1

– Эй, матрёшка, почём долбёжка?! – прокричал солдат Classis Libera.

"Химера" с наёмниками остановилась у обочины рядом с вереницей едва одетых женщин.

До разорения власти Кантавриса следили за тем, чтобы общество не разлагалось, подавшись саморазрушительной натуре. Однако теперь в белокаменном граде никакой власти не было.

Не было власти… веры, сильной пищевой промышленности, рыболовецких предприятий. Храмы разграбили, несокрушимые стены сокрушили, и даже сам Бог-Император – пусть из стали и золота – не избежал печальной участи: статую высотой в несколько десятков метров демонтировали и вывезли из города по частям.

Природа не терпит пустоты, и уже скоро на место Повелителя Человечества пришла ничем не сдерживаемая Свобода. Правда, вряд ли кто из жителей оценил её по достоинству. В жёстких рамках религиозного общества они хотя бы были сыты.

В нынешних условиях люди Кантавриса зарабатывали себе на пропитание всем, чем могли. Храмовая Стража истекла кровью, как образно, так и на самом деле. Никто не следил за правопорядком, поэтому жители свободно продавали всё, что можно: свои вещи, чужие вещи, вещи покойников; себя, других людей, покойников. Из подполья выбрались самогонщики, продавцы наркотиков и оружия.

"И узрел я ад на земле – осаждённый город", – писал кто-то из древних.

Некогда святой город, ныне Кантаврис обратился в преисподнюю, гораздо хуже улья-побратима Тиррены или даже Тавкрии.

– Два пайка и пара бутылей с водой, – с натянутой улыбкой отозвалась шлюха.

– Залезай, прокачу! – расхохотался наёмник.

Он наклонился, схватил женщину за руки, подтянул и со смехом отправил вниз головой в недра боевой машины. Вскоре "Химера", выкрашенная в пёстрые цвета Classis Libera, переварит и отрыгнёт обратно покалеченного человека, у которого останется только ворох несбыточных надежд.

Как бы то ни было, инквизитор Ордо Еретикус Жозефина Анна Мерикью де Труан не расстраивалась по этому поводу. Разорение – её второе имя, работа, смысл жизни. Инквизитор придерживалась жестокой идеи закаливания человечества в пламени войны, а поэтому наблюдала за действиями наёмников со скукой. Гораздо больше волновала собственная судьба.

За время скоротечной пятидневной войны на залитых кровью узких улочках и широких проспектах Кантавриса Жоанна лишилась не только множества подчинённых, но и родного человека. София, племянница и почти точная копия инквизитора, погибла от снайперского выстрела. Жоанна поддалась порыву отомстить, и, что неудивительно, ничем хорошим этот порыв не кончился.

Инквизитор снова поглядела на улицу из окна покрытого гарью дома.

До разорения власть Кантавриса следила за тем, чтобы на улицах всегда пылали костры. Сжигали запрещённые книги, чучела запрещённых людей, запрещённых людей. Однако теперь в белокаменном граде сжигали просто потому что.

Если до боевых действий наёмники ограничивались богатыми храмами, то после победы они перешли границы. Солдаты Classis Libera веселились, как умели.

Инквизитор уже побывала около трёх станций связи. Она воспользовалась трофейным обмундированием и собственной наглостью, но потерпела неудачу. Одна станция подорвана, другая занята наёмниками, третья опустела. Не стоило надеяться на то, что рабочие и специалисты скоро вернутся.

"Попробовать проникнуть в Отряд? Под чужой личиной, как в старые добрые?" – думала инквизитор.

Classis Libera – не первое наёмное войско, которое встречала Жоанна. Обыкновенно они и набирали людей там, где работали. Не отказывались даже от самых бесполезных рекрутов, только чтобы пустить их в расход в следующем бою. Последний факт нисколько не смущал инквизитора. Её профессия была многократно опаснее.

Однако в Кантаврисе Classis Libera никого не нанимал и даже готовился покинуть улей. Жоанна связывала это с безудержной резнёй в первые дни нашествия. Слишком много жителей погибло от рук наёмников.

Донёсся рокот двигателя. Наёмники похватали оставшихся шлюх, и "Химера" сорвалась с места, чтобы доставить экипаж в место гораздо уютнее обожжённых домов.

"Прикинуться шлюхой?" – от подобной мысли Жоанна ухмыльнулась.

Представила себя со стороны. Она увидела хрупкую женщину: тощую низкорослую, в несоразмерно большом панцире наёмника и в широкополой шляпе с пером на бритой голове, грязную, с несколькими ссадинами на лице и кровоподтёком под глазом.

"Нет. Сейчас за тебя, подруга, и гроша ломаного не дадут".

Заурчал желудок. Ко многим проблемам добавился ещё и голод.

Стеснённые и опасные условия. Именно такие, в которых инквизитор привыкла работать.

2

– … и когда скорость ветра достигнет сорока метров в секунду, тогда и переключайся на ручное управление. Не дай, Бог-Император, это произойдёт, конечно.

– И всё?!

– И всё.

– Спасибо.

Шипение лазерного луча. Грохот мёртвого тела.

Машинист ни в чём не был виноват, просто Жоанна не хотела рисковать.

Инквизитор стащила с тела мешковатую серую форму, переоделась. Машинист был крупнее, поэтому пришлось засучить рукава, подвернуть брюки и стянуть складки у пояса кожаным ремнём. Жоанна поправила значок на груди, обрадовалась – на нём, кроме имени, больше ничего и не было: ни пикт-карты, ни какого-либо идентификационного номера. Потом она прошла в крохотную уборную и стащила со стены зеркало. Инквизитор осмотрела себя со всех сторон, добавила немного грязи на лицо, потом вернулась в кабину и занялась уборкой.

Жоанна спрятала тело в ящике под койкой. Это была уже вторая смерть на её совести за последние несколько часов, но совесть инквизитора едва подавала признаки жизни, чтобы убийства хоть сколько-нибудь волновали.

После уборки инквизитор потренировалась имитировать мужской голос. Получалось не слишком хорошо, поэтому она смолила одну сигарету за другой.

По воксу пришло сообщение от механикумов Classis Libera:

"Погрузка завершена".

Жоанна втянула в грудь побольше воздуха и дёрнула рукоятку подачи питания. Повсюду в кабине загорелись разноцветные огоньки, о назначении большинства которых Жоанна даже не догадывалась. Она надеялась, что и не придётся узнавать. Надеялась, что за время короткой лекции под дулом пистолета машинист успел рассказать всё необходимое. Инквизитор включила когитатор, набрала в командной строке молитву, успокаивающую Дух Машины, и запустила автопилот.

– Место назначения – улей Тавкрия. Время в пути – двенадцать часов и двадцать минут, – прозвучал бесчувственный голос бортового когитатора.

Жоанна взяла микрофон и обратилась к пассажирам: второй роте Classis Libera.

– Доброй ночи, дамы и господа! Говорит старший машинист, Робин Пальмер. От имени отсутствующего экипажа по причинам хорошо вам известным приветствую на борту поезда компании "Пеласская транспортная группа". Наш рейс выполняется по маршруту "Кантаврис-Тавкрия". Время в пути составит около тринадцати часов.

Инквизитор забросила ноги на панель управления и следила за красными огнями вдоль тянущейся рельсовой линии.

Ночь захватила мир. Время успокоиться и попытаться уснуть. Однако у Жоанны ещё оставалось одно важное дело. Ей предстояло выдумать легенду, под которой она собиралась внедриться в ряды Classis Libera.

"Как насчёт… нет, ерунда. Ты слишком старо выглядишь для этого варианта. Тогда, может… Убийца из Культа Смерти?"

Инквизитор пробарабанила пальцами по приборной панели.

"Нужно было ещё раз пройти процедуру омоложения. Я уже слишком "деревянная" для этой херни. Гула бы смогла. Я – нет".

На горизонте вспыхнула молния, осветив окрестности: покатые дюны и каменистые возвышенности полумёртвой поверхности Скутума.

"Просто наёмная убийца? Этого добра в Тавкрии полно. Куда ни плюнь. Но как ты с такой профессией дотянула до своих, предположим, тридцати пяти лет?!"

Жоанна скорчила гримасу – уголки рта потянулись вниз, скулы проступили под кожей.

"Ну ладно... сорока... ладно-ладно, сорока пяти! Проклятье, нужно было ещё раз пройти омоложение! Чёрт, и для этого дерьма ты слишком стара!"

Раскинула ветви ещё одна молния. От уныния инквизитора отвлекла мысль о том, что вскоре придётся взять управление в руки. Очень некстати собиралась буря.

Встречный ветер нарастал. Вздохнув, Жоанна отключила автопилот и придерживала рычаги самостоятельно. Она снизила скорость до восьмидесяти километров в час, но по вибрации вагона поняла, что, скорее всего, придётся убавить ещё раз. Покойный машинист рассказывал всякое, но главное, что Жоанна вынесла из этих прохладных историй – ни в коем случае не останавливаться в пустошах. Здешние жители дадут фору в жестокости даже оркам.

В дверь кабины постучали. Инквизитор дёрнулась, повела плечами, восстановила дыхание, натянула дежурную ухмылку. Она снова включила автопилот и пошла к выходу. Размяла ладони, сжала в кулаки и, наконец, отворила двери.

Она увидела высокого крепкого мужчину приблизительно сорока лет от роду: крупные черты лица – рот, нос, уши, высокий лоб – загорелая кожа; бритые до синевы щёки и подбородок; чёрные как тьма глаза, волосы; белоснежная улыбка. Плоская широкополая шляпа с роскошным пером, красно-синий камзол с мешковатыми раздутыми рукавами, такого же фасона штаны с гульфиком, размером с кулак, и красные сапоги.

"И какого хрена ты делаешь в армии, сынок? Тебе бы в кино", – хотела сказать Жоанна, но устало произнесла следующее:

– Чего надо?

– Антонио Маргаретти, – наёмник подмигнул и потянул кончик шляпы вниз. – Господин… госпожа… а неважно. Робин, у нас в вагонах много раненых. Лейтенанта мутит. Можете сделать так, чтобы не трясло? Накину сверху монет.

– Я бы с радостью. Но сраная буря…

– Да я понимаю. Но всё же…

Маргаретти потянулся к гульфику. Наёмник достал монету с изображением кардинала Иерофона, взял Жоанну за руку и положил деньги в ладонь.

– Придётся ползти как улитка, – Жоанна, словно опытный фокусник, быстро спрятала монету в рукаве. – Заприметит пустынная шваль, и привет.

– О, – обезоруживающе улыбнулся Маргаретти, – мы всегда рады новым знакомствам.

– Боюсь, у них и поживиться нечем будет, – устало ответила Жоанна.

– Для разнообразия можно и для души пострелять!

– Ладно, чем смогу, помогу. Как только ветер стихнет, постараюсь разогнаться до предела. Всё в руках Бога-Императора. Может, и успеем в срок.

– Да чёрт с ним, со сроком. Капитану предстоит вести важные переговоры, – вагон тряхнуло так, что обоим пришлось ухватиться за стены, – так что его самочувствие сейчас важнее всего.

– Понял…ла, – Жоанна смирилась с тем, что вся её маскировка полетела ко всем чертям, как и сроки прибытия в Тавкрию.

– Делайте, что велено, и не просто вернётесь домой, а вернётесь с туго набитыми карманами, – пообещал Маргаретти. – Госпо… Робин.

Однако, судя по выражению лица, наёмник не был уверен в половой принадлежности собеседника. Улыбка, которая должна была сводить с ума всех встречных красоток, получилась неуверенной и неожиданно юношески стыдливой. Жоанна чуть не рассмеялась.

– Поняла. А теперь прошу простить. Ещё минутка, и электронный тугодум пустит поезд под откос.

3

Наверное, никогда ещё на вокзалах Тавкрии не толпилось столько народа. Люди шли сюда непросто убежать от прошлой жизни, а убежать, чтобы им ещё оплатили билет.

Примерно так себе Жоанна и представляла шум во время строительства Вавилонской Башни из мифов древней Терры. Свою лепту в раздающуюся вакханалию вносили боевые машины наёмников, окружающие вокзал. Поезда прибывали один за другим. Даже слепой бы понял, что началось вторжение. Однако, как убедилась Жоанна, Тавкрия – раздутая раковая опухоль, может быть, опасное, но совершенно бездумное существо. Не раздалось ещё ни одного выстрела, момент был упущен. Чтобы выбить наёмников из города понадобится чудо. Или проклятье…

Между тем легенда была готова. Джабинилла Тертия – наёмная убийца из банды Красноглазого. Провалила последнее задание, впала в немилость босса, ей больше нет места в Тавкрии. Описание последнего задания, пара-тройка страшных рассказов и один пошлый анекдот.

А кроме того… внешность. Золотой монеты наёмника хватило на многое, вот только ждать прибавки к жалованию Жоанна не осталась, поспешила покинуть поезд как можно быстрее. На подарок от Антонио Маргаретти инквизитор поела, помылась и отоспалась. Косметику пришлось воровать, но одним грехом больше, одним меньше. Инквизитор не пожалела белил, в пику последнему образу стала в разы более женственной, чем обыкновенно. Но с оговоркой.

Она рассекла себе кожу ножом на скуле, залепила пластырем порез. Подумала и повторила процедуру ещё и на носу. Потом Жоанна сдала ключи от грязного вонючего номера дешёвой гостиницы и сделала шаг навстречу новой жизни. Навстречу новой жизни и старым трюкам. Инквизитор снова приготовилась обманывать. Вжилась в роль беглой убийцы – не сильно далеко от истины, а, значит, удобнее для игры.

Однако когда Жоанна добралась до окошка билетёра, за которым ждал вербовщик Classis Libera, то первый же вопрос несколько вывел её из равновесия. Вместо "имя?", "возраст?", "род деятельности?" инквизитор услышала следующее:

– Слушай… ты любишь убивать?

