Холод сковывал мышцы. Тело едва ли слушалось, лениво разгибая конечности через титанические усилия. Азазель плотнее укутался в плащ и выдохнул на ладони. Мгновенно испарившийся слабый поток тепла сменился тысячей ледяных игл, впившихся в беззащитную кожу. Запихнув меж и без того синих губ кусок черствого хлеба, который он пытался согреть дыханием, Азазель принялся жевать.

Он был в пути уже как два дня. Скорее всего, гораздо больше. Трудно было считать, когда все ориентиры, кроме собственных ощущений, тонули в постоянном дневном полумраке и ночных вьюгах. Азазель старался не задумываться, как много его собратьев, не желавших влачить жалкое существование рядом с людьми, избрали этот путь возвращения и скольким из них это удалось. Пускай он и был ослаблен, у него все еще имелись крылья, бесполезные в непрекращающихся ветрах, но способные избавить от холодной смерти. Спасенные им демоны не имели даже этого.

Чувствуя, что еще немного — и его захлестнет отчаяние, Азазель расправил поджатые под себя ноги и, не без усилий встав, направился к выходу из пещеры. Кончился снег или нет, было не разобрать — пусть поутихший, но все ещё сильный ветер раздувал во все стороны вершины снежных шапок. Стряхнув с лица иней, не таявший даже на ресницах, Азазель сделал шаг из пещеры и покинул временное пристанище. Дунувший в спину ледяной порыв подтолкнул и, спустя пару минут, демон шел уже только благодаря своим силам.

Затишье наступило неожиданно. Азазель остановился на вершине преодоленного склона и обернулся. Привыкший, что следы тут же заметает, он несколько мгновений смотрел на свидетельство того, что он все еще жив, а затем обернулся на обрыв. Ниже, докуда могли разглядеть глаза, в земле зияла большая темная расщелина. Не способная насытиться снегом, она притягивала ужасающей бездонной пастью, маня неизвестностью. Если бы Азазель пошел в обход, то это отняло бы у него часа два, а может и больше. Он переступил с ноги на ногу. Скрип снега нарушил безмолвие. Сощурившись, Азазель еще раз пробежался глазами по препятствию. Имея лишь общее представление о местонахождении города, он всерьез задумался, не сбился ли с дороги. Стянув с плеч плащ, содрогнулся от холода и, застучав зубами, попробовал двинуть крыльями. Обледеневшие перья захрустели, и он заколебался. Ему предстояло еще слишком многое, чтобы так рисковать.

Азазель пошел обратно, предпочтя осторожность: от него зависела не только его собственная жизнь, но и жизни тех, кого он оставил позади. Кутаясь в промерзлый плащ, он не заметил, как медленно начал подниматься ветер. Спускаться вниз выходило ничуть не проще, чем подниматься. Шипованная подошва обуви ничуть не помогала, ноги проваливались в снег, скользили по сокрытому под ним льду.

Усталый Азазель полностью сосредоточился на том, чтобы не упасть, и заметил неладное не сразу, благо тело отреагировало инстинктивно. Вовремя пригнувшись, он избежал нацеленной в голову атаки. Пролетевшее над ним существо приземлилось метрах в пяти дальше, словно нож войдя в толщу снега. Оказавшееся серебристой змеей создание, больше похожее на кривую толстую сосульку, вынырнуло из сугроба и зашипело. Азазель встретил ее с оружием в обеих руках. Оставленные не обращенными в клинки несколько черных змей замерли вокруг него ореолом, готовые броситься на хищника. Животное пригнуло к снегу голову, собирая под собой тело в кольца. Испуская угрозу, оно осталось на месте. Отражающая свет чешуя делала змею практически незаметной на фоне остального пейзажа, но неудачное нападение свело это преимущество на нет.

