Мы с женой решили купить дом. Небольшой загородный домик с несколькими клумбами, ягодными кустами и фруктовыми деревцами на заднем дворе, довольно обширном, надо сказать. С соседями мы не говорили, но с виду приличные люди. А не алкаши какие-нибудь.
Всё нам понравилось, да и цена приятная. Мы люди небогатые, но за несколько лет скопили кое-какую сумму. Ещё родители обещали добавить, если потребуется.
Осматривая дом в последний раз, прежде чем принять окончательное решение о приобретении, мы с женой прикидывали, какой ремонт нужно будет сделать. Нет, внутри, как и снаружи, дом был в прекрасном состоянии. Просто жена хотела одну комнату переделать под мастерскую, она у меня художница; по выставкам всяким ходить любит. Да и сынишке нашему, пятилетнему мальчугану, своя комната понадобится. Гостит сейчас у бабушки в деревне, с нетерпением ждёт переезда.
Всё, как я уже сказал, нас устраивало. Вот только меня настораживало немного странное поведение владельца дома. Не в том смысле, что человек он неприятный, нет. Вежливый, но, правда, слегка угрюмый. Ну, мало ли что у человека в жизни могло случиться. Да никто и не обязан постоянно улыбаться и быть приветливым.
Всё о доме рассказал, в каких комнатах что ремонтировал, как в саду всё перекапывал. Нон как речь о подвале зашла, мужика этого будто подменили. Он начал о его ремонте рассказывать, каждую деталь упомянул. Мне даже показалось на миг, что он этим подвалом одержим, что ли. Во время нашего первого визита, когда речь зашла о подвале, в его глазах сверкнул какой-то безумный, я бы даже сказал, слегка хищный блеск.
А подвал был обычным: не очень большой, два стеллажа вдоль серых стен заставлены пустыми коробками и банками из-под краски, а на нижних полках всякие садовые инструменты. С потолка на проводе свисала пыльная лампочка, чей свет неприятно резал глаза и разливал по помещению холодный свет. В углах висела паутина с сушеными мухами и пауками-сенокосцами. Пахло пылью и отсыревшим картоном. Единственное, что задержало моё внимание, была стена напротив лестницы, ведущей в подвал.
В отличие от остальных стен, пола и потолка, на ней не было ни капли краски, будто ремонт её совсем не коснулся. Ни единого пятнышка. Пустая кирпичная стена. Красные кирпичи с цементными полосками совсем не вписывались в убранство подвала. Я тогда на этом зацикливаться не стал: ну и что, что стена такая? Может, у хозяина краска кончилась, или лень одолела, а потом руки до завершения работы так и не дошли. Не моё это дело.
Так вот, осматривали мы дом, всем довольны. И начала моя жена у мужика этого про задний двор и сад расспрашивать: как он всё это в порядке поддерживал, какая почва там, получится огородик небольшой сделать. Владелец поначалу как-то с неохотой отвечал, а потом его как прорвало: начал и про деревья, и про цветы с клумбами рассказывать. Да с таким жаром, что у меня сложилось впечатление, будто он всю жизнь садоводством занимался.
Вышли они на задний двор, обсуждая нарциссы, тюльпаны, розы и другие цветы, которые для меня были практически неотличимы друг от друга. А я решил ещё раз осмотреть дом.
Большинство комнат мы уже осмотрели, они меня сейчас не интересовали. В комнату, которую себе выбрала жена, я не стал заходить. Меня интересовал кабинет на втором этаже, это помещение я видел мельком и, пользуясь случаем, хотел осмотреть получше. Да, не стоило бы без разрешения заходить куда-либо, но я считал, что имел право хотя бы просто постоять там несколько минут, так как собирался купить этот дом. Я был уверен, что уже через пару-тройку дней стану полноправным владельцем этого места.
Открыл дверь и переступил порог. Письменный стол, набитый классикой и старыми, почти рассыпавшимися журналами, книжный шкаф, полка с фотографиями – вот и всё содержимое кабинета. Окна занавешены тяжёлыми тёмно-зелёными шторами и давно не открывались, поскольку здесь пахло пылью и было довольно душно. Мрачновато, но это довольно просто исправить.
