Любимое место Вриски в этом чертовом гадюшнике, с соседями-придурками и наркоманами во дворе, — крыша, вход на которую вообще закрыт, но достать ключи оказалось не такой уж и проблемой, и всем, кажется, похер, и туда никто не суется, ибо мало ли что. В это «мало ли что» входит что угодно, от жертвоприношений сатанистов до страдающего похмельем Гамзи, которому нужен покой, облака, и может быть, птички на проводах.
Вриска поднимается на пыльную крышу и захлопывает за собой железную дверь, что с адским скрипом захлопывается не меньше сраной минуты. Погодка мерзенькая, затянутое тучами небо вот-вот грозится полить дождем, и Вриска думает, что лучше даже и не доставать сигареты, лучше уж покурить в квартире или вообще бросить нафиг. Черт бы подрал Гамзи, приучившего к блядским сигаретам, теперь от Терези слышно лишь «не подходи ко мне, пока не проветришься, воняет пиздец».
Точно, думает Вриска. Надо бы нахуй бросать эту привычку, иначе когда-нибудь она ее прибьет, или ее прибьет Терези, и вообще сигареты стоят как целое состояние, будто в них завернуто золотое дерьмо древнего дракона. У Гамзи целая коллекция кальянов и прочего барахла, и пахнет это все куда приятнее, лучше уж переучиться.
Точнее, блять, у них целая коллекция этого барахла, они живут через стенку, которую Гамзи предлагает давно нахер снести, чтобы не бегать из квартиры в квартиру за молоком, спичками или водкой. Иногда нужно все сразу.
Гамзи — ебучий наркоман-алкоголик-долбоеб-лучший друг, с которым иногда можно потрахаться, как физически, так и морально выебать мозги, когда больше некому. Среди всего того сброда, что ее окружает в этом сраном райончике, Вриска думает, что он вообще лучший из лучших, эдакий главный наркоман всея дома, на которого уже даже не ворчат бабульки, ибо он на причитания «ох-ох-ох, наркоман» лыбится во все свои, кажется, сорок шесть зубов, и говорит «вам отсыпать?».
А главное достоинство Гамзи-одолжи-аспирин-Макары — он, сука, пиздец какой искренний для нынешнего общества, он честный, будто за каждую ложь какой-то внутренний шокер ебашит его разрядом по яйцам. Гамзи накурился до чертей — так и скажет, Гамзи пришел потрахаться — так и скажет, притащив вместо цветов ящик пива. Гамзи надо кого-то обнять — и он просто обнимает, без всяких там намеков, плохих намерений и подлизывания. И Вриска, как бы ванильно и тупо это не звучало, действительно любит его обнимать, потому что он охренительно высокий и худющий, и потому что приятно получать хоть какую-то дозу искренности.
Кап, падает Вриске на очки первая капля, и Вриска уныло вздыхает, доставая из кармана почти нетронутую пачку сигарет. Ставит ее на край крыши, и пинком отправляет в полет с седьмого этажа, краем мозга думая, что промахнуться по пачке и грохнуться вниз было бы верхом идиотизма, особенно на трезвую голову.
Ебучая дверь за ее спиной закрывается все с тем же скрипом, и Вриска думает, что нахер ее даже запирать на ключ, туда никто в дождь не сунется. Кроме, конечно, страдающего похмельем Гамзи Макары, которому для полного счастья не хватает только холодной воды за шиворотом.
Возвращаясь в теплую квартиру, Вриска тянется рукой к карману, но, не находя там сигарет, прикусывает ноготь, осознавая, на что она только что подписалась.
На очередное дерьмо.