 Азазель не двигался, выжидая, сочтет ли она его доступной добычей. «Выстрелив» собой в воздух еще раз, уже в сторону, и промелькнув толстой стрелой мимо, змея нырнула в снег. Не зная, потеряла ли она интерес или же пыталась обмануть, демон с минуту ждал нападения. Холод вынудил забыть об осторожности раньше нужного. Чувствуя, как проходит разгоряченность, он, развеяв мечи, оглянулся по сторонам. Пойди он дальше — мог бы наткнуться на гнездо этих змей, вернись назад — имел все шансы закончить существование, в лучшем случае со сломанной шеей. Выбор был невелик, и Азазель развернулся. Проторенная дорога ничуть не привлекала, но по крайней мере так он оказался бы намного быстрее ближе к цели.

Добравшись до обрыва, Азазель распахнул крылья. Пройдя пару метров вправо, нашел подходящее место, чтобы взлететь, оттуда на глаз определил, где лучше будет приземлиться, и прислушался. Зловещая тишина промолчала. Взмахнув крыльями, он попробовал подняться над снегом и взлетел.

Ветра все еще не было, но потоки, созданные сопротивлением воздуха, холодили кожу и опаляли легкие. Заставляя себя дышать, Азазель уже преодолел половину пути, когда ощутил, как за ним наблюдают. Пытаясь не снижая скорости разглядеть неизвестного в полете, он не нашел никого и только после опустил взгляд в пропасть, где и обнаружил источник внимания. В непроглядной черноте было не разглядеть ни глаз, ни очертаний, но чувство чьего-то присутствия ощутимо давило на сознание. Это «что-то» не старалось напугать, скорее взирая на летящего как на насекомое, мельтесящее перед глазами, избавиться от которого было проще подождав, нежели тратя на это усилия.

Сдержаться, чтобы не познакомиться с живущим на дне обрыва созданием, стоило достаточных трудов, и Азазель замедлился. Не в его состоянии и положении следовало так поступать, но гнев оттого, что на него смотрели таким образом, не желал отступать. Слабый намек на возвращающийся ветер не дал отдаться опрометчивости, вынудив поспешить к другой стороне настолько быстро, насколько позволяло усталое тело. Перелет занял от силы пару минут. Рассчитывая приземлиться на ноги, Азазель совершенно не ожидал внезапный порыв ветра, дунувший в лицо ворохом снежинок и, неспособный сохранить равновесие, упал, пролетев от края обрыва едва несколько метров.

Снег впился в тело холодными иглами. С криком вскочив, Азазель ударил по нему руками. Теплее не стало. Чуть отступила злость. Выдохнув на стиснутые кулаки, но так и не согревшись, он встал. Ранее обмотанный вокруг талии плащ валялся чуть дальше, припорошенный слоем снега от успевшего накинуться на него пронизывающего ветра. Стряхнув с ткани влагу, но не холод, Азазель закутался и медленно пошел дальше. Все еще не зная, в правильном ли направлении, он упрямо шел и шел, не признавая, что на этом все может кончится. Он пережил Везельвула. Теперешнее состояние, хоть и было плачевным, но не настолько, что придавало надежду, несмотря на то, что Азазелю хронически не везло.

Еще с пару часов все, что представало перед его глазами, было белым. Белая земля под ногами до горизонта, белое небо за гранью земли и белые хлопья снега, разносимые ветром из молочного потолка на серебристый ковер. Изредка попадались занесенные снегом земляные выступы и острые камни, маленькие и большие, те на которые можно было наступить, чтобы ощутить кажущуюся далекой твердь и те, что приходилось обходить по несколько минут.

Начало темнеть. Даже без сбившегося чувства времени Азазель знал, что до наступления вечера оставалась еще как минимум пара часов, но не стал противоречить продолжительности светлого времени заснеженной местности — хватило первого дня, когда он едва нашел место, где его не заносило снегом, и он мог отдохнуть. Однако что-то подходящее для ночлега едва ли могло попасться по желанию. Не было даже мелких существ, привыкших к непогоде, и охотившихся на них хищников. Ничего живого, а значит и съестного. И другого выбора, кроме как продолжать идти, тоже не было.

