я не помню ни одного стиха с первой строчки,
путаю, говорю сначала то, что стоит в конце,
говорю в конце то, что должно идти в начале,
как будто бы сотни голосов тех веков в моей голове кричали.
я не помню своих стихов,
не могу их опять сочинить.
если ты берешь в руки карандаш и лист,
то слова разбегаются, словно весенние зайцы,
их не догнать, не поймать, не словить,
они слишком быстрые, их нельзя коснуться пальцами.
но когда ты не можешь взять в руки ручку,
не можешь вытянуть свой телефон,
когда ты моешь полы или бежишь в метро,
зайцы вдруг останавливаются, превращаются в ежиков,
таких маленьких и таких хорошеньких.
эти ежики не колючие, они совсем какие-то неправильные,
их колючки направлены вовнутрь,
как мысли, как чувства твои колются.
ты складываешь за строчкой строчку и просто никак не можешь записать,
слова бегают, словно ты совсем не знаешь, где точки,
но ты знаешь, что это лучшее, что бы ты могла написать.
могла написать, если бы пальца держали ручку,
если бы рядом была тетрадка (хоть диктофон!),
могла бы покорить весь мир. не играя с ним в прятки, открывая свои колючки, плюя на моветон
лучшие стихи остаются где-то внутри, остаются там гнить, ждать непонятно чего.
ты не можешь их покорить — это снова дурной слишком тон.
эти строки могли бы пахнуть и могли бы сиять луной,
ты могла бы тогда по капле изливать в этот мир свой зной,
все могло бы… должно потонуть в синем порохе, в красных цветах,
ты смогла бы передохнуть, на вершину забравшись. в горах
слишком много тропинок, где нужно держаться руками,
и руки лишней нет для листа.
стоит тебе пронести все свои океаны, все свои города и добраться, схватиться —
всё падет. ежики превращаются снова в зайцев.
я беру перо, я веду сто десятый отсчет —
с цифрами тоже можешь особо ты не считаться —
цифры улетают, забываются, как и строки.
я не пишу стихов, я о них только думаю,
пусть раньше строки сливались в одно большое облако
и неслись ураганом через канзас и под гору.
чистый лист останется чист.
где-то чувства еще летают, и падают от них тени вниз.
но они ушли, остались где-то между камней переулков,
где-то в мусоре, что я выкинула из дома,
где-то в ветках родных и знакомых деревьев,
что виднеются из окна, составляя собой узоры, что я выучила наизусть.
жаль, мне не успеть выучить так свои стихи.
но может просто они угли.