За окном шел дождь, барабаня каплями по стёклам. Всё казалось таким серым, однообразным. Люди куда-то спешили, бежали, прикрываясь от дождя зонтами.
Почему-то у всех взрослых зонты какие-то темные, заметил Хван, который наблюдал из окна, и только редкие детские зонты разбавляли этот мрак ярким пятном. Дождь шел уже который день, и Хёнджин был как никогда рад, что им никуда не надо.
Он поворачивает голову и смотрит на Кима. Тот сидел в кресле, подтянув одну ногу под себя, и читал книгу. Очки съехали с переносицы, но Сынмин был слишком увлечен. Парень перелистывать страницу, шевеля губами.
Губы... Эти губы всегда манили старшего, но он всё никак не решался признаться в этом другу. Себе признаться легче, чем кому-то, не находите?
Хёнджин садится на подоконник и рассматривает младшего. Серая толстовка с капюшоном, черные спортивные носки и яркие носочки с забавным принтом. Сынмин был хуманизацией картины за окном — весь серый с яркими пятном в районе ног.
А эти ноги... Хёнджин ждал, когда закончится лето, чтобы Ким перестал носить шорт.
На тумбочке рядом с младшим стоял кружка чая и лежала плитка черного шоколада. Чай уже давно успел остыть и не раз. Но Хван то и дело менял другу кружки, чтобы не отвлекать его от прочтения.
Сынмин красивый, когда читает.
Хёнджин достает из кармана телефон и делает фото. Очередное для коллекции.
Ким хмыкает и улыбается. Наверное, интересный момент в книге, думает Хван, а затем младший поворачивается у другу и говорит:
— Ты во мне дыру протрешь, Хён, — Хван понимает, что его поймали, он улыбается и заправляет прядь длинных волос за ухо.
— Упс?..
— Спасибо за чай, — Сынмин кивает в сторону кружки, которую старший принес не так давно.
Он заметил? И прошлые разы замечал, получается? А взгляды?..
Мысли старшего путаются, взгляд бегакт по комнате, затем останавливается и в голове срабатывает рубильник. Хёнджин встаёт с подоконниках, оказываясь рядом с с младшим. Он специально тянется через него за долькой шоколада, поворачивает голову, замирает и смотреть прямо в глаза.
— А ты знал, что шоколад считают афродизиаком? — Хёнджин берет дольку шоколада и подмигивает.
— На самом деле это всё эффект плацебо, — Ким закатывает глаза.
—На самом деле, — вторит ему старший, сокращая расстояние, — мой афродизиак, это ты, Ким Сынмин. Хван опаляет дыханием чужие губы. Он ждёт, что его оттолкнут и рассмеются, пошлют, разозлятся и ударят. Но ничего не происходит. Парень сокращает считанные миллиметры и целует. Ему отвечают. Книга падает на пол, а руки Кима обнимают Хёнджина за шею.
— И, что это было? — Хван разрывает поцелуй и смотрит на друга (а друга ли?).
— Это называется "поцелуй", Хван Хёнджин. Читай больше, — Ким улыбается, а в глазах пляшут чертята. — Теперь ты, как порядочный молодой человек, просто обязан предложить мне встречаться.
Хёнджин смотрит и не моргает. Ему кажется, что это сон. Сынмин сделал что?
— Хорошо, я всё сделаю сам, — младший улыбается. — Давай встречаться, Хван Хёнджин.
— Д-давай... — старший щипает себя. — Ай, не сплю, — и тянется за очередным поцелуем, ел который Сынмин с удовольствием отвечает.