Пять утра. Пять ебаных утра, а я не могу заснуть. Подъем в восемь, отбой был в одиннадцать. Я лежал и тупо пялился в стену, с каждой прошедшей минутой все больше беспокоясь о том, что на торжественном вечере буду абсолютно полудохлым. Казалось бы — раньше я достаточно часто не спал по сутки-двое, но время в санатории выработало у меня весьма конкретный режим и привычку спать как минимум по восемь часов. Я уже был настолько сонным, что даже до туалета дойти будет тяжело, а уснуть все еще не могу.
Мысли крутились не только вокруг недалекого будущего, но и вокруг прошлого. Я отрепетировал с пацанами какой-то короткий танец, выучил текст песни, повторить которую придется завтра до обеда, пропиздел с Адрианом часа два: мы пытались до автоматизма разучить ответы на возможные вопросы, по пять раз просмотрели видосы с двумя мелкими пиздюками, подозрительно похожими на нас. Пиздюки играли вместе, смеялись, наперебой читали стихи, бегали по полю и дрались. Одному из них даже волосы в фиолетовый выкрасили: оттенок от моего не отличишь. Проебались, конечно, в таком возрасте мои волосы были светлее, потемнев лишь к двенадцати. К каждой сцене нам нужно было придумать комментарии: над чем смеялись, из-за чего конфликт, что за игры. Словом, я был согласен двенадцать часов танцы репетировать, лишь бы не вот это все. Я не мог вытянуть из себя положительные эмоции, Адриан на это бесился, мы за этот короткий промежуток времени поссорились раз девять.
Мы не просто не понимали друг друга, мы даже не пытались этого сделать. В конце концов, он сказал: «Лучше б Хи оставил тебя на той помойке, с которой выцепил», я назвал его гламурной курвой, и мы разошлись. Я пошел заваривать чай, Нарсис присоединился ко мне со вкусняшками и мы молча (хвала Дьяволу, молча) почаевничали. Уже потом, отправившись в спальню, я увидел сообщение от Фудаи.
«Адриан мне все уши прожужжал тем, какой ты бестолковый, и как все испортишь. У вас все хорошо?»
Наябедничал? Я переборол начавшуюся злость простой мыслью: «раньше было хуже», и спокойно ответил:
«Мне тяжело даются те вещи, которые ему даются легко. Вот и психует»
«Что ж, не самая экспрессивная точка зрения. Не волнуйся, тебе не нужно быть первоклассным актером, чтобы ничего не испортить, Адриан действительно преувеличивает, и меня радует то, что ты не злишься. Постарайся хорошо выспаться.»
Выспаться. Понимаю.
Я перевернулся на другой бок и посмотрел на силуэт лежащего на другой кровати Нарсиса. Поднял взгляд и рассматрел картину. Видел, конечно, только очень контрастные краски, остальную часть подкинула мне память. Ничего пугающего или тревожного она у меня не вызывала, хотя и впрямь имела немного депрессивные мотивы.
Мне хватило еще получаса, дабы понять: сегодня я уже не усну. Тихо, чтобы не разбудить Нарсиса, выбрался из комнаты. Ранним утром квартира была непривычно тихой и свободной, мне даже удалось представить, что я живу в ней один. Налил себе вчерашний чай и, погрев его в микроволновке, встал с кружкой у окна. Вид был... Охуенным. Не очень отличался от вида с колеса обозрения, только небоскребы были намного ближе. Богатый район, наполненный офисами и элитными квартирами. Из окна было видно аж две станции метро: вроде бы ветки тут пересекались, оттого они и находились на небольшом расстоянии друг от друга.
Выпив чай и немного потупив, я решил сварганить легкий завтрак. На кухне имелось большое разнообразие продуктов, поэтому грех ограничиться простыми бутербродами или яичницей. Людей много, что любят — хз, ну и еще. Любил я готовить. Обычно готовил только для матери, выкладывался на максимум и быстро научился делать блюда приемлемыми по вкусу. Словом, да. Завтрак для группы WTF сегодня состоял из овсянки, омлета, оладьев и горячих бутербродов. На запах подтянулись чуть раньше подъема, И Дерек тут же начал причитать, что прощает мне весь мой дурной характер за такой чудный завтрак.
— Хи бы тебя убил. — с намеком на претензию сказал Адриан, осматривая стол. — В овсянке сливочное масло, омлет жирный. Оладьи? Серьезно? Ты совсем игнорируешь его рекомендации по питанию?
Нет. Честно, нет. Я просмотрел свою диету, чтобы убедиться, а затем показал ему. Его взгляд с «ты че, дурак?» сменился на «ебать, ты охуел», но он так ничего и не сказал. Наблюдавший за этой полу-немой сценой Озан, тихо хихикнул себе под нос.
— Ты сильно не удивляйся, Тору. Из нас всех Адриан больше всех склонен к полноте, поэтому его диета строже. А у тебя, рискну предположить, все наоборот.
Точно. Я набрал килограммов шесть за месяц, и все еще был худым. Плотно есть было непривычно, я чувствовал постоянную тяжесть, но честно соблюдал все предписанные нормы. И как-то совершенно не подумал обо всем этом, выбирая блюда для завтрака. Что ж.
Не извиняться же теперь. Как-то тупо извиняться за кучу наготовленной хавки, но не той. Тем более, исправить это просто.
— Часик от голода еще не умрешь?
Адриан нахмурился и отрицательно мотнул головой. Ну хоть что-то.
Пока я отваривал куриную грудку и нарезал овощи для салата, вышел еще и Нарсис, тут же накидываясь на завтрак. Ему пересказывали события, которые он проспал, и он как-то недобро глянул на Адриана, но ничего не сказал. Когда, наконец, салат был готов, я вздохнул с облегчением и уселся за стол, тут же обнаруживая, что еды не осталось. Пацаны все умяли подчистую. Кажись, видок у меня был показательный, ведь Озан поинтересовался:
— Стоп, погоди. Ты сам не поел?
— Нет.
Все принялись переглядываться, лишь Адриан громко вздохнул и подошел к плите.
— Я сварю кофе. А вы ставьте тосты и нарезайте колбасу с помидорами.
Как ни странно, пацаны беспрекословно подчинились. Нарсис еще обрадовался, дескать, ура, адриановского кофе попью, но тот его осадил. Варит две порции, для себя любимого и мне в благодарность. Я почувствовал себя пиздец как неловко, попросил сварить и остальным, был послан нахуй. Дерек с Озаном будто бы в шутку обиделись, но кое что хорошее, все-таки, в этой ситуации было. Напряжение, наработанное за вчера, спало будто само собой.
