Кейтлин Беккет знает, что достойна лучшего. Всегда была достойна лучшего. Она была старшей дочерью богатого отца, единственной из большой семьи, тянувшейся к наукам и языкам. Старательная, упорная, она гордилась своими знаниями и жаждала развивать данные ей от природы способности. Если бы отец хоть немного прислушивался к доводам дочери, которая, в силу слабого здоровья, больше времени проводила за сложными задачами и счетами, чем в компании друзей, то, может, он смог бы по достоинству оценить её таланты. Но все уроки танцев и этикета, которые оплачивал отец, подражая европейской моде, хоть и запомнились, но не оказали ожидаемого воздействия. Смерть матери, единственной, кто ещё верила, что из Кейтлин выйдет «настоящая» леди, развязала руки девочке. У неё были свои интересы, цели и приоритеты. Она мечтала поступить в университет, прославить фамилию семьи, доказать отцу и насмешливым братьям, что она не просто чего-то стоит — стоит очень и очень много.

Отец был против.

Таких, как Кейтлин, отец не уважал. Мужчина консервативных взглядов, он кривился каждый раз, когда его корабли должна была сопровождать женщина, а если экспедицию, спонсированную из его кармана, и вовсе возглавляла капитанка, то мистер Беккет мог игнорировать её лично, общаясь через посредников, оставляя послания или даже консультируясь с теми, кто занимал должности на пару рангов ниже — лишь бы продемонстрировать своё презрение к работающим женщинам. Следуя своей непреклонной логике, он издевался над дочерью, её тягой к службе и амбициями.

— От тебя нет толка, — бросил он в один из вечеров, когда Кейтлин стояла перед ним навытяжку, словно провинившийся солдат, не смея глядеть на отца прямо, но и упрямо не желая опускать глаза в пол, и потому, поджав губы, смотрела куда-то перед собой. — Ни один человек в здравом уме не возьмёт тебя замуж. Никому не нужна такая, как ты, — он плеснул себе ещё виски и резко осушил стакан, не удостаивая дочь даже презрительным взглядом. — Если бы ты была как Джейн… Но ты не оставляешь мне выбора. Придётся отправить тебя в монастырь, чтобы ты не позорила семью.

Капля виски скатилась с ободка стакана на стол. Последняя капля, переполнившая чашу терпения Кейтлин.

В ту ночь она, рассорившись с отцом, ушла из дома, забрав с собой несколько книг, сэкономленные деньги да пару дорогих украшений, которые ей подарила сестра. Кейтлин ни мгновения не сомневалась в своих намерениях. Ост-Индская торговая компания встретила умную девушку, знающую четыре языка и точные науки с распростёртыми объятиями, тем самым определив её будущий путь.

Никто не обещал, что работа будет лёгкой. Начав с должности конторной служащей, считающий пришедший товар, доходы и убытки компании, юная Кейтлин познала и нищету, и голод. Дорогое платье из хорошей, яркой ткани, в котором она покинула отчий дом, пришлось неоднократно перекраивать, чтобы не было видно протеревшихся рукавов и засаленого от времени подола. Не имея порой возможности позволить себе обед и тёплый очаг, девушка готова была потрать последний шиллинг на перчатки или обувь — не из фатовства, но из гордости и желания произвести хорошее впечатление, соседствовавшего с неоходимостью. Замарашки и нищенки не работали в Ост-Индской торговой компании, а для Кейтлин Беккет эта колоссальная махина, протянувшая свои нити по всему свету и берено, словно дракон, хранившая своё состояние, была единственной надеждой на счастливое будущее.

Параллельно девушка продолжала учёбу. У неё не оставалось денег на платных педагогов, и она, устроившись ночью на жёсткой деревянной кровати с продавленным матрасом так, чтобы на страницы падал скудный свет от уличного фонаря, штудировала учебники, не только усваивая новые, незнакомые для неё науки, но и обновляя старые, давно полученные знания. Кейтлин повезло — её начальник увидел выгоду в том, чтобы отправить с одним из своих судов образованную, честную девушку с большими амбициями и желанием выслужиться. Начав с небольших кампаний, Кейтлин, будучи дочерью известного дворянина, быстро получила возможность сдать экзамен на лейтенантку. Так её карьера сделала резкий, весьма неожиданный, но, несомненно, удачный поворот.

