— Какое твое настоящее имя?

Они лежат на зеленом плаще, улегшись прямо на земле около статуи архонта в долине ветров. Мимо периодически пропрыгивают слаймы, игнорирующие их существование, где-то вдалеке слышится песня хиличурлов. Поют они отвратительно, вразлад и не сочетаясь, но добавляют очков реальности ко всему происходящему. Над головой кружатся кристальные бабочки, иногда подлетая к самому лицу, видимо, воспринимая двух лежащих мужчин частью пейзажа, не являющейся живыми существами.

— Настоящее имя?

— Верно. Как ты сам назвал себя? Насколько я помню, — протягивает руку, убирая челку с чужого лица, заправляя волосы за ухо, — ты говорил, что «Венти» — прозвище, которое тебе дал твой друг. Но не ты сам. Какое имя ты выбрал самостоятельно?

— Самостоятельно?.. Пожалуй, имя, данное мне народом и Селестией, — поворачивает голову, смотря на небо, — Барбатос. Думаю, оно подходит мне больше всего.

— Барбатос, — медленно произносит мужчина, словно катая это слово на языке, — красивое имя. Батос… Барби… Чего ты смеешься?

Венти хихикает. «Барби» почему-то звучит смешно и глупо, вызывая странные ассоциации. Он не понимает, какие именно, но они явно весьма забавны.

— Можешь звать меня Барби, если хочешь, хах. Звучит мило.

— Согласен. И впрямь, мило, — эльф улыбается, смотря прямо в глаза темноволосого. — Хорошее сокращение.

***

— Барби, — голос раздается прямо около уха, от подошедшего сзади Джеффри, прижимающегося грудью к его спине, — ты чего не спишь? Ночь уже.

Длинные белые пряди слабо щекочут щеку и шею, падая на них и качаясь из стороны в сторону, следуя за движениями головы своего хозяина. Чужое дыхание на макушке ощущалось бы странно, не будь оно таким теплым и привычным. Венти улыбается — его немолодой нечеловек пришел узнать, почему же он не в постели, потому что помнит, что в одиночку архонт спит достаточно плохо и неспокойно. Помнит, что намного проще ему засыпать в теплых объятиях своего партнера, в его — их — доме, на его — их — кровати, а не где-то на очередном дереве.

Барбатос всегда был самым любящим поспать богом. Это понятно банально по его привычке иногда засыпать на несколько веков, восстанавливая силы. Сейчас же силы восстанавливались самостоятельно, Венти чувствовал это, замечая, как просто ему дышится рядом с эльфом, не любящим, когда Венти, обворовывает его яблони. Как просто просыпаться по утрам и засыпать по ночам, как просто улыбаться искренне, а не скрывая за улыбкой боль. Как просто ж и т ь  рядом с ним, а не существовать.

— Я подумаю, но, — поднимает палец, поднося его к чужим губам и призывая к молчанию, — с одним условием.

— Что за условие? — лицо напротив заинтересованное, голова немного наклоняется набок, как это делают коты и совы.

— Поцелуй меня, — улыбается со смешинкой в глазах, — и тогда я, возможно, пойду.

Джеффри тихо смеется, не повышая голоса. Смех у него достаточно низкий и приятный для слуха.

— Как же я могу противиться божественному приказу?

Поцелуй, почему-то, выходит сладким.