— Кофе от Адриана — это прям... Я не знаю. — начал рассказывать Озан, пока я сидел и тупил. — Не знаю, в чем секрет, может, он колдун какой. Но это такая штука, получить ее нелегко, зато она стоит всех стараний.
Я скептически вгляделся в него, пытаясь высмотреть элементы троллинга. Не высмотрел. И спор с ним не начинали, будто согласны со сказанным. Я откинулся на спинку стула и будто бы задремал, но ненадолго. Передо мной поставили чашку с горячим кофе и несколько бутербродов на тарелке.
Кофе я не особо любил, но понял, что раньше пробовал какое-то дерьмо, а не кофе. Этот, невзирая на отсутствие сахара и молока, был приятным, а после того, как я эти сахар и молоко добавил, стал действительно вкусным. От меня это довольно высокая оценка для кофе.
— Я понял. Ты тут типа дрессурой занимаешься: кем доволен — тому кофе варишь. — предположил я, видя завистливые взгляды. Я бы поделился, честно, но опасался реакции Адриана. И после произношения этой фразы, до меня будто бы дошло. — К этому стопудняк Фудаи причастен.
На это мне никак не ответили.
До полудня мы репетировали песню. Я быстро влился в их стиль исполнения: он был довольно простым, можно сказать, попсовым. Мы даже решили закончить пораньше, на обед кто-то заказал роллы, а потом... Потом пришел Фудаи.
Все кинулись его встречать, я так и не встал из-за стола, старался не смотреть в их сторону. Недосып давал о себе знать: помимо нежелания зреть эту какофонию, я откровенно клевал носом. Фудаи обрадовал всех какой-то ничего не значащей для меня новостью.
— Поедем в студию, к Вэнди. Так что мигом собирайтесь.
Пацаны обрадовались, даже Дерек ерничать не стал. Собираться только не придется: к его приходу все были уже готовы к выходу. Тут взгляд Фудаи Хитанао пал на меня, и холод в его интонации аж разбудил.
— Эртман.
— М?
Я подавил порыв встрепенуться и лишь устало на него посмотрел. Фудаи молча кивнул в сторону нашей с Нарсисом комнаты, и у меня настолько окаменели мышцы спины, что встал я с большим трудом. Пришлось уговаривать себя следовать за продюсером в спальню, делать этого чрезвычайно не хотелось.
Дверь закрылась. Фудаи смотрел на меня пару секунд очень пристально, и я не мог отвернуться от этого взгляда, упрямо глядя глаза в глаза. На самом деле потому, что мне дико нравились его глаза, и это было единственным хорошим в сложившейся ситуации, но он воспринял это как-то по-своему.
— Ты намеренно провоцируешь меня? — спросил он вроде бы спокойно, тихо, но как-то необъяснимо-угрожающе.
— Да, конечно. Сижу и думаю, как бы спровоцировать влиятельного мудака. — иронично ответил я. — Ты о чем? Я был настолько паинькой, насколько вообще способен.
Он сделал шаг вперед, сокращая между нами расстояние до неприличного. Я же, в свою очередь, шага назад сделать не успел, и он крепко ухватил меня за подбородок, пресекая мое отступление. Удерживал сильно, я не смог от него отмахнуться и как-то жалко вцепился в его запястье.
— Я настолько наглой лжи в лицо не потерплю. Ты голодаешь тут? Зачем ешь свои губы?
Я на пару секунд замер, осознавая, в чем ко мне претензия, затем с новой силой попытался отстранить его руку, но он сделал это сам.
Блять.
Ну что я могу поделать? Тупая привычка при стрессе грызть губы сидела во мне так глубоко, что я и сам до нее доплыть не смогу — воздуха не хватает. И ночью, помимо тупления в стену и передумывания всех дум в мире, я именно этим и занимался. Даже не замечая, и вспомнив только сейчас.
Я не понимал, как сейчас себя вести. Вряд ли он поймет, если буду говорить искренне: готов поспорить, Фудаи Хитанао всегда использовал другие методы борьбы со стрессом. Его губы на вид казались ухоженными и мягкими, и, как только я подумал об этом, невольно улыбнулся. Несильно, но этого было достаточно.
— Ты смеяться еще умудряешься? — риторически спросил он, затем устало выдохнул. — Эртман. Шутки кончились, еще раз увижу это кровавое месиво — у тебя и губы, и улыбочка отсохнут. Ты меня понял?
— Да не тупой вроде.
Я отвел от него взгляд. Не из-за стеснения или страха, а от того, что он сейчас меня дико бесил. Смотрите-ка, запугивать меня удумал. Видал я таких запугивальщиков.
В ответ на мою фразу, он так взглянул, будто не поверил. Ну и хуй с ним, доказывать я ничего не собирался. Пошел уже к двери, но Фудаи перехватил меня за локоть, резко потянув к себе. Он хотел продолжить то ли говорить, то ли угрожать, но сама внезапность такого личного контакта вышибла почву у меня из-под ног. В одно мгновение смешались паника, брезгливость, злость и смущение: весь этот коктейль накатил с огромной силой, и я потерял контроль над собой. Всего на долю секунды, но этого хватило.
Короче, да, я сделал это.
Я плюнул Фудаи Хитанао в лицо.
Осознание ситуации упало тяжелым обухом на плечи, я отступил, готовясь защищаться. Мне казалось, что в скулу прилетит кулаком. Но он замер ненадолго, затем — достал платок из кармана пиджака и вытер лицо, бросив этот платок в меня.
— Постираешь. — тоном, не терпящим возражений, повелел он и... Ушел. Просто, блять, ушел.
Я не понимал: мне выдыхать с облегчением, напрягаться еще сильнее или че вообще? На вопрос «зачем я это сделал?» пришел своевременный ответный «а зачем он меня трогал?» Что ж, безапелляционно.
Платок в моих руках был настолько же сверкающе-белым, как и рубашка Фудаи. Выглаженный, пахнущий терпким мужским парфюмом. Выругнувшись, я пошел к другой двери, ведущей в ванную, и там прополоскал платок под тёплой водой, для приличия щедро полив жидким мылом. Вернувшись в общую комнату, где тоже царило какое-то стремное напряжение, я бросил его Фудаи так же, как и он — мне.
— Забирай свою хуйню.
И, стараясь ни на кого не смотреть, прошел к креслу. Все молчали. Я кожей чувствовал на себе осуждающие взгляды и просто ждал, пока вся эта тупая ситуация кончится.
— Хи, все в порядке? — заискивающе спросил Адриан, и я передразнил его в своих мыслях.