В узком окошке Жоанна не видела лица собеседника, только руки: жилистые, крепкие, уродливые ветки. С правого локтя тянулась татуировка "Спаси". На тыльной стороне ладони разместилась "И", на левой руке продолжалась надпись "Сохрани". Вербовщик перекидывал между пальцев ручку, словно с монеткой играл. На некоторых ногтях остались следы зубов.

"Что бы сказала в этом случае Джабинилла?"

– Да.

Вербовщик выронил ручку.

– Почему?

Жоанна выдержала паузу и проговорила:

– Ну, знаешь... когда спускаешь курок, чувствуешь невероятную лёгкость. Ты стал лучше. Это плохо, конечно… так думать. Но это на самом деле так. Я чувствую себя лучше, чувствую, что…

– … лучше убитого. Бля… – в окошко показалось мужское лицо – скуластое, с тонкими губами, которые складывались в улыбку, от которой Жоанне стало не по себе. – Любишь охотиться?

– На людей?

– Да какая разница?! – собеседник пропал на несколько мгновений, чтобы протолкаться к Жоанне сквозь ряды кандидатов, которые стояли в очереди к другим вербовщикам.

Мужчина средних лет. Метр восемьдесят. Худощавый. На голове какой-то кавардак.

– Мне на зверей даже больше нравится! Знаешь, бывал как-то на планете… Топь. Да, так и называется. Подводной охотой занимался. Так я тебе скажу – отвал башки! Виды – фантастические! А уж зверьё… этих уродов так и тянет поубивать всех нахрен! Ты… кстати, какие стволы предпочитаешь?!

Жоанна прикинула время пребывания Скутума в Варпе, а потому пришла к выводу, что стоит выбрать самый очевидный вариант.

– Из того, что тебе известно… ну, например... стандартное длинноствольное лазерное ружьё. Чистая стрельба, приятно пахнет озоном после работы.

Вербовщик отмахнулся:

– Скукота.

– Согласна, – кивнула Жоанна.

– А из того, что я не знаю?

– Моя любимая – "Праща" под патрон 7,62х54.

– Опиши её, – попросил вербовщик.

– Стальная винтовка с полимерным ложем. Рычажный взвод, трубчатый подствольный магазин…

– Любишь винтаж?

– Есть в нём особое очарование, – улыбнулась Жоанна.

– И как?

– Прошибает лучшие бронежилеты с двухсот метров, а с бронебойными патронами и легионера свалит. А если и не свалит, то парню всё равно придётся лихорадочно ловить воздух ртом, какой бы поддоспешник у него ни был.

– Точно! Я сам очень уважаю стабберное оружие. Эффект куда приятнее не вдыхать, а видеть. У нас в арсенале чего только нет, но в последнее время пользуемся всякими "рельсами" под авиационный патрон. Эту херню и удержать-то тяжёло, зато пострелял так пострелял!

Жоанна хотела было уже поддержать беседу восторженной ерундой, когда увидела за спиной вербовщика коренастого озлобленного небритого мужчину лет пятидесяти.

– Блять, даже посрать нельзя сходить! Рядовый Линч, я безмерно рад, что ты нашёл себе подружку, но для этого дела господин Хокберг таскает за войском полевой бордель! Пшёл вон! Ничего тебе поручить нельзя! Такими темпами Вилхелм быстрее пополнит отделение!

– Зато я вам настоящую личность нашёл, а не какого-то эскаписта!

– Уйди! Уйди… – проскрежетал зубами настоящий вербовщик.

– Есть, капрал Миллз! – рядовой Линч повернулся к Жоанне и сказал, – Ещё увидимся.

"Надеюсь, нет", – инквизитор мило улыбнулась.

Она дождалась, когда вербовщик вернётся на место, но тот словно бы вновь убежал по большим и малым нуждам. Вместо ожидаемых вопросов инквизитор услышала сдавленные хрипы. Она обернулась и увидела, что кандидаты на вступление в доблестные ряды наёмников корчатся в муках. Одни пытались отхаркать лёгкие, если судить по громкости кашля, другие раздирали ногтями лица.

Жоанну схватили за плечи и прижали к стене. Нескладный вытянутый доходяга с растрёпанными волосами прохрипел ей в лицо:

– Помоги! Забыл… забыл, как дышать!

 Выпученные глаза, казалось, вот-вот покинут орбиты. Из уголков рта безумца потянулись струйки слюны.

Жоанна ударила коленом в пах, а потом добавила ребром ладони по кадыку. Бедняга рухнул на грязный пол рядом с десятками других людей, бившихся в судорогах.

Прозвучал безумный смех. Ему вторило рычание. Начались первые драки. Люди потеряли налёт человечности и вгрызлись друг в друга. А над этой фантасмагоричной картиной ночного кошмара клубился серо-зелёный дым.

"Ловко, – хмыкнула Жоанна. – Правда, я бы использовала отравляющий газ, а не баловалась делириантами".

Один из солдат Classis Libera, который следил за порядком на станции до происшествия, выхватил болт-пистолет и принялся стрелять во все стороны, словно его демоны окружили. Свой страх он так и не победил, но зато разорвал на куски десяток несчастных, угодивших под беспорядочный огонь.

Инквизитор опустилась на колени и на четвереньках поползла искать укрытие, пока безумцы не добрались до неё. Она вполне осознавала свои способности и не желала бороться с какой-нибудь дикой тушей под сотню килограмм. Газа инквизитор опасалась куда меньше. За долгую службу Императору Жоанна успела выработать устойчивость к одним ядам, а для сопротивления другим согласилась на имплантацию бионики.

– Уходи! Уходи! Уходи… – безостановочно, теряя силы и срываясь на плач, кричала молодая женщина в нарядной форме наёмников.

Она сидела в луже мочи, привалившись спиной к стене. Смотрела сквозь Жоанну так, что инквизитор невольно повернулась.

Обстановка накалялась. К риску быть застреленной перепуганным наёмником или попасть под ноги обезумевшему тавкрийцу добавилась ещё и сонливость. Голова налилась свинцом. Мутило.

Под грохот стрельбы и неистовый ор Жоанна всё-таки добралась до служебного помещения. Дверь резко распахнулась и с такой силой ударила инквизитора по голове, что та едва не потеряла сознание. Лишилась зрения на мгновение, но потом прозрела и перевернулась на спину. Она ожидала нападения, но тот, кто вылетел из подсобки, напоминал безумца только взглядом. Он не кричал, двигался уверенно, хоть и дёрганно, прижимал к лицу респиратор.

– Прошу… прощения, – прозвучали совершенно неуместные в этом кошмаре слова.

Жоанна почувствовала, что волосы слиплись. Зазнобило. Мир перед глазами превратился в нечто среднее между полупрозрачным киселём и мыльным раствором.

Перед тем, как сознание отправилось прочь от побитого жизнью тела, инквизитор успела прошептать:

– Помоги.

4

Жоанна с трудом разлепила веки, помотала головой, хорошенько проморгалась, увидела ребристый потолок, так хорошо знакомый по путешествию через пустошь.

Жоанна не могла вспомнить, чтобы укрывалась одеялом за приборной доской монорельсового поезда. Также не могла вспомнить, когда сменила грязную робу машиниста на больничный халат.

Инквизитор быстро ощупала запястья и выдохнула с облегчением. Наручников не было. Чтобы ни произошло, у неё оставалась какая-никакая свобода.

– Нет, нет, нет! Исключено! – раздался подозрительно восторженный вскрик.

Над Жоанной навис мужчина в белой маске, халате и с навороченным оптическим блоком вместо глаз – батареей линз различной кратности, оттенков и форм – настоящий человек-телескоп.

– Вы ещё слишком слабы, так что лежите смирно, чтобы мне не пришлось лечить вас дважды! И без того забот хватает!

– Во… воды, – прохрипела Жоанна.

– Сестра Арделия, поухаживайте за пациентом! – приказал врач.

Человек-телескоп продолжил осмотр раненых на соседних койках, а перед глазами Жоанны возник стакан с водой. Инквизитор кивнула с благодарностью пожилой женщине. Это была умудрённая опытом госпожа лет пятидесяти с седыми короткими волосами, глубокими как рубцы морщинами и чёрными пятнами на лице, в которые превратились мешки под глазами после многих бессонных ночей.

– Спасибо, – Жоанна передала стакан обратно. – Можно ещё?

– Конечно, – кивнула медсестра, потянувшись за графином. – Помнишь имя? В твоей карте сплошные прочерки.

– Джабинелла Тертия, – ответила Жоанна.

– Из новобранцев что ли?

– Да, как раз моя очередь подошла, когда…

– А! Вот так всегда, – нахмурилась медсестра. – То пусто, то густо. Не успели ещё боевые промотать за Кантаврис, как вот тебе на.

– В смысле?

– Ушли мы из Тавкрии. Так что и передумать у тебя теперь не получится. Добро пожаловать в компанию.

– Погоди-ка…

– Взбесились твои земляки. Прогнали нас.

Медсестра, видимо, решила, что Жоанна поражена до глубины души, а поэтому оставила её обдумывать произошедшее. И инквизитор на самом деле посвятила событиям в Тавкрии несколько минут, вспоминая донесения дознавателей или слова Антуана Велая. Однако потом Жоанна переключилась на дальнейшие свои шаги.

Всеми правдами и неправдами, но чаще, конечно, неправдами, она попала в Classis Libera. На очереди была разведка и попытка выйти на связь с Конклавом.

5

На следующий день поезд, наконец, остановился, и Жоанна поблагодарила Бога-Императора за то, что управлял техникой на этот раз кто-то поспособнее ряженого машиниста, а поэтому вся больничная баланда осталась внутри.

Жоанна переоделась в выданную форму: никаких ярких цветов, довольно стандартное обмундирование ополченца цвета хаки, даже без панцирной брони.

Инквизитор покинула стальную монорельсовую змею. Над головой раскинулось серое безжизненное небо с тусклым солнцем, клонившимся к закату. Казалось, что у звезды уже не было ни сил, ни желания дарить миру тепло и свет. Холодный порыв ветра принёс с собой горсть песчинок, заскрипевших на зубах.

– Чего стоишь, курица?! – рявкнули сзади. – Двигай уже!

Жоанна не удостоила самого нетерпеливого и взглядом, но спрыгнула со ступенек на серый песок.

Монорельсовую линию разобрали. Механикумы опустили её к земле и закольцевали со встречной.

Инквизитор посмотрела вдаль к хвосту поезда, на котором приехала. Там образовалась очередь из ожидающих разгрузки составов, настолько длинная, что терялась за горизонтом.

Куда идти и что делать Жоанна не знала, а поэтому пристроилась следом за "самым нетерпеливым" – по виду опытным воякой, а, может быть, даже инструктором набранных в Тавкрии добровольцев. Они двигались по направлению к временному лагерю, состоящему из сотен, а может быть, и тысяч шатров разных форм и расцветок. С вершины песчаного холма этот городок походил на оазис, где вместо деревьев на ветру раскачивались знамёна Classis Libera, а вместо воды, скорее всего, лилось вино.

Когда новоприбывшие уже собирались раствориться в переплетениях кочевого поселения, "самый нетерпеливый" повернулся и воскликнул:

– Добро пожаловать, ребята! Теперь вы – солдаты самой лучшей армии во вселенной, в Свободном Отряде Его Разгульшиства, Раздолбайства и Раздрая Георга Хокберга. Да, про капитана можно услышать всякую херню, но знайте одно: служите ему и будете богаты. Например, как я! Капрал Венсан Дюбуа!

"Самый нетерпеливый" с трёхдневной щетиной, жирными нечёсанными волосами, какими-то красноватыми пятнами на лице и в грязной одежде не производил впечатления богатого человека.

"Разве что богатого на венерические заболевания", – подумала Жоанна.

– А пока вы, раздолбаи, узнав эту замечательную новость, не принялись кутить и просирать свои гроши по борделям и барам, я считаю, нам нужно познакомиться. Ста-но-вись! – громко и отрывисто выкрикнул капрал Дюбуа.

Брожение. Новобранцы не могли найти себе места. Одни пытались строиться по росту, другие по общественному положению. Одни группировались, другие вытягивались в линию. Жоанны просто ждала развития событий. Инквизитор много лет провела в армии, поэтому ей пришлось сдерживаться, чтобы не засмеяться.

– Бог-Император, за что мне это всё… – услышала она шёпот инструктора.

Наёмник потянулся к ремню и вытащил из-за пояса металлическую фляжку, открутил крышку и сделал несколько глотков.

– Стоять, долбоёбы! – выкрикнул он. – Сраный цирк… – Венсан обвёл собравшихся взглядом налитых кровью глаз и продолжил. – Просто... встаньте в линию, мать вашу!

Этот манёвр у тавкрийцев получился.

Капрал Дюбуа достал из заплечной сумки блокнот и принялся спрашивать у солдат их имена.

Так уж вышло, что из сотни новоприбывших Жоанна оказалась в строю между двумя высокими громилами и не могла не обратить на себя внимание.

Капрал окинул её взглядом сверху вниз от запыленных сапог и до головы, где на макушке ещё не рассосалась гематома, а потом обдал инквизитора парами чеснока, перегара, сала и ещё чёрт знает каких отравляющих веществ:

– Как ты здесь оказалась, дюймовочка?!

– Завербована в Тавкрии, сэр, – ответила Жоанна.

– Вот это да… нихуя себе. И кто ж тебя завербовал такую?! Тебя ж сейчас ветром сдует! – капрал Дюбуа грубо ткнул её в плечо.

Жоанна с трудом сдержалась, чтобы не перехватить руку и не переломать на ней пальцы.

Капрал вздохнул:

– Ладно... не зыркай так на меня. У меня слабость к маленьким женщинам, а я ещё трипак не долечил, – Дюбуа ухмыльнулся и посмотрел на других головорезов.