Когда небо изменило цвет на слишком темный, чтобы давать хоть какой-то свет, Азазель все-таки остановился. Но не от усталости или из-за того что сдался, а услышав в завывающем ветре нечто необычное — посторонний звук. Что-то бряцало. Имея в виду, что это скорее всего кто-то враждебно настроенный, Азазель вызвал один клинок, посчитав тратить силы на два излишним. Всмотревшись в снежную пустошь, напряг все чувства и вслушался: звук повторился. Определив, откуда тот исходит, развернулся и, стараясь не нарушать тишины, пошел в ту сторону. Несколько мгновений ничего не менялось. Секунды тянулись минутами. Неровное дыхание и стук сердца были единственным, что различали уши.

Неожиданно снег под ногами зашевелился. Едва не повалившись назад, Азазель отпрыгнул. Ближе, чем рассчитывал, но все же не угодив в образовавшуюся на том месте, где он был, яму. Темнота, со скрипом съев снег, немного помолчала и вновь зазвучала бряцанием. Из дыры сначала показалась песочно-грязная лысая макушка, а следом — и остальные полуголые кости того же цвета с повисшими на них лохмотьями. Азазель опустил меч и осел в снег. Ему все-таки повезло: он повстречал скелета — одну из нижайших форм мазоку, используемую для самой грязной работы, куда входила и охрана территорий с трудными погодными условиями. Азазель был у города, где мазоку могли не беспокоиться, что их достанут мерзкие руки людишек, и который могли назвать домом взамен павшего Кокитоса.

Сначала скелет отказался подчиняться, не признав в Азазеле мазоку. В таких случаях, чтобы «научить хорошим манерам», Азазель разбивал того с одного удара, не заботясь, сможет ли тот восстановиться. Сейчас пришлось сдержаться. Не зная, сколько еще добираться, он не мог надеяться, что повезет, и встретится еще один патрулирующий. Вероятность, что до города оставались еще дни, а скелет просто бродил рядом, была слишком высока. Решив ограничиться комом снега, он добился желаемого результата: помедлив, скелет кивнул в ответ и, стуча костями, взял направление восточнее пути Азазеля.

В город, возвышающийся над снежной пустошью огромным каменным монументом, похожим на выпущенный коготь, вели неказистые каменные ворота. Массивные плиты без какой-либо магической защиты явно было не сдвинуть в одиночку, но никакой угрозы, кроме веса, они не представляли. Оказавшись перед ними впервые, еще не побывав на другой стороне, Азазель вновь ощутил насколько мазоку стали уязвимы. Не без помощи скелета, а затем и вполне живых, пусть и не слишком приветливых, однако умеющих разговаривать, демонов, Азазель преодолел ворота и попал внутрь.

В отличие от улиц Кокитоса, больше похожих на человеческие, инфраструктура этого города представляла собой скорее огромный улей. Найти в нем что-то в одиночку, пускай и что-то настолько значимое, как обиталище возглавляющего сейчас всех мазоку, не представлялось возможным. Пожалев, что прогнал излишне любопытных стражников, Азазель замер посреди дороги. Никого похожего на проводника в поле зрения не наблюдалось. Лишь пара бродяг в лохмотьях едва ли лучше его собственных, шаталась туда-сюда, то и дело что-то бормоча под нос. Предпочтя их не беспокоить, Азазель пошел наугад.

Искусственный свет создавали вделанные в камень потолков и стен кристаллы бледно-красных оттенков. Двери, как и сами дома, были вырезаны из этого же камня. Чем дальше Азазель углублялся, тем меньше становилось бродяг и больше попадались ухоженные, пускай и выглядящие изможденными, мазоку всех видов, подмечавшие его внешний вид со все большим интересом, но не настолько, чтобы с ним заговорить. От многих демонов падших ангелов отличали по большей части лишь перистые крылья, будучи одним из них, Азазель должен был их узнать, но не попалось ни одного.

