— Идем, в это время на набережной куча народа, и никто не спрашивает возраст.

      Красноволосый тянет Кацуки за собой в сторону главной улицы, что разрезала пляж и город, и уже через несколько минут выходит на такую освещенную и шумную улицу, что парень невольно жмурится и ворчит.

— Хочешь целую бутылку или бокал, как дамочка? — «с собачкой» мысленно добавляет Эйджиро, подумав на себя, — Хотя, чего я спрашиваю, конечно бутылку. Я пойду на пляж, ищи около стенда с барбекю.

      Парень выпускает руку блондина, оставляя его наедине с выбором, и удаляется на поиски хавчика.

      Бакуго думает, что в Майами стоит полное беззаконие, раз даже этот рыжий придурок знает, где малолеткам можно достать алкашку. Блондин теряется в этом разнообразном выборе и все-таки берет ром. Пятнадцать баксов за приличную бутылку, это даже как-то мало, но тем лучше. Кацуки взглядом ищет свою потеряшку, которую звали Эйджиро Киришима, и не находит ее. Куда он, блять, убежал? Стоит Бакуго открыть бутылку, как он сразу же забывает, что искал своего дружка. Ром приятной теплотой отзывается в горле, Кацуки был готов поспорить сам с собой, что смог бы выпить целую бутылку за раз, ведь пойло действительно хорошее.

      На пляже становится людей все больше и больше с каждой минутой, в таком месиве вообще вряд ли можно найти конкретного человека. Но. Но Бакуго все равно мутным взглядом высматривает яркие красные волосы в толпе и находит: они удаляются, ведь Бакуго буквально сносит толпа, отделяет и разрезает. Он хмурится, не церемонясь пихает чуть ли не каждого прохожего, наступает на ноги и посылает нахуй, если кто-то кричит, что он еблан. Да, еблан и что.

      Киришима всегда хотел попробовать жареного кальмара или осьминога на шпажке, которых постоянно жрут обитатели пляжей, но, даже живя в Майами, он никогда этого не делал. Только в сухом виде, к пиву или типа того.

— Ну и куда ты от меня убежал, а? — Кацуки подходит к Киришиме сзади, обвивает одной рукой шею последнего, а другой шлепает того по заднице, прежде чем навалиться всем телом на будущего потенциального мужа Эйджиро.

      Кальмар был дико острым, а к острой пище Эйджиро всегда относился нейтрально, возненавидев только в данный момент. Но жрать хотелось жутко, поэтому он уплетает аж два, переставая чувствовать язык и губы, и, кажется, готов заплакать ровно к тому моменту, как к нему приходит Бакуго. Поэтому он едва ли не давится, стоит блондину его шлепнуть.

— Кац, — хрипит красноволосый под тяжестью блондина. В голове тут же созрел коварнейший план, — Я просто обязан тебя сейчас поцеловать, чел, это вопрос жизни и смерти, клянусь, я умру без твоего языка.

— Много хочешь, дорогой мой, — парень все-таки слезает со своего одноклассника, приближая горло бутылки к губам и отпивая, — Кстати, классная жопа, — Бакуго скрывается в толпе.

      Киришима выдыхает так, словно вот-вот испустит дух, кряхтит что-то в духе «предатель» на отказ Кацуки и судорожно ищет воды. Та едва ли помогает, но теперь все его мысли были заняты последней фразой белобрысого. Это был комплимент? Подкат? Стеб? Эйджиро в принципе никогда не задумывался о том, какой у него зад, и чувствовал себя грубо говоря не в своей тарелке. Значит засосаться ему не дали, а на жопу запали? Пиздец, надо найти этого идиота, пока его не засосал кто-то другой. Правда, поиск немного затягивается, потому что здесь же продают шмаль, и Эйджиро жизнь отдаст за хороший план, да и Кац вроде взрослый мальчик, не потеряется. Наверное.