Когда он закончил с перекличкой, то снова обратился к бойцам:

– Сейчас я пойду договариваться о предоставлении казармы, а пока, чтобы вы не скучали, наверните кругов… двадцать вокруг лагеря. Вы ж все в жопу раненые. Для здоровья будет полезно начать тренироваться не завтра утром, а прямо сейчас.

Капрал было повернулся, но потом спохватился и добавил:

– И не вздумайте хитрить! Спецом для этого пришлю нескольких своих друзей с дубинками. Они горазды новичков гонять, так что бегайте быстро, а не как старики ебутся!

Начиналась унылая рутина. Жоанна проходила этот этап, по меньшей мере, раз десять.

Жоанна удовлетворилась хотя бы тем, что у неё, в отличие от большинства новобранцев, вообще не было личных вещей, поэтому она быстро вырвалась вперёд. Однако уже вскоре воздух стал покидать лёгкие с хрипами, а где-то в груди словно кошки скреблись.

Наступили сумерки. Жоанна не разглядела, куда ставит ногу, а поэтому провалилась и покатилась по песчаному склону вниз, ругаясь про себя. Песок был везде: попал в сапоги, осел в волосах и комками забился за шиворот. Никто из тавкрийцев не спустился, чтобы помочь.

Инквизитор высыпала песок из обуви, и начала подниматься. Коварная дюна утекала из-под ног, а поэтому, спустя несколько попыток, инквизитор бросила неблагодарное занятие.

Так или иначе, инквизитору удалось вернуться на трассу. Мышцы предательски горели, суставы хрустели. Организм предупреждал о том, что омолаживайся не омолаживайся, но возраст не победить.

Раздался радостный гогот, потом вскрики. Кто-то из отстающих упал и его настигли друзья капрала. Били больно. По-хорошему, это должен был быть всего лишь стимул шевелиться, но к заходу солнца инструкторы уже успели хорошенько опьянеть и не всегда соизмеряли силу.

В голове Жоанны раздался первый звоночек о том, что, возможно, стоило подумать ещё раз перед тем, как поступить на службу к Георгу Хокбергу.

– Эй! – прикрикнул кто-то сбоку. – Как тебя… "Праща", 7,62х54!

Инквизитор повернулась и увидела рядового Линча, который курил у ближайшего шатра.

– Быстрей! Сюда! – добавил он, взмахнув рукой.

Жоанна не стала спорить. Она нырнула в шатёр, а Линч выбросил тлеющий бычок и прошёл следом. Инквизитор упёрлась руками в колени и судорожно втягивала воздух.

– Дай угадаю... Венсан, да? – спросил Линч.

Жоанна молча кивнула, восстанавливая дыхание.

– Ну да, – произнёс Линч. – Этот чёрт дрючит только так. Обычно половина отсеивается, вот только тут и отсеиваться-то некуда. Но он, похоже, не догоняет.

– Фу… – выдохнула Жоанна и поднялась. – Вроде нормально.

Кровь ещё стучала в виски, но лёгкие уже не грозили вырваться из грудной клетки.

– Давно кроссы не бегала.

– Втянешься! – Линч легонько хлопнул Жоанну по плечу.

– Спасибо. Спас, – Жоанна протянула руку. – Меня, кстати, Джабиниллой зовут.

– Джек.

Ладонь собеседника оказалось ледяной как сама смерть.

– Давай я тебя с остальным десятком познакомлю, – продолжил Джек.

Жоанна осмотрела палатку. Десятком здесь и не пахло. Четыре раскладушки, одна из которых пустовала: ни владельца, ни его вещей.

– Ну да, – Джек проводил взгляд Жоанны. – В Кантаврисе потеряли парочку, остальных в Тавкрии. Капрал, вот, на днях скончался… от цирроза. Но это не беда, пока в строю такие герои, как я.

Джек и Жоанна подошли к ближайшему бойцу: мирно сопящему молодому человеку лет двадцати пяти-тридцати с бритой головой, на которой багровел ожог от лазера.

– Здесь сном праведника спит рядовой Йон Йормунд, дезертир, убийца и трус, ранее служивший в Киморских мотострелках. Крайне ненадёжный и отвратительный человек. Отвратительный настолько, что ни Бог-Император, ни какая-нибудь чужацкая нечисть не хочет прибирать к рукам его душу. Йон Йормунд – нахуй никому не нужный воин, и, наверное, только по этой причине до сих пор жив.

Молодой человек перевернулся на спину, довольно улыбнулся и засопел.

– Единственная цель в его жизни – как следует выбешивать меня! – произнёс Джек. – Ладно... пошли дальше.

В самом тёмном углу палатки на раскладной кровати сидела, на первый взгляд, мошенница категории "гадалка-прорицательница". Она не разговаривала с призраками, и Жоанна не увидела поблизости хрустальных шаров, но незнакомка даже по меркам Classis Libera одевалась очень броско. Оранжевый камзол с позолоченными пуговицами, пёстрая длинная чёрно-красная юбка, бусы, бусы, бусы, кольца, перстни, обручи. Всё без исключения – оскорбительно дешёвая бижутерия, но хозяйку вещей этот факт ничуть не смущал. Незнакомка раскладывала карты Таро.

– Джабинилла, это Тшилаба. Тшилаба, это Джабинилла, – произнёс Джек.

– Приятно познакомиться, – улыбнулась Жоанна.

Тшилаба перетасовала колоду и достала снизу одну из карт. Жоанна увидела изображение человека в рубахе и панталонах, обшитых разноцветными ромбами. Своё лицо он прятал под маской с неестественно длинным носом.

– Я ждала тебя, арлекин, – Тшилаба подмигнула Жоанне.

Инквизитор напряглась, но постаралась, чтобы этого никто не заметил.

Тшилаба рассмеялась.

– Не волнуйся. Я слышала много историй о том, как люди попадают в компанию. И почти все непригляднее твоей.

– Читаешь мысли?

– Нет, – улыбнулась Тшилаба. – За меня это делают карты.

Нервы дрожали как струны. Начался озноб. Во рту появился привкус крови.

Тшилаба тем временем продолжала:

– Например, я знаю будущее всех, кто находится вокруг.

– И ты никогда не ошибаешься? – спросила Жоанна.

– Иногда.

Пунцовые губы Тшилобы растянулись в хитрую ухмылку. В глазах мерцали радостные искры бенгальских огней.

Джек махнул рукой.

– Джаби, не слушай её. Моё мнение – себя она продавать умеет. Скольких ребят уже обчистила – не сосчитать. Магия-шмагия… таинственность и все дела. Короче, один предатель, одна мошенница и один герой Империума – вот такой вот десяток снайперов в отделении сержанта Маргаретти. Надеюсь, Джаби... мне можно так тебя называть? Надеюсь, ты вступишь в наши стройные ряды, что бы ни было у тебя за душой.

Однако Жоанна всё равно продолжала безмолвную дуэль с ведьмой.

– И какое же будущее ты узнала? – инквизитор указала на россыпь карт перед Тшилабой.

– Если умеешь что-то, не делай это бесплатно, – произнесла ведьма, – а у тебя нет ни гроша. В качестве аванса могу сказать, что в высоком замке, – Тшилаба показала карту с изображением крепости в скалах, – ждёт смерть, – с потёртой карты с оборванным краешком на Жоанну смотрел Мрачный Жнец.

– Ха! – воскликнул Джек. – Тши! Это самое бестолковое предсказание, которое я от тебя слышал! Ясень пень, "в высоком замке ждёт смерть". Мы ж Тиррену штурмуем!

"Что?!" – Жоанну словно ледяной водой облили.

Ярость схлынула.

"Получается… Лидиара… вот ведь коварная сука!"

Инквизитор отвлеклась на всеобъемлющую картину событий на Скутуме, перестав слушать наёмников.

"Я думала, Лидиара – фаворитка механикумов. А теперь выходит, что она куда хитрее. Натравить наймитов на ставленников шестерёнок! Надо было убить её, пока было возможность! Стоп…"

Внезапно все мысли инквизитора побледнели и растворились в сравнении с одной-единственной:

"Тебя пошлют в бой против Ангелов Смерти".

В этот миг Жоанне даже захотелось самой сдаться на милость Хокберга, а не ждать, когда её раскусит Тшилаба.

– Эй, Джаби… с тобой всё в порядке? Ты где?!

Джек помахал перед лицом Жоанны ладонью. Инквизитор натянуто улыбнулась и сказала:

– Здесь. Задумалась просто. Всё нормально.

Ничего не нормально. Но Жоанна не стала произносить это вслух.

6

Муштра закончилась, не успев начаться. Всего несколько дней бесконечных марш-бросков, стрельбищ, тренировочных поединков с холодным оружием и без. Были сложности в драках – Жоанна получила рассечение на правой брови, несколько синяков, ей сломали нос – но инструкторов более чем устроили стрелковые навыки, поэтому инквизитор попала в отряд снайперов.

А потом началась осада. Некоторое время вторая рота оставалась в резерве, а поэтому Жоанне пришлось довольствоваться только слухами. Classis Libera пробила путь внутрь улья, но продвижение давалось нелегко: чувствительные потери и срыв всех сроков наступления. И это с учётом того, что об Астартес почти не говорили. А, как знала Жоанна, в городе находилась, по меньшей мере, половина капитула.

Вместе со слухами о тяжёлых боях пришёл и первый приказ: наступать на тирренский транспортный распределитель, пока ударный кулак четвёртой, пятой, шестой и седьмой рот перегруппировывается.

Жоанну поставили в пару к Джеку. Долговязый вояка пока что излучал уверенность и неестественную жажду крови.

– Всех пе...стре..м!

Из-за грохота боевой машины Жоанна не расслышал фразу, но смысл поняла, да и идиотская улыбка на лице Линча была более чем красноречива.

– Не ...фь! В Кан...ри… на...ули и зд… натя...м! – расхохотался Джек.

Остальные наёмники тоже не разделяли восторга снайпера и косились угрюмо.

Колонна из двух десятков "Химер" везла на битву всё отделение сержанта Маргаретти. Они не были передовым подразделением, а шли на помощь сержанту О’Донеллу, застрявшему у линии, образованной заброшенным участком Адептус Арбитрес и несколькими складами на прилегающей к нему территории.

– Всё. Дальше пешком, – по воксу пришло сообщение от сержанта.

Наёмники попрыгали с брони и растянулись в стрелковую цель.

– Макгарт, двигайся вперёд по левому флангу, Дюбуа – по правому, – приказал Маргаретти. – Йон, Джек, поддержите ребят.

– Ну наконец-то! – Линч дёрнул затвор полуавтоматической винтовки.

С этой моделью Жоанна не успела толком познакомиться, считала её странным кадавром, застрявшим где-то на полпути от стаббера до полноценной снайперской винтовки.

Жоанна выставила индикатор на лазерном ружье в среднее положение и переключилась на стрельбу короткими очередями. Как и обмундирование, оружие ей выдали невероятно старое и потрёпанное.

"Моя ровесница, наверное", – Жоанна бросила взгляд на исцарапанную и помятую лазерную винтовку.

Снайперы двигались в хвосте группы застрельщиков, когда ведущий боец согнулся вдвое, а потом завалился на бок.

Инквизитор заняла позицию за каменными ступенями, ведущими к входу в ближайшее здание. Пуля выбила горсть камней, и осколки пробарабанили по каске.

– Вот оно! Вот оно! Сейчас! Сейчас получат пизды! – Джек перекрикивал шум выстрелов.

– Чему радуешься?! – Жоанна повела плечами.

– Как чему?! – воскликнул Джек. – Сейчас убивать буду. Заметила стрелка?

– Многоэтажка на противоположной стороне улицы – метров двести – пятый этаж, тяжёлый стаббер, – ответила Жоанна. – Есть ещё один такой, но он дальше по нашему направлению. Мёртвая зона.

– Ух-ты! Отличная работа! – Джек подмигнул Жоанне.

Он выдвинул из-под ствола сошки и поставил на ступени. Джек даже не торопился, несмотря на врезающиеся в камнебетон тут и там пули.

Пристрелочный выстрел.

Потом ещё несколько, словно ненадолго включили отбойный молоток. Одна из гильз со звоном подскочила и обожгла Жоанне подбородок, однако стаббер смолк.

– Дюбуа, специально для тебя! – проорал Джек. – Пидарас захлебнулся кровью!

– Тихо ты, бля! Там ещё стрелки могут быть! – донёсся ответ капрала.

И в самом деле, стоило наёмникам покинуть укрытие, как тяжёлый стаббер застрочил снова.

Джек снова заставил его замолчать. Попал прямо между глаз молодого воина в архаичном железном шлеме с коротким металлическим гребнем. Жоанна посмотрела в объектив бинокля, приблизила изображение. Ствол тяжёлого стаббера исчез в провале окна.

– Перебираются на новую позицию! – выкрикнула она.

– В атаку! В атаку! – вторил капрал.

Наёмники бросились вперёд, рассчитывая вырваться как можно дальше, а, может быть, и добраться до дома, где укрывались ополченцы.

Солдат, опережавший Жоанну на пару метров, вдруг остановился и посмотрел направо. Через мгновение его смёл поток пуль, вылетевших из переулка, пересекающегося с проспектом, по которому наступало отделение Маргаретти.

Джек привалился к краю дома и выставил крохотное зеркальце, чтобы посмотреть, кто подкрался к десятку.

– Сколько?! – прокричал капрал Дюбуа.

– Человек десять! – ответил Джек. – Но со щитами, мать их!

Жоанна читала отчёты. Можно было что угодно говорить о легионерах Тиррены, но вооружены и экипированы они были хорошо. За прочной стеной из пеласской стали они не страшились ничего кроме крупнокалиберных пушек.

– Сержант, нужна "Химера", – сообщил капрал по воксу. – Сейчас же!

– Не выйдет, капрал, – ответил Маргаретти. – Отступай! СПО атакует! Сейчас везде жарко!