Не имея возможности узнать о причинах этой странности, ему пришлось оставить это на потом. Больше обеспокоенный общей усталостью, несмотря на то, что большинство жителей избежали участи примерить ошейники рабов, он, задумавшись, остановился и едва не врезался в идущего перед ним демона. Тот этого не заметил и пошел дальше. Его длинные тонкие рожки навели Азазеля на неприятное предположение. «Кто-то из тех, кто решил сюда отправиться, явно не смогли добраться», — промелькнуло у него в голове вместе с осознанием, что спасенные им обрекли на себя мучительную смерть, которой он сам избежал, будучи более выносливым.

— Аза… зель-сама?

Едва уловимый шепот достиг его ушей, и он обернулся. Кто мог узнать в нем, не похожем на прежнего себя ничем, кроме бледной кожи, видной сквозь прорехи в плаще, правую руку Люцифера? Азазель развернулся, готовый дать отпор.

— Азазель-сама, это же вы? — еще раз повторила незнакомая ему женщина.

Аккуратно отпиленные почти под самое основание рога дали весомую подсказку, откуда она о нем знала, но не имени. Если он ее и спас, это не значило, что она не могла присоединиться к недовольным текущим положением дел, о котором Азазель, только появившийся в городе, едва ли мог беспристрастно судить.

— Чего тебе?

Демоница, будто и не заметив грубости, ответила:

— Я из тех, кто выжил во время…

— Кроме тебя есть еще выжившие? — Оборвал ее Азазель. Близко подойдя вплотную, едва не взялся за ее запястье, боясь, что сбежит, но остановился, пораженный ее переполнившимися благоговением глазами.

— Всего несколько, но они погибли, защищая меня по пути сюда. — Она тяжело вздохнула и сама схватилась за его локоть обеими руками. Ее лицо неожиданно исказила боль, и она взмолилась:

 — Мой ребенок останется без отца, но… Азазель-сама, вы ведь отомстите за него? За всех нас…

Азазель чуть не попятился назад от ее неожиданного напора. Решив быть честным, произнес:

— В том, что всех перебили, виноват я. Мне стоило сопроводить вас.

Демоница судорожно выдохнула и забормотала, говоря все громче и громче.

— Пускай так, но вы их не убивали. Не вы забрали у меня рога. Не вы принудили жить в услужении. Не вы растерзали моего мужа прямо у меня на глазах, пока мы пытались найти безопасное место!..

Великодушие женщины, нашедшей в себе силы ненавидеть не ближайшего виновного, а первоначальные обстоятельства, поражало. Азазель стиснул зубы. Та же продолжала, живо сверкая красными глазами.

— …Но вы все исправите! Чтобы наши жертвы не остались напрасными!

Демоница осеклась — проходящий мимо мазоку окинул ее и Азазеля неоднозначным взглядом.

— Пойдемте со мной, — женщина крепко сдавила его руку, — пожалуйста, Азазель-сама…

Искренне сожалея о ее потере, его ушей достигла не мольба о сомнительном времяпрепровождении, а занывшее усталостью продрогшее тело. Не зная улиц, у Азазеля не было выбора, кроме как пойти за ней, пускай добавить ей было явно нечего.

Демоница привела его не к себе домой, как он ожидал, а на неширокую площадь. Благодаря огромному кристаллу посредине и множеству мелких вокруг него, здесь было светлее, но пространство меж грубо высеченных в камне домов давило удушающей атмосферой сильнее, нежели улочки. Располагавшийся на площади рынок не изобиловал ни продавцами, ни товарами, зато покупателей, многие из которых явно не могли себе позволить так называться, не имея денег, было предостаточно. Азазель смешался с ними, прекратив выделяться. Все еще не имея понятия, в какой стороне находится «административная» часть города, здесь он мог разузнать, как туда попасть. Попытаться он не успел. Его проводница, имени которой он так до сих пор и не знал, ненавязчиво потянула его за собой. Подведя Азазеля к обычного вида двери где-то на задворках, где едва ли имелась хоть пара продавцов, женщина открыла ее и вошла первой.

