Последний день июля в этом году особенно дождливый.

   Но, даже несмотря на это, Корекиё куда-то спешит.

   Скользит между прохожими.

   Плывёт в своей походке мимо автомобилей.

   Следит за горящими светофорными глазами.

   Размахивает раскрытым чёрным зонтом, как шпагой, чертя знаки наконечником на трепещущих лужах.

   Утром ему позвонила старшая сестра: «У меня для тебя сюрприз, братец. Заскочешь ко мне?»

   Конечно, заскочет — иначе и быть не могло.

   Корекиё вальсирует между лужами, ручьями вода под ним бежит в ливнёвки.

   Ещё пара улиц — и он уже у госпиталя, где лежит его сестра. Он в предвкушении.

   Он здоровается с уже знакомыми врачами, в спешке накидывает белый халат на плечи и сворачивает зонт в изящную трость, с наконечника которой тонкой струйкой стекает вода.

   Он тихо напевает себе под нос адрес, где лежит сестра.

   Ещё немного — и он услышит от неё милые слова.

   — Сестричка!

   Она дёргается от знакомого голоса и быстро прячет что-то под одеяло.

   — Доброе утро, Киё, — сестра привычно улыбается: слабо, немного болезненно, но от всего сердца. — Ты принёс кое-что?

   — Да, само собой, — и достаёт из рюкзака передачку с фруктами и шоколадом. — Как просила.

   — Какой сегодня день? — притворно, с лисьей улыбкой спрашивает сестрица.

   — 31 июля, среда, — хитрость сестры Корекиё, конечно, подмечает и подыгрывает ей.

   — А знаешь, что это за день? Сегодня же, вроде, чей-то день рождения, верно? — сестра достаёт что-то из-под одеяла. — Я даже знаю, чей.

   — Чей?

   — Твой, Киё.

   Она протягивает ему его подарок на день рождения — аккуратно сложенные штаны и пиджак тёмно-зелёного цвета с серебристыми пуговицами и шипами на плечах, сверху лежат красная повязка, кепка и чёрная маска с молнией.

   — Ох, сестричка… Я…

   — Ну же, примерь! — в нетерпении говорит она, тряся кулачками.

   Корекиё нерешительно снимает халат и школьный пиджак, надевая вместо него подаренный сестрой пиджак.

   — Как влитой! — восклицают оба и заливаются своим, видимо, семейным, странным смехом.

   Юноша смотрит с каким-то упоением на сестру — он мог ожидать чего угодно, кроме этого внезапного подарка. Она тратила столько сил на эту форму…

   — Киё… — в её голосе слышится беспокойство.

   — Да, сестричка? — обернувшись, спрашивает Корекиё.

   — Давай ты мне пообещаешь кое-что…

   — Я тебя слушаю.

   Немного помолчав, она говорит ему, взяв его руку в свою:

   — Победи в этой убийственной игре, хорошо?

   Корекиё нежно обнимает её.

   — Я обещаю, сестричка, — он прижимает её к своей груди и к своему плечу, он гладит её шёлковые волосы. — Я обещаю.