Если бы судьба избрала местом действия дом попроще, проблем было намного меньше. В нашей квартире, например, в санузле стоит стиральная машина. И мне ничего не стоило освежить муслиновый костюм. После стирки и отжима тонкая ткань стала бы практически сухой, а лежащий на трюмо фен помог бы досушить те места, которые оставались влажными.

      Но здесь ничего похожего на «стиралку» не наблюдалось, зато стояла корзина для грязного белья. В таком огромном дворце наверняка существовала отдельная прачечная и гостям (а санузел явно был гостевым) не пристало заниматься стиркой, как и хозяевам. Для этого у Фарро, без сомнения, была прислуга. И то, что я ее не видел, означало лишь одно: Дилани позаботился убрать лишних свидетелей предстоящего «спектакля».

      Я тщательно обыскал все шкафы и тумбочки, но обнаружил только пушистые зеленые тапочки с вышитыми ромашками, которые, должно быть, забыл кто-то из гостей. Пришлось вытереться и надеть один из халатов. Чудесная картина: в халате на голое тело, носках и тапочках! Просить альфу подыскать мне что-нибудь из одежды – идея самоубийственная.

      Кстати, почему его не слышно? Я подошел к баррикаде и прислушался. За дверью царила тишина.

      – Не меня ищешь? – раздался голос с прямо противоположной стороны.

      Вздрогнув от неожиданности, я обернулся. Дилани стоял за окном, и его было отлично слышно через открытую по случаю летней жары небольшую форточку. Этот гад додумался подобраться снаружи! Альфа успел привести себя в порядок: еще влажные волосы (не только я душ принимал), светлые льняные брюки, плотно обтягивающая торс бледно-зеленая майка. Вполне себе домашний вид. И очень сексуальный, на что он, наверное, и рассчитывал.

      Я невольно попятился, хотя отступать было некуда. Стекло и хлипкая рама вряд ли остановят эту почти двухметровую гору мышц.

      – Эли, не бойся! – заметив мое движение, горячо запротестовал он. – Я ничего тебе не сделаю. Прости, не хотел тебя напугать и обидеть. Но все так вышло… Я же подстраховался, вставил фильтры еще перед тем, как сесть в машину. Если бы ты не проявил инициативу… Я не знал про течку… Инстинкты, понимаешь? С ними сложно бороться.

      – Ты молодец, додумался про фильтры. А вот я, дурак…

      Оба чувствовали себя виноватыми в том, что произошло.

      – Я позвонил в клинику и все отменил. Прости, но мы никак не успевали.

      Я кивнул. Сейчас точно не до запланированного «представления». Одного незапланированного хватило.

      – Твои родители звонили, уточняли, как добраться. Они скоро будут здесь.

      – Хорошо.

      – Тебе что-нибудь нужно?

      – Какая-нибудь одежда, – смущенно попросил я. – Моя совершенно непригодна.

      – Я поищу у папы в шкафу, – обрадовался альфа, исчезая из вида.

      Странно, но разгулявшаяся недавно течка никак не проявляла себя. Может быть потому, что альфа далеко и его запах едва проникает через форточку, рассеиваясь легким ветерком? Высушив и расчесав волосы, я от нечего делать стал разглядывать детали красивого интерьера, когда снова послышался немного виноватый голос Дилани.

      – Вот, не знаю, подойдет ли?

      Он протягивал через форточку нечто малиновое в синий горошек. Да, вкус у Миллиана – зашибись. Костюм был велик размера на три, но я невольно проникся к альфе уважением, когда его рассмотрел. Пояс брюк имел по бокам завязки, так что ширину можно было отрегулировать, а кофта с оборками запахивалась, а потом завязывалась на спине бантом. В жизни бы такое не надел, но подобный фасон легко подгонялся по фигуре, будучи практически безразмерным. А вот белье не прилагалось. Да и если подумать, оно было бы для меня слишком велико.

      Я поблагодарил маячившего под окном альфу и пошел одеваться в душевую. Благо там было зеркало на всю стену.

      Едва я вышел из душевой, как услышал голос своего папочки, который меня звал. Дилани за окном уже не было и пришлось срочно разбирать баррикаду. Родители и истинный обнаружились в гостиной, где уже ничто не напоминало о погроме. Шустрый, однако, у меня альфа!

      Отец хмурился, Дилани смущался, а папа только покачал головой, рассмотрев мой наряд.

      – Где твои вещи? В таком кошмаре в город ты не поедешь!

      Наверняка Дилани неприятно было это слышать, но он не подал виду. Пришлось вернуться в санузел и вытащить из бельевой корзины бесформенный ком, в который превратился мой новенький отнюдь не дешевый костюмчик. Папа нахмурился и поинтересовался, где можно «это» постирать. Хозяин дома вызвался его проводить.

      – Элиар! – строго сказал отец, как только мы остались одни. – Мы же договорились! Стыдно смотреть, как ты мучаешь бедного парня. Он ведь ни в чем не виноват! Нельзя так морочить альфе голову. Ты понимаешь, что поступаешь подло?