— Если сейчас вас узнают, вы вряд ли сможете быстро добиться встречи с Люцифером-самой, а я этого допустить не могу.

Закрыв за ним дверь, она обернулась, указав на обветшалую арку вглубь дома.

— Из помещения дальше можно попасть в кладовые. Тайный проход закрыт досками. Иногда я…

Азазель прекрасно понял, в чем она хотела признаться, и перебил.

— О нем знает кто-то еще?

— Возможно. Но его никто не охраняет. Приближается время готовить ужин, так что вас никто не заметит. Просто притворитесь слугой и делайте что скажут.

— Спасибо…

 Пропустив мимо ушей ее смехотворное для его положения предложение, он хотел сказать что-то еще. Оставить в благодарность этой женщине большее, нежели пустые слова, неспособные дать ей ничего. Однако другого у него попросту не было.

— Я отомщу за тебя. Обязательно. Обещаю.

◉•◉•◉

Азазель попал в подземелье практически сразу. Наткнувшись на пару спешащих демонов-слуг, помог им перетащить из погреба несколько бочек с вином. Как и сказала женщина, никому не было до него дела, так что после он спокойно покинул помещения для слуг. Все еще не имея понятия, куда идти дальше, он избавился от плаща, прекратив сутулиться. В коридорах, освящаемых факелами, было теплее, пусть и недостаточно, чтобы чувствовать себя комфортно.

Добравшись до жилых помещений, дело оставалось за малым, но из тех, кто имел в них доступ, никто не слонялся без дела, так что встретить кого-то нужного здесь уже представлялось трудной задачей. Все предосторожности, которых Азазель держался, были из-за этого.

Для тех, кого следовало спасти, вариант, где он наткнулся бы на высокопоставленного мазоку, не поддерживающего решение Люцифера не вступать в открытый конфликт с людьми, был бы наилучшим. С его помощью он с легкостью бы поставил Люцифера не перед выбором, но перед согласием на объявление людям войны. Азазель так и поступил бы, если бы уже не совершил подобную ошибку из-за своей горячности и недальновидности. Одного Везельвула, посмевшего думать, что мазоку нужен другой лидер, было излишне.

Не зная, какой путь выбрать, Азазель пошел наугад. В сторону, противоположную той, где по его предположению находилось большинство слуг. И почти сразу же услышал, как кто-то идет ему на встречу. Он мог спрятаться за одной из дверей, наделав шуму, если там было заперто или встретиться с неизвестным лицом к лицу, наплевав на проделанные предосторожности.

— Вот я и нашел тебя, Азазель.

Показавшийся перед Азазелем мазоку улыбнулся, показав клыки. Остановившись на безопасном расстоянии, он сложил руки под грудью.

— Ну ты и натворил дел. А мне, между прочим, пришлось за тебя отдуваться.

— Аракиба.

— Надо же, ты еще не забыл, как меня зовут!

Рассмеявшись, Азазель сделал шаг навстречу и взялся за протянутую руку. Крепко сжал. Случайно натолкнуться на своего же подчиненного было подобно чуду.

— Прости, что ушел не предупредив. Я обязательно отплачу за это, но не сейчас.

— Понимаю, — Аракиба пожал плечами, — Люцифер-сама предупредил, что ты очень спешишь.

— Л-Люцифер-сама?!

— Чего ты так удивляешься? Думал, мне просто повезло на тебя наткнуться?

Азазель промолчал, повисла неловкая пауза. То, что Люцифер мог точно сказать, где он находился, значило одно — Люцифер оставил на нем свою метку. Теперь об этом знал Аракиба.

— Да ладно, не стоит так переживать. О вашей интрижке давно ходят слухи. Мог бы и сам мне обо всем рассказать.

— Я не переживаю.

Состроив недовольную гримасу, Азазель мотнул головой. Пальцем ткнул Аракибе в грудь.

— Даже не думай теперь меня этим подкалывать.

Аракиба смахнул его руку и отступил.

— Я бы с удовольствием, но Люцифер-сама велел молчать. И, кстати говоря, он велел тебе немедленно явиться.