      А у Бакуго заплетаются ноги, он чудом выходит из месива людей, оказываясь в зоне чего-то типа закоса на парк, где даже деревьев нет, зато есть лавочки с пьющими подростками, заебись. Блондин как раз усаживается на одной из таких, запрокидывает голову к небу и делает глубокий вдох, от которого даже легкие сводит. Он не помнит в какой момент к нему подсаживаются посторонние люди, с одной стороны девушка, а с другой парень, не самый привлекательный, но не отвратительный, хотя ебучкаКиришимы будет посимпатичнее.

      Девушка закидывает ногу на ногу, а своей рукой дотрагивается чуть выше колена Бакуго, аккуратно и медленно поглаживая, парень с другой стороны, широко расставив ноги, закинул руку на плечо блондина, который на это все смотрит через градус, его вообще сейчас не ебет, что делают эти люди.

— Один скучаешь, пупсик? — подает голос девушка, положив подбородок на плечо Кацуки, который, кстати, смотрит на нее так, словно она умственно отсталая.

— Что если и скучаю?

— А развлечься не хочешь? — теперь уже парень подает голос, и Кацуки оборачивается на него.

— А вы клоуны, чтобы развлекать меня?

— Пупсик, ты такой грубый, — девушка показушно надула губки, словно обиделась.

— А мне даже нравится, — сказал парень, сидящий по левую сторону от Бакуго; он прижимается к блондину, которому такая близость совершенно неприятна.

— О, как же я вас двоих понимаю, — другой голос, знакомый до боли, режущий уши и все же заставляющий себя слушать, голос Киришимы; незнакомые девушка и парень оборачиваются на него, а Бакуго вместе с ними, — Но эта принцесса принадлежит мне, да, моя Рапунцель? — мерзкая ухмылочка на лице Киришимы.

— Ты, похоже, херней в голове вовсе не пользуешься, — незнакомец хмурится, вставая с лавки, — Неужели ты собираешься испортить нам вечер с этим мальчиком?

— О-о-ой, кажется кто-то злится, — мерзкая ухмылка Киришимы становится издевательской, Бакуго даже нравится, — Знаешь, даже если вы эту принцессу напичкаете виагрой, на тебя у него точно не встанет.

      Незнакомец не ходится с ответом на едкое высказывание Эйджиро, он коротко цокает, взглядом показывая девушке, что они уходят и делать им тут нечего. И все потому, что эта белобрысая бестия занята, а на ее восхитительную жопу давно положен глаз. Киришима провожает их взглядом, который после возвращается к его принцесске.

— Поздравляю, ты запорол мне шанс потрахаться, — Бакуго хлопает в ладоши гениальности Эйджиро, поднимаясь с лавки.

— Ой, да ладно, а я чем хуже? — Киришима показушно дует губки.

— Ты слишком большого о себе мнения, дерьмоголовый.

— У меня большое не только самомнение, — красноголовый похабно улыбается, а Бакуго пыхтит, как паровоз от таких тупых шуток.

      Было решено уйти с пляжа, они еще хотели попиздовать к драйв-ину, там как раз должны были крутить кинцо. В сторону, где находился драйв-ин, направлялось много машин, скорее всего там будет дохуища людей, как в клубе или как на пляже, а может раза в два больше. А, да, еще Бакуго предстоит терпеть еще трех идиотов, помимо идущего рыжего идиота рядом с ним. Не жизнь, а сказка.

      Телефон в кармане начинает яростно вибрировать, оповещая Киришиму о пришедших сообщениях.

      23:14: «кирИШИМА БЛЯТЬ»

      23:14: «не говори мне, что ключи от машины у тебя, если ты хочешь жить»

      23:14: «Серооо»

      23:14: «сжалься»

      23:15: «так они у тебя?»

      23:15: «да))0»

      23:15: «ты где сейчас? побежал за своей блондинкой?»

      23:16: «да))0»

      23:16: «мы идем к драйв-ину»

      23:16: «вы подтянитесь?»

      23:16: «мы?»

      23:16: «то есть ты с ним?»

