Назад я летел едва ли не с большей скоростью, чем к Симми. Благо живет он недалеко. Перепуганный и полностью запыхавшийся, у ворот нос к носу столкнулся с Дилани. Он схватил меня за локоть, притянул к себе и начал обнюхивать, одновременно лапая. Нашел время!

      – Где ты был? Почему возле твоего дома «скорая»? Ты цел? С тобой все в порядке? – встревоженно спрашивал альфа.

      – А-а, это не лапает, а ощупывает на предмет повреждений, – догадался я.

      – Отпусти! Папе плохо. Это ему «скорая».

      Вырвавшись из цепких рук истинного, я опрометью бросился в дом. Дилани поспешил следом.

      Папа лежал на диване в гостиной. Возле него стоял взволнованный отец и пожилой бета в белом халате, который упаковывал что-то в медицинский чемоданчик.

      – Папочка! – я бросился к родителю и упал на колени возле дивана.

      – Эли! Наконец-то! – воскликнул отец.

      – Папочка, прости меня! – слезы непроизвольно потекли из моих глаз. – Прости, это я виноват!

      – Эли, никогда больше так не делай, – старший омега нашей семьи был бледен, но говорил довольно бодро. – Мы с отцом никак не могли до тебя дозвониться и очень волновались.

      – Никогда не отключай телефон, – строго сказал отец. – Ты должен быть все время на связи.

      – Я был у Симми… Папочка, я никогда больше не буду отключать телефон. Прости, прости!

      – Успокойтесь, молодой человек! – вступил в разговор медик. – А то вы нервируете своего родителя еще больше.

      Я лихорадочно стал вытирать слезы, скорее их размазывая.

      – Надеюсь, ты сдержишь слово, – сказал папа. – Не поднимайте панику. Я просто немного перенервничал, вот и все.

      – Вам все же следует обратиться к врачу-кардиологу, обследоваться. С сердцем шутить не стоит, – закрывая свой чемоданчик, произнес доктор. – Сейчас состояние стабильное, в моем присутствии больше нет необходимости. Только не волнуйтесь больше так сильно. И советую пару недель пропить те таблетки, которые я назначил.

      Отец вышел проводить медика и вскоре вернулся. За окном послышался шум отъезжающей «скорой».

      – Я вызову лучших столичных врачей, – сказал Дилани. – Вам нужно заботиться о своем здоровье, Лайли. Вам еще отплясывать на нашей свадьбе и нянчить внуков.

      – Я сам в состоянии позаботиться о своем омеге, – рыкнул отец.

      – Дилани, дорогой, благодарю за беспокойство, – томно взглянул на моего жениха папа. – Знаю, что ты из лучших побуждений, но мы и сами справимся. Ротти – не нищие.

      Браво, папочка, браво! А то некоторые думают, что весь мир вращается вокруг их денег. Дилани явно смутился и отвернулся, пряча блеснувшие гневом глаза.

      – Я немедленно позвоню папе, – сказал отец, выходя в коридор. – Уж если кто и разбирается в кардиологах, то это он.

      – У отца Ладора три года назад был инфаркт, – пояснил мой папа для Фарро. – Тогда мы подняли на ноги всех лучших врачей в стране. Наверняка мой омега-свекр знает все необходимые контакты.

      – Если что-либо будет нужно, обращайтесь без стеснения, Лайли, – молодой альфа склонился над диваном и поцеловал его руку.

      – Спасибо, будем иметь в виду, – поблагодарил папочка с милой улыбкой.

      Он уже не был таким бледным, глаза оживленно блестели.

      – Ничего страшного не случилось. Просто такой волнительный день…

      В комнату вернулся отец, пряча на ходу смартфон в карман.

      – Все, сейчас папа развернет такую кампанию, – весело сказал он, – что через пару часов у нас будут толпиться десятка два мировых светил кардиологии.

      – Он может, – фыркнул папа.

      Да, мой омега-дед по отцовской линии очень общительный. У него миллион друзей и все не абы кто. Он из тех, кто всегда поддерживает связи с нужными людьми.

      – Так быстро добраться не успеют, – решил внести свою лепту в шутку Дилани.

      – Для моего свекра нет ничего невозможного, – возразил папа. – Если нужно, он и телепорт организует. Главное, чтобы сам не примчался.