— Смотри. — я, отчего-то, представил, как Фудаи торжественно демонстрирует ему платок, а Адриан отвечает недоуменным взглядом. — Ручная стирка, быстрая работа. Не покрасилось, не потеряло структуру. Идеально.
Это был упрек Адриану или завуалированный упрек мне? Я не понял. Но Адриан больше ничего не сказал, а Фудаи пригласил всех на выход.
«Студия Вэнди» оказалась довольно большим помещением в одном из ближайших небоскребах. Один угол был «стеклянным»: окна во всю стену располагались перпендикулярно друг другу, и там находилась чайная зона. Стол, три кресла вокруг, печеньки, конфетки и, собственно, сам чайник. Я сразу же облюбовал это место, но, само собой, ретироваться туда мне не дали, представив Вэнди.
Собственно, да, Вэнди. Фудаевская визажистка и парикмахерша. Вполне приятная в общении девушка, невзирая на то, что «фудаевская». Сперва каждый из группы подошел к ней с обнимашками, затем она вежливо поздоровалась с продюсером, а уже после этого он представил меня ей, и мы обменялись рукопожатиями. Да, это мы тоже отрепетировали вчера: мой затуп с Дереком стал довольно показательной причиной для отрабатывания таких ритуалов.
— Прости, Вэнди, но тебе придется сделать из этого любителя покусать губы нечто приличное. — он тяжело опустил мне руку на плечо, и я пару раз дернул им, а затем взглянул Фудаи в лицо, как бы намекая. Но он, с нечеловеческой невозмутимостью, игнорировал мои попытки не грубить ему прямо.
— Грабли убрал.
Все вокруг на секунду замерло от моего тона, первой среагировала Вэнди, слегка потянув меня за ворот рубашки, зацепившись за него одним пальцем.
— Фудаи-сан, будьте человеком, не нервируйте мне парнишку. Кстати, зря Вы с ним так строги, он миленький. — потом обратилась уже ко мне. — Садись, устраивайся поудобнее.
— Не дотягивает не то, что до уровня моих парней, но и до большой сцены в принципе.
Вэнди издала небрежное «пфф».
— С большим, конечно, к Вам уважением, не соглашусь. — она подмигнула мне и шепотом попросила закрыть глаза. — Чувствую между вами какой-то глупый конфликт.
— Не ты одна. — встрял Дерек. — Только не твое это дело, Вэн.
— Как и не твое. — осадил его Адриан, и Озан поставил вердикт в этом вопросе:
— И не наше. Просто, Тору, затихни немного. Ты еще контракт не подписал, а уже продюсеру грубишь.
Я ничего не ответил. Вообще положил все силы на то, чтобы ни один мускул на лице не дрогнул, хотя было неприятно. От всего неприятно: и от того, что Фудаи вновь начал свои доебки до моей внешности, и от того, что трогает меня он, а затихнуть должен я, и от ощущения того, как Вэнди накладывает макияж. Вернулось то чувство печали и одиночества, которое я все безуспешно пытаюсь из себя выкорчевать, а еще становилось холодно и страшно.
Никто не отвечал Озану, не продолжал эту тему. Я ничего не видел, но слышал размеренные тихие шаги Фудаи, будто он ходил по студии и что-то рассматривал, а примерно через полминуты внезапно сказал так же строго, как и мне сегодня.
— Дарен. Выйдем в коридор на пару слов.
— Окей. — Озан пытался скрыть настороженность в голосе, но я смог ее уловить. Дверь за ними закрылась, и громкий голос Вэнди заставил меня вздрогнуть от неожиданности.
— Дерек, не смей подслушивать!
— Ну бля...
— Вы как хотите, но я наведу чаечек. — как-то грустно сказал Нарсис.
К нему присоединились Адриан с Дереком, начиная какую-то праздную болтовню. Я их не слушал, и вообще старался уйти в себя, но от этого стало только хуже. Пришло понимание того, что мнение Фудаи меня ебет даже больше, чем собственное. Этот факт был настолько обидным, что аж глаза защипало от слез, но спасло то, что Вэнди как раз подводила их. Не понимаю, от чего же оно так тупо вышло, зато понимаю последствия. Этот хуй сможет мной манипулировать. Выводить на эмоции. Нет, конечно, есть темы, всегда выводящие меня на эмоции, но теперь у Фудаи полно власти вне их пределов. И это хуево, так как мне придется работать с ним плотничком, а окружают меня лишь его подпевалы, что означает величайшую сложность побега из этого болота.
Озан вернулся уже без продюсера, объявив, что он прибудет через два часа, чтобы забрать нас. Затем подошел ко мне — я услышал его шаги, затихшие у кресла — и негромко сказал:
— Хи попросил больше не наседать на тебя по этому поводу. Не знаю уж, что между вами происходит, да и не мое это дело. Просто помни, что такое твое обращение к нему многим не нравится. И это я сейчас серьезно. Ради твоего же блага. — он коротко коснулся моего плеча, прежде чем влететь в разговор к остальным.
Н-да. С каждым часом становится все не прикольнее и не прикольнее. Намекнул на то, что они меня толпой запинают, если я не буду их любимому «Хи» ботинки вылизывать? Это меня только еще больше против него настраивало.
— Предлагаю вам, ребят, действительно в это не лезть. Фудаи-сан — большой дядя, и сам решит свои проблемы в общении с Тору. Или вы сомневаетесь, что он на это способен? — с ехидством спросила Вэнди и на это ей никто не ответил. Конечно, вопрос был с подвохом, что-то вроде: «если Бог всемогущ, зачем его защищать?». Я часто слышал такой вопрос в церкви, но так и не смог услышать достойный ответ. Вот и ВТФшники не ответили.
В общем, спасибо Вэнди, она немного скрасила наше пребывание в ее студии.
Меня мучили еще минут пятнадцать, после чего торжественно повернули к зеркалу со звонким: «та-дааа!» Пацаны подбежали посмотреть на ее работу.
— Если что-то не устраивает, лучше сразу сказать, чтобы я поправила. — предупредила она, но не нужно было. Меня все устраивало, наверное, кроме того, что я накрашен. Но это, я так понимаю, теперь что-то вроде обязательного пункта.
Тональник скрывал все неровности лица, подводка подчеркивала глаза, визуально удлиняя их тонкими стрелками, тушь выделяла ресницы на внешних уголках глаз, помада... Я машинально закусил губу, как только подумал о помаде, но Вэнди резко потрясла меня за плечо.