— Это мне и нужно. Где он?

— Ты здесь впервые, да? — Азазель кивнул.

— Я провожу. Заодно помогу тебе не встретить никого лишнего. Ты, конечно, выбрал интересный способ войти.

Аракиба был самой лучшей, пускай и намеренной возможностью, какая могла выпасть. На ответ вопросом на вопрос Азазель ничего не заподозрил и слегка виноватый вид друга списал на жалость к своему внешнему виду. Путешествие выдалось не из легких, так что Азазель не понял подвоха, оказавшись перед дверьми купален. Если Люцифер хотел видеть его в опрятном виде, возражать он не стал бы. Но Аракиба развеял его предположение, остановившись на повороте коридора.

— Люцифер-сама сейчас там.

— …один?

Глупее вопроса было не придумать, но сказать что-то осмысленное Азазель не нашелся. Аракиба понимающе закивал головой.

— Прости, друг, но с тобой я пойти не смогу, даже если попросишь. Не сказал бы, что он не в духе, но кому, как не тебе, это лучше знать. Удачи.

Махнув на прощание рукой, Аракиба зашагал прочь. Азазель проследил, как он удаляется секунд с десять и обернулся обратно на дверь, злобно глянув на ее резные ручки, будто та могла ему что-то рассказать о происходящем внутри, но предательски молчала.

Азазель сглотнул вставший в горле ком и толкнул источающую тепло двухстворчатую дверь. Хлынувший из нее пар, прежде чем отступить, на мгновение скрыл от взгляда все, кроме стен. Азазель вдохнул горячий воздух и вошел в помещение, спеша прервать сквозняк. В купальнях было жарко. Нос моментально забило теплом, с непривычки к которому стало трудно дышать. Не сдержавшись, Азазель прокашлялся. Ответом ему стала тишина.

Он прошел чуть дальше, всматриваясь сквозь пелену пара, и все-таки сумел что-то разглядеть. Ярко-красные рога, испускающие слабое свечение высились над головой, лежащей на предназначенном для этого бортике. Его слышали, но проигнорировали. Было заколебавшись, Азазель еще раз вдохнул спертый воздух и расстегнул ворот жилетки. Отвыкшую от тепла кожу буквально опалило. Морщась, чувствуя, как не особо приятно мурашки бегают по телу, Азазель разделся практически полностью. Стягивая второй сапог, услышал всплеск и поднял голову. Люцифер развернулся к нему лицом. Подперев подбородок ладонью, подставил под локоть предплечье другой руки и окинул подчиненного с ног до головы, взглядом задержавшись, скорее всего, на рогах.

— Вижу, ты зря времени не терял.

Азазель закусил губу и скинул сапог. Люцифер определенно говорил не о шрамах, покрывающих тело и заживших бы, дай им время, а о потерянных рогах, нарастить которые было не так-то просто. Для демонов, да и падших ангелов, пускай и в меньшей мере, рога служили своеобразным показателем статуса и красоты. У Азазеля оставалась еще пара, но лишенный нижних рогов он все-таки представлял собой зрелище не жалкое, но менее могущественное, что отражалось и на репутации Люцифера. Последний раз, когда они виделись, один из нижних рогов был частично цел. Азазелю пришлось избавиться от него, чтобы меньше привлекать внимание, как людей, так и сородичей. Азазелю, что гордо служил правой рукой Люциферу… спрашивал ли Люцифер, остался ли подчиненный прежним? Или же хвалил за упрямство? Вопрос о доверии между ними никогда не стоял.

Прервав зрительный контакт, Азазель обошел по краю бассейн, почти доверху наполненный горячей водой, и вошел в него, сев напротив Люцифера. Тот уже успел принять прежнюю позу и направил взгляд куда-то в потолок. Азазелю пришлось приложить немалые усилия, чтобы промолчать. Пусть позвав его к себе, Люцифер не выглядел настроенным на разговоры. Разумеется, Азазель мог сказать ему все, что желал хоть прямо сейчас, но для этого Люцифер слишком откровенно играл в незаинтересованность.

