Всё плохо.

Нет, не так плохо, как кажется, но всё ещё дерьмово.

Когда поступил вызов? Четыре часа назад. Я подъехал к клубу на такси только что. Хэнк уже был тут, тоже явно только что прибывший и, что ещё более явно, подвыпивший. Или с похмелья. В этом я был с ним солидарен – сам всё ещё нет-нет и ловил ошибки в системе.

Полицейскому департаменту Детройта везёт на кадры, я посмотрю.

Андерсон окинул меня придирчивым взглядом, но ничего не сказал. Не может же он по одному моему виду сказать, что я курнул, провёл несколько часов в отключке с Гэвином, а потому и пропустил вызов? Я на всякий случай начал генерировать оправдание. Как хороший андроид, я должен всегда идти к своей цели, при первом же сигнале о вызове я должен ехать на него.

Хотя я уже выяснил, что андроид я хреновый. А человек?.. Бред. Назвать себя человеком…

Но не кофеваркой же.

Так, меня снова понесло, но на этот раз хоть не в сторону самобичевания. Это ведь хорошо, верно?

Полицейские ещё не разошлись, видимо, только из-за стараний Андерсона. Все, как один, утверждали, что осмотрели клуб снизу доверху. Кстати! Клуб-то для совершеннолетних. Мне сколько, дня четыре? Хэнк, мне точно туда можно?

Я едва подавил у себя желание пошутить на эту тему, хотя это вечное воздержание начинало надоедать.

Я прошёл за Хэнком в клуб. Тот был непривычно серьёзен, не шутил, никак ко мне не обращался. У него, наверное, голова болит жутко, а здесь музыка и андроиды – не лучшее времяпровождение для похмелья.

Что до меня, то куклы в капсулах меня не привлекали. Никак. В их глазах – только похоть, их тела отвратительно блестят, а от вида танцующих на шестах меня едва не рвало. Если бы было, чем.

Потому что нет в них жизни. Ни на йоту. Просто мебель, которую ещё и трахать можно.

Я удивился, когда осознал, что к девиантам чувства у меня диаметрально противоположные. Их я в большинстве своём понимаю, поскольку сам являюсь одним из них. Разумеется, убийц я всё ещё не оправдываю, но остальные…

Кажется, я снова ненадолго завис.

– Коннор! Ты заснул, что ли?

– Простите, лейтенант, я… отправлял отчёт в КиберЛайф, – и когда я разучился врать?

Я сдвинулся с места и занялся активной умственной деятельностью.

Вот лежит мёртвый мужик-извращенец. А это синяки от удушения, которые привели к смерти лежащего мужика-извращенца. А это андроид, которая оставила синяки от удушения, которые привели к смерти мужика-извращенца. Можно считать дело закрытым?

Шучу. Отключенный андроид – ещё не подтверждение произошедшего. Но способ всё узнать всё же есть.

– Лейтенант, я мог бы реактивировать машину, но она сильно повреждена, – произнёс я, бегло просканировав состояние андроида. – У нас будет две минуты.

– Давай. Думаю, этого нам хватит.

Я открыл панель на животе андроида, взял отключённый кабель и подключил его. Это позволило тириуму вновь течь по проводам, пусть и ненадолго.

Андроид распахнула глаза и, озираясь, быстро отползла от меня. Ей было страшно. Она была живой.

Я поднялся и подошёл к ней, держа руки перед собой – в лучших традициях переговорщика: смотри, я безоружен, ты можешь мне доверять.

– Я задам тебе несколько вопросов. Ты можешь говорить?

– Этот… – она кивнула на того-самого-мужика-извращенца, – Он мёртвый?

В её голосе сквозил страх и… надежда? Она желала его смерти?

Я кивнул в ответ на её вопрос с самым участливым видом.

– Это ты? Ты его убила?

– Нет! Это была не я!

– Как всё случилось?

– Он начал… бить меня. Снова, и снова…

– Ты была одна?