      Я покраснел и опустил голову, признавая справедливость упреков. Если положить руку на сердце, Дилани вел себя безупречно: согласился с отказом, устроил все, чтобы избавить мою семью от гнева своих родителей, терпел мои выходки, даже с фильтрами, в отличие от меня, идиота, подстраховался.

      – Не думал, что вырастил такого эгоиста, – продолжал отец. – Вижу, понимаешь, как некрасиво выглядят твои поступки. Верни кольцо альфе – поступи с ним честно.

      Я закрыл лицо руками от стыда. Он прав, но как это сделать, не подставив семью под удар? Мой небольшой опыт общения с Фарро-старшими только ухудшил впечатление от них. Миллиан, при кажущейся мягкости, был злопамятен, коварен и завистлив. Как и супруг, он ни в грош не ставил всех, кто ниже его по положению. Что касается главы клана, то ради выгоды и престижа этот альфа готов закопать кого угодно. Он – бог и царь, и его мнение – единственно верное, даже если доказать обратное. Иными словами, самодур и деспот. Имея в руках столько власти и денег, стереть в порошок каких-то обнаглевших Ротти для этой семейки – раз чихнуть. Отец, возможно, все понимает, но порядочность, гордость альфы и солидарность со своим полом не дают ему признать пагубность своего благородства.

      – Я не могу это сделать, – удалось мне промямлить.

      – Почему?

      – Боюсь!

      Отец сразу смягчился, подошел ко мне и обнял.

      – Не нужно их бояться, дорогой! Мы с папой не дадим тебя в обиду!

      Меня-то – может быть, но кто защитит вас?

      Как раз в этот момент вернулся Дилани и разговор прервался сам собой. Мы все чувствовали себя неловко. Поэтому альфы принялись обсуждать достоинства архитектурных и дизайнерских решений загородного дворца Фарро. Оказалось, что проект создал архитектор с мировым именем. Я-то слышал его фамилию впервые, а вот отец проникся.

      Вскоре появился папа, и я в очередной раз убедился: мой родитель – настоящий омега, из тех, кто может из ничего сделать салат, шляпку и скандал. Он принес чистый и выглаженный костюм с пришитыми пуговицами! А еще совершенно новые трусы известной омежьей марки, запаянные в пакетике, и моего размера! Я снова побежал в душевую переодеваться, а после этого мы покинули необыкновенный дом. Дилани остался.

      В особняк родителей он не вернулся даже к ужину, поэтому своими впечатлениями о поместье мы делились только со старшими Фарро. Миллиан был очень доволен, когда я искренне восторгался домом и парком, а потом заявил, что портить такую красоту – преступление. Наверное, он все же боялся, что я со своим провинциальным вкусом и на радостях, что все капризы будут оплачены, брошусь переделывать их интерьеры.

      Прошло еще три дня. Я видел Дилани мельком. Похоже, он избегал встречи, опасаясь, что я опять слечу с катушек. Но, как ни странно, никаких признаков течки больше не было. Наш визит в столицу подходил к концу. У папочки осталась одна последняя консультация, а нам все еще нужно было решить вопрос с псевдо беременностью, потому как отбиваться от Миллиана, который настаивал на моем обследовании, было уже невозможно. Как и выносить укоризненные взгляды отца. Поэтому после ужина я сам позвонил истинному.

      – Нам нужно немедленно переговорить.

      – С тобой все в порядке?

      – Да, не беспокойся. Я купил фильтры.

      – Тогда, может быть, прогуляемся?

      – Хорошая идея.

      Дилани отвез меня на набережную, где мы и стали прохаживаться среди нарядной публики и ярких огней. С реки дул легкий ветерок, шумели фонтаны, в многочисленных кафе и ресторанах играла музыка, и никому не было дела до еще одной влюбленной парочки, которыми заполнен бульвар.

      – Дилани, твой папа хочет послезавтра отвезти меня на осмотр в омежью клинику. Я уже не могу отказываться, все причины, чтобы отвертеться, использованы. Боюсь, он начинает что-то подозревать. Нужно срочно вернуться к нашему плану с «выкидышем».

      – Зачем? – мурлыкнул донельзя чем-то довольный альфа, прижимая мой локоть и едва не утыкаясь носом в волосы.

      Он без фильтров, что ли?

      – Как зачем?! Хочешь, чтобы твой папа узнал, что никакой беременности нет, и посчитал меня обманщиком, который пытается втереться в семью при помощи такого дешевого трюка?

      – Я с ним поговорю, не волнуйся, – продолжал едва ли не ворковать Дилани. – Обследоваться пока рано.

      – Рано? – не понял я.

      – Да, слишком маленький срок, – лучась самодовольством, пояснил альфа, продолжая меня обнюхивать.

      – Какой срок? И перестань тыкать в меня носом! Ты что, фильтры не вставил?

      – Не-а… – Дилани выглядел как пьяный. – Они мешают. Ты так одуряюще теперь пахнешь! Раньше был только сливочный сыр, а теперь…

      – Ну, да, – отталкивая его, проворчал я. – Теперь добавилась твоя черная смородина. И я пахну как чизкейк…

      – С корицей! – восторженно поддакнул альфа.

      – С какой еще корицей? – не понял я.

      И вдруг озарение стукнуло по темени чугунной плитой.

      – Ты все-таки кончил в меня, скотина!!!