Я подошёл к висящей над столом полке и принялся рассматривать пожелтевшие от времени фотографии. Под стеклом в простых деревянных рамках застыли улыбающиеся мужчина и женщина. В лице этого радостного человека не сразу угадывался странноватый владелец этого дома. Женщина – его жена. Это сразу стало ясно, едва я взглянул на соседнюю фотографию. На ней эта молодая пара держалась за коляску, в которой жизнерадостный карапуз кусал погремушку.
Фотографий было немного, штук десять. На них были запечетлены, наверно, самые важные моменты в жизни этого человека. Вот мальчик идёт в первый класс. Вот он же держит дневник с первой пятёркой. Затем фотография жены, осунувшейся и бледной , с какой-то вымученной улыбкой и угасшей надеждой в отчаявшемся взгляде. Это последняя фотография, на которой есть эта женщина. На остальных фотографиях изображён мальчик. Только на последней фотографии он вдвоём со своим отцом; на покрытых царапинами коленках у ребёнка лежит толстый рыжий кот.
Мне на душе почему-то стало немного грустно. Какая-то тоска захватила меня в свои объятья и не хотела отпускать.
Из-за окон доносился едва слышный разговор моей жены и хозяина. Слов разобрать я не мог.
Я уже собрался уходить, чтобы сообщить о нашем решении и начать оформление всех необходимых документов, как мой взгляд, словно репейник, зацепился за лежащую на столе тетрадь. Обычная тетрадь в девяносто шесть листов с чёрной, без рисунка обложке. Что-то в ней привлекло моё внимание. Вот тянет прочитать её и всё тут.
Я взял её в руки и провёл пальцами по обтрёпанной обложке. На некоторых листах были загнуты углы; не с целью отметить определённую страницу, а от не самого аккуратного обращения. Чем-то на дневник похоже.
Понимаю. Что читать чужие записи отвратительно. Но я просто не мог сопротивляться внезапно нахлынувшей волне любопытства. Мне стало интересно. Что за человек этот мужик. Казалось, что если я не прочитаю эту тетрадь, то потом долго не смогу выкинуть её из головы и буду жалеть об упущенной возможности. Я прислушался: снаружи по-прежнему шла оживлённая беседа.
Слегка помедлив, я всё же открыл тетрадь и начал читать. Не знаю, правда ли написала в этой тетради, или у мужика просто бурная фантазия. Дальше я приведу то, что было написано в тетради.
«2 февраля 20…
Со дня смерти Жени прошло ровно два месяца. Я не могу перестать думать о ней. Если бы не Гришенька, я бы сделал с собой что-нибудь, отправился бы к ней. Но она бы не одобрила, теперь только я у Гриши остался. Не имею права я сына одного оставить.
Всё в нашей квартире напоминает мне о Жене, с которой я прожил целых десять лет. Не могу не вспоминать её. Женя угасала на глазах. Ещё год назад она была крепка и здорова, а потом начала увядать. Врачи диагностировали рак, но слишком поздно, четвёртая стадия уже была. Шансов у неё не было.
Гриша маленький ещё совсем, в этом году пошёл в первый класс. Женечка последние силы потратила, чтобы сына первого сентября на линейку отвести. В тот день она просто светилась от счастья, а по её бледным щекам текли слёзы от осознания того, что она не увидит Гришин выпускной.
В тот же день её увезли, и из больницы она больше не выходила. До самого последнего дня она продолжала улыбаться и успокаивать меня. Сильная она была, намного сильнее меня.
Как же я по ней скучаю».
«21 февраля 20…
Нет больше сил оставаться здесь, где всё напоминает о ней, о Жене, которую я больше никогда не увижу. Гришка и то держится, говорит: «не грусти, пап. Мама на небе теперь и наблюдает за нами. Давай не будем её огорчать». Сила духа у него, как и у Жени.
Прав он, надо дальше жить. Хватит сидеть днями и на её фотографии смотреть. Пора смириться с тем, что Женю не вернуть».