— Нет-нет-нет, так лучше не делать. На, вот. — она вложила мне в ладонь эту помаду. — Я долго тон подбирала. Подарок, в честь знакомства.
Тон помады полностью совпадал с тоном моих губ, вот в чем была загвоздка. Мне даже показалось вначале, что ее и вовсе нет. Я еле как отвел от зеркала взгляд, посмотрев на Вэнди.
— Спасибо. Ты, наверное, мне жизнь спасла. — серьезно, очень серьезно сказал я, и она издала нервный смешок.
— Да-да, проехали. Уступай место Адриану, он там, бедный, уже извелся.
— Ой, да иди ты... — отмахнулся Адриан, но в кресло опустился с большой охотой.
Я закинул помаду во внутренний карман куртки, прежде чем пойти к чайному уголку. Теперь буду скрывать свои вредные привычки перед приходом Фудаи, чтобы не доебывался. Нарсис тут же налил мне кружку чая и придвинул печенье. Я понимал, что его что-то гложет, но не решался спрашивать при всех. Поэтому неторопливо выпил чай, затем обратившись к Вэнди:
— Когда очередь Нарса?
— О. — устало протянула она. — Он последний. Иначе у него будет больше времени, чтобы запороть мою работу. Да, Нарс?
Он неловко отвел взгляд.
Что ж, идеальный ответ. Я кивнул в сторону двери, предлагая выйти в коридор, и он чуть удивился. Встал, подождал, пока встану я, и мы вышли. Прошлись по пустому коридору вдоль многочисленных дверей разнообразных офисов, дошли до окна. Именно у окна стоял небольшой диванчик, столик и кулер с водой. Мы сели, некоторое время молчали. Я не понимал, как начать разговор, привести его сюда было каким-то импульсивным решением.
— Мне, почему-то, кажется, что ты очень хочешь что-то у меня спросить. — я попытался дружелюбно улыбнуться, но бросил эту затею. Остался только внимательный взгляд, обращенный к нему.
— Я... — он затупил, потом нервно рассмеялся. — Нас всех интересует этот вопрос, но он бестактный. Так что...
Отвернулся, потер заднюю часть шеи ладонью.
— Если он не касается чего-то интимного, то валяй.
Нарсис вздохнул.
— Зачем Хи увел тебя в комнату?
— А, это. Доебался до того, что я губы грыз.
— И все?
Я немного подумал. И раздраженно прорычал: воспоминание о том, как меня сгребли за локоть, было очень ярким. Моя память вообще большая шалунья: я многие вещи помню во всех подробностях, в том числе и эмоциональных. Вещи, которые следовало бы забыть, вспоминаются чаще хороших. Наверное, именно это и называется пессимизмом. Я разозлился, и как бы Нарсис не подумал, что злюсь я на него...
— Ну, может быть, я немного на него плюнул. Не специально.
Его глаза округлились. Они и без того, блять, большие, как они смогли округлиться? Эта мысль натолкнула на другую. Я так и не посмотрел видео, которое вчера скинул Фудаи.
— Ты сейчас пошутил? — вопрос был риторическим, Нарсис прекрасно понимал, что я не шутил.
— Он схватил меня за локоть. — объяснил я и пожал плечами. Похуй, пусть судит меня, как хочет.
— Оу. — пауза. Относительно большая пауза. Но я не стал торопить Нарсиса генерировать мысль. — Странно. Это не совсем в духе Хи. Он ни разу не трогал нас, когда мы его злили.
— Вы его злили? — с неверящим смешком переспросил я.
— Да постоянно. Я все время в себе, Адриан подлизывается, Дерек всех бесит. Озан вот буквально только что злил. Вообще, Хи к нему лояльнее, чем к остальным, но видишь же. Тоже случается. В общем, он ни разу не воздействовал ни на кого физически. Наоборот, как-то... Отстраняется, холодеет. Наверно, это даже хуже.
— Прелестно. — на этот раз отвернулся уже я. Не хотелось, чтобы Нарсис увидел выражение моего лица. — Опять в какую-то стремную ситуацию вляпываюсь...
Я сказал это себе, а осознание того, что Нарсис тоже это слышал, заставило взглянуть на него. Он явно немногое понимал, но имел вид человека, отчаянно желающего помочь. Почти коснулся моего плеча, но тут же отстранился и неловко положил ладони на колени.
— Я не знаю, чем могу помочь... Но если он опять сделает что-нибудь неприятное, то скажи мне. Попробуем что-нибудь придумать.
Не знаю, что со мной, но слова тронули до какого-то щемящего чувства внутри. То ли от того, что в них искренне хотелось верить, то ли от того, что мозг на «он» выдал совсем не нынешнего продюсера, а предыдущего... Я не заметил, как вновь принялся кусать губы, осознал лишь, когда Нарсис коротко рассмеялся.
— Тору, перестань. Дождись ночи, понимаю, это сложно...
— Н-да. Вернешься один? Я хочу еще немного здесь посидеть.
Он в секунду стал серьезным.
— А, понимаю... — и тут же опять улыбнулся. — Хочешь губы погрызть?
— Нет.
— Ну тогда ладно. Я налью тебе чай, и если ты вернешься слишком поздно — будешь пить холодный. — он хитро подмигнул, я кивнул в ответ. Но Нарсис все еще медлил. — Не грусти.
И только после этого ушел. Оставшись один, я понял, что так только хуже. Организм будто такой: о, можно расслабиться — и накатил волной грусти. Я встряхнулся, достал телефон и открыл диалог с Фудаи, тыкнув на иконку видео. Оно грузилось почти минуту, но теперь, все-таки, загрузилось. А зря.
Не знаю, когда Дерек успел закрепить камеру в кабинке американских горок, но вот успел. И я даже не заметил этого. В общем, он полностью заснял нашу охуенную поездочку, и да, выражение лица невъебенного удивления мне шло мало. Зато Дерек выглядел на порядок глупее, кривляясь и наигранно паникуя. Настолько наигранно, что странно, как я не прокурил пранк во время него непосредственно.
Ну пиздец.
Я вернулся абсолютно без настроения, благо хоть чай еще не остыл.
Фудаи пришел чуть позже, чем обещал. И прав был: Вэнди как раз заканчивала с Нарсисом. Он сел в кресло рядом с тем, в котором сидел я. Адриан уступил ему место, начав делать вид, что его очень заинтересовали примеры крашеных волос в твердом переплете.
— Ну как, не очень тебя доставали? — поинтересовался он у Вэнди, почему-то пробуя мой недопитый чай.
Понятно.
Нет, на самом деле, нихуя не понятно.
Но чай я, пожалуй, допивать не буду.