      И мы все рассмеялись, выплескивая накопившуюся тревогу. Отсмеявшись, папа осторожно переместился в положение сидя.

      – Ты бы пока не двигался, дорогой! – обеспокоенно подскочил к нему отец.

      – Все в порядке, – отмахнулся мой омега-родитель. – Мне уже значительно лучше. Хочу переместиться в спальню, а то на этом диване крайне неудобно лежать.

      Отец сразу засуетился, помогая встать на ноги. Я тоже поднялся с колен, поддерживая папу с другой стороны. Держась за нас, он начал продвигаться к выходу и вдруг остановился, немного изменившись в лице.

      – Что? – встревожился отец.

      – Слегка голова закружилась, – ответил папочка виноватым тоном.

      Наверное, он уже жалел, что покинул диван. Внезапно отец отодвинул меня локтем и подхватил папу на руки. Он не ожидал такого и ахнул, а потом запротестовал, но было видно, что ему очень приятно.

      – Ладор, поставь меня. Ты что, хочешь сорвать спину?

      – Я еще не такой старый, чтобы не мог носить своего омегу на руках! – проворчал альфа и аккуратно понес папочку наверх.

      Дилани, с умилением глядя на моих родителей, нашел мою руку и переплел пальцы.

      – Я буду носить тебя на руках до самой смерти, – шепнул он мне на ухо.

      От этих слов вдоль позвоночника проскользнула легкая приятная щекотка, но я упрямо выдернул руку.

      – Не стоит так утруждать себя.

      – Что ты, мне только в удовольствие, – продолжал мурчать на ухо альфа.

      Даже мурашки побежали. Ненавижу черную смородину!

      Запах, совершенно неподходящий для альфы. Он должен пахнуть лесом: хвоей, зеленью, травой или древесной стружкой как мой отец. Морем, в крайнем случае, цитрусом. Но ягодой!

      А имя? Разве оно подходит альфе? Я понимаю, что в их роду по традиции имена всех альф начинаются на «Дил». Могли назвать Диллан или там Диллор. А Дилани звучит слишком нежно. Больше для беты имечко или даже для омеги. Хотя мое имя, например, скорее годится для альфы. Родители как раз альфочку и ждали, имя заранее выбрали. И вдруг – нежданчик, омега. Но они уже так привыкли называть еще не родившегося малыша Элиар, что ничего не стали менять. Может, Фарро ждали омегу?

      Ага, славный такой омежка получился. Метр девяносто и плечи в два раза шире моих. А еще наглый до безобразия. Вот кто ему разрешал мою филейную часть оглаживать? Совсем совесть потерял!

      Я стряхнул смородиновый морок и со всей силы стукнул альфу по наглой конечности.

      – Руки убрал!

      – Какой ты строгий, солнышко! – хмыкнул вконец обнаглевший тип, облизывая мое ухо.

      – Прекрати меня так называть! – взвился я. – И оставь мое ухо в покое!

      Он послушался и стал вылизывать за ухом. Вот же гад! Я с силой толкнул альфу в плечо, но он перехватил мою руку и поцеловал, явно наслаждаясь моим смущением. Однако тут же нахмурился, удерживая ладонь в своей, и разглядывая пальцы.

      – Ты снял кольцо?

      – Оно слишком дорогое. Я боюсь поцарапать или потерять, – вырывая ладонь, ответил я.

      – Поцарапать бриллиант? – брови Фарро поползли вверх.

      Не знаю, что было бы дальше, но тут в гостиную вернулся отец и Дилани вынужден был повернуться к нему.

      – Как папа? – с тревогой спросил я.

      – Просил его не беспокоить. Он хочет вздремнуть.

      – Правильно, ему сейчас это полезно, – слова родителя меня немного успокоили.

      Если бы папе было плохо, он бы не смог уснуть, верно?

      – А вы, молодежь, – отец кивнул на диван, – присядьте. Есть разговор.

      Пока мы устраивались на диване, старший альфа занял кресло.

      – Элиар рассказал нам о вашей авантюре, – начал отец и Дилани невольно вздрогнул. – И должен сказать: я категорически против этого спектакля. Ни до чего хорошего он не доведет. Поэтому ты, Элиар должен прямо сейчас решить: выходишь замуж за этого альфу или нет? И, если нет, верни кольцо.