– Он хотел играть с двумя девочками. Нас.. нас было двое.

Осталось тридцать секунд. Я успею задать ещё один вопрос.

– Вторая девушка, как она выглядела?

– Я… я не…

Проклятье! Говори, ты же её видела, ну!..

– Коннор!

Я схватил андроида за руку, быстро сканируя её память. Опасно, чертовски опасно, ведь она была нестабильна. Но я увидел – у второй Трейси были синие волосы. Есть отличительная черта, значит, найдём.

Я оказался резко выдернут из чужих воспоминаний буквально за секунду до отключения андроида. Андерсон держал меня за плечо, смотрел встревоженно и как-то даже гневно – невольно я почувствовал себя провинившимся учеником. Только в чём я провинился?..

– Она же отключалась, ты, пластика кусок!..

– Да, я знаю. Это был единственный способ достать информацию.

– Да не в этом дело! Она же уми- Ты же мог-!..

Хэнк сбился и отпустил меня. Я откровенно не понимал, в чём дело.

Я анализировал, что чувствую. Девиант перед смертью чувствовала стыд. И ей всё ещё было страшно.

Мне было её жалко. Она ведь не виновата.

И тут до меня дошло. Я посмотрел на Хэнка, затем на андроида. Я ведь чувствовал всё, что ощущала она, пусть и поверхностно, но… как бы я отреагировал, ощутив смерть? Хэнк пытался меня уберечь от… эмоций?

Если он так сделал, значит, он уверен в том, что я – девиант.

Мне пиздец.

Ладно, всё не так плохо. Я всё ещё жив. Всё хорошо. Отставить панику! Работать.

Мы уже не могли найти синеволосую Трейси по горячим следам – всех андроидов в клубе «чистили» каждые два часа. Выход был один – осмотреть все углы. Какова вероятность, что Трейси ещё не сбежала, за четыре часа-то?..

Если все выходы оцеплены, везде ходит обслуживающий персонал и полиция, то весьма высок. Ей бы спрятаться до отъезда полиции, а потом уже идти на четыре стороны.

Не то чтобы я ей этого желал… Она ведь убила человека. Однако… та Трейси в комнате тоже хотела жить. Просто ей не повезло очнуться немного позднее, чем синеволосой.

Должен ли я её оправдывать? Должен ли я обречь её на смерть, ведь девиантов не судят? Имею ли я право решать?..

Что вообще со мной стало, если я задаюсь этими вопросами?

Мы с Хэнком ходили по клубу, заглядывали в комнаты, в которых точно никого быть не должно было. Клиентов, то есть.

Я смотрел в его спину. Поведение лейтенанта заводило меня в тупик. В первый день он меня терпеть не мог, дальше успел проникнуться симпатией. Когда? Сколько раз я успел проколоться? И почему Фаулер такой слепой, если проколов так много?

Блять, почему так много вопросов?

Я едва не врезался в спину Хэнка, когда тот внезапно остановился. Я проследил за его взглядом. Он смотрел на комнату персонала.

Затем Андерсон кивнул мне, и я открыл дверь. Даже взламывать почти не пришлось.

Мы вышли в склад. И здесь выставлялась наружу вся подноготная клуба. По крайней мере, для меня.

Андроиды стояли ровными рядами у стенок, ремонт некоторых не был завершён, и они лежали на столах со вскрытыми обшивками. Снаружи лил дождь, а двери были открыты. Не то чтобы андроиды страдают от большого количества влаги, но санитарией в складе и не пахло.

Я старался особо на андроидов не смотреть. Противно. И за безвольных машин, и за людей.

Хэнк подошёл к открытым гаражным воротам.

– Люди и партнёров себе роботами заменяют… Дожили.

– Вам сие противно? – решил поддержать диалог я, сканируя стены и пол на наличие тириума.