Попытавшись успокоиться, Азазель звучно вздохнул, позволил усталости расползтись по телу и лег затылком на бортик. Вода с розоватым оттенком приятно обволакивала кожу, согревая, и Азазель отдался ощущению расслабленности. Он услышал чужой голос где-то на грани потери сознания и лениво раскрыл слипающиеся веки.

— Ты потратил столько времени и сил, чтобы сюда добраться для молчания?

Пусть сонный, Азазель не удержался от усмешки. Их обоих не ждало ничего веселого, однако редко когда проявляемая нетерпеливость Люцифера не могла вызвать у него другой реакции.

— Люцифер-сама.

Последний раз, когда он обращался к кому-то с таким уважением, был слишком давно, чтобы прозвучать учтиво. Но он пытался, по возможности спрятав и свое нетерпение.

— Сейчас самое время выступить против людей.

— Это все что ты хотел сказать?

Предшествующая ответу короткая пауза уже дала понять Азезелю, что ничего хорошего он не услышит, но он все равно фыркнул. Не справившись с голосом, твердо, но с толикой обиды произнес:

— Лучшего момента для этого не будет. Ребенка святой убили и, чтобы отомстить, она поднимет весь…

Люцифер опустил на него глаза и Азазель вздрогнул.

— Меня не волнуют дела людей.

— А как на счет всех тех, кто умирает от голода и пыток, пока вы предаетесь лени?!

Хлопнув кулаком по воде за неимением ничего другого под рукой, Азазель поднял брызги, долетевшие и до Люцифера. Тот с тихим всплеском поднял руку и стер попавшие на подбородок капли. Взгляд его не сулил ничего хорошего.

— Ты забываешься. Азазель.

Азазель перекрыл его слова криком.

— Если не сейчас, то другого шанса не будет!

Люцифер остался беспристрастным, и Азазель вскочил. Будто расшвыривая воду, прошагал к нему и на ходу вцепился ему в плечи.

— Ты так и оставишь всех, кого мог бы спасти, гнить рабами у людей?! Как последн…

Договорить Азазель не смог, ощутив, как сперло дыхание, будто его ударили под дых. Люцифер двинул пальцами, и его подбросило в воздух, уронив в воду парой метров дальше. Оглушенный Азазель понял, что произошло, не сразу и, прежде чем вынырнуть, успел наглотаться воды. Закашлявшись, он посмотрел на Люцифера, но того уже не было на прежнем месте. Сбитый с толку, помотал головой и оглянулся. Люцифер, уже успевший надеть красное одеяние, стоял на краю бассейна.

— Святая действительно сможет собрать войска?

На мгновение забывшись, все еще не отойдя от удара о воду, он засмотрелся. Играющая на чужих губах усмешка будто открыла ему глаза, напомнив о личном отношении к главному падшему ангелу. Отложив лишние чувства, Азазель кивнул.

— Я могу поклясться жизнью, что все получится.

— Хорошо. Я дам свое согласие.

◉•◉•◉

— Ну, как все прошло? — Дожидавшийся снаружи Аракиба перешел сразу к сути, стоило Азазелю выйти.

— Разве ты не ушел?

— А разве я могу уйти? — демон развел сложенные крест-накрест руки и оттолкнулся от стены. — Теперь, когда ты вернулся, я от тебя ни на шаг. Наприслуживался кому попало, хватит.

— Больше скучать не придется.

 Азазель направил взгляд перед собой в коридор и кивнул Аракибе.

— Понял. Не слишком подходящее место для таких разговоров. Люцифер-сама выделил тебе комнату недалеко от моей. Я отведу.

Азазель, было последовавший за подчиненным, остановился.

— Что-то не так?

— Нет.

Покачав головой, пошел вновь. Если Люцифер приказал, то место в этом городе, принадлежащее только Азазелю, не существовало до этого дня. Не стоило делиться этим неприятным выводом с Аракибой.