в крови.
Два отраженья лица непохожих,
Две половинки единой души.