Управлять торговым кораблём, стоя на палубе — совсем не то же самое, что прокладывать маршрут из тесной конторы, считать барыш и вести учёт товара. Военный флот и флот торговый — два разных мира. На военном корабле за неуважение к старшей по рангу сурово наказывается, потому что по уставу женщины и мужчины равны, даже если это правило не удалось вбить в головы всем матросам. На торговом команда с лёгкостью поднимет бунт и откажется подчиняться приказам женщины, даже если она будет капитанкой или самой Королевой. Таких людей приходится держать в ежовых рукавицах железной хваткой. Quod licet Iovi, non licet bovi*. Любой, даже самый плохонький лейтенант частного судна будет пользоваться большим уважением, чем капитанка Ост-Индской торговой компании. Едва забрезживший свет, знаменовавший окончание долгой чёрной полосы, оказался коварной ловушкой перед новой, ещё более глубокой и опасной пропастью. Но Кейтлин не была бы собой, если бы позволила обстоятельствам сломить себя. Особенно если эти обстоятельства представляли собой нетрезвую компанию — их даже сложно было назвать командой — наглых, дерзких моряков, считавших себя умнее всех на свете. Какого же было удивление начальника Кейтлин, когда меньше чем через пару месяцев девушка превратила порученный ей портовый сброд в образцовую команду. Не чета, конечно, Королевскому флоту, но мисс Беккет только приступила к своим обязанностям. Несколько успешных плаваний, удачные торговые сделки — и вот капитанке Беккет уже поручают особо ценный груз.

В Лондон Кейтлин возвращается триумфаторкой — её чествуют лорды Ост-Индской торговой компании, которые заплатили большой выкуп за свою подчинённую, попавшую в плен к пиратам, капитаны и адмиралы Королевского флота, на неё смотрит отец — холодно, с недоумением, но всё же не отводит глаз, а значит, снова признаёт своей дочерью. Когда он беседует с высокопоставленными чинами, в его голосе даже слышится гордость — да, это его маленькая девочка не только смогла улизнуть от разбойников, но и сумела запомнить, как выглядит форт, в который они перетащили украденный товар, доставила эти сведения военному флоту и оказала неоценимую помощь при захвате преступников. Кейтлин кривит губы в улыбке, любезно кивает знакомым, словно не замечая отца, и, хотя ссадины, царапины, синяки и раны до сих пор не зажили, и каждое движение причиняет девушке сильную боль, двигается легко и грациозно, проплывая сквозь толпу грузных пожилых мужчин, как каравелла среди тяжёлых флагманских кораблей. До этого ей пришлось пробыть в госпитале какое-то время, но, пока ей не стали приносить документы и книги, пока её не стали навещать, девушка лежала неподвижно, точно статуя, смотря в потолок пустым, бессмысленным взглядом. Оправившись от травм, Кейтлин покинула лечебницу с уверенностью — её взгляд больше никогда не станет таким. Она смотрит на мужчин в зале, которых в разы больше, чем женщин, и старается быть с ними любезной, и никто из них не видит как она смотрит на каждого из них. Это чувство, сначала затаённое, погребённое под праведным гневом, она лелеяла с самого своего пленения, и сейчас оно разрослось в справедливое презрение, недоверие и настоящую ненависть. Никогда больше она не будет их бояться, ни один не увидит её страха, слёз или боли. Ни один не получит её себе в жёны, ни один не прикоснётся к ней, как к дорогой игрушке, как к вещи, которую они могут себе позволить. Кейтлин ненавидит всех мужчин — потому что любой из этих чванливых лордов в дорогих одеждах, любой пэр с ласковым голосом, любой самый добрый мужчина превращается в бешеное животное, когда перед ним оказывается беззащитная женщина. Её команду убили у неё на глазах самыми жестокими и изощрёнными способами. Потом Кейтлин думала, что тоже предпочла бы смерть. Что угодно, даже самые жестокие пытки — словно их было мало! — были милосерднее того, через что прошла она.

Грязные, грубые руки, шарящие по её телу, стискивающие её грудь и бёдра до синяков, гладящие живот и тянущие за волосы, мерзкие потные тела, вонючее горячее дыхание на шее, глухое сопение и хрипы — мешанина из боли, отвращения и унижения, сплошной водоворот, который утянул её — и благодаря которому она осталась жива. Тогда она хотела умереть. Теперь — отомстить каждому из них, и всем другим уродам, им подобным. Не во власти Кейтлин Беккет было уничтожить всех мужчин на этой планете. Но в её власти было разделаться со всеми пиратами, чтобы ни одна девушка на свете, отправившаяся в плавание или перебравшаяся на остров в далёких морях, не подверглась тем же пыткам, чтобы ни одной из них не пришлось проходить через этот кошмар. Ни один из пиратов не заслуживал прощения. Ни один из них не заслуживал жизни.

