Чонгук допивает уже третий бокал вина. Он никак не может успокоить своё бешено стучащее сердце. Каждый раз, когда Тэхён смотрит на него из дальнего конца зала, по телу проходит горячая волна. Ему кажется, что сексуальное напряжение, повисшее между ними, чувствует каждый присутствующий здесь. По крайней мере, Чимин точно.

— Помнишь, что я говорил тебе вчера про пентхаус? — Пак уже успел прилично набраться, но всё ещё держит себя в руках. Он липнет к боку Чонгука со стаканом чего-то крепкого и, наверняка, очень дорогого. — Он отвезёт тебя к себе, зуб даю.

Чонгук закатывает глаза и смотрит