«3 марта 20…
Квартиру я продать решил. Купим с Гришкой дом, может, даже хозяйство небольшое организуем. Он с детства кроликов любит, просит теперь на заднем дворе сарай построить, чтоб зверьё там держать. К переезду готовится. Не хочет с друзьями школьными расставаться, но ничего не поделаешь, мы далеко переберёмся, а там есть школа недалеко от дома.
Вчера Гриша кота притащил. Животина худая, ободранная, но очень ласковая. Сын говорит, что без кота в доме никак. А я и не против. Нового жильца назвали Вениамином, в честь Гришкиного любимого учителя физкультуры».
«18 марта 20…
Купили дом. Снаружи ничего, но внутри пластами лежит многолетняя пыль, обои во многих комнатах отклеились. Бывший владелец жил в другом городе, в доме уже несколько лет не появлялся. Мне показалось, что он был даже рад избавиться него.
Следующие несколько недель придётся посвятить ремонту и уборке. Гришку я пока отправил к нашей уже бывшей соседке. Очень добрая женщина. Она сама предложила взять его на время, мол, нечего мальчонке пылью дышать.
А вот Вениамин со мной остался. Будет от мышей охранять».
«24 апреля 20…
Почти закончил ремонт. Остался только подвал. Гришку сегодня забираю. Очень неудобно перед соседкой».
«25 апреля 20…
Забрал вчера Гришу. Сейчас изучает дом, кота из рук не выпускает – соскучился.
Мария Эдуардовна, соседка бывшая, даже расстроилась, что пришло время расставаться с Гришей. От денег напрочь отказалась. Говорит, внуков своих нет, ей только в радость с мальчиком посидеть. Замечательный она человек».
«12 мая 20…
Гриша пока в старую школу ходит. Думаю, пусть год в ней доучится, а со второго класса уже будет в новой школе учиться. Добираться пока что, правда, далековато, но пару недель можно потерпеть.
После школы ему приходится меня ждать, я же на работе. Но Гриша, похоже, особо не расстраивается из-за этого. Весна, тепло. Он рад с ребятами погулять. Иногда к Марии Эдуардовне заходит, если я задерживаюсь или погода плохая».
«30 мая 20…
Гришка закончил первый класс. Я думаю. Женя сейчас им очень гордится, если и в самом деле наблюдает за нами. Мне всё ещё тяжело и больно думать о ней. Понимаю, рано или поздно станет легче, но я пока что не могу отпустить её».
«8 июня 20…
Лето в этом году выдалось холодным и дождливым. С неба льёт не переставая. Ураганный ветер повалил соседскую берёзу. Сломав наш забор. Как погода успокоится, буду чинить.
Гриша недоволен: хотел с мальчишками в футбол погонять. Сидит в гостиной, книжки читает. Кота постоянно с собой таскает».
« 10 июня 20…
Наконец погода наладилась. Я с соседом убирал упавшее дерево и чинил забор. Управились на удивление быстро.
Гришка простыл и весь день просидел дома. Не знаю уж, как он умудрился. Сказал, что в подвале что-то шуршало, пока я работал. Я сначала подумал, что он с улицы услышал чего; осмотрел подвал, в который раньше мельком заглядывал.
Хлама там всякого навалено порядочно, да ещё и толстым слоем пыли засыпано. А паутины-то сколько! С завтрашнего дня начну генеральную уборку.
А шорохи какие-то я, кстати. Тоже услышал. Может, мыши завелись. Надо будет пару мышеловок купить».
« 21 июля 20…
Ремонт в подвале я закончил ещё несколько дней назад. Мусора оттуда несколько мешков вынес, вымел всю пыль и убрал паутину. Если сам дом хоть изредка навещал бывший хозяин, то в подвал точно никто не спускался, наверно, с момента постройки дома. Только барахло всякое туда скидывали.
Стеллажи вдоль стен были изъедены жуками и местами сгнили, сжёг их на заднем дворе. С ремонта забора оставались доски, ещё и сосед несколько отдал, я новые стеллажи сделал. Пол и стены покрасил.