Об этом Кейтлин, конечно, не говорит. Она взошла на военный корабль, заметивший одинокую шлюпку, качающуюся на волнах, и подобравший измученную пассажирку, переполняемая яростью. Оскорблённая, униженная, она была преисполнена желания отомстить. О её внешних травмах и увечьях судил доктор, оказавшийся, к её счастью, осторожным, скромным человеком, не ставший расспрашивать её о подробностях заключения. Даже врачи в госпитале не слышали всю историю мисс Беккет. Только пожилая докторка сразу догадалась о травмах другого рода, тех, о которых мужчины, робея, словно дети, забывают, чтобы не ставить себя в неловкое положение. Благодаря заботе внимательной, чуткой женщины здоровье Кейтлин было вне опасности. На всех приёмах она держалась так, словно вернулась не из пиратского плена, а с очередного бала. Прямая спина, очаровательная улыбка и тихий, но твёрдый и ровный голос. Да, это было ужасно. Они пытали всю команду, да, и её тоже. Она же была начальницей этой небольшой экспедиции. Ей было очень нелегко. Но теперь она, как представительница Ост-Индской компании — да, вы правы, несомненно, удачное повышение — намерена возглавить борьбу против разбойников и головорезов. И она, Кейтлин Беккет, клянётся, что от её карающей руки не уйдёт ни один пират.

Отец говорил с ней только один раз — перед её отплытием в Новый Свет. Он держался сухо и сдержанно, она, словно подражая ему, больше интересовалась видом из окна: как идёт погрузка товара и оружия на судно, как работает её поверенный. В комнате словно стояли не родственники, а два чужих, незнакомых человека.

— Такие, как ты, никому не нужны, — рассуждал вслух отец. Он был единственным, кто догадался — а может, вызнал у докторов — какую тайну скрывает его дочь. — Таким женщинам, как ты, место в монастыре или в борделе.

— Никогда не считала необходимым учитывать твоё мнение, — огрызнулась Кейтлин, не поворачиваясь к мужчине лицом. — Как видишь, я нужна Ост-Индской торговой компании.

Отец лишь покачал головой.

— Твоя сестра выходит замуж, — неожиданно сменил он тему. — Джейн станет женой хорошего человека, он богат и обеспечит её до конца жизни. Она родит ему детей, будет посещать приличные салоны, будет звёздочкой светского общества. Сдались тебе эти корабли и мешки с чаем и специями! Оставь работу мужчинам. Почему ты не можешь быть как Джейн? Мы бы нашли тебе подходящую партию, даже несмотря на твою… попорченность.

Руки Кейтлин непроизвольно сжались в кулаки, а лицо скривилось от переполнявших её эмоций.

— Потому что я не Джейн, — холодно ответила она, радуясь, что отец не видит гнева, вспыхнувшего в её глазах. — Я не твой товар и не твоя разменная монета. Не вещь, чтобы меня можно было попортить или продать другому. Я сама стала той, кто я есть сейчас, и ты не сделал для меня ровным счётом ничего, — успокоившись, девушка повернулась к отцу, небрежными движениями одёргивая манжеты. — Думаю, тебе лучше забыть о том, что у тебя была вторая дочь. И покинуть мой кабинет как можно скорее.

Ответа она не дождалась: смерив её осуждающим взглядом, отец действительно ушёл, чтобы никогда больше не увидеться со старшей дочерью. Кейтлин недолго переживала утрату — напротив, с души словно свалился балласт. Ничто больше не удерживало её в Лондоне, а достопочтенные лорды только подталкивали девушку скорее покинуть порт и присоединиться к морскому каравану, следующему к далёким странам и экзотическим островам. Всходя на борт нового корабля — её собственного, обводя взглядом небольшую флотилию — её собственную, и изучая вытянувшихся по струнке офицеров с других судов, подчинявшихся непосредственно ей, Кейтлин не сдержала самодовольной ухмылки. Море покорится ей, а Ост-Индская торговая компания бросит к её ногам все богатства этого мира. Возможно, кому-то подобного рода амбиции могли показаться бы слишком непомерными, но Кейтлин Беккет знала — если за дело берётся она, то нет ничего невозможного.

А ещё она покончит с пиратством. Раз и навсегда.