Бумажка была приколота с внутренней стороны двери, и Руи, войдя, заметил ее не сразу. Зато по насмешливым взглядам группы и кое-кого из стаффа догадался, что стоит обернуться.
Руи любит Джона!
Надпись была сделана криво, будто бы писали левой рукой; буква R стояла не той стороной и походила больше на русскую литеру Я, в слове «любит» допустили ошибку. В углу тетрадного листа так же криво пририсовали улыбающуюся рожицу и сердечко.
Руи подавил в себе порыв к человекоубийству и молча сорвал злосчастный листок, скомкал и выбросил.
Он считал, что история на этом и закончилась, но на следующее утро обнаружил на том же месте бумажное сердечко:
Джон+Руи=любовь
Буквы на этот раз вырезали из газеты.
— Ну, и чья это работа? — спросил Руи, начиная не на шутку сердиться.
— Оно уже было здесь, когда мы пришли, — сказал Кансей. — Это не мы.
— А кто тогда? — буркнул Руи. — Шутки в вашем стиле.
— Фанатки-яойщицы пробрались в студию? — высказал предположение Джон.
Руи посмотрел на него. По виду Джона никак нельзя было сказать, что его эта шутка задела хоть немного. Он спокойно улыбался, будто бы его имени в уравнении не было.
Бумажное сердечко оправилось в корзину.
На другое утро сообщение было написано уже прямо на двери губной помадой. Теперь там значились только имена и сердечко между ними.
— Поймаю — убью! — гаркнул Руи и отрядил первого попавшегося под руку человека мыть дверь.
— Я бас-гитарист, а не уборщица, — попытался было отмазаться человек, но под грозным взглядом оскорбленного драммера быстро заткнулся и приступил к делу.
Запись начиналась рано утром, и до Fade в студию не приходил никто, так что шутки вряд ли могли исходить от коллег…
Сессия начиналась в семь тридцать, и у же в шесть Руи была на месте.
— Поймаю и убью, — говорил он себе, открывая дверь.
Посреди студии прямо на полу сидел Джон. Правой рукой он придерживал тетрадный лист, а левой старательно выводил латинскую R.
Руи кашлянул, и Джон поднял на него глаза.
— Ты же понимаешь, что одним минетом не отделаешься, да?
Джон довольно улыбнулся.