Как ремонт закончил, решил на заднем дворе сад сделать и несколько клумб. Уверен, Женя бы обязательно там всё обустроила бы. Любила она с цветами возиться, все подоконники были заставлены цветочными горшками. На дачу мы редко ездили – далеко, да и времени на сад-огород не хватало постоянно.
Траву я выкосил, сделал клумбы и цветы посадил. Ещё Мария Эдуардовна дала кустик малины и обещала ещё саженцев достать, если понадобится. Я часто под руководством жены на даче садоводством занимался, теперь прекрасно в этом разбираюсь.
Решил я, значит, инструменты в подвал отнести. Убрал их на полку, собирался наверх подниматься, как слышу за спиной шорох. Оборачиваюсь – никого. И вижу я стену. Обычную кирпичную стену. Я удивился. Красил же все стены, точно помню. Краски специально больше купил, чтоб лишний раз не мотаться в магазин. Неужели, эту стену пропустил?
Закрасил эту стену остатками краски. Заработался, наверно, раз так халтурить стал».
«27 июля 20…
Гриша жалуется, что в подвале что-то скребётся и шуршит по ночам. (Его комната на первом этаже, напротив двери в подвал, а моя спальня на втором этаже).
Я думаю, там мыши поселились. Не пойму только, как они туда попали и в какой щели прячутся, я же все трещины заделал. И чего они уже по всему не расселились, а только внизу сидят?
Собирался мышеловки расставить, а Гриша Веньку тащит и говорит. Что кота надо туда на ночёвку отправить. Я оглядел округлые бока кота и засомневался в его способности поймать что-либо, кроме корма в своей миске.
Гришка всё-таки настоял на том, что Вениамин должен ловить мышей, потому что он кот и это его работа. Я был вынужден согласиться и поставил на ночь коту миску с водой».
«28 июля 20…
Гриша прибежал ко мне утром и, заливаясь слезами, сообщил, что кот пропал.
Я вместе с ним спустился в подвал и осмотрел каждый угол. Миска с водой опрокинута, кота нигде нет. Как он мог выбраться из подвала, ума не приложу.
Гришка побежал на улицу искать питомца, а я остался в подвале. Я смотрел на стену, а по моей спине бегали мурашки. Стена, которую я покрасил несколько дней назад, стояла без единого пятнышка краски на ней. Идеально чистый красный кирпич.
Я потрогал стену, на ощупь она была как и любая другая кирпичная стена: шершавая, но почему-то тёплая. В подвале было прохладно, остальные стены и пол были холодными, а эта – тёплая. За ней же должна быть земля, а не печка какая-нибудь. Так посему она тёплая? И куда вся краска пропала? Я прекрасно помню, как красил её.
Может, краска бракованная какая или старая, вот и облупилась. На полу, кроме принесённых из сада комков земли и пролитой воды, ничего нет. Не могла же краска впитаться в кирпич.
Куплю вечером краску и попробую ещё раз стену покрасить. А сейчас надо Гришу успокаивать».
«6 августа 20…
С этой стеной точно творится какая-то чертовщина. Я каждый день кладу на неё новый слой краски, а на следующий день там снова голые кирпичи. Я ещё попробовал обои на неё наклеить, так они тоже на следующий день исчезли.
Каждый угол в подвале проверил – ничего. Я уверен, стена всё в себя впитывает. И, получается, кота нашего тоже в стену затянуло, что ли?
Я дверь в подвал теперь всегда запертой на замок держу. И Грише запретил близко к ней подходить. Мало ли что».
«18 августа 20…
Гриша вопреки моему запрету спустился в подвал. Стащил ключ, пока я траву косил, и залез туда. Я в дом захожу, а он поднимается оттуда. Да радостный такой.
Я не разозлился, а испугался, подумал о той ненормальной стене. Сын, как меня заметил, заулыбался сразу и сказал: «Пап, та чистая стена говорила со мной».