В подтверждение слов сержанта на волне вокс-связи раздался шум далёкого взрыва и зашуршали помехи.

– Блять! – рявкнул Венсан. – Сержант… сержант!

– Баран, ты отключай приёмник перед таем, как орать! – воскликнул Маргаретти. – Я чуть не оглох! Жив я!

Джек тем временем метнул в переулок гранату. Раздалось шипение, повалил дым. Загрохотал дружный залп нескольких легионерских пистолетов-пулемётов, пресекая любые попытки преодолеть пространство перед непробиваемым строем. Недолго думая, Жоанна решила нарастить дымовую завесу и использовала уже свою гранату.

Джек снова выставил зеркальце. Спустя мгновение оно разлетелось на мельчайшие осколки от шальной пули. Вновь заговорил тяжёлый стаббер с противоположной стороны улицы. Десяток Дюбуа оказался зажат с двух сторон на самой неудачной позиции, которую только можно представить.

"И чёрт бы с ними", – Жоанна уже почти проговорила это вслух, когда Джек повернулся к ней.

– Слушай, сейчас свернём за угол и доберёмся до пожарной лестницы, пока дым не рассеялся.

– Щиты мы не пробьём! 

– Во фронт не пробьём, – кивнул Джек. – Заберёшься на крышу.

– Что? Я…

Жоанна не успела, как следует, обдумать план, когда Джек подмигнул ей и вытолкнул вперёд.

"Сука!"

Прозвучали выстрелы. Жоанна припала к камнебетону и как зверь на четырёх лапах двинулась в клубы дыма. Джек крался следом.

– Опирайся, – едва слышно прошептал напарник.

Жоанна закинула лазерное ружьё за спину. Наступила на сведённые в замок ладони, потом на плечо, смяла красивое белое перо на шляпе, подпрыгнула под тихую ругань Джека и зацепилась за металлическую балку пожарной лестницы.

"Сука-сука-сука!" – инквизитор полезла наверх, надеясь, что в узкой смотровой прорези ростового щита легионеры не увидят, как одна маленькая наёмница решила схитрить.

Жоанна перемахнула через парапет и выдохнула с облегчением. Ощупала онемевшее тело. Ран нет.

"Пока везёт", – подумала Жоанна и посмотрела вниз.

Строй щитоносцев уже почти добрался до прижатых бойцов Дюбуа. Первые ряд выставил щиты вперёд, второй прикрывал всю группу сверху, но вот сзади враги были открыты.

Мгновением позже Жоанна вдруг поняла, что это не легионеры Тиррены в тяжёлых пластинчатых доспехах, а члены культа Очищающего Пламени в лохмотьях или дранной одежде, выкрашенной в благородный красный цвет легионов.

Инквизитор поставила рядом с собой оставшиеся боеприпасы.

Дёрнула чеку – сбросила вниз. Дёрнула чеку – сбросила вниз. И ещё раз. В ход пошли осколочная, зажигательная и светошумовая гранаты.

Взрывы, крики, безумный рёв культиста, объятого пламенем. Бедняга выбежал на проспект, сбрасывая с себя пылающую одежду, когда получил пулю в горло от своего товарища, который обстреливал наёмников из тяжёлого стаббера.

Культисты постарались восстановить строй и снова стать сминающим всё и вся катком, но так и не поняли, откуда прилетели гранаты. Жоанна перевела переключатель лазерного ружья на полную мощность и выжигала широкие дымящиеся отверстия, стреляя по затылкам и спинам. Враги поколебались, наконец, разглядели её, но в этот миг капрал Дюбуа повёл выживших наёмников в рукопашную.

Под рёв цепных клинков и ругань однополчан Жоанна отвернулась от битвы и сползла вниз по парапету.

"Тяжко", – подумала она.

7

На город опустилась "ночь". Районы вокруг транспортного распределителя обесточили, и лампы с верхних уровней перестали освещать улицы, по которым наступали наёмники. В этот миг СПО внезапно отступили, хотя они ещё могли пару часов удерживать наступление наёмников.

Джек даже не успел прикрепить к столу "Мушкет" – снайперскую винтовку калибра 12,7х99 – когда лейтенант объявил по вокс-связи:

– Отбой, братва. На сегодня, похоже, всё. Сдриснули, уроды.

– Нет, нет, нет! – Джек, не завершив работу, прильнул к прицелу – скорее даже, телескопу – крупнокалиберной винтовки.

Жоанна тоже посмотрела в бинокль. Она переключилась на режим ночного видения, и заметила, как с прилегающей к участку Адептус Арбитрес территории в клубах дыма из выхлопных труб выезжают легионерские "Горгоны".

Мурашки поползли по спине.

"Похоже, освобождают место для тех, кто тут всё сровняет с землёй, – подумала Жоанна. – Надеюсь, лейтенант это понимает".

– Ну, бля! – в сердцах сплюнул Джек.

– Неужели не настрелялся? – спросила Жоанна.

– Даже не начинал!

Жоанна вздохнула, присела отдохнуть.

И вроде бы в Кантаврисе она точно также участвовала в городских боях, но там было проще: никаких лихорадочных движений... если не считать отступление. Там Жоанна всегда знала, куда и зачем двигается, когда её подразделение атакует, а когда обороняется. Сегодня же наёмники и легионеры из СПО свились друг с другом как змеи, без перерывов боролись и кусались почти полдня.  Жоанна несколько раз ловила себя на мысли, что угодила в окружение, но, слава Императору, Он хранил её.

Через час пришло ещё одно сообщение от лейтенанта:

– Снайперы и подразделения охранений, выдвигайтесь к крепости. Вас сменят. Хотя бы горячим перекусите.

По ощущениям Жоанна прикончила галеты из сухого пайка уже тысячу лет назад. Одно упоминание полевой кухни реанимировало желудок, и орган отозвался болью, словно его кто-то скручивал узлом.

Когда Жоанна и Джек вышли из дома, к входу подъехала покрытая гарью "Химера". Из неё тут же высадились такие же чёрные наёмники. Яркие краски нарядов потускнели, скрылись под слоем грязи и пепла.

– Как ужин, парни? – спросил Джек.

– Не спрашивай, – отозвался один из наёмников.

Через несколько минут скачек по изрытым воронками дорогам снайперы добрались до занятой второй ротой цитадели.

Участок Адептус Арбитрес заслуживал такое название. Пусть лучшие годы этого сооружения давно прошли, но его возводили на тысячелетия. Каждую дорогу к участку перекрывал дот с бронеколпаком. Артиллерийские орудия внутри давно демонтировали, но решением этого досадного недоразумения уже занимались. Дальше находился ров с водой, ныне высохший. Его наёмники приспособили под траншею и укрепляли осыпающийся бруствер. И уже за этой линией обороны возвышались многометровые стены, башни и широкий донжон, увенчанный стальным знаком арбитров – рукой сжимающей весы. Наёмники по-хозяйски обживали крепость: минировали подходы, устанавливали стационарные орудия, перетаскивали ящики с боеприпасами.

Как бы то ни было, но сюда стоило приехать хотя бы за тем, чтобы поесть. Снайперы заняли очередь к ближайшему приземистому "Кентавру", к которому был прикреплён прицеп с баком, наполненным угощением для вояк.

– Это что за херня?! – раздался удивлённый вскрик.

– Морепродукты, – отозвался повар в грязном фартуке, который и раздавал еду.

– Да это черви какие-то, бля! Ты серьёзно думаешь, что я это в рот возьму?! Охуел что ли?!

– Слушай, не хочешь – не надо. И это не черви, а ангуилии кантаврийские под сливочным соусом. Это деликатес вообще!

– Ну сам и жри этот деликатес! – на брусчатку со звоном упал небольшой котелок.

– Слушай, – сказал повар, – есть ещё скутумские пищевые брикеты, но вот ты разок укусишь и вернёшься за "червями".

– Давай сюда брикеты! – рявкнул недовольный. – Их хотя бы можно есть, не зажмурившись!

Разгневанный наёмник получил пару спрессованных брусков и большую кружку рекафа. Несколько человек в очереди тоже отказались от горячей еды в пользу полуфабрикатов, но Жоанна ещё не сошла с ума. Она сильно сомневалась, что увидит нечто такое, что…

"Блять, что это?!"

Как-то Жоанне удалось увидеть на бойне, как потрошат грокса. Когда лезвием задели кишки животного, то из раны вывалился целый клубок паразитов. Вот и содержимое бака полевой кухни напоминало ту самую картину только в благородном белом цвете.

– Вкуснятина! – расхохотался Джек. – Дайте две!

– Вот это подход! – обрадовался повар. – И не зря! Рыба – вкусная! А так как готовили мы на пару тысяч ртов, а вас сейчас, похоже, меньше, то можно взять дополнительную порцию!

Это заявление немного приподняло настроение толпы.

Жоанна получила своё и отправилась следом за боевым товарищем. Во внутреннем дворике участка арбитров жгли костры. Снайперы уселись у одного такого "обогревателя".

Жоанна намотала на вилку "червя", как крупную вермишель, закрыла глаза и отправила в рот.

"Резина, конечно, но с соусом пойдёт".

Еда принесла насыщение и тепло. Пламя костра грело и снаружи. Тут же навалилась усталость. Даже бодрящий рекаф не смог прогнать сон. Жоанна уже задремала, когда услышала возглас:

– Вот это да! Джек, твоя напарница… жива!

– Заткнись, – проскрипел зубами Джек.

Рядом приземлился кто-то грузный.

Жоанна открыла глаза и словно бы вернулась в прошлое, к событиям в Кантаврисе, потому что подле сидел штурмовик Инквизиции. Или, по крайней мере, тот, кто пользовался соответствующей экипировкой.

Солдат стянул с головы череполикий шлем штурмовика. Это был Йон. Чтобы его не спутали с врагом, наёмник повязал на рукавах трофейной формы красно-синие ленты – единственные светлые пятна его сливающегося с ночью обмундирования.

– Толком познакомиться не успели, – он сотворил знамение аквилы. – Меня Йоном зовут. 

– Ей насрать как тебя зовут, – огрызнулся Джек.

– Эй! Следи за языком, – ухмыльнулся Йон. – Мы в обществе прекрасных дам.

Наёмник указал на Жоанну и Тшилабу, которая подошла ближе к костру, протянув вперёд ладони. В отличие от напарника, гадалка не стеснялась моды Classis Libera. Она носила роскошный камзол, военную широкую юбку до колен и панталоны в красно-жёлтую полоску. Правда, и одежда, и обувь Тшилабы была так испачканы кровью, что цвет её формы стал, скорее, красно-бурым. А ещё на Тшилабе не было никакой брони. Даже Жоанна могла похвастать каской, а гадалка шла на войну, как на праздник.

– Жоанна, – представилась инквизитор.

– Статистически, напарники Джека живут около трёх часов, – произнёс Йон. – Я считал себя единственным исключением из правил. Приятно ошибаться.

– Все прочие были слабаками, – фыркнул Джек. – И ты тоже.

– Ничего не могу с собой поделать, – отозвалась Жоанна. – Порой мне везёт.

– Удача кончается, – предупредил Йон. – Запроси перевод у сержанта. Куда угодно.

– Закрой свой поганый рот! – рявкнул Джек.

– Нет, серьёзно, – продолжал Йон. – Мёртвым деньги не нужны, а этот кусок, – наёмник кивнул в сторону Джека, – вечно в самую жопу лезет.

Зарождающуюся стычку предупредила команда:

– Смирно!

К снайперам подошёл сержант. Жоанна набросила на голову каску. Сейчас она выглядела иначе, чем в монорельсовом поезде, но всё равно решила перестраховаться.

– Йон, Джек, – произнёс Маргаретти. – Тшилаба… новичок, неплохо сегодня поработали. Капралы о вас хорошо отзывались.

– Хорошо отзывались?! – воскликнул Йон. – Тшилаба сегодня Хиккоку жизнь спасла! Ещё бы он плохо отозвался!

– Что случилось, сержант? – спросил Джек.

– Да пока, вроде, всё нормально, – ответил Маргаретти. – Куда лучше, чем у других рот. Мы вырвались вперёд, поэтому лейтенант и объявил стоянку. Ещё бы чуть-чуть и можно было ожидать нападения на фланги. А так… стоим крепко. Я вот, кстати, о позициях и хотел поговорить.

Маргаретти достал из-за пазухи карту – совсем обыкновенную, бумажную.

"Видимо, целых гололитических устройств у штурмовиков они не нашли", – подумала Жоанна, нависнув за спиной Джека.

Маргаретти разложил бумагу на выложенной камнем земле, а Йон подсветил её с помощью линз трофейного шлема. Переплетения улиц Тиррены залило кровавое сияние.

– Лейтенант ожидает нападения в ближайшее время. Ребята в крепости сейчас ищут тайные ходы – не просто же так эти уроды отступили, да? Вас я хочу разместить здесь и здесь, – сержант отметил на карте здания, расположенные в разных сторонах от цитадели Адептус Арбитрес. – Без команды в бой не вступать. Просто следите. Если лейтенант ошибается, а я надеюсь, что он ошибается, то отоспитесь завтра. Такими темпами возьмём распределитель до обеда.

– А как насчёт вот этих точек? – Йон ткнул пальцами в карту.

Маргаретти усмехнулся.

– Эх, ты, трусишка.

Йон хмыкнул:

– Ну, вы же сами сказали, что просто наблюдаем! Для наблюдения подойдут.

– А вдруг война? – спросил Джек.

– Сменим позицию, – пожал плечами Йон. – Первый раз что ли?

– Сменишь позицию в сторону ставки? – спросил Маргаретти.

– Конечно! Сержант, вы за кого меня принимаете?

– Просто выполняй приказ, Йон, – закончил сержант. – Я уже всё продумал. В указанных точках и наблюдать нормально, и, если что, поддержите нас огнём.

