Заметив среди короткой травы рыжее пятно шатра Лаурисса и небольшой огонек костра, Аль направляется вниз. Кини чуть сильнее сжимает его руку, и он поворачивает голову, желая убедиться, что все в порядке. На белых цветах в ее волосах все еще отчетлива видна черная кайма, ставшая разве что чуть тоньше. Похоже, влияние иллюзии оказалось таким сильным, что до сих пор не дает покоя. Впрочем, такие чары им встречаются впервые.

Перестать чувствовать связь, дар, крылья, подумать, что вся жизнь — всего лишь красочный сон… Альдемару и в голову не приходило, что иллюзии способны на нечто подобное. Да и зачем? Для чего вообще кому-то понадобился участок, попадая в который, все погружаются в огромную иллюзию, видят нечто иное, совсем непонятное? У него нет никаких предположений. 

— Наконец-то! — услышав их приближение, Лаурисс вскакивает с земли и норовит подняться в воздух. — Я уже хотел вас искать! Ну, что там было? Что-то интересное? 

— Вовсе нет, — коротко отвечает Аль, опускаясь на траву. 

— Скорее путающее и неприятное, — тихо дополняет Кини, садясь на землю и прижимая крылья к телу. 

Аль обнимает ее, и она, чуть помедлив, кладет голову ему на плечо и закрывает глаза.

— Кини… — в голосе Лаурисса слышится растерянность, — все хорошо? 

Он садится рядом с ними и, положив свою руку поверх ладони Кини, приобнимает ее серым крылом. 

— Не знаю, я все еще не могу окончательно разобраться, — еще тише произносит она, даже не замечая, как в один миг стихают все остальные звуки. — Не чувствовать дар и крылья, к которым я привыкла с детства; связь, не понимать, что происходит, но с каждым дуоном все сильнее верить, что вся наша жизнь, поиски, острова — все было лишь сном… ужасно. И даже сейчас я не могу перестать об этом думать. Это просто не выходит из головы. — Она открывает глаза и устремляет взгляд на пламя костра. — Это просто очень странно и неприятно. 

— Не знал, что иллюзии могут быть такими, — протягивает Лаурисс.

— Я тоже, — кивает Аль, чуть сжимая объятия. — Чары в этом месте вообще не похожи на наши иллюзии, даже хотя бы немного управлять ими едва вышло и сильно вымотало, а уж образы, которые там были, слишком странные даже для нижнего мира. Никогда подобного не видел. 

— Покажешь? 

— Не сейчас, — Аль качает головой, чувствуя, как Кини чуть сильнее прижимается к нему и берет за руку. — Давайте лучше о чем-нибудь еще поговорим. Лаур, у тебя найдется что-нибудь перекусить или поужинать? 

— Большая часть продуктов у тебя в сумке, — с легким недовольством хмыкает он, — но кое-что все же сделал, пока вас ждал. Сейчас принесу. 

Он поднимается и обходит костер, направляясь к шатру. 

Постепенно завязываются легкие, привычные разговоры, не касающиеся ни иллюзий, ни самого места. Кини тоже участвует в них, пусть и молчит больше, чем обычно, и все также сжимает руку Альдемара, не желая отпускать даже на мгновение. 

Когда вокруг лагеря окончательно сгущается темнота, которую не может разогнать ни тонкая дуга растущей луны, ни мелкие, проглядывающие сквозь облака точки звезд, Лаурисс скрывается в шатре. Аль тоже подумывает, что отдохнуть не помешает, и мысль отзывается легким зевком. Он опускает взгляд на Кини, переместившую голову с плеча на его колени. Оставаться одной она явно не захочет, да и Аль не собирается это предлагать, но шатер, наверно, все же стоит поставить. 

Он запускает руку в прикрепленную к поясу сумку и роется в ней в поисках нужного свертка ткани, опять завалившегося неизвестно куда. 

— Аль, — тихо окликает его Кини, поворачиваясь на спину и расправляя крылья, дотягивающееся почти до костра, — как думаешь, то место связано с точками, которые мы ищем? 

— Может быть, — неуверенно произносит он. — Эти чары слишком не похожи на наши, да и на те, что я видел у бескрылых в академии. Они даже ощущаются и выглядят иначе, если в тех же иллюзорных постановках я могу различить структуру иллюзии, как-то на нее повлиять, то здесь все выглядело как некая дымка, кусочки тумана. 