Я сначала подумал, что ослышался. Неужели Гриша с ума сходит? Или по коту скучает, вот и отвлечься пытается? Я расспросил его об этом, но он только эту фразу повторил и наотрез отказался говорить на эту тему.
В подвале всё было, как и прежде. И стена эта как была тёплой, так и осталась».
«29 августа 20…
Гриша изменился до неузнаваемости. Побледнел, почти не говорит и постоянно просится в подвал. На улицу выходить отказывается, с друзьями встречаться не хочет. Я понятия не имею, почему его тянет к этой стене, но точно знаю, что ни за что его к ней не подпущу.
Водил его к доктору, но он только витамины какие-то выписал и предложил сыну найти какое-нибудь увлечение, чтобы на этой стене не зацикливаться. Но всё это не помогает».
«11 сентября 20…
Думал, когда Гришка в школу пойдёт, всё наладится. Но он не хочет знакомиться с новыми одноклассниками и на контакт с учителями идёт с большой неохотой. В школе ему не нравится, постоянно жалуется на всё.
Гриша упрашивал меня хотя бы на минуту спуститься в подвал. Я не сдержался и накричал на него. Не стоило этого делать. Но сил моих больше нет. Каждый день только про стену и подвал говорит.
Куплю завтра кирпичи и цемент, заложу вход в подвал».
«15 октября 20…
Что, чёрт возьми, творится с этим подвалом? Что не так с этой чёртовой стеной? Или это я схожу с ума?
Месяц назад я на пару дней отправил Гришку к Марии Эдуардовне, сославшись на плохое самочувствие, мол, боюсь сына заразить. А сам за это время замуровал вход в подвал. Трёхслойную стену сделал.
Сегодня Гриша нашёл ключ от подвала. Я думал, он увидит мою работу, поистерит немного, да и успокоится. Открывает он, значит, дверь и, не медля ни секунды, начинает спускаться. Преграда, которую я собственноручно делал в течение нескольких дней, исчезла. Ни следа не осталось!
Я сына за шиворот выволок оттуда и в его комнате запер. Пока он ломился оттуда, быстро ещё раз проклятую стену осмотрел. Она стала гораздо теплее, чем была до этого.
Я выбежал оттуда и запер дверь. Ещё досками сверху заколотил. Если эту стена сжирает краску, обои и кирпичи, то что мешает ей сделать то же самое с дверью?»
«2 ноября 20…
Гришка совсем плох стал. Температура высокая, ничего не ест, плохо спит. Врачи говорят, что это грипп; выписали антибиотики и ещё целую кучу лекарств, но лучше сыну от них не становится».
Следующая запись написала безобразным, едва различимым почерком. Перед ней был пропущен десяток страниц. Первые записи были написаны разбитым смертью любимой жены человеком, но дальше… Автора дневника будто подменили. Следующие записи были похожи на бред сумасшедшего.
«5 ноября 20…
Она забрала его! Забрала! Эта проклятая стена забрала моего Гришу!
Сыну совсем плохо ночью стало. Температура поднялась, он горел. Жаропонижающее кончилось как назло. Я поехал искать круглосуточную аптеку, чуть ли не весь город обошёл. А когда вернулся домой, то увидел валяющиеся на полу доски и распахнутую настежь подвальную дверь.
Я бросился вниз, споткнулся о доски и, чудом не сломав шею, скатился по ступенькам. Гришка, словно зомби из дурацких современных фильмов, медленно шёл к стене и даже не обернулся на созданный мной грохот.
Я звал его, безуспешно пытаясь подняться на ноги и сфокусировать свой взгляд. Он не замечал меня, всё так же шёл к стене. Я ползком спешил к нему, но опоздал.
На стене пропали очертания кирпичей, она стала похожа на желе. Я встал на ноги, с трудом удерживая равновесие, поковылял к сыну. И тут эта чёртова стена вытянулась вперёд и обволокла Гришку. Продержав его так пару мгновений, она резко втянула его в себя и приняла прежний вид – расчерченное цементными полосками кирпичное полотно.
Я надеялся, что это просто страшный сон, бил себя по щекам, щипал, но так и не проснулся. Это реальность! Эта чёртова стена сожрала моего сына! И она реальна!