      23:17: «мы»

      23:17: «да, я с Бакуго»

      23:17: «не знаю, что я с вами сделаю, если с машиной что-то случится»

      23:18: «щас Мина оттащит Денки от девушки и мы припремся»

      23:18: «аккуратнее с машиной и не проеби ключи»

      23:18: «харашо, мой павелитель»

      Киришима нажимает на кнопку «Отправить» и убирает телефон в карман джинс, а потом понимает, что его взрывная блондинка оторвалась от него и вообще попыталась свернуть не туда, где находится кинотеатр, а туда, где находится психиатрическая больница, хотя может он пошел и в правильном направлении, мозгоправ Бакуго никогда не помешает: лучше поздно, чем никогда.

— Цуки! — Киришима быстро догоняет Бакуго, хватая его за руку, последний даже не ворчит, он удрученно смотрит на бутылку рома в своих руках, а потом хмурит брови, бросая ее в ближайшую мусорку, — Давай ты не будешь от меня далеко уходить, а то вдруг.

— Недавно мы хотели набить друг другу рожи, а теперь идем за ручку по улице, заебись вообще, — даже после этого Бакуго не собирается убирать руку, а Киришима, кажется, почувствовал, как рука его одноклассника только сильнее сжала его.

— Чувствую, как у тебя чешутся руки набить мое красивое личико.

— После того, как я тебе его набью, оно хуже не станет, поверь, — выплевывает Бакуго, а улица, по которой они шли, резко закончилась, переходя в парк. Они прошли через светодиодную арку, мигающую всеми цветами радуги.

— Смотри, ты такой же радужный, как эта арка.

— Шутки за триста, Бакуго.

      Они проходят через дорожку, которую обрамляли высокие деревья, закрывая ночное небо своими ветками, его совсем не было видно; Бакуго пялился на все широко раскрытыми глазами, он здесь никогда не был. Да ладно, он не был в половине города точно, потому что его маршрут постоянно состоял из дом-школа-дом-школа и так продолжалось очень долго, не было человека, с которым Бакуго хотел бы тусить, хотел бы нажраться до отвала жопы вместе с ним, хотел бы просто проводить время рядом, а тут ему послали с небес, хотя нет, скорее, из ада, такую бесящую клыкастую особу, Киришиму Эйджиро. Да, он даже потрудился и запомнил его блядское имя.

      Киришима отпускает руку Кацуки ровно в тот момент, когда они выходят к драйв-ину, расположившемуся в глубине парка; здесь очень много машин, очень много людей. Эйджиро следует сквозь лабиринт, составленный из кучи тачек, Бакуго даже показалось, что он идет к машине, ключи от которой спиздил у своего друга, с закрытыми глазами. Похоже, что он слишком хорошо ориентируется на местности. Да ладно, он всего лишь живет здесь всю свою жизнь, конечно же, он знает, что, где и как! Бакуго, не тупи, умоляю.

      Киришима замедляется, когда наконец замечает машину его друга, мерседес бенз, старенький, года от 2011, с большим открытым кузовом. Такие машины ему нравились, Эйджиро оборачивается на Бакуго, который осматривает местность: он смотрит на большое полотно, где должны будут показывать кино, смотрит на людей и на машины, не обращая внимания даже на то, что может врезаться во что-то или в кого-то. Майами такой город, очень людный, подвижный и за любой движ и даже за движ в штанах, за это Киришима и любил свой родной город: здесь много приколдесных приколюх, пляжей, люди здесь не злые, но и не добрые, туристов встречают на ура.

Киришима останавливается, разворачивается лицом к Бакуго, который слишком поздно реагирует и врезается в своего одноклассника, — Земля вызывает Бакугея.

— И че ты встал?

— Потому что мы пришли, — два взгляда встречаются, между парнями повисла неловкая тишина, Эйджиро хотел приблизиться к лицу блондина, который тоже тянется к нему, чтобы...

— Киришима Эйджиро-о-о! — рыжий поворачивает голову в сторону, где громко кричат его имя, и это был Серо, который бежал прямо на него, а вслед за ним шли Мина и Каминари, которые несли, наверное, пожрать.

      Ханта влетает в Киришиму, кажется, на третьей космической: они валятся на землю, Серо неразборчиво матерится на пару с Эйджиро, Мина и Каминари ржут во весь голос, а Бакуго закусывает губы, чтобы не заржать в унисон с другими двумя идиотами.