Что он делает?
Определённо не то, чем ему следует заниматься.
Он должен быть на передовой, на флагмане. Участвовать в брифингах, разрабатывать стратегию... Как у Главкома имперскими вооруженными силами, у него теперь множество разных обязанностей. И вместо того, чтобы выполнять их он должен участвовать в цирке, который его мастер называет светским мероприятием. Что ещё хуже, он не мог прийти туда как есть. Он должен выглядеть презентабельно. Подходяще. "Ваш новый статус обязывает", — сказал мастер.
Ситуации совершенно не помогает его отсутствие вкуса. И желания это исправить. И если надеть костюм, заказанный специально для этого случая, он в состоянии, то что делать с волосами, он понятия не имеет. Именно поэтому уже как час он сидит у чертового зеркала с попытками привести голову в порядок и по ощущениям готов расплакаться. Почему настолько простая задача вызывает у него такое затруднение? Честно говоря, в последнее время все они таковы. Всем им пришлось много работать, чтобы обеспечить хоть какую-то стабильность новой системы. Его мешки под глазами темнее чем когда-либо и это кстати тоже проблема. Он не выглядит аккуратно, при всем желании. Ещё этот шрам...
Он пробует собрать волосы в хвост, но длина прядей неодинакова, тем что спереди выбиваются и падают ему на глаза, заставляя раздражённо смахивать их, что, конечно же, не помогает. Его руки дрожат. Его тело. Из-за напряжения или от холода, он не знает, он ещё не успел разобраться с климат-контролем в своих новых апартаментах на Корусанте. Вероятно здесь холодно. Также довольно темно. И одиноко.
Тяжело вздохнув, унимая очередной приступ ярости, он думает, что все это криффингово дерьмо, и собирается решить проблему радикально. Тяжело глядя на своё жалкое и уродливое отражение, он достает небольшой клинок из ниши стола. В последнее время в его комнатах собирается много оружия. Помогает успокоить его паранойю.
— Пора избавится от этого.
Странная окончательность его собственного голоса заставляет его вздрогнуть, отчего линия получается неровной. Как будто он избавляется не от волос, а от части самого себя. Но это, конечно, полный бред. Он уже избавился от своей старой личности. Энакина Скайуокера, этого глупого слабака. Он убил его и всё, что связывало его с ним, не так ли? Он Дарт Вейдер.
— Что же ты делаешь? У тебя такие красивые волосы, Эни...
Сердце Вейдера Энакина замирает, а воздух, который он вдыхает разрывает его легкие, будто он вновь вдохнул горячих испарений Мустафара. Он не может заставить себя повернуться. Он смотрит на нее через отражение и, кажется, что если он повернется, она исчезнет, будто ее никогда здесь и не было. Бледным призраком, в темных траурных одеждах, Падме наблюдает за ним и в ее глазах глубокая печаль. Он знает почему.
— Что ты здесь делаешь?
— Пришла проводить своего любимого мужа. У тебя сегодня важный вечер, не так ли? Ты так много работал в последние дни. Я горжусь тобой.
Одна часть его дрожит от её слов, от её похвалы, которой он так дорожил, а другая чувствует бегущие по венам ярость и боль. Он практически шипит:
— Любимого мужа? Гордишься?! Давай обойдемся без этого. Ты предала нашу любовь. Ты ненавидишь то, что я делаю. Ты думаешь, что я монстр!
Он отворачивается, отводит взгляд, как последний трус, потому что знает, что её следующие слова могут разрушить его. Или воскресить. Он не знает, что хуже.
— Я думаю, ты запутался. Всю жизнь ты позволял своему страху вести тебя, как позволяешь и сейчас. Ты позволил ему сделать тебя своим рабом.
— Ради тебя. Мне нужна была сила. И я получил её. Для тебя. Но ты отвергла меня. Ты боишься меня.
— Нет, Эни. Я люблю тебя.
Он любит её. Ложь, ложь, ложь... Она ведь лжёт, как и тогда. Всё это ложь, чтобы усыпить его бдительность, как тогда на Мустафаре, она хочет убить его... Она не может любить его, не может любить его, ведь он чудовище монстр убийца он убил их всех стариков детей и женщин предатель он предал всех республику джедаев её он задушил её и его собственных детей поэтому это все ЛОЖЬЛОЖЬЛОЖЬЛОЖЬ
Треск.
Звук разбивающегося зеркала он слышит как будто со стороны. Сила вокруг него дрожит и дрожит от чистейшей боли, он не чувствует, что может выдержать её давление, он падает на пол. Под ним осколки, в которых он видит себя. Его кровоточащие глаза и он не в силах это сдержать, как и тихие рыдания, падающие с его губ.
Он хочет, чтобы она вернулась. Но она ушла.