– Есть, – без особого воодушевления отозвался Йон.

– Сделаем в лучшем виде! – воскликнул Джек.

Жоанна вспомнила предупреждение Йона. Но, по известной причине, обращаться к Маргаретти она не стала.

"Надеюсь, не пожалею об этом", – подумала она.

8

– Вот, держи, – Джек передал Жоанне разноцветную ленту. – Повесишь на столбе. Вон тот, покосившийся.

Наёмник указал рукой на фонарный столб, который накренился настолько, что между ним и землёй образовался острый угол градусов в тридцать.

– Слушай, а зачем? – спросила Жоанна. – Ветра нет. Ублюдки наверняка уже отключили рециркуляцию воздуха – дымом воняет. Скоро вообще не продохнуть будет.

– Пожалуйста, – попросил Джек. – Хочу хоть раз всё по правилам сделать.

– Ладно-ладно. На каком этаже тебя искать?

– Второй-третий, – ответил Джек. – Я ещё не решил. Где удобнее будет. Если что, вызывай по воксу. И ещё… смотри под ноги.

– Ясно.

С ружьём наперевес Жоанна пошла по руинам. И вроде бы в этом районе не работала танковая рота, но некоторые дома развалились на горы битого кирпича и скрючённой арматуры. Тут и там попадались чадящие остовы гражданской, а кое-где и военной техники. Легионеры использовали громадные бронетранспортёры "Горгоны" для вылазок в пустоши, но в условиях плотной тирренской застройки эти машины зачастую только мешали. Как раз один такой бронетранспортёр перекрывал проезд по улице, на перекрёстке которой и находился необходимый Жоанне фонарный столб. Она повязала ленту на лампе, а потом пошла обратно, стараясь не привлекать внимания.

Пару раз в тенях ей привиделась крупная фигура. В такие мгновения знобило, и нужно было время, чтобы успокоиться.

Инквизитор зашла в многоквартирный дом и стала подниматься по лестнице, минуя один пролёт за другим. По пути она перешагнула через две почти незаметные струны: одну растяжку Джек оставил на входе в дом, другую на третьем этаже, который и избрал для снайперской позиции. Жоанна нашла напарника по шуму шуруповёрта: Джек закреплял саморезами сошки крупнокалиберной винтовки.

– Пристреливаться будешь?

Джек закончил с крепежом и принялся менять прицел "Мушкета" на блок со встроенным прибором ночного видения. И без того неподъёмная винтовка стала ещё тяжелее.

– Конечно, – ответил Джек. – А ты как думала?!

– А я думала лечь спать, – Жоанна окинула взглядом крохотную квартиру, – раз тут так уютно.

В иное время вид запыленного дивана, покрытого крошкой отлетевшей штукатурки, вызвал бы брезгливость, но сейчас Жоанна растянулась бы и на таком.

На стене над мягкой мебелью висела большая чёрно-белая пикт-карточка в рамке: крепкий брюнет в парадной форме тирренского силовика, блондинка, чуть выше мужчины, в строгой белой блузке и чёрной юбке, светловолосый мальчик лет десяти между парой взрослых. Семейная идиллия.

В качестве ложа Джек использовал раскладной стол, который хозяева вытаскивали, наверное, только особым случаям. Снайпер постелил на него старый ковёр с заметными проплешинами, а потом забрался следом. Джек устроился так, чтобы снаружи никто не видел ни ствола винтовки, ни блеска линз прицела. Конечно, так он не видел, что происходит внизу, но в этом его страховала Жоанна.

– Приступим? – спросил Джек.

Он достал небольшую записную книжку с карандашом и положил рядом.

Жоанна посмотрела в бинокль на ленту, подвешенную на столбе.

– Ну… как я и думала, поправку на ветер делать не надо. Штиль.

– Температура?

Жоанна включила режим дальномера. Совершила нехитрый расчёт.

– Просто цифры назови, – попросил Джек. – Не надо в уме считать.

– Без поправки. Температура – двадцать два градуса. Максимальная дистанция – восемьсот метров.

Вокруг участка Адептус Арбитрес раскинулся пустырь с пешеходной зоной для жителей. Никаких деревьев, только клумбы, невысокие кустарники, узкие мощёные тропинки, скамейки и урны.

Мрачная крепость ждала врагов, чтобы обломать им зубы. Никто не смог бы приблизиться к ней незамеченным.

– Молодец. Действительно без поправки, – проговорил под нос Джек. – Осваиваешься.

– Спасибо. Если всё-таки решишь стрелять, нужна маскировка, иначе позицию выдадим.

– Всё схвачено, – отозвался Джек и включил вокс-приёмник:

– Сержант, дайте мне частоту миномётных расчётов.

Жоанна чертыхнулась про себя, а потом поискала мишень, на которой можно потренироваться. Она разглядела шлем ополченца рядом с повреждённой "Химерой". Ополченца непростого, если судить по роскошному поперечному гребню из жёстких алых волос.

Пока инквизитор рассчитывала, как сама бы стала стрелять по этой цели, то пропустила мимо ушей разговор напарника с миномётчиками.

– Эй, очнись, – сказал Джек. – Есть что-нибудь интересное?

– Записывай тысячные, – произнесла инквизитор. – Пятнадцать-пять-нуль. Дистанция – четыреста пятьдесят три метра. Деривация – четыре. Понижение средней траектории – двадцать восемь…

– Стоп-стоп-стоп, – усмехнулся Джек. – Помедленнее.

Напарник записал данные в блокнот.

– А ты неплохо надрочилась. От новичка такого не ожидаешь.

– Я этим всю жизнь занимаюсь. Забыл что ли?

– Нет. Просто... знаешь, я был худшего мнения о наёмных убийцах.

Раздался миномётный град. И в тот миг, когда взрывы должны были заглушить выстрел Джека, Жоанну парализовало.

"Нет... не галлюцинация".

Инквизитор уже хотела предупредить напарника о том, что заметила рядом с целью цепочку скаутов-десантников, когда произошёл взрыв.

Но это был не миномётный снаряд, а ракета, попавшая этажём ниже.

Пол ушёл из-под ног, и последние отблески света для Жоанны померкли.

9

 Инквизитор с трудом подавила крик, когда очнулась. Жоанна превратилась в боль, словно вышла на ринг против взвода штурмовиков, и те здорово её отметелили. Жоанна приподнялась на руках, попыталась опереться на ноги и всё-таки вскрикнула.

Левая нога от лодыжки и ниже стала какой-то деревянной. Жоанна едва чувствовала прикосновения.

Инквизитор осмотрелась. Дом, в котором засели снайперы, получил страшную рану. Его выпотрошили. Только чудом он ещё не развалился, хотя основание сточили почти вдвое.

Вокруг шумел ночной бой. Грохотали болтеры. Они могли вырвать душу из тела одним только громом выстрелов. Сотрясалась земля от попадания крупнокалиберных снарядов. Гусеницы танков, как хорошие мясорубки, деловито перемалывали всё: руины, остовы сгоревших машин, трупы, укрепления, боевую технику и объятых ужасом солдат. Тут и там раздавались дикие крики жестокой и всепоглощающей агонии.

Ад на земле.

Неподалёку в воздухе завис крохотный "Грозовой Коготь" Стальных Исповедников. 

Летательный аппарат направил дюзы вниз. Когда пилот добился необходимой устойчивости, со спонсонов, прикреплённых к кабине, сорвались ракеты, а спаренная штурмовая пушка исторгла потоки болт-снарядов.

"Грозовой Коготь" снова изменил направление реактивной тяги и унёсся прочь.

Жоанна, подпрыгивая на одной ноге, поспешила скрыться в доме. Держась за изрешечённые осколками стены, она добралась до окна и увидела, как горит цитадель Адептус Арбитрес. Ещё совсем недавно казавшаяся неприступной крепость пылала и обваливалась. Да, Жоанна знала, что десантники сровняют это место с землёй, но не думала, что они сделают это настолько буквально.

Наёмники ещё отстреливались, но при виде пары "Поборников", нескольких "Хищников" и дредноутов, у Жоанны не оставалось никаких сомнений, что те обречены.

Один из осадных танков остановился и выстрелил. Внутри склада, занятого бойцами Classis Libera, словно бы вспыхнула звезда. В следующее мгновение здание разлетелось в вихре обломков и огня. С позиций наёмников протянулся шлейф реактивного снаряда. Он угодил в бульдозерный отвал "Поборника", но нисколько не замедлил продвижение танка. Стрелок ракетной установки даже не успел, наверное, огорчиться, так как траншеи вспыхнули, залитые прометием. Дредноуты Стальных Исповедников проломили оборону.

Раздался стон.

Инквизитор выругалась про себя и попрыгала на поиски Джека. Жоанна лихорадочно всматривалась в темноту разворошённого снайперского гнезда. Инквизитор нашла товарища заваленным обломками. Нарядная форма наёмника потемнела.

– Терпи, Джек… терпи.

Тяжело дыша, Жоанна сбросила почти все куски армированной плиты, кроме той, что пригвоздила к полу левую руку Джека. Инквизитор пыхтела, ругалась сквозь зубы, но ничего не могла поделать с камнем. Слишком тяжело, да ещё и никак не выходило опереться на больную ногу.

Джек снова застонал, как зверь, угодивший лапой в капкан. Жоанна стряхнула с плеч рюкзак, покопалась в перевёрнутом вверх дном содержимом и извлекла наружу ампулу с обезболивающем, шприц. Она разорвала лохмотья, вообще оторвала рукав. Потом очистила от грязи кожу проспиртованной салфеткой и ввела лекарство внутримышечно.

Прогремели шаги, и душа инквизитора как будто закричала, вырываясь из тела:

"Спасайся. Спасайся!"

Но Жоанна не могла пошевелиться. Любые другие мысли исчезли. Весь мир Жоанны уменьшился до звука шагов кого-то очень тяжёлого. Инквизитор даже почти ослепла в этот миг, словно ей ударили по голове. Остался только звук. Крошащийся камнебетон, шершавый песок под подошвой сабатона, уверенные шаги более подходящие машине, а не живому существу.

Бах-бах. Бах-бах.

Джек больше не стонал, но начал бредить едва слышно.

– Джа… Джаби… я попал?

Дрожащей рукой Жоанна закрыла ему рот. Это действие стоило инквизитору многого.

Ритм шагов замедлился. В этот миг Жоанна едва не потеряла сознание. Она обернулась. Совсем немного. Хотя бы для того, чтобы перестать ждать, ведь ожидание сводило с ума.

В прорехах стены она разглядела смерть: металлическую громаду с пылающим взором. Стальной Исповедник со вскинутом в одной руке болтером постоял несколько секунд перед оконным проёмом, а потом проломил подоконник и пошёл дальше как ни в чём ни бывало.

Машина. Игрушечный солдатик, заведённый для того, чтобы уничтожать. Без жалости, без сожалений, без страха.

Жоанна сидела безмолвно, прислушиваясь к тотальному уничтожению вокруг. Она боялась сдвинуться с места, несмотря на то, что скоро Джека стало лихорадить.

Ступор прошёл только ближе к следующему вечеру, когда на пепелище пришли соединения четвёртой роты Classis Libera. Они и обнаружили едва живых снайперов.

10

Жоанна ковыляла на костылях к палатке своего десятка. Хотя теперь эту палатку можно было назвать убежищем всей второй роты Classis Libera. Выжили единицы, среди которых относительно целыми спаслись из пекла только Маргаретти, Йон, Тшилаба и сама Жоанна.

Лейтенанта Кука механикумы, по своему образу и подобию, превращали в нечто страшное. Джек отправился на протезирование – левая рука сгнила, пока ребята Нере шли на помощь. Ещё пара солдат находилась между жизнью и смертью.

Как и вся Classis Libera.

Армия наёмников побеждала, да. Она упорно двигалась вперёд, расшибая лбами стены, но с каждым днём становилось яснее, что все успехи, возможно, не что иное, как западня. Стальные Исповедники заманивали наёмников всё глубже в улей, заставляли растягивать линии снабжения, расширять фронт, одновременно, снижая концентрацию войск на отдельных участках.

В воздухе пахло поражением. И с таким боевым духом закончить войну успешно можно только в том случае, когда за спиной находится вся мощь Империума. Однако у наёмников, что очевидно, бесконечных резервов не было.

Инквизитор поймала себя на мысли, что оказалась с Лидиарой Сардис в одной упряжке: они обе – властные амбициозные женщины – рассчитывали на победу. Только вот для госпожи-губернатора она означала возвращение к власти, тогда как для Жоанны всё было куда прозаичнее.

Вопрос жизни и смерти.

После последней встречи с Исповедниками инквизитор не желала возвращаться в бой.

– А… вот и ты, – произнёс Йон.

Он курил у входа. Жоанна ощутила аромат палочек лхо.

Йон не был наркоманом, но, похоже, ожоги страшно болели. К старому рубцу на лысой голове добавились ещё несколько. Теперь лицо молодого солдата напоминало оплавленную свечу бурого оттенка.

Йон выбросил окурок и оттянул полог, пропуская Жоанну.

– Спасибо, – отозвалась инквизитор.

Когда оба оказались внутри, Жоанна спросила:

– Арделия передала, что ты меня искал. В чём дело?

– Иди, глянь, – Йон показал рукой на Тшилабу.

Гадалка не получила во время битвы ни царапины. Её Бог-Император оберегал особенно тщательно.

Инквизитор увидела новую комбинацию карт: Толпу – бессчётное число точек, если присмотреться, голов; Обряд – фигуру в плаще с занесённым над жертвой кинжалом; Януса – двуликую маску объединённой трагедии и комедии; Апофеоз – пирамиду из выбеленных черепов в пустыне и, наконец, старого знакомого – Мрачного Жнеца.

На этот раз Тшилабе было не до смеха. Её обворожительную улыбку как ветром сдуло.