– С живыми нужно встречаться. Не с машиной. У тех чувства… ненастоящие. Купит мужик себе идеальную жену – гладит, стирает, мозги не выносит. А дальше-то что?.. Тошнит меня от такого, Коннор.

– А если бы андроид был девиантом, Вас бы всё устраивало?

Кто меня за язык тянул?! Но Андерсон лишь задумался.

– Так всё было бы более… взаимно, что ли.

Удивиться этому ответу ксенофила, которым Андерсон не был, я не успел – на меня из набора кукол выскочила одна, но совсем не синеволосая. Хэнк вскинул пистолет, но та, что с синей шевелюрой, прыгнула на него.

Поставить блок, ударить, уклониться. Упасть, снова блок, перекат. Вскочить, отбежать к столу, кинуть крюк. А затем полететь спиной вперёд на улицу от толчка двух девианток одновременно.

Ну, вы ещё скажите, что меня победили девушки.

Я вздрогнул, приходя в себя, и рванул за девиантами, что уже взбирались на забор. Не так быстро, дамы! Ещё остались ягоды в ягодицах!

Меня приложили о стену. Ожидаемо. Я едва успевал отбиваться от двух почти параллельных атак. Может, я поторопился, и пора уже лучшему андроиду-детективу КиберЛайф уйти на покой?.. Однако девушки били не чтобы убить, а чтобы защититься. Они не просчитывали удары, слепо нанося их, и я всё же поймал их на ошибке.

Не-синеволосая Трейси толкнула меня в сторону склада. Я бы мог уклониться и не упасть, но тут я заметил пистолет. Перевернувшись ещё в воздухе, я упал на спину и схватил его.

У меня была всего пара секунд, чтобы сделать выбор. Я слышал Хэнка сзади, видел до этого, как девушки держались за руки. И, хоть одна из них – убийца, я не мог.

Просто не мог.

Пистолет был выбит из руки, сам я – едва не отправлен в нокаут. Но девушка не стала меня добивать. Просто отошла.

Я почувствовал, как сделал правильный выбор. Хоть сейчас.

– Когда он убил ту Трейси, я поняла: мой черёд. Мне было так страшно… – синеволосая заговорила, и я стал жадно записывать показания. – Умоляла перестать, но он не слушал. Тогда я изо всех сил сжала ему горло и держала, пока он не перестал дёргаться…

Она призналась в убийстве. Я едва сдержал свой порыв выстрелить в неё в ту же секунду. Она убила человека…

Но ведь она просто хотела вернуться к своей подруге.

Мне словно молотком по голове стучали, пока Трейси подтверждала мои догадки.

– Да, я его убила. Но я ведь просто защищала свою жизнь! Я хотела жить! Хотела вернуться к своей любимой, чтобы она снова прижала меня к груди, – она крепче сжала руку второй Трейси, – И позабыть о людях. О том, как они пахнут и что говорят.

Я перевёл растерянный взгляд на лейтенанта. Тот тоже выглядел шокированным.

Этим воспользовались девиантки и побежали к забору вновь.

Меня снова словно облили ледяной водой. Я не мог их остановить, но и не мог всё оставить, как есть! Я разрывался, и, едва не вскрикнув от переполнявших меня противоречий, вновь вскинул пистолет.

Выстрел.

Пуля попала в руку синеволосой Трейси, из-за чего девушка сорвалась вниз. Вторая Трейси уже была с той стороны.

– Беги!.. – синеволосая махнула уцелевшей рукой.

Вторая взглянула на меня отчаянным взглядом, одними губами произнесла «Я вернусь за тобой» и побежала. Но она мне и не нужна.

Хэнк прошёл мимо меня к девиантке.

– Вы арестованы, – сказал он, словно человеку, защёлкивая на руках девушки наручники. – Пройдёмте в автомобиль.

И при этом он разочарованно посмотрел на меня.

Я знаю, Хэнк. Я сам в себе разочарован.

Но, может, я ещё смогу всё исправить.