подавленный тактильный голод

сяо неприятно от прикосновений. он ежился при одном лишь упоминании. не любит, не хочет, но все равно неловко, медленно приобнимает венти, чувствуя его горячее неровное дыхание на своей шее, ощущая, как его длинные невесомые пальцы касаются лопаток, немного щекоча.

если это венти, то он готов чувствовать его прикосновения вечность.

сяо всегда ненавидел тактильность. может быть, это следствие абьюзивного детства, а может, обычная врождённая неприязнь. ху тао и люмин всегда проигрывали в войне за прикосновения. сяо бил по рукам, которые касались его светлой кожи, резко отскакивал в сторону, когда к нему тянулись с намерением потрогать.

он ненавидит объятья. ненавидит прикосновения. ненавидит тактильность. ему неприятно.

а венти до ужаса тактильный. он сам не замечал, как сначала касался его спины, чтобы окликнуть, как по обыденной, привычной открытости ложился на плечо, как затем обвивал его пальцы своими, случайно снимая кольца, как нежно перебирал его волосы, как обнимал его при каждой встрече и целовал в щеку на прощание.

венти только спустя пару месяцев узнал о его неприязни от девочек, сяо не говорил — не хотел и не собирался.

а венти не верил. сяо никогда не отказывал ему, всегда-всегда отвечал на прикосновения. он тактильнее венти. сам, разговаривая, обнимал его со спины, зарывался в его волосы, иногда плел ему косички и мягко целовал в макушку, говорил, как сильно он любит это.

– ты же не любишь, когда тебя трогают, – венти, отстраняясь от сяо, поднимая голову с растрепанными после сна волосами, смотрит ему в лицо задумчиво.

– почему это? – сяо тянет его к себе, все ближе и ближе, стискивая руки, как капкан, и утыкается носом в темные волосы венти. – люблю, когда ты меня касаешься.

– а если не я?

– а если не ты.. не знаю. до встречи с тобой я ненавидел тактильность. она меня раздражала и отталкивала. а сейчас не представляю, как жить без твоих объятий.

сяо вдыхает запах детского шампуня, пытается навсегда оставить его в свои легких, никогда не забывать. а у венти щеки розовеют. он спрятать их не может, некуда, только голову незаметно вниз опускает и пытается пропасть в груди сяо. жарко, но так хорошо.

– наверно, потому что люблю тебя.