– Раз за разом, – прошептала она. – Я раскладываю снова и снова. Никаких отличий. Одна судьба.

Жоанна повела плечами и произнесла:

– Слушай, я в гадании не сильна, но это ж целая наука! Недостаточно просто взять в руки колоду Таро и начать пророчествовать. Ты училась этому?

– Я не ошибаюсь, – ответила Тшилаба.

– Она не ошибается, – поддержал подругу Йон. – Думаешь, зря я что ли с ней в паре?!

– Допустим, – кивнула Жоанна, – и что ты предлагаешь?

Йон воровато огляделся по сторонам, как будто ожидая, что из-под раскладушек сейчас выпрыгнет шпион.

– Я не для того съебался из Гвардии, чтобы здесь сдохнуть. Короче… ходят слухи, что капитан на днях соберёт всех и двинет на Шпили. Я уже представляю, какая там будет мясорубка. Братва, может, и тащит в лагерь шлемы этих Стальных Уродов день за днём, но они ещё сильны, ещё как сильны! Ни одного дредноута не подбили. Терминаторов вообще не видели. Наступление на Шпили провалится.

– С такими храбрыми воинами ещё как провалится…

Жоанна не успела поймать себя за язык. Рассудок слабел с возрастом... с валом воспоминаний и недавними переживаниями.

– Да ебал я храбрость в рот! Храбростью ещё ни одну войну не выиграли! – прорычал Йон. – Ты что, блять, комиссар?!

– Ладно-ладно, – Жоанна подняла руки вверх. – Прости меня, вырвалось. Ебанутая. Что с меня взять?

Йон продолжил:

– Ладно… сейчас у всех нервы ни к чёрту. Когда гипс снимут, кстати? – Йон кивнул на перебинтованную ногу Жоанны.

– Сказали, завтра.

– Значит, тебя мой план тоже касается.

– И что предлагаешь?

– Я вам с Тшилабой пальцы сожгу, – Йон постучал по рукояти лазерного пистолета на поясе.

– Спасибо, – поёжилась Жоанна. – Очень заботливо с твоей стороны.

– Не пизди. Соглашайся! Когда я ещё пойду на такую глупость…

– А тебе-то что с того?! – воскликнула Жоанна. – Тебя схватят и расстреляют. Как-то знаешь, не вяжется всё то, что я о тебе слышала, с этим планом.

– У меня всё на мази. Я отправлюсь на гауптвахту, а вы в госпиталь. К тому моменту и война уже закончится, вот увидите. Капитан упёртый, но не баран.

– А с чего ты решил, что нас вообще куда-то отправят? – спросила инквизитор.

Йон нахмурился и буркнул:

– Да глаза мозолим! И сержант масла в огонь подливает. Нажрётся и давай: "Вас там не было, вас там не было". Вчера схлестнулся с парочкой придурков из четвёртой роты. Пришлось вмешаться, пока сержанта не отмудохали. Так там один пиздюк сказал, что мы тут прячемся в лагере! Прячемся, блять! Отсиживаемся! Да какое твоё дело, бля?! Ну, короче... настроения ты поняла. Сейчас все злые.

Инквизитор вздохнула.

– Ладно, я согласна. Чёрт… никогда не думала, что дойду до этого.

– Надо было думать прежде, чем подписывала контракт.

– Ага… – кивнула Жоанна, – умный, да?

Йон не огрызнулся, а повернулся к Тшилабе:

– Ну а ты как?

Гадалка подняла на Йона заплаканные глаза:

– Ты не понял. Это, – она указала на карты, – никак не исправить. Это судьба!

– Слушай, Тшилаба, – Жоанна перебила Йона, который уже набрал в грудь побольше воздуха, чтобы выпалить что-то воодушевляющее. – То, что ты тут разложила…

Жоанна подумала о том, что Джабинилла не должна бы знать что-нибудь об имперском Таро, но…

– То, что ты тут разложила, не обязательно касается нас. Не обязательно касается компании или вообще этого мира. Толкование Таро – это сложно! И опять же…

– Я не ошибаюсь! – Тшилаба вскочила и обняла Йона. – Я разложила раз, другой… теперь я хочу просто проститься.

Она поцеловала Йона в губы. Он резко отпрянул.

– Ты... это… давай без паники! И всё! Хватит карт! – Йон сгрёб их в кулак, прошёл к выходу и выкинул на улицу. – Ты выживешь! Я тебя никуда не отпущу!

Тшилаба закрыла лицо руками.

– Эй, ну ты согласна?! За меня не волнуйся! Со мной всё будет хорошо! – воскликнул Йон.

Тшилаба кивнула едва заметно, а потом убрала руки от заплаканного лица и натянуто улыбнулась.

– Ну вот и замечательно. Чтобы ни произошло, мы останемся в живых, – улыбнулся Йон. – Когда придёт приказ, я сделаю, что обещал. И мы выживем! Несмотря ни на что.

Пророчество Тшилабы началось исполняться уже через мгновение.

В лагере Classis Libera прогремели первые выстрелы.

11

Полутьма осаждённого улья, в длинных тенях которого поджидает неотвратимая и страшная погибель. Руины, пепелище. Запах гари, сладковато-отвратительная вонь разложения. Беспрерывная ругань, словно в мире и без неё недостаточно грязи. Стоны раненых, далёкая редкая канонада. Пока движешься, вроде бы, всё в порядке, но стоит застыть на месте, как холод пробирает до костей. Тиррена забрала все мечтания, все людские надежды. Вывернула их наизнанку, заставила пожалеть о своих желаниях. Улей сделал всё то, чем и занимался с момента основания.

"Проклятое место", – подумала Жоанна.

Мысли инквизитора отправились далеко за границы Тиррены, за границы сектора и даже Сегментума. Они уже почти добрались до сказочного королевства под названием Ультрамар – где всегда светит солнце и всё хорошо – когда Жоанна хлестнула воображаемым кнутом и загнала их обратно.

Жоанна оглядела собравшихся. Отблески пламени освещали понурые лица. Наёмники провожали в последний путь погибших товарищей. Обыкновенно этот вороватый и подлый народ только радовался, что добыча достанется меньшему кругу лиц, но после Осады Тиррены для солдат Classis Libera всё изменилось.

Жоанна всё чаще слышала "я завязываю", "с меня хватит", "в рот ебать, пошло всё нахуй" и ещё тысячи интерпретаций того, насколько люди насытились жизнью наёмника.

Оно и неудивительно. Многие погибли, и если раньше во время пьянки тебя окружали четыре друга, то теперь приходилось выпивать одному. Сержант Маргаретти, например, именно этим и занимался на протяжении несколько дней. Опустился настолько, что трудно было подойти ближе, не зажав рукой нос.

Смерть встала за плечом каждого, и только те, кому война – мать родная, сохраняли спокойствие. В толпе вокруг Жоанна таких не видела. Йон рыдал и трясся, пока нёс к костру тело Тшилабы. Жоанна помнила гибель гадалки в мельчайших подробностях, словно та всего лишь несколько мгновений назад с жаром рассказывала о карточных предсказаниях. А потом болт-снаряд разорвал ткань тента и попал в голову Тшилабы, забрызгав кровью, костями, мозговым веществом и Жоанну, и Йона.

Последний так и не добрался до костра. Припал на колени и положил серый мешок с изувеченным телом перед собой. 

Жоанна чертыхнулась и пришла на помощь.

– Ну… давай же, Йон. Так ты её не уважишь, – сказала Жоанна.

– Я… ты… не мог-у-у-у, – ветеран с – инквизитор не знала точно – допустим, десятью годами военной жизни превратился в безвольное ноющее амёбообразное создание.

Жоанна выругалась про себя и потащила Тшилабу в одиночку. Когда инквизитор доставала тело из мешка, то у неё закружилась голова. Наружу вырвался тошнотворный душок, показался обрубок головы, на которой уцелела только нижняя челюсть с бледной губой, посиневшим языком и парой золотых коронок. Жоанна тут же вспомнила погибшую племянницу, выпустила Тшилабу и отвернулась от костра. Её стошнило.

Покачиваясь, она поднялась на ноги и прикрикнула на Йона:

– Живо поднимайся, раскисшее ты дерьмо!

Приказ вывел Йона из ступора, и вместе они привели гадалку к последнему пристанищу. Когда братская могила наполнилась, мертвецов залили прометием и подожгли. Ещё один столб дыма потянулся к уровню выше, чтобы расползтись над городом чёрной кляксой, а потом осесть пеплом на обожжённых улицах и в прокуренных лёгких солдат.

Жоанна обняла Йона и повела его прочь, пока он совсем не растаял, превратившись в лужу слёз и соплей.

12

На напарника не было никакой надежды, так что Жоанна тащила "Мушкет" в одиночку. Непростое испытание, так как уже через несколько минут чемоданы с разобранной винтовкой показались инквизитору неподъёмными. Руки налились огнём, заболела недолеченная нога, и Жоанна всё-таки окликнула Йона.

– Эй, слушай… ты как вообще?

Напарник превратился в безвольный автомат. В линзах его шлема Жоанна увидела собственное отражение, и – инквизитор могла поспорить – что в глазах Йона также царило запустение. Жоанна слегка ударила его по плечу.

– А?! Что? – оживился Йон.

– Хватай эту дуру! – Жоанна поставила один чемодан на ступеньки и постучала по нему сапогом.

Второй такой же она взвалила на плечи и пошла дальше. Так снайперы и добрались до позиции. Жоанна приступила к сборке "Мушкета", а Йон караулил подходы к зданию, где они и расположились. Или, по крайней мере, Йон делал вид, что занимается чем-то полезным.

Инквизитор приладила сошки, а потом нацепила на направляющие планки мощный прицел.

– Йон, поправки сделал? – спросила Жоанна.

– Нет. Слушай… прости, – произнёс Йон. – Первый раз со мной такое…

– Вы с Тшилабой… – начала было Жоанна.

– Нет, – ответил Йон.

– Дружили? – продолжила Жоанна.

– Не знаю…

Перед тем как крепить "Мушкет" к опоре, Жоанна осмотрелась, подходит позиция или нет.

Из окна открывался вид на Площадь Колонн. Когда-то там взмывали к небесам двенадцать многометровых столбов, увенчанных символами имперских организаций. Каждый олицетворял Повелителя Терры.

Жоанна усмехнулась.

"Довольно символично", – подумала она.

Две колонны не пережили сошествие Ангелов и последующие народные волнения, когда Вальфур Иерофон развязал войну всех против всех. Громады рухнули друг на друга: Священная Шестерня лежала среди битого камня рядом с золотым двуглавым орлом, что сжимал в когтях лавровый венок с вписанным туда черепом. Вдалеке маячил Двуликий Дворец. Резиденция госпожи-губернатора не утратила своей красоты, вообще не пострадала от осады.

Жоанна опустила бинокль.

И чтобы ни случилось в жизни инквизитора, но провал Лидиары Сардис приятно согревал. Было в нём нечто справедливое.

– Знаешь, – сказал вдруг Йон. – Кажется, я понял, в чём дело.

– И?

– Я бы хотел её любить, – сказал Йон. – Я бы хотел, но... сама понимаешь, – он сделал небольшую паузу, собираясь с мыслями. – Тшилаба всегда меня пугала своей… безуминкой что ли? Я никогда не мог понять: шутит она или нет, разыгрывает или говорит серьёзно. Чёрт, да никто в лагере не мог это сделать! Шутка ли, но за пару лет в Отряде, Тшилаба успела обобрать всех известных шулеров. Её просто перестали пускать за стол, – усмехнулся Йон.

Прошипела бусинка вокс-приёмника.

– Вы где там, блять?! – просипел Свежеватель Боб.

Именно он руководил операций прикрытия, хотя и никаким боком ко второй роте не относился. Однако, учитывая чудовищные потери, любые разделения в наёмничьем войске вообще перестали что-либо значить.

– На позиции, – ответила Жоанна.

Инквизитор посмотрела в прицел. За колоннами остановился светло-жемчужный "Лендрейдер". Жоанна подкрутила оптику, чтобы видеть картину в целом, потому что вычеканенные надписи на высоком готике на бортах боевой машины её совсем не интересовали.

– Смотреть в оба! – предупредил Боб. – Сейчас капитан прилетит.

Жоанна вспомнила о Йоне и сказала, не глядя на собеседника:

– Как вернёшься в лагерь, раздай, сожги или просто выкинь вещи Тшилабы. Постарайся избавиться от всего, что тебя с ней связывает. Наёмник – слишком опасная профессия, чтобы отвлекаться.

Йон застыл на несколько мгновений.

– Ну ты и сука… – отозвался, наконец, напарник.ъ

– Обращайся, – хмыкнула Жоанна.

Прозвучал рёв реактивного двигателя. Над домом, где находились снайперы, промчалась "Валькирия". Челнок, выкрашенный в нарядные цвета компании, заложил лихой вираж над площадью, снизил скорость, облетел её медленно, заходя на посадку – наверное, пилот выискивал войска десантников, находившихся в засаде – а потом приземлился в центре полукруга, образованного колоннами.

Йон проговорил:

– Сейчас я задумываюсь о том, как бы жизнь сложилась иначе, если бы…

Жоанна тяжело вздохнула и перебила:

– Анекдот про бабушку и мужской половой орган знаешь?

– Да иди ты нахуй! – взорвался Йон. – Я, бля, душу раскрываю!

– Я всё понимаю, – Жоанна оторвалась от прицела и посмотрела на напарника, – но ты выбрал не то место и не то время.

  Йон стянул шлем с головы, вытащил из-за пояса стальную плоскую флягу и промочил горло.

– Короче! – проскрежетал Йон. – Я сваливаю. Наёмничья доля мне перестала нравиться. Сплошные просранные возможности.

– О да. И не говори, – отозвалась Жоанна. – Вся кампания – сплошные просранные возможности. Но что поделаешь? Так и живём.