Я бил эту тварь кувалдой, садовой тяпкой, кухонными ножами, но всё бестолку. На ней не появилось даже малюсенького скола, даже крохотной царапины. Ничего не изменилось, кроме её температуры – стена стала гораздо горячее».
« 20 ноября 20…
Я каждый день прихожу к стене. Каждый день я пытался её уничтожить, но так и не преуспел в этом.
Но сегодня всё изменилось! Она заговорила со мной! Гришка был прав, зря я ему не верил. Я коснулся стены, и она показала мне Гришку. И кота нашего показала.
Я всё понял: эта стена не просто камни и строительная смесь, не просто желе, поглощающее живых существ. Она нечто большее. Она дарует мне покой и умиротворение, когда я касаюсь её».
«2 декабря 20…
Сегодня ровно год со смерти Жени. И стена показала мне её. Её и Гришу. Они улыбались, звали меня, но я, к сожалению, не могу к ним даже прикоснуться. Я умолял стену забрать меня к ним, к моей семье, но всё бесполезно.
Но стена доверила мне важную миссию: я должен поддерживать в ней жизнь, должен кормить её. И тогда я снова смогу быть вместе с семьёй. Когда-нибудь она заберёт меня к ним».
«10 декабря 20…
Я почти месяц не выходил из дома. Сегодня привёл себя в порядок. Позвонил в школу и сказал, что мы с сыном уезжаем в другой город, поэтому в школе его больше не будет».
«1 марта 20…
По вечерам брожу по городу, ищу бездомных и потерявшихся кошек и собак. Иногда удаётся подобрать раненных голубей и ворон.
Но стене этого мало. Я поначалу оставлял ей куски говядины или свинины, подбрасывал куриные тушки, но это всё не то. Зверьём она не насытится. Ей нужны люди».
«7 апреля 20…
Пригласил Марию Эдуардовну в гости. Пришлось приготовить ужин и весь вечер слушать её болтовню.
Перед уходом затащил её в подвал, ударил по голове тяпкой и запер дверь на ночь.
Утром не было ни тела, ни капли крови. Стена осталась довольна, показала мне мою семью».
«26 апреля 20…
У меня нет возможности часто приглашать к себе гостей. У все моих коллег и знакомых есть родственники, которые могут что-то заподозрить.
Вчера мне удалось заманить бездомного. Дал ему бутылку водки и предложил переночевать в моём подвале».
«3 мая 20…
Разместил объявление о продаже дома. Цену поставил низкую. Почти сразу откликнулась милая одинокая старушка, родни никакой нет.
Стена осталась довольна».
«13 июня 20…
Заманил соседского ребёнка. Он ключи потерял, родители на работе.
Меня никто не заметил. Если полиция и решит обыскать дом, то никаких следов не обнаружит».
«19 июля 20…
Осмотреть дом приехала молодая пара. Расспросил их осторожно про семью. Есть маленький сын, остальные родственники живут далеко, чуть ли не на другом конце страны.
Молодые люди решили приехать через неделю, ещё раз всё осмотреть и принять окончательное решение. Нельзя упустить такую возможность. Стена голодна».
Последняя запись сделала как раз неделю назад. От прочитанного у меня на коже заплясали мурашки. Этот мужик точно психопат, да ещё и убийца, походу.
Я запихнул тетрадь под рубашку и надел сверху ветровку.
Вышел к жене и сказал, что срочнее родне деньги понадобились, поэтому покупку дома придётся отложить на неопределённый срок. Ляпнул первое, что пришло в голову.
У мужика от этой новости лицо на миг перекосило. Такая лютая злость отразилась на нём, что я испугался: вдруг сейчас нас прямо здесь убьёт и в подвал оттащит.
Распрощавшись с ним, я буквально поволок жену к машине. По дороге в город я дал ей тетрадь и кратко пересказал прочитанное.
Решили отвезти тетрадь в полицию. Интуиция мне подсказывала, что про говорящую стену, возможно, и бред написан, но вот про убийства – всё чистая правда.