— Тогда… нам нужно будет туда вернуться? — еще тише спрашивает она, и ее крылья слегка вздрагивают, а кайма на цветах становиться чуть ярче. 

— Не раньше, чем я разберусь с иллюзиями, — подбадривающе улыбается Аль, — уверен, где-то должен быть их источник, способ развеять их полностью. Но я не знаю, сколько времени займут его поиски, так что, возможно, мы тут задержимся ненадолго. 

— Угу. 

— Кини, — свободной рукой он проводит по ее волосам, — я сделаю все, что в моих силах, чтобы подобного не повторилось, и буду рядом, что бы ни происходило вокруг. 

— Даже не сомневаюсь, — на ее губах появляется легкая улыбка, — спасибо. — Кини касается его ладони, и по телу расходятся волны бодрящей энергией. — Я не хочу пока засыпать. Кажется, стоит только закрыть глаза, и те образы вновь вернутся, но в этот раз из них не удастся выбраться. Так что давай просто поговорим о чем-нибудь? Или даже в тишине посидим, неважно. 

Аль опирается на нижнюю пару крыльев и слегка наклоняется назад, поднимая взгляд к небу.

— Надеюсь, завтра будет солнечно, — улыбнувшись, произносит он, — хотя твои чары тоже неплохо бодрят. 

— А ты в этом сомневался? — фыркает Кини. 

— Ни капли, — тихо смеется Аль, доставая из сумки наконец-то попавшийся сверток. — Но шатер я все же поставлю, хорошо? 

— Как хочешь. — Вставать она явно не собирается. 

Аль лишь слегка покачивает головой, кладет свернутый шатер слева от себя и проводит по вышитому узору. Места должно хватить. Как и всегда, вплетенные в ткань чары срабатывают, стоит лишь завершить рисунок, легкое полотно поднимается и с едва слышным шелестом расправляется, превращаясь в просторную, защищающую от ветра палатку. 

Как только надоест проводить время под открытым небом, можно будет укрыться там. 

Над стоянкой повисает тишина. Аль вглядывается в слабое пламя костра. Мысли все крутятся вокруг иллюзий и самого места. Хоть он и сказал, что разберется, развеет их, он даже не представляет, с чего начать. Сегодня было не до изучений, не до попыток понять, где находится их источник, так что завтра придется внимательней к ним присмотреться, постараться различить структуру и понять ее. Знать бы еще, как к этому подступиться. 

Он вновь засовывает руку в сумку. Может, в записях есть что-то похожее? Пусть он и не помнит, чтобы там говорилось хоть что-то об иллюзиях, стоит перепроверить. Возможно, он просто пролистнул эти страницы. Под руку попадаются карты, собственные записи и мамина тетрадь — все это Аль достает из сумки и кладет на траву рядом. До рассвета еще далеко, так что и до них может дело дойти. Еще через несколько дуонов он все же находит взятую у Ризимиры тетрадь и открывает ее, зажигая рядом несколько маленьких магических огоньков, разгоняющих ночную темноту. 

— Тебе не мешает? — интересуется он, опуская взгляд на щурящуюся и моргающую Кини. 

— Нет, но мог бы предупредить, — отвечает она, садясь и устраивая голову на плече Альдемара. — Что собираешься читать? 

— Записи прошлых путешествий, может, кто-то еще сталкивался с такими иллюзиями и написал хоть какую-то подсказку, как их развеять. 

Кини ничего не говорит, лишь складывает крылья и сильнее прижимает их к себе, оглядываясь по сторонам. Ее взгляд падает на лежащую рядом с Альдемаром стопку бумаг и тетрадь на самом верху. 

— Твои записи? — интересуется она, вытягивая руку. Аль кивает. — Я взгляну? 

— Конечно, но там не так много того, что тебе покажется интересным, — улыбается он, замечая, что Кини уже открывает тетрадь. 

Заполненных страниц в ней наберется не больше пары десятков, да и на многих всего несколько строк и иллюзий. Кое-что об умирающих землях, размышления о бескрылых, об иллюзии с храма и в каменном круге, попытки найти связь между всем этим и совсем немного об ощущениях во время затмений — вот все, что Аль туда заносит. Возможно, через пару-тройку дней записи дополнятся еще и сведениями о странных иллюзиях, но об это пока еще рано думать. Сначала надо с ними разобраться и узнать, не упоминал ли о них кто-то еще. 