Опустились рампы. Переговорщики двинулись навстречу друг друга.

Утробу "Валькирии" сначала покинули Астартес Classis Libera. Как узнала Жоанна, с аугметикой на пол лица – Освальд, с гривой вьющихся тёмных волос, лохматой бородой и пейсами – Авраам. Даже зная, что эти двое служат Георгу Хокбергу, Жоанна всё равно ощутила, как по спине бегут мурашки.

Будучи вооружённой винтовкой, способной прошивать борт "Химеры" или сбивать на землю "Валькирии", Жоанна всё равно не ощущала себя способной убить этих тварей.

Инквизитор сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, убрала палец на скобу. Потом Жоанна отвлеклась и посмотрела на Йона – напарник, наконец, взял себя в руки и наблюдал за встречей с помощью бинокля.

– Йон, поищи пока те позиции, которые сам бы занял, чтобы убить кэпа.

– Да я уже разглядел одно, – отозвался наёмник. – Смотри за "провостом". Парни дёрнулись, я блик заметил.

Жоанна поискала колонну, увенчанную знаком Адептус Арбитрес, а потом приблизила изображение. На чердаке дома за площадью инквизитор не увидела ничего, кроме тьмы. Жоанна уже хотела вернуться к наблюдению за переговорами, когда тоже уловила движение в предполагаемом снайперском гнезде.

– Ну что, заметила? – спросил Йон.

– Ага. Вот ведь хитрые уроды.

– Прям как мы.

Всего, как знала Жоанна, компания перекинул сюда две ударные группы под руководством лейтенантов Вилхелма и Шай, несколько снайперов. Уцелевшая бронетехника и Вольные Клинки готовились, в случае обстоятельств непреодолимой силы, врезаться в крепость Исповедников.

Капитан, лейтенант Мурцатто, Освальд и Авраам встретились с главами противоборствующей стороны на обломках рухнувших колонн. Представители Исповедников занимали возвышенность. Похоже, что и в словесной войне они собирались использовать такое преимущество. Встречающих было трое.

Первый – глубокие морщины, седые волосы, усталый взгляд, могучее телосложение – старый Ангел Смерти в тактических доспехах дредноута. Магистр Галостар.

Желваки проступили под кожей, когда Галостар посмотрел на свиту вольного торговца. Жоанне даже показалось, что магистр сейчас плюнет под ноги Освальду, но старик сдержался, хоть и ещё сильнее помрачнел.

Второй представитель Стальных Исповедников – человек, пышущий: здоровьем; правильным питанием; регулярными тренировками; уверенностью, граничащей с наглостью; наглостью, граничащей со вседозволенностью. Но всё же человек, который несколько терялся на фоне колоссов – инквизитор Ордо Милитарум…

"Сраный предатель, шестёрка шестерёнок, ебать его в сраку, Галекс, – подумала Жоанна. – Пожалуй, в случае чего, его я убью первым".

Третий же встречающий… аугметическая рука, боевой посох, психические капюшон, мерцающие молниями глаза.

"Наверное, это главный библиарий Гиламехт", – Жоанна изучала досье всех известных игроков в регицидной партии под названием "Скутум".

Инквизитор наблюдала за библиарием несколько минут подряд. Он как будто бы и не был заинтересован встречей. Просто присутствовал на мероприятии и лениво оглядывал окрестности.

Жоанна настроила прицел, чтобы приглядеться к лицу Гиламехта. Внезапно библиарий посмотрел ей в глаза, как будто не было между ними тысяч метров пространства. Посмотрел и подмигнул.

– Нас спалили, – сказала Жоанна.

– Что, как?! – удивился Йон.

– У Стальных Уродов там псайкер. Довольно могучий, похоже.

– Тьфу ты… Да... нам бы такие тоже не помешали. Только где взять?

– Чёрный корабль огра… – начала было Жоанна, а потом вдруг поняла, что эти ребята могут и ограбить, – ...бить.

– Меняем позицию? – спросил Йон.

– Да зачем? Он также нас увидит.

– Не глупи. Эти его фокусы недёшево обходятся, – сказал Йон. – Псайкеры тоже устают.

Он натянул шлем и отправил по воксу сообщение:

– Лейтенант, мы переходим на другую позицию. Нас обнаружили.

– Оставайтесь на месте, – ответил Свежеватель. – Похоже, капитан сделал предложение, от которого нельзя отказаться.

Жоанна посмотрела в прицел.

Магистр Галостар стал чернее тучи, а с Галекса слетела аура превосходства. Они не смогли воспользоваться преимуществом возвышенности. Как в улье, так и во время переговоров.

13

Выдали жалование. Несравнимо с окладом инквизитора, но для обычного наёмника очень даже прилично.

"Штурмовики Инквизиции погибают за куда меньшие деньги, – подумала Жоанна. – Где-то здесь подвох. Скорее всего, у квартирмейстера и, естественно, в кабаках и борделях. Могу поспорить, что ближе к вечеру половина выданного жалования вернётся к Хокбергу".

Жоанна тоже собиралась вернуть деньги капитану. Не потому что это были грязные кровавые деньги, нет. Просто инквизитор находилась в великолепном расположении духа, так почему бы не поднять его ещё выше, занимаясь покупками.

"Я сделала это. Я жива!" – от осознания этой мысли кружилась голова, и вина не нужно.

Оглядываясь назад и вспоминая прошлое, Жоанна отметила, что сражения на Скутуме были одними из самых кровопролитных и жарких в её жизни. Погибли тысячи людей куда сильнее, ловчее, выносливее и умнее её.

– Джаби! – раздался радостный вскрик.

Джек Линч ещё не восстановился после ран – исхудал и посерел, но двигался уже увереннее. Из левого рукава выглядывал аугметический протез. Этой четырёхпалой металлической рукой Джек перехватывал лямку здоровенного баула за спиной.

– А… привет! – улыбнулась она.

– Короче…

Джек снял шляпу и пригладил свой обыкновенный "вихрь" на голове. Он чуть ли не стрункой вытянулся, покраснел и, наконец, произнёс:

– Мне сказали, что ты меня не бросила тогда… ну… после обвала. Спасибо!

Жоанна улыбнулась, а потом ответила:

– Да я окаменела просто, ха-ха! Не нужно считать меня лучше, чем на самом деле.

Джек буркнул:

– Всё равно... спасибо. Вот… смотри, что я для тебя достал.

Наёмник сбросил под ноги мешок, а потом снял перевязь с винтовкой.

– Большое спасибо, – Жоанна приняла в подарок винтовку "Праща".

К прикладу был прикреплён небольшой патронташ с шестью патронами. Жоанна вставила один в трубчатый магазин, потом дёрнула рычаг и зарядила винтовку. Прицелилась.

– Родной оптики не было, – развёл руками Джек, – это не армейская штучка. Говорят, отобрали у какого-то полоумного старикана в первые дни осады.

– Ничего страшного, – отозвалась Жоанна, – всё равно ещё пристреливаться, отлаживать. Но… очень приятно, Джек.

Наёмник расплылся в улыбке:

– Ну… гора с плеч. Рад, что понравилась. Я вот… – Джек вскинул,  сжал и разжал несколько раз новый кулак, – тоже с обновкой.

– Вроде ничего так, отзывчивая.

– Да, вполне себе, – кивнул Джек. – Был в компании Шестилапый, а теперь появится Девятипалый.

– Механикумы случайно не сказали, какой ты по счёту владелец?

– В этом плане у них всегда один ответ, – отмахнулся он. – "Предыдущему хозяину она служила исправно".

Жоанна хлопнула напарника по плечу:

– И это главное.

Жоанна перевела взгляд на баул, который лежал между ними. Из мешка на неё смотрели линзы шлема космического десантника.

– Что за…

Джек достал из сумки шлем. Инквизитор уловила едва заметный, но всё-таки различимый запах мочи.

– Капитан велел сдать все трофеи, принадлежавшие Стальным Уродам, – ухмыльнулся наёмник. – Конкретно этот шлем мы в госпитале под ночной горшок приспособили.

– Да ладно?!

– Не ну я его сполоснул, конечно, – проговорил Джек. – Но квартирмейстер, собака, всё равно не взял. Воняет, говорит. Так что я отмывать это добро иду.

– Смотри аккуратнее, схемы не залей, – посоветовала Жоанна.

– Да насрать, – отозвался Джек, – не моё же.

– И то правда.

Джек наклонился к мешку, чтобы убрать шлем.

– Ещё я всяких сувениров понабрал…

Жоанна разглядела в сумке пистолеты и другое оружие, изготовленное на Скутуме, а потом взгляд инквизитора упал на колбу с мутным раствором, внутри которой плавала…

– Боже-Император, все его сыновья и прочие родственнички! – воскликнула инквизитор. – Это ещё что?!

Она ткнула пальцем в гнилую руку с татуировкой "сохрани", отрезанную чуть выше локтя. Джек с улыбкой достал колбу из баула.

– Правда, я сентиментальный? – наёмник протянул ёмкость с забальзамированной конечностью напарнице.

– Я бы чуть иначе сказала, – Жоанна выставила руки навстречу.

Не то чтобы она была брезглива, но эта штука отбивала всякий аппетит, настроение и вообще вкус к жизни.

– Ну как хочешь, – пожал плечами Джек и убрал диковинку из виду.

– Как бы помягче сказать… – начала была Жоанна, но цензурных слов не нашла. – Нахуя?!

– Ну, типа память, типа "будь осторожнее", – объяснил Джек.

– Знаешь, Джек, ты – удивительный человек, – произнесла Жоанна. – Я всё никак не могу составить о тебе конечное мнение.

Джек улыбнулся и указал на себя большими пальцами:

– Это всё потому, что я – сложная многогранная и постоянно развивающаяся личность.

Жоанна ухмыльнулась:

– Именно так.

Джек подмигнул Жоанне, перехватил баул, махнул рукой и отправился по своим делам. Инквизитор же вернулась к своим.

Она спаслась. Осталась в живых.

Теперь предстояло лишь связаться с Ордо или, в крайнем случае, уволиться из рядов компании, когда корабль доберётся до другой планеты.

14

Флагман Classis Libera, как говорится, "дышал на ладан". Пока Жоанна с остальными бойцами второй роты добралась до казарм, им пришлось совершить настоящее путешествие по "Амбиции". То тут, то там дорогу преграждали красно-белые ленты с табличками "ведутся работы" или "осторожно", а кое-где отсеки и вовсе были наглухо перекрыты заблокированными противовзрывными дверями или приваренными листами стали. Космическое побоище далось наймитам ничуть не легче сухопутной кампании.

Наконец, солдаты добрались до казарм.

"Наверное, впервые за всю историю компании, помещений здесь больше, чем наёмников", – подумала Жоанна, оглядев отсек.

– Вот моя улица, вот мой дом родной, – почти прошептал сержант Маргаретти.

Антонио сильно переменился, потух. Лицо осунулось, глаза перестали блестеть. Он как будто бы и не радовался тому, что уцелел в жестокой мясорубке на улицах Тиррены.

Маргаретти перехватил сумку с личными вещами – прозвенели бутылки – и, слегка покачиваясь, направился обживаться.

– Эй, Джаби!

Жоанна повернулась. Джек нагнал её и указал железным пальцем на крайнюю дверь, теряющуюся в полутьме.

– Женщин у нас никогда много не было, поэтому каюта одна, – сказал он. – Зато, сама понимаешь, можешь занять любую койку.

Жоанна окинула взглядом вытянутый коридор с, возможно, парой сотен кают.

– Нет. Так далеко я не попрусь. Выберу поближе ко входу.

– Ну… зря ты так. А как же свой угол? Обжиться там?

– Я – кочевник по натуре.

– Ну… как хочешь, – пожал плечами Джек.

Жоанна прошла в каюту, нащупала выключатель. Частыми вспышками замерцали лампы, и только через несколько секунд помещение залил мягкий дневной свет. По правую руку пять коек и по левую столько же. У каждого спального места шкафчик, тумба, сундук, стул. На ближайшей койке предыдущий хозяин оставил сохнуть вещи: трусы, майку и несколько пар носок.

Дверцу изнутри украшал постер с обнажённой длинноногой красоткой с грудью таких размеров, что можно было подумать об искусственном приращении.

Владельцем следующего спального места был настоящий педант. Аккуратно застеленная кровать. Тумба, сундук, шкаф открыты и пусты. Выглядело так, словно хозяин выезжал из гостиницы и собирался сдавать номер.

Остальные покойники любили чтение, женщин, оружие… личные вещи многое рассказывали о владельцах.

В конце концов, Жоанна выбрала место педанта – от койки не так сильно пахло мужиком.

Инквизитор разобрала сумку, сняла верхнюю одежду, обувь, нацепила тапочки, взяла банные принадлежности и прошла в санузел. Напротив входа – пара стиральных машин, одна осушильная. Справа – три душевых кабины.

Первые тёплые капли пробарабанили по коже. Они смочили короткие светлые волосы, с трудом прижившиеся на синтетической плоти, пробежали по спине, на которой не рассосались и уже никогда не рассосутся следы от кнута. Капли ударили в те же места, куда врезались пули, лучи лазеров, клинки. Тридцать, сорок, пятьдесят лет назад… Наконец горячая вода приятно согрела недолеченную ногу.

Жизнь не щадила инквизитора, но Жоанна радовалась и тому, что есть. Она была бесконечно счастлива принять душ, нормальный душ, а не тот куцый лагерный обрубок с ограничением на расход воды.

Жоанна отмокала минут десять. Сравнивала себя с некоторыми поразительно жизнеспособными насекомыми, которых как-то видела в пустынном мире под названием Душтут. Те не умирали от обезвоживания. Они просто впадали в спячку, пока редкие дожди не наполнят жизнью их сухие члены.

Голова стала ватной, и земля уходила из-под ног. Жоанна заснула, едва упав в постель.

15

Кровавая мгла.

