Строки тончатся как старые кружева

школьного платья, что вытащил все в пыли

как-то Табаки из серого коробка

в темном подвале, ища там волшебный гриб.

Рифмы здесь мало – да есть ли она вообще?

Я ведь в конце концов говорю про Дом.

Только вот все стихи мои – свод клише:

стены исписаны, баночный скорпион

плавает в масле, словно изжил свой яд,

ветви с картинок легко шерудят листвой...

Встань из каталки, кроссовки твои горят

(как патлы Рыжей) мерцающей краснотой.

Встань и поверь, я пытаюсь, попробуй ты.

Думаешь, так легко мне стихи слагать?

Здесь не театр, и ты не прошел в партер,

что же ты смотришь?

Иль думаешь, что в слогах

я постигаю Изнанку и расскажу,

кто здесь прыгун, кто придурок, а кто ходок?

Это, поверь, бесполезно.

Вот взвился жук,

он знает больше, расскажет тебе легко,

как протыкает ножами полы трава,

как тяжело продираться через кусты…

Ведьма во многом когда-то была права:

Сфинкс стал похожим на Черепа, так остынь.

Дом найдет место пророкам и дуракам.

Ангелы, демоны, хищники и птенцы –

все притулятся в итоге к его стенам,

глядя с тоской на расчесочные зубцы.

Дом заберет нас, конечно, на новый круг:

душные лета на венах лесных дорог,

рощи, овраги, лягушки и верный друг…

Стая сотрет злопыхателей в порошок.

Мы здесь больные, избитые – горсть стекла,

цапнешь и ранишь руки: порезы, кровь…

Просто прими нас.

Когда-то тебя влекла

даже возможность покинуть фазаний кров.

Здесь все непросто, но Лес только тем и жив –

нас очень много, и все мы идем сюда,

пробуй почувствовать каждой из своих жил –

вход ждет гуляку по Лесу всегда-всегда.

Так оставайся, я, может, тебе спою –

Самая Длинная снова недалека...

Можно затихарившись создать уют,

слушать Табаки...

Вина или молока?

Чуешь, светает?

Заря залила окно.

Если не понял, то кто тебе виноват?

Сказка закончилась... хватит тебе одной.

...строки тончатся как старые кружева.