Кини меньше чем за квар пролистывает тетрадь, даже не коснувшись кругов с иллюзорными чарами, и откладывает в сторону, вглядываясь в ровные строки на листах перед Альдемаром. 

— Нашел что-нибудь? — интересуется она, когда он переворачивает пару страниц. 

— Пока нет, но я и не был уверен, что что-то здесь найду, — Аль на пару мгновений останавливается и взглядом пробегает по строкам, пытаясь выцепить хотя бы намек. — Не похоже, чтоб эти записи делал крылатый, у которого иллюзии были бы частью дара, поскольку ни на одной странице нет иллюзорных чар, даже самых небольших, только слова. А что может произойти, если оказаться в том месте без возможности хоть как-то управлять иллюзиями, я и думать не хочу. 

— Там можно застрять, затеряться среди этого образа и больше не вернуться, — тихо произносит Кини. 

Аль поворачивает к ней голову и, отложив тетрадь, вновь обнимает, слегка покачивая верхней парой крыльев. Ему все еще не удается до конца понять, что именно вызывает у Кини такую сильную реакцию. В конце концов, это — иллюзия, сильная, непонятная, неприятная, но все же не имеющая ничего общего с реальностью. Просто образ, выдуманный непонятно кем. Однако ее слова кое о чем напоминают.

— Помнишь, тогда у каменного круга мы так много раз повторили одну и ту же иллюзию, что я и сам начал опасаться, что затеряюсь среди них и не смогу различить? — Аль дожидается легкого, едва заметного кивка и продолжает: — Ты тогда уверяла, что подобного не случится и что ты всегда поможешь разобраться, что к чему. 

— А потом предложила забыть про иллюзии и прогуляться по городу, — перебивает Кини. — Аль, я не сомневаюсь, что что бы ни произошло, ты поможешь разобраться и понять, что правда, а что — нет; сейчас же мне просто нужно немного времени, чтобы хоть как-то уложить это в голове, хорошо?

— Конечно, — тепло улыбается он, — просто мне хочется сделать что-то еще, так что, если понадобится, ты только скажи. 

— Думаю, такой глубокой ночью в городе едва ли найдется кто-то, кто знает об этих местах и не спит, — фыркает она, — так что мы с Лауром утром слетаем поспрашиваем, пока ты с иллюзиями разбираешься. 

— Договорились, — кивает Аль. 

Так действительно будет правильней. Просто ждать, пока он найдет способ развеять иллюзии, друзьям быстро надоест, а в городе можно как узнать больше о самих иллюзиях, когда они появились и прочее, так и найти еще какое-нибудь развлечение. 

Остаток ночи так и проходит у костра в чтении записей, изучении карт и коротких разговорах из пары-тройки фраз. Порой Аль чувствует, как возвращается и накатывает усталость, начинает клонить в сон, но не проходит и дуона, как чары Кини прогоняют эти ощущения, наполняя бодростью еще на пару кваров. 

Постепенно небо начинает светлеть, Аль поднимает голову, надеясь различить первое солнце, еще не показавшееся из-за горизонта, но для него пока слишком рано. Зато редкие, тонкие облака радуют взгляд: они не помешают наполниться приятной солнечной энергией, которая явно понадобится после бессонной ночи, хоть и намекают, что сегодня опять будет жарко. Надо постараться не забыть про освежающие водные чары, и Кини с Лауриссом дать пару небольших артефактов, раз уж они собираются в город.

Еще пару анкаев спустя, когда Аль достает из костра несколько запеченных яиц и перекладывает их на тарелки с салатом, из-за ткани рыжего шатра показывается зевающий Лаурисс. 

— Доброе утро, — сонно произносит он, и обводит стоянку задумчивым взглядом. — Мне кажется или вы со вчерашнего вечера даже с места не сдвинулись? 

— Можно и так сказать, — улыбается Кини, — летим после завтрака в город? 

— Ты еще спрашиваешь? Конечно! — Он садится около костра и тянется к ближайшей тарелке. — Аль, ты с нами?

— Не в этот раз, — он качает головой, — я пока постараюсь разобраться, как избавиться от тех иллюзий. 

— Один? Ты же говорил, что в следующий раз вдвоем полетим.