Боль раздирала лёгкие: Жоанна словно захлебнулась, не справившись с волной огненного океана. Она бежала, непонятно откуда, неясно куда, от кого или чего.

Повсюду раздавались крики агонии, безумные вопли людей, которых пытают самые искусные палачи, вооружённые самыми изощрёнными механизмами.

На миг туман рассеялся, и опасность обрела плоть – Жоанна с разбега чуть было не влетела в клубок склизких щупалец, вырывающихся из десятков пастей, покрытых сотнями воспалённых глаз.

Жоанна попыталась прочесть молитву, но не могла связать не то чтобы двух слов, а даже звуков. Жоанна замычала, повалилась назад. Не в силах отвернуться от крадущегося ужаса, инквизитор пятилась, помогая себе руками и ногами. Только теперь она заметила, что опирается на живую плоть, пронизанную синими венами, дрожащую от далёкого сердцебиения.

Её рука коснулась чего-то холодного, похожего на кость. Жоанна повернула голову и увидела, что дотронулась до лапки громадного насекомого – червеобразного существа с хитиновым покровом и десятками ножек-иголок. Тварь зашипела и стала сжимать кольцо вокруг Жоанны. Инквизитор зарыдала, понимая, что уже не выберется из ловушки. Отвратительные конечности кололи, погружались в плоть, и Жоанна чувствовала, как жизнь утекает с каждой пролитой каплей крови.

Инквизитор сдавлена, задыхается. Над ней нависла колонна из плоти. Червеобразная голова чудовища раскрывается как цветок: вместо стеблей – кривые зубы, вместо покрытого пыльцой рыльца – скользкий лиловый язык. В лицо ударяет запах тухлого мяса, и Жоанна не может удержать содержимое желудка. Тогда чудовище рычит, а потом набрасывается.

Инквизитор вскочила в постели вся в холодном поту. Сердце стучало так, что вот-вот и вырвется из грудной клетки.

Однако кошмар не кончился. Жоанна окоченела, наблюдая за тем, как по полу ползёт почерневшая рука с татуировкой "сохрани". Отрезанная конечность забралась по покрывалу на соседнюю койку. Кисть напряглась, оставляя крупные складки на ткани, предплечье с локтём взметнулись выше, как хвост, и… нечто прыгнуло.

Оно вцепилось в горло Жоанны мёртвой хваткой. Инквизитор подавилась криком и рухнула на пол, больно ударившись затылком. Пахло гнильём, и от недостатка кислорода казалось, что глаза сейчас вывалятся из орбит. Из последних усилий Жоанна вцепилась в неведомую тварь и разжала судорожно сведённые пальцы, втянув такой великолепный и бодрящий воздух. Инквизитор отбросила тварь в сторону, схватила за ножки стул и вскочила на кровать. Ожидая нападения, Жоанна осматривалась и радовалась тому, что перед сном просто не добралась до выключателя, чтобы погасить свет.

Когда в каюту вломились товарищи по роте, Жоанна поблагодарила Императора ещё и за то, что забыла закрыться.

Наёмники выглядели не лучше инквизитора. Точно такие же вспотевшие, трясущиеся, с широко раскрытыми глазами.

– Где?! – воскликнул Джек.

– Там! Гляди! – прокричал Венсан, ткнув пальцем в противоположную стену.

Жоанна проводила жест взглядом и увидела, как "сохрани" погнула решётку вентиляции и скрылась в воздуховоде.

Сержант Маргаретти с размаху отвесил оплеуху Джеку, а потом захохотал, как умалишённый:

– Дрочил, небось?! А-ха-ха… Вот она и убежала!

Джек побагровел и сжал ладони в кулаки, но Антонио нисколько не испугался. Однако спустя пару секунд истеричный смех сменился плачем.

– Всё с этой кампанией не так…

– Вам снились кошмары? – спросила Жоанна.

– Да, блять… ещё какие, – отозвался Венсан.

– Похоже, Море волнуется, – проговорил Йон.

– Да ты ж видел! – воскликнул Джек. – На "Амбиции" живого места нет! Вот твари и пробрались!

В подтверждение его слов в отсеке прозвучала сирена.

– Ну… всё, – произнёс Маргаретти, проведя рукой по мокрой от пота голове. – Нам пиздец.

– Ну что за настрой?! – прикрикнул Джек. – Давайте, собирайтесь! Мне только до арсенала добраться, и я всех перестреляю!

– Ага.

Уже через минуту, собравшись, вторая рота выдвинулась на поиски взбунтовавшейся конечности.

– Да… – Маргаретти высосал содержимое поллитровой бутылки. – Сейчас.... перестреляем.

Он снова впал в истерику, беспрестанно хихикая.

Наёмники вооружились стульями, и только Джек рассчитывал поразить врага сокрушительным хуком слева.

Сирена стихла, но аварийное освещение мигало, ежесекундно окрашивая мир пунцовым цветом.

Навстречу выбежал часовой: взбудораженный, невыспавшийся, но с дробовиком наперевес. Он воскликнул:

– Ну что за херня, парни?! Опять курили в каюте?!

Сержант расхохотался. Жоанна придумала ответ, но тоже не удержалась от смеха. Маргаретти и её заразил.

– У нас… ха-ха, – произнесла она. – Рука убежала.

16

Через несколько минут они услышали звуки выстрелов такой силы, словно какой-то ураган заблудился в хитросплетении коридоров корабля вольного торговца.

– Это Рик, наверное, – проговорил часовой. – Он как раз отлить пошёл…

– Ну он с дрободаном враз разберётся! – воскликнул Маргаретти. – Фиг ли… всего лишь какая-то рука, которой… которую…

Маргаретти хохотнул.

– Идите нахуй, сержант! – проскрипел зубами Джек.

– Да я уже пришёл, походу…

Маргаретти взялся за горлышко пустой бутылки и разбил её о стену, вооружившись розочкой.

За очередным поворотом наёмники нашли лужу крови и несколько стреляных гильз. Внутри уборной редко мерцали лампы, посечённые дробью. Раковина у входа была расколота наполовину.

– Всё интереснее и интереснее! – заметил Маргаретти.

Йон проскрипел зубами:

– Сержант, в следующий раз делитесь. Без допинга как-то нихуя не захватывающе.

– Так точно, рядовой! – Маргаретти ухмыльнулся и приставил к голове руку с зажатой розочкой.

– Нет, серьёзно, Антонио, – проскрежетал Венсан. – Я сейчас блевану, как вспомню эту… это…

– Выше голову, солдаты! – прикрикнул сержант. – Вы – воины Георга Хокберга или монашки-девственницы? Вы же встречались в бою лицом к лицу с Ангелами Смерти, а сейчас боитесь какой-то руки?!

– Это демон, – произнесла Жоанна. – И только Император знает, сколько этих тварей на корабле.

– Отставить пораженческие настроения, дамочка! – Маргаретти окинул Жоанну пьяным взглядом. – Слушай, где я тебя раньше видел? Башка вообще не варит последнее время…

– Наверное… в Тиррене, – отозвалась она. – Где же ещё?!

– А… ну да… наверное.

Наёмники двинулись вперёд, но импровизированное оружие уже не добавляло храбрости. Впереди на стене Жоанна разглядела пожарный шкаф, а внутри за стеклом блеснул свет на лезвии топора.

"Уже лучше".

Но не успела инквизитор добраться до оружия, как кто-то дёрнул её за ворот.

– Что за... – воскликнула Жоанна, но грохот выстрела заглушил её вопрос.

– Рик… это ж я!

Такими были последние слова часового, потому что следующий выстрел пришелся ему прямо в лицо.

Жоанна выглянула за угол. Всего на мгновение, но заметила, что к голове второго часового присосалась знакомая полусгнившая "пиявка" и сквозь почерневшие пальцы на мир смотрит уже не человек, а нерождённый.

Жоанна повернулась к товарищам.

– Ну… теперь охотятся на нас.

Наёмники посмотрели на неё круглыми глазами.

– Бежим!

Она рванулась было обратно, чтобы забаррикадироваться где-нибудь в каюте, когда заметила, что Джек завис на месте.

– Не стой, блять! – проорала она.

Но Джек резко выглянул за угол, а потом спрятался обратно. Прогремел выстрел. Джек снова сделал шаг из укрытия. Жоанна словно бы обрела сверхчеловеческий слух и различила, как дёрнулось подвижное цевьё дробовика, как ударилась о пол гильза, и как демон дослал в ствол новый патрон.

Джек схватился за оружие погибшего часового и выставил навстречу врагу аугметическую конечность.

Выстрел. Взметнулись искры, когда дробинки ударились в раскрытую ладонь. Джек упал.

Если бы разум руководил действиями, то Жоанна бы тоже убежала. Однако она пришла Джеку на помощь и оттащила его за поворот. Джек поднялся, зажимая рукой рану на шее. Сквозь грубые металлический пальцы текла самая обыкновенная человеческая кровь.

– Вернитесь! – завопила Жоанна вслед наёмникам. – Вернитесь, суки!

Венсан даже не остановился. Сержант замедлился, но быстро победил совесть и помчался за капралом. И только Йон встал как вкопанный.

– Й-й-йон! Помоги!

Демон был уже близко. Жоанна чувствовала его азарт, слышала его хриплое дыхание.

– Сука-сука-сука!

Изрыгая проклятья, Йон побежал назад и взвалил Джека на плечи.

– Уходи! – прокричала Жоанна.

Инквизитор перезарядила дробовик, выскользнувший из пальцев Джека, а потом шагнула навстречу демону.

Она успела первой. Отдача едва не бросила её в обратную сторону, но нерождённому пришлось хуже. В брызгах крови и ошмётках плоти демон развернулся вполоборота, и его выстрел ушёл в молоко.

Жоанна дёрнула цевьё. Выстрел. Голова чудовища с прилипшей к ней рукой не слетела с плеч, но уменьшилась вдвое.

Жоанна дёрнула цевьё. Выстрел. Одержимый повернулся и встретил дробь грудью. Такой удар, может, и не пробил панцирную броню, но точно переломал рёбра хрупкого человеческого тела.

Жоанна дёрнула цевьё. Выстрел. Правая рука с зажатым дробовиком упала под ноги чудовищу.

Жоанна дёрнула цевьё. Выстрел. Демон повалился на спину.

Жоанна подошла ближе, дёрнула цевьё. Щелчок. Осечка.

Инквизитор отбросила оружие, добралась до пожарного шкафа, увидела замок, а поэтому разбила стекло рукой и выдернула с креплений топор, не обращая внимания на раны от осколков.

– Получи!

Жоанна с размаху обрушила топор на голову чудовища, приколов сгнившую кисть к лицу твари. Демон застыл. Но уже через несколько секунд поднялся на ноги.

– Да чтоб тебя! – воскликнула Жоанна.

Нерождённый взялся за рукоять и потянул лезвие из раны. Жоанна повернулась и помчалась так быстро, как только могла. В спину донёсся утробный вой. Инквизитор даже повернуться боялась, не хотела застыть от страха и познакомиться поближе с топором. Она влетела в жилой отсек и собиралась запереться в каюте, когда увидела встречающих. Маргаретти вставил в горлышко бутылки с коричневой жидкостью промоченный платок и зажёг его.

От такого жаркого приветствия демон вспыхнул как праздничное дерево. Тем временем Венсан зашёл чудовищу за спину и со всей силы ударил под колени стулом. Он отпрыгнул назад, когда Йон метнул в цель ещё одну бутылку с крепким алкоголем. Пламя окутало демона с головы до ног. Жоанна почувствовала жар даже с нескольких метров. В этот момент сработала пожарная сигнализация. Начался дождь.

– Да, бля, заебали! – выругался Маргаретти. – А я думал, это хорошая идея. Навались!

Наёмники пинали, били и кромсали демона минут десять. Потом остановились, перевели дыхание и продолжили уничтожение, пока не размазали нечисть по полу. Они стояли ещё некоторое время, молча наблюдая за тем, как мясной фарш комкуется, чтобы принять хоть какую-нибудь форму.

Маргаретти дрожащей рукой передал Жоанне последнюю свою бутылку. Инквизитор хлебнула дрянной сивухи, но даже не охмелела.

В этот миг в отсек ворвались матросы-безопасники. Жоанна попробовала представить, как она и её товарищи выглядят со стороны.

Грязные как черти люди стояли полукругом вокруг разбросанных шевелящихся останков и выпивали. Раненый в шею наёмник неподалёку. Струи воды  с потолка образовывали на полу кровавые лужи.

– Не, – произнёс Йон. – С меня хватит. Я сваливаю.

17

– Ты, наверное, чаще всех новичков ко мне попадаешь, подруга, – сказала сестра Арделия.

Она обрабатывала ссадины Жоанны ватным проспиртованным тампоном.

Инквизитор отозвалась устало:

– А сколько новичков вообще дотянули до этого момента?

– Немного, – ответила Арделия. – Тяжко нам пришлось на Скутуме.

– Даже не знаю, плакать или смеяться. Вроде и везёт, а если посмотреть с другой стороны…

Арделия хмыкнула:

– Ну ты явно фартовая, подруга.

– Да неужели?!

Жоанна добавила бы ещё кое-что, но сдержалась на этот раз.

– А ты разве не в курсе последних новостей? – спросила Арделия.

Инквизитор прищурилась, посмотрела на медсестру. Та продолжила:

– Когда наш флот уходил в Варп, Скутум провалился следом. Буря была такой силы, что навигатор – благослови его Император – едва вывел нас.

Жоанна вздрогнула.

"Конклав... Караул…"

– Так что ты, подруга, одна из последних уцелевших жительниц Скутума, – закончила Арделия. – Разве это не везение?

"Удача одного человека, – подумала Жоанна. – И, возможно, утрата последних надежд для жителей всего сектора. Хуже не придумаешь".

– Да, наверное, ты права, – отозвалась Жоанна.