— Да что Вы, они — пуси, как обычно. Только Тору съел почти все мои пирожные.
Что за подстава? Вэнди ж разрешала. Я сделал вид, что не услышал.
— Мы с Тору это обсудим, ровно как и состояние его зубов. — он сказал это шутливым тоном, однако меня все равно выбесило. — Я попрошу Оскара занести тебе еще.
— Да не стоит, Фудаи-сан, меня все равно Ваш Оскар пугает. — она мило улыбнулась.
— Оставит у двери, постучится и уйдет. — заключил Фудаи, что-то набирая в телефоне. — Порядок?
Вэнди посмотрела в свой смартфон, видимо, проверила денежный перевод, и кивнула.
Мы вышли к стоянке. Нас ждали две машины, и пацаны сразу принялись спорить кто с кем сядет, но Фудаи сам все порешал, подходя к одной из машин и опираясь на безупречно-вымытую крышу локтем.
— Адриан и Тору. Со мной. — он сразу же открыл заднюю дверь и Адриан без спросов юркнул.
Я себе едва ли мог такое позволить, поэтому, подойдя, не торопился садиться и спросил:
— А почему я?
— Помучаю вас, пока едем. Хочу самостоятельно убедиться, что вы готовы изображать друзей перед толпой.
— Бляа... — как-то из головы все это вылетело. Фудаи на это как-то тепло усмехнулся.
— Садись давай.
При Фудаи Адриан старался больше. Не в том плане, что он переигрывал, а в том, что я почти поверил в испытываемые им дружеские чувства. Жаль, что его обворожительная улыбка — стопроцентная фикция. А когда он взял мои ладони в свои и нежно провел большим пальцем по костяшкам, мне на секунду стало как-то тепло. В общем, вот насколько он стал хорошим и старательным, а мне, в противовес, было сложнее раскрепоститься. Пришлось играть то, что у меня получается лучше: я притворился, что меня укачало в машине. Сначала пнул водительское сидение, потребовав вести ровнее, затем прикрыл рот рукой, немного потупил и попросил воды. Возможно, я не совсем врал: меня и впрямь подташнивало после такого количества сладостей и чая, однако такое состояние удавалось легко игнорировать. Короче, мне поверили, дали минералки, чуть приоткрыли окно и оставили в покое.
— А вообще, как? — поинтересовался Адриан у Фудаи, и тот его заверил, что все в порядке.
— Главное, помни, что ты по задумке более активный и веселый. Не ожидай от Тору такого же вклада.
— Я помню. Знаешь, Хи, за такое ты должен мне ужин. — завлекающе сказал он, а я притворился, что не слышу их диалог за шумом мотора.
— Я уже поднял твой процент в честь этого маленького спектакля.
— Опусти обратно и пригласи меня на ужин. — это он произнес уже совсем тихо и бархатисто. Я не смотрел на них, зато прекрасно представил, как Адриан наклоняется к Фудаи, его рыжие пряди падают на красные.
— Если настаиваешь, пойдем на ужин. — следующие слова он сказал уже водителю: — Ганс, закажи столик на шестерых в «Поднебесье». У окна.
— На шестерых? — Адриан попытался не терять бархата из голоса, но было прекрасно понятно, что он возмущен. Я тоже был возмущен, что придется идти в какое-то там «Поднебесье», ведь мне обещали время для матери.
— Приглашаю тебя на ужин, как участника «WTF». Разумеется, наравне с остальными участниками.
Хитровыебанный пидорас. Кажется, мы с Адрианом подумали об этом одновременно, так как недовольно переглянулись, а затем посмотрели на Фудаи.
— А если кто-то откажется? — с непрозрачным намеком спросил я и получил ожидаемый ответ:
— Негоже отказываться, когда продюсер приглашает в лучший в стране ресторан. Тебе понравится в «Поднебесье», Эртман.
Я стукнулся виском о стенку автомобиля, как бы выражая свое мнение на этот счет.
Далее все было, словно в тумане. Для вечера был зарезервирован театр, и это — прикольно. Красиво. Но мне не дали постоять с разинутым ртом, оценивая декорации, мраморную отделку, колоны... Нужно было знакомиться с массой людей: имена и должности мелькали с пугающей частотой, и едва ли я запомнил хоть кого-нибудь. Фудаи шепнул, что контакты пиарщиков скинет мне позже, а с остальными мне работать в принципе не придется. Озан тактично не позволял никому долго возле меня задерживаться и парить мозг, отвлекая разговорами. Казалось, он вообще не затыкался. Адриан тоже пустился в светские беседы, но, в отличие от Озана, был разборчив. Фотографы, редакторы журналов и прочие подобные после парочки фраз предлагали ему те или иные проекты, на что он отвечал очень аккуратно и уклончиво.
Я оглянулся и понял, что Фудаи куда-то ушел. Нарсиса и Дерека тоже не было видно, как-то я их потерял. Посему было решено следовать за Адрианом.
— Разрешите... — неловко сказал я подошедшему ко мне мужчине, назвавшему имя и должность, и взял Адриана под локоть, подобравшись к нему. — Вот ты где, Адри. — мельком улыбнулся его собеседнику. — Не бросай меня больше, я еще не совсем освоился.
Он мимолетно коснулся моих пальцев свободной рукой.
— Это Тору. — представил мужчине, с которым вел беседу. Тот будто бы оценил, как мы смотримся вместе. — Виновник всего этого торжества.
— Прекрасное торжество. — со смехом сказал мужчина, протянув руку, которую пришлось пожать. — Теодор Митчелл, журналист. Есть ли у меня шанс первому получить интервью?
Я сначала не понял, что вопрос был адресован мне. Заминка была не страшна: Адриан ответил за меня:
— Мне жаль, но Тору нарасхват. У него уже запланированы три встречи с журналистами.
Мужчина наигранно разочарованно протянул «м-м-м», но улыбка так и не сошла с его лица.
— Тогда я обращусь к Фудаи.
— Удачи. — Адриан ехидно улыбнулся ему, и они распрощались. — Уфф... Когда там уже? — он глянул на наручные часы. — Пойдем за кулисы, скоро наш выход на сцену.
Фудаи не зря назвал это все «спектаклем». Приглашенные сидели в зрительном зале, среди них были и журналисты, и иные заинтересованные лица, и просто фанаты, купившие билеты за какую-то неподъемную сумму. Дерек с Озаном, кстати, единственные, кто целенаправленно искал их, давал автографы и фоткался. Фанаты были в каком-то отдельном зале ожидания, и при желании с ними можно было не пересекаться.
На сцене мы принялись дурачиться. Заготовленного сценария не было, просто каждому сказали, кто как себя должен вести. Это — довольно простая часть, мне было велено побольше молчать, иногда вмешиваться в монологи Адриана, дали добро на подколки ребят. Из зала постоянно доносились какие-то вопросы, на которые мы отвечали или не отвечали по своему усмотрению. Я даже как-то раскрепостился в этой части, ведь ничего напрягающего в ней не было. Затем мы исполнили заученные раньше танец и песню, какой-то подставной чел из зала сказал, что хочет оценить меня в соло, и ведущий попросил меня спеть ее самому. Окей, без проблем. Зал разразился аплодисментами, кто-то закричал что-то ободряющее. Мы опять сели что-то пиздеть, показали тот видос с мелкими пиздюками, и мы с Адрианом принялись заливать ранее выученные факты из «нашего детства».
На фоне вперемешку играла музыка «WTF», какие-то сольные проекты ребят и мои песни. То, что Фудаи выкупил права на мои песни у Джейсона, стало для меня приятным сюрпризом. Не хотелось бы, чтобы бывший продюсер использовал мои тексты или записи для чего бы то ни было.
Если выносить вердикт, то все прошло лучше, чем я себе напридумал. Моя боязнь сцены началась и закончилась в церкви, в возрасте пяти-семи лет. Конечно, до полного раскрепощения мне далеко, творить всякую хуйню перед толпой, как панк-рокеры, я бы пока не стал.
По окончании всего этого в центр сцены вышел сам Фудаи, обращаясь к зрителям. Он не выглядел пафосно или надменно, как бы окунаясь в общую полу-шуточную атмосферу. Музыка на фоне стихла, и начался вполне неплохой инструментал. Скрипка, духовые... Я посмотрел в яму и увидел оркестр в полном составе. Нет, все-таки пафос никто не отменял, наверное, Фудаи Хитанао без этого в принципе не может.
— Рискну предположить по реакции, что Тору вам понравился. — по залу прошлась короткая волна, и Фудаи дождался, пока она стихнет. Затем сказал пару слов об ушедшем Клайде, дескать, жаль, что так вышло, но нужно двигаться дальше. — А вы слышали Тору, он поет чуть ли не лучше остальных. И это — полностью его заслуга, кстати, когда я слушал его в первый раз, четыре года назад, — врачи еле как остановили кровь из моих ушей. — по залу вновь прошлись смешки, да Хитанао и сам усмехнулся, после задумчиво добавив: «да», и продолжил: — Разумеется, он еще не часть моего дружного коллектива. Не мог же я подписать контракт, не спросив вашего мнения. Контракт, кстати, там лежит, на столе, среди прочих бумажек.
Он указал на стол, за которым сидел ведущий, и тот тут же уступил место, дав мне знак подойти и сесть. Музыка становилась громче, занимая собой внезапное молчание. Я глубоко вздохнул: это не было сюрпризом, Фудаи упоминал, что из подписания контракта было решено сделать церемонию. Но все равно стало не по себе. Я шел к столу под аплодисменты
Контракт представлял собой восемь листов мелкого печатного текста, и я уже читал его. Было еще пятидесятистраничное приложение, которое вступало в действие автоматически, наравне с основным, именно там был основной пласт информации. Место для подписи было на каждой из восьми страниц, как и полагалось, и я тихонько принялся подписывать, пока Фудаи еще что-то говорил залу.
— Ты что, уже сам все начал? — спросил у меня, подойдя к столу. — Не терпится?
— Раньше начну — раньше закончу. — пожав плечами, ответил я, не отрываясь.
Но все-таки замер, когда Фудаи сел напротив меня с нечитаемой улыбкой. Яркий свет софитов падал на него с одной стороны, с другой же — абсолютно никакой подсветки, и часть лица была сокрыта в тени. Я не заметил, как замер, любуясь этим образом. Не побоюсь этого слова, зловещим образом. Не знаю, можно ли говорить такое, но в этот момент мне было как-то плевать.
— А этот контракт, случайно, кровью не нужно подписывать?
Это был намек на его демонический облик, и Фудаи четко уловил его, рассмеявшись.
— Знаешь. А ты прав.
Намек ему явно понравился, и я почувствовал, как краснею. Блять. Зачем я это сказал. Фудаи махнул ведущему, и тот скрылся за кулисами, а сам принялся подписывать первые страницы. Только семь, восьмую не стал, попросил сделать так же. Зрительный зал замер, замер и оркестр, заполняя помещение напряженной тишиной, когда нам принесли две иголки. Да что там, я сам замер, осознавая, как далеко зашла моя шутка. Фудаи моя заминка не смутила: он быстро уколол палец, капнул кровью на место подписи и вывел свою роспись этой же иглой. Вновь началась музыка с новой силой. Скрипки вышли на первый план, придавая мелодии таинственности и атмосферности. Видимо, дирижер решил подыграть нам. У меня воздух в легких перехватило. Не понимаю, мне больше это нравится или пугает. Фудаи смотрит на меня с довольной улыбкой, ожидая, пойду ли я на попятную.
А вот хуй ему.
Делаю то же самое, выводя под его изящной росписью свою косую и острую, мы повторяем это на копии контракта. Да, вот настолько все серьезно. Зал вновь громыхнул аплодисментами, под которые Фудаи встал и низко поклонился. Музыкальная композиция завершилась торжественной нотой. А я засомневался: сон ли это. Как-то странно все. Неужели такие серьезные люди могут позволить себе контракты кровью подписывать?
Раненый палец отвечал на этот вопрос: видимо, могут. Теперь я был связан с Фудаи на духовном уровне как минимум на два года: таков был срок контракта.
Все как в тумане прошло. Я перебирал этот странный мистический момент в голове раз за разом, в особенности — образ Фудаи. Он специально старался выглядеть по-демонически или реально демон? Мало ли. Все дело в глазах, однозначно. Предчувствую еще одну бессонную, заполненную рисованием ночь.
Включился в реальный мир я уже после небольшой фотосессии с фанатами, выхода из театра и приезда в «Поднебесье». Он — ресторан — занимал последний этаж одного из небоскребов в центре. Огромный зал, идущий по замкнутому кругу. Лифты, кухни, служебные помещения — все это находилось в центре. Странно, но прикольно. Наш столик прилегал вплотную к окну, и я хотел сесть у самого стекла, но Дерек с Нарсисом меня опередили. Окей... Я сел рядом с Нарсисом, а по левую руку ко мне плюхнулся Озан. Фудаи сел прямо напротив, и на меня вновь накатили все те эмоции. Я отвел взгляд, пока меня опять не торкнуло.
— Итак. Нам можно выпить? По такому шикарному поводу. — Дерек сел на стуле полу-боком, чтобы видеть всех нас, заискивающе посмотрел продюсеру в глаза и несколько раз поморгал.
Фудаи, почему-то, даже не взглянул на него, только на меня. Я не смог этого игнорировать, глядя в ответ с немым вопросом, типа, че надо?
— Выпейте. По коктейлю или бокалу вина.
Дерек и Озан тут же перелистали меню на последнюю страницу, где располагалась алкогольная карта. Адриан, похоже, бывал тут чаще остальных, так как меню уже отложил, а Нарсис продолжил выбирать в своем медленном темпе. А я... Я — это я, ищущий чего подешевле, да и то только для того, чтобы не выделяться.
ВТФшники опять гуляют на продюсерские деньги.
Дешевого тут ничего не было, даже хлеб имел заоблачную цену. «Поднебесье», хуле. Так я и остался последним. Официант уже несколько раз подходил, спрашивал: «выбрали?», получал в ответ вежливое: «нет» и уходил. В общем-то, я надеялся, что обо мне забудут, но Фудаи решил иначе, вновь открывая свое меню и заявляя:
— Выберу за тебя.
У меня внутри что-то оборвалось.
— Я тебе не доверяю. — тихо ответил я, прячась за меню.
— Оу, вот значит как? В таком случае, ты поторопился с подписыванием контракта.
— Кровью... — добавил Нарсис, и это слово оборвало последующие разговоры на корню. Отчего-то атмосфера потяжелела, будто для каждого это имело сакральное значение. Я осознал, что для меня точно имело. Невольно взглянул на Фудаи поверх меню.
— Выбрал?
Я тут же спрятался обратно. Взгляд упал на самый дешевый салат.
— Да.
Я ткнул в его название пальцем. Взгляд продюсера стал таким скептическим, что обзавидоваться можно.
— Выберу за тебя. — повторил он настойчивее, и Озан сочувствующе похлопал меня по плечу.
— Просто смирись.
— Оставь мне мой салат. — потребовал я, Фудаи кивнул.
— Получишь свой салат. Помимо прочего.
У меня кровь вспыхнула от жестких подозрений, что продюсеру от меня что-то нужно, а иначе же в чем смысл такого доебалова? Я с громким хлопком закрыл меню — Озан и Нарсис по бокам от меня вздрогнули — и требовательно посмотрел на Фудаи. Он ответил будничным... нет, скорее своим нечитаемым, невозмутимым взглядом, будто все происходящее — в порядке вещей.
— Послушай. Не знаю, что тебе от меня нужно, но мне твоих подачек не надо. И в ресторан я идти не хотел, и вообще ты... — я вспомнил про карточку, замолчал и нахмурился. — Перестань это все. Я не голоден.
Я резко поднялся, ножки стула издали чрезмерно громкий скрип по полу. Стало еще более неловко. Направился к уборным, встал у раковины, взглянул на себя в зеркало. За это время макияж не смазался: видно, косметика дорогая. Поднес пальцы к крану, и теплая вода сама полилась, сработал какой-то сенсор. Я потратил несколько минут, чтобы смыть косметику, пришлось воспользоваться местным мылом для рук.
Вернулся в гробовую тишину, не считая шума от посетителей и персонала. Заказ уже сделали, судя по принесенным приборам и стаканам воды, и я не решался спрашивать, заказали ли мне что-нибудь. Теперь было как-то стремно за свое поведение, кажется, зря вспылил. Если бы Фудаи чего-то хотел от меня, наверное, уже сказал бы.
Молчание продолжалось, как ни странно, первым его решился прервать Нарсис. Чуть повернулся ко мне, слегка улыбнулся — одними уголками.
— Я выбрал тебе молочный коктейль. Они тут вкусные, и...
— А стоило выбрать бухло, быть может, его бы попустило. — иронично добавил Адриан.
— Или наоборот, все стало бы хуже. — парировал Нарсис громче, словно раздражаясь. — Если Тору захочет бухла, то скажет об этом.
— Алкоголь вреден для здоровья. — объявил Фудаи, и тут перед ним поставили бокал красного вина, которое он тут же пригубил. Н-да, мне его лицемерие даже комментировать неохота, и я обратился к Нарсису:
— Спасибо за заботу. Ты прям в точку попал.
В общем-то, пили все, кроме меня и Нарса. В его заботе, правда, был подвох: он не мог решить, какой из двух вкусов коктейлей взять, поэтому предложил поменяться на середине, но это как бы мелочи.
Алкоголь развязал языки ребятам, и они принялись обсуждать сегодняшний день. Вскоре — развеселились, втянули в свои обсуждения еще и Нарсиса, меня же трогать вообще не стали. Я так и просидел, молча, ковыряя вилкой заказанную для меня пасту. Даже поел немного, но потом тошно и грустно стало от себя самого, и я более ни кусочка проглотить не смог. Веселье же пацанов росло, Хитанао их немного подъебывал свысока, но мало участвовал в общей болтовне. В целом, кажется, им было приятно, и я немного расслабился, пока про меня не вспомнили. Конкретно Адриан вспомнил: положил подбородок на переплетенные пальцы и некоторое время буравил меня взглядом. Потом — выдал:
— А ты чего молчишь, Эртман? Доебаться не до чего?
Дерек хохотнул, прежде чем приложиться к своему коктейлю. Фудаи же на секунду потерял свою невозмутимость и собранность, резко повернувшись к нему и явно собираясь что-то сказать, но я его опередил.
— А ты чего к продюсеру в штаны не лезешь? Вот же он, рядом сидит.
Дерек заржал в голос. Адриан возмущённо открыл рот, тут же сжал губы и чуть отвел взгляд от нас. Отрицать чего-либо он не стал.
— Вы закончили обмен любезностями? — поинтересовался Фудаи тоном, намекающем на то, что лучше этот разговор не продолжать, с чем я был согласен. Улыбнулся ему.
— Да.
Дерек подколол Адриана, и ему он ответил другой подколкой, оба посмеялись, и это здорово разрядило атмосферу. Озан принялся развивать тему в отвлеченном направлении, кто-то заикнулся про десерт, полез в меню.
— Я хочу подняться. — внезапно сказал Нарсис и, почему-то, чуть нагнулся к столу, чтобы посмотреть на Озана. — Кто-нибудь со мной пойдет?
— Возьми с собой Тору. — попросил Фудаи. — А то он так и не видел лучшие стороны этого места.
— Когда ты так говоришь, это пугает.
Нарсис повел меня к лифту, и, очевидно, я был рад такой смене обстановки. Находиться в компании группы и продюсера было утомительно, я чувствовал, как недосып и напряжение все больше давят на нервы. Еще минут пятнадцать — и я опять начну хуйню нести.
Ресторан находился на последнем этаже. Формально. На самом деле, можно было подняться на пролет выше, но только с помощью какой-то ключ-карты, которую Фудаи отдал Нарсису перед нашим уходом. А потом, по узкой крутой лесенке, мы поднялись на крышу. Резкий холодный ветер сразу же вызвал крупную дрожь, и я обхватил плечи руками, будто бы это помогло сохранить остатки тепла.
— Это — самое высокое здание в городе. В пасмурную погоду кажется, что оно уходит в самое небо. — Нарсис тоже крепко себя обхватил, хотя, судя по его счастливой улыбке, ветер не особо причинял ему дискомфорт. — Пойдем.
Он осмотрелся, прежде чем повести меня к краю крыши. Людей было немного: несколько парочек и семья с двумя детьми. Каждый из них нашёл себе свое место и никому не мешал, крыша для этого была достаточно большой. Нарсис тоже нашел более-менее уединенное место и сел прям на край, свесив ноги. Меня несколько удивило, что края были ничем не огорожены, видимо, из-за этого и был дополнительный контроль в виде карточек.
Я сел рядом и застыл, залюбовавшись видами вечернего города. Закат уже заканчивался, отчего все окрасилось темно-оранжевым цветом, а небо было усеяно ранними звездами. Растущая луна светила довольно ярко, по прикидкам дня через три должно быть полнолуние.
— Каждый раз, как бываю здесь, рисую что-нибудь. Ты не против?
— А? — я взглянул на него, и он качнул скетчбуком, как бы отвечая этим на мое непонимание. — Конечно, нет. С чего бы?
— Ну, я не очень хороший собеседник, когда увлекаюсь.
Я вновь обратил внимание на виды города. И впрямь — вокруг не наблюдалось зданий, выше «Поднебесья».
— А я все равно не хочу разговаривать... В смысле, не с тобой конкретно, а... — я раздраженно выдохнул, потирая переносицу.
— Расслабься, я понял. — Нарсис сказал это с усмешкой, тут же затих. Начал рисовать, и я пожалел, что не взял с собой свой блокнот. Пришлось залипать в город, что, в принципе, тоже было интересным занятием.
Минут через десять к нам обратились, и я напряженно вздрогнул, сразу же узнав в голосе Фудаи.
— Уступишь мне место? — говорил он явно Нарсису, ибо подошел с его стороны и легко потрепал рыжие кудри, будто бы не касаясь кожи головы.
Нарсис, без вопросов, поднялся и ушел, и моим подсознанием это было воспринято, как предательство. Фудаи тут же занял его место, так же сев на край крыши. Странно. Мне казалось, он скорее позвонит в ИКЕЮ, и ему привезут и соберут тут навороченный стул за двести миллионов, чем сядет собственной задницей на холодный пыльный бетон крыши.
Либо он пришел молча подсидеть, либо забыл то, что хотел сказать. В любом случае, мы сидели в тишине. Не в такой расслабленной, домашней тишине, как с Нарсисом, а в напряженной и неловкой. По крайней мере, мне рядом с ним было напряженно и неловко.
— Значит, ты выкупил у Джейсона не только мой контракт, но и песни? — спросил я. Не хотелось, конечно, заговаривать первым, но его молчание и праздное проведение времени рядом со мной накаляло, а это был один из немногих приятных поводов поговорить.
— Выкупил. — просто подтвердил он, словно сущая безделица.
Джейсон — то еще говно, по многим причинам, и ни копейки выгоды не упустит. За каждый элемент интеллектуальной собственности торгуется до последнего, и это не предположения, сделанные на основе его характера. Я был свидетелем его предварительных торгов по телефону. Да он собственные тапки бы не отдал меньше, чем за двойную сумму их покупки. Ношеные нестиранные тапки. В сравнении с ним, Фудаи сорит деньгами, словно подросток-мажор, надеющийся бухлом и иными радостями жизни завоевать авторитет среди одноклассников. Дохуя, короче, сорит.
— Почему?
— Во-первых, твои тексты — лучший ассортимент «Dark Stars». Невозможность более их исполнять на концертах неминуемо приведет к застою, пока они не придумаю чего-нибудь новенького. А как это сделать, если у половины группы и агентов мозги выедены наркотиками, а вторая половина — сплошь имбецилы? Грубо говоря, звезды становятся неконкурентоспособны, твой любимый Джейсон лишается части прибыли, возможно, распускает группу. Мне прямой выгоды с этого не будет, естественно, слишком уж разные аудитории. Но на общий фон индустрии это повлияет. Движение. Текучка. Которой можно воспользоваться, если вовремя среагировать. Ты не думал, что настолько важный, да? — он смотрел на меня, будто ответа ждал. Но я его им не удостоил.
— А во-вторых?
Он не отвечал долгие полминуты, то ли театрально соблюдая интригу, то ли обдумывая ответ. Я этого человека вообще не понимаю, приходится делить все им сказанное на два, а некоторое — умножать на ноль.
— Во-вторых. Многие творцы очень ревностно относятся к своему творчеству. Считай это вкладом в наше сотрудничество.
— «Вкладом», значит? Недешевый вклад, осмелюсь предположить.
— Прости, но я не намерен с тобой это обсуждать. Мои сделки тебя не касаются.
Сказал, как отрезал. Он не прав: касаются, при чем настолько прямым образом, что даже объяснять это глупо. Но я решил, что Фудаи один хуй ничего мне не скажет, и замолчал, прижимая колени к груди и укладывая на них подбородок. Промозглый ветер за это время стал еще холоднее.
— Замерз? — поинтересовался Фудаи.
— Нет.
Он либо поведет меня обратно, либо... Хуй знает, что еще, но мне вряд ли это понравится. Просто подожду, пока съебется. Честно говоря, меня посещали навязчивые мысли остаться тут ночевать.
Фудаи коротко засмеялся, меня это выбесило и я повернулся к нему. Заметил то, чего раньше не замечал из-за сумерек и невнимательности. Он вынес мою куртку.
— Возвращайся к нам. — он накинул мне ее на плечи и поднялся, опасно задержавшись на краю. На секунду я испугался, что порыв ветра снесет его вниз. — Выберешь нам чай. Нарсис упоминал, что ты — любитель.