— Тогда я еще не догадывался, что там скрывается, а теперь точно могу сказать, что не стоит туда лететь, — спокойно произносит Аль, передавая Кини вторую тарелку. — Даже со своим даром, пониманием, что я смогу удержать иллюзорные образы в стороне, мне не хочется туда возвращаться. А без него я бы и пробовать не стал.

— Разве ты не можешь сделать так, чтобы чары не касались нас всех?

Аль ненадолго задумывается. 

— Все еще слишком рискованно, — он покачивает крыльями, — эти чары совсем другие, я все еще не уверен, как они устроены и как на них влияет мой дар. Возможно, это сработает, если постоянно касаться меня, моей руки. Но выйдет ли постоянно ее держать? Особенно если где-нибудь в стороне покажется что-то интересное?

— Лаур, Аль прав, — серьезно произносит Кини. — То место — не для нас с тобой, по крайней мере пока там эти чары, лучше поспрашиваем про него в городе, наверняка у бескрылых есть что о нем рассказать. 

— Город так город, — произносит Лаурисс и перья на его крыльях слегка взъерошиваются, выдавая недовольство. — Но, надеюсь, ты позовешь, когда доберешься до того, что скрыто за иллюзиями. 

— Конечно, — кивает Альдемар. 

Он задумчиво вглядывается в стелющуюся под ногами дымку, но не спешит пересекать незримую границу. Сегодня есть время понаблюдать, заметить что-то, чего не видно изнутри. Вот только все выглядит одинаково. Иллюзорная дымка поднимается немногим выше крыш двухэтажных домов, да и на высоте выглядит заметно бледнее и рассеянней, чем у земли. Но более высоких зданий поблизости нет, так что, если бескрылые жили здесь, когда эти чары только появились, они, скорее всего, попали под их действие. 

Крылья невольно вздрагивают, из-за чего Альдемар на мгновение теряет контроль над полетом. В голову лезут окутанные плотным туманом силуэты, которые он заметил еще вчера. Навсегда застрять в чужой иллюзии, не суметь не только выбраться, но и разобраться, что происходит, — одна лишь мысль об этом усиливает желание оказаться как можно дальше от этого места. Аль глубоко вздыхает. Ему это не грозит. Дар не даст ему пропасть, оградит от чужих чар. Это стало понятно еще вчера. Но спускаться все так же не хочется.

Аль облетает окруженную чарами область еще пару раз. Ничего. С высоты кажется, что дымка везде одинаковая, и даже обостренные ощущения не подсказывают, где чары слабее, а где — сильнее. 

Предположив, что логичнее всего разместить источник чар где-то в центре, Альдемар находит подходящее место и начинает плавно спускаться. Как и вчера, легкая дымка огибает его, оставаясь поблизости, но не позволяя даже коснуться. И такое поведение кажется все более странным, словно разумным. Аль вспоминает иллюзии других крылатых: мамины, простые и блеклые, но знакомые с самого детства; Лэннерта, который обучил управляться с более сложными чарами; Эйден, создавшей множество иллюзорных постановок — все они хоть и были по-своему хороши и уникальны, но так на его присутствие не реагировали. Да, он видел сквозь них реальные места и предметы, мог протянуть руку и пройти насквозь, но чары не расступались перед ним. Слабые иллюзии просто распадались от прикосновения, сильные же оставались на месте, создавая ощущение, что рука просто растворяется в стене и движется в другом, более плотном и вязком пространстве. Так было и во время ритуала обретения связи с сердцем мира. Иллюзии тогда не стремились расступаться, наоборот, создавали ложные пути в бесполезной надежде, что он собьется. 

Аль опускается на траву и крутит головой. Вокруг — три давно заброшенных и разрушенных дома: один большой, двухэтажный в центре и два одноэтажных, похожих друг на друга по бокам. Повинуясь порывам легкого ветра, дымка кружится и перемещается, но выглядит все так же однородно. 

Аль ненадолго закрывает глаза и, желая различать иллюзии еще отчетливей, зачерпывает энергию из связи с сердцем. Ничего не меняется. Вернее, реальные контуры домов и травы чуть сильнее проступают из дымки, но сама она остается все такой же одинаковой и, кажется, отступившей еще дальше от него. Похоже придется искать самостоятельно. 

Альдемар еще раз обводит взглядом место. Дома, трава, палящие солнца, от которых через пару анкаев захочется где-нибудь спрятаться, — ничего необычного кроме дымки и ощущения иллюзорных чар. Понять бы еще, что он ищет. Источник чар, это да, но что именно? Узор магического круга, артефакт или какое-то место вроде тех же камней? Что может послужить источником энергии для столь масштабных чар? 

Сердце. Ответ сам собой всплывает в голове. На островах все мощные чары, вроде барьера на граничных островах, подпитывались энергией сердца мира примерно так же, как и прошедшие ритуал крылатые. И пусть связать артефакт с сердцем могли лишь обладатели определенного дара, других способов обеспечить их постоянную работу на протяжении десятков тысяч лет никто не знал. 

Но все же это — нижний мир. Неужели кто-то из бескрылых нашел способ сделать что-то подобное? Или понял, как почувствовать и использовать энергию сердца? Или же это связано с существом, которое украло сердце? 

Альдемару хочется верить в последнее. Ведь, если так, возможно, им удастся узнать больше о том, кто и зачем его украл, понять, где оно сейчас. Возможно, увидеть большее, чем окутанный туманом силуэт. Туманом… 

Аль создает рядом с собой две иллюзии: ночной храм и залитую солнечным светом поляну. В обоих случаях существо было окутано плотным темно-серым туманом, который порой то ли действовал самостоятельно, то ли повиновался приказам существа. Он переводит взгляд с собственных иллюзий на дымку вокруг, вспоминает, как она сгущалась вокруг Кини, не давая прикоснуться. Слишком разумно для обычной иллюзии. И пусть она светлее окружавшего существо тумана, это должно быть как-то связано. 

Вот только понимания, что искать, это не прибавляет. Едва ли существо, украшение сердце мира, просто сидит в одном из разрушенных домов и развлекается со сложными иллюзиями. Тем более Кини говорила, что не чувствует здесь ничьей энергии. Хотя, раз сила иллюзий перекрыла даже связь с сердцем, скрыть чью-то жизненную энергию для нее не будет проблемой. 

Аль вздыхает. Мысли бродят по кругу, но ни одна не дает хоть какой-то подсказки, за которую можно было бы зацепиться. Остается только обойти все, осмотреть и надеяться, что интуиция или дар подскажут, когда попадется что-то полезное. Тем более солнца уже начинают греть особенно сильно, и спрятаться от них в тени разрушенных домов кажется хорошей идеей. 

Вновь осмотревшись по сторонам, он направляется к левому одноэтажному зданию. Лучше сначала осмотреть маленькие дома, а большой оставить на потом, неизвестно ведь, сколько времени уйдет на изучение. 

Аль неспешно обходит комнату за комнатой, заглядывает в каждый уголок, касается каждой вещи, порой рассыпающейся даже раньше, чем он дотронется. Ничего похожего на образы из иллюзий или же могущего послужить их источником ему не попадается. В домах почти нигде нет окон и дверей, пол скрипит и ломается от каждого неверного движения, если бы не крылья, Аль с десяток раз упал бы непонятно куда. Будь коридоры и комнаты просторнее, он предпочел бы лететь, но выбирать не приходится. 

В комнатах, особенно в большом доме, еще стоит мебель: кровати, столы, шкафы и стулья, в редких местах даже сохранилась ткань на них. Ни книг, ни каких-либо записей Альдемару не попадается, а вот окутанные плотным туманом силуэты встречаются все чаще, в некоторых комнатах их может быть и двое, и трое. Поначалу он подходит к каждому, пытается коснуться, но встречает лишь плотную, непонятную материю, от которой начинает покалывать в кончиках пальцев. Вчера так не было. Пусть прикоснуться к Кини ему не удалось, но сопротивление чар казалось гораздо меньше. Хотя, если это действительно бескрылые, они здесь гораздо дольше. Аль даже не представляет, насколько. 

Он пробует развеять чары, чувствует, как магия вокруг вновь становится по-особенному яркой и острой, а туман вокруг силуэта лишь немного бледнеет. Похоже, чем дольше здесь кто-то находится, тем плотнее слой иллюзорных чар и тем сложнее сквозь него пробиться. Тем более этим бескрылым даже в глаза не взглянешь, чтобы понять, что они видят. Все закрыто этим туманом. 

Через несколько десятков комнат, отыскав место, где пол не обваливается от каждого движения, а из окна не достает свет палящих солнц, Аль устраивает перерыв. Голова начинает кружиться то ли от жары, то ли от количества использованных чар, то ли от всего разом. Сейчас бы не помешали чары Кини, но она, скорее всего, где-то в городе и едва ли оттуда чувствует происходящее с ним. Надо порыться в сумке. Там среди артефактов должно что-то найтись. Но для начала он создает рядом с собой водяную сферу, умывает лицо, мочит волосы и открытую кожу спины. Капли воды попадают на тонкую черную тунику, но Аль даже не обращает на это внимания. При такой жаре все высохнет за пару кваров. 

Влага действительно освежает сознание, позволяет мыслить яснее, и Альдемар замечает, что со стороны запущенной в сумку руки дымка к нему чуть ближе, чем со всех остальных. Странно. Вроде бы раньше она везде держалась одинаково далеко. Он вытаскивает руку из сумки и вытягивает в сторону чужих чар. Дымка отступает, но медленно, словно неохотно. Аль поворачивает голову и вытягивает вторую руку в другом направлении. Кажется, дымка реагирует быстрее. Он трясет головой, и повторяет движения, пытаясь понять, кажется ему это или нет. Не выходит. Поведение этих чар ему совсем незнакомо. Даже те анкаи, что он провел здесь, не прибавили понимания. Но, если предположить, что ему не кажется, что изменилось? Почему с одной стороны дымка стала ближе и медленней? И когда это началось? 

Альдемар вновь вытягивает левую руку и сжимает в кулак, желая хотя бы коснуться этой дымки, но она ускользает из-под самых пальцев. Но все же чуть медленней, чем от правой руки. Он задумчиво покачивает крыльями. Левая сторона… Внешне именно она связана с лунной, или ночной, частью дара: иссиня-черные волосы, черный глаз с белой звездой, россыпь мелких звездочек на щеке, разве что сережка в виде солнца на цепочке из этого выбивается, но Альдемар никогда не придавал значения этому внешнему разделению. Да, правому глазу всегда проще давалось видеть сквозь иллюзии, но и левый вполне справлялся. Да и неужели чьи-то чужие чары могут понимать, какая его часть отвечает за создание иллюзий, а какая — за их развеивание? Одна лишь мысль об этом вызывает смешок. Это просто невозможно представить. Скорее всего, он слишком увлекся чарами, вот и кажется непонятно что. Стоит быть осмотрительней и, пожалуй, перестать лезть к окутанным туманом силуэтам. Пользы от этого все равно никакой, а сил, даже с энергией связи, уходит весьма немало. 

Аль отдыхает еще пару кваров, вновь освежает лицо и волосы водой, и возвращается к исследованию большого дома. 

Изучение растягивается на анкаи. Альдемар все так же заглядывает в каждый уголок, но не находит ничего, похожего на артефакт или хотя бы уплотнение тумана не в форме, напоминающей бескрылых. Дымка везде одинакова. 

Он выходит из пятого по счету дома и вздыхает. Здесь еще домов шесть или семь, а уже темнеет. Он слишком медленно все изучает. Да, если бы он знал, что ищет, было бы проще, и все же Аль рассчитывал осмотреть все за сегодня. Но чем дольше он все осматривает, тем чаще останавливается на небольшие, в квар или два, перерывы, да и магия вокруг ощущается все острее, а перед глазами все начинает плыть. Слишком много магии. Хотя он никогда не думал, что вглядываться в иллюзии, не давать им приблизиться, может быть так сложно. Это казалось естественным и привычным. А здесь он временами замечает, что дымка то приближается, то вновь отдаляется, словно чувствует, когда его внимание ослабевает. Но это все еще кажется слишком невероятным. 

Аль поднимает взгляд к проглядывающемуся сквозь дымку небу. Второе солнце уже почти скрылось за горизонтом. Жаль. Даже несмотря на жару их энергия сегодня не раз выручала и придавала бодрости. Остается надеяться, что сил пока что хватит. 

Он подходит к соседнему дому и ненадолго останавливается у входа. Может, все же оставить до завтра? Вернуться сюда с новыми силами. Хотя он обещал разобраться как можно скорее. 

— Аль, ты еще там? — доносится до него голос Лаурисса, явно усиленный магией. Кажется, вопрос решился сам собой. 

— Да, сейчас поднимусь, не приближайся, — кричит он в ответ, надеясь, что друг вслушивается в вечернюю тишину. 

Он отходит от дома и, оттолкнувшись от земли, поднимается в воздух. Надо послушать, что расскажут Кини с Лауриссом, вдруг это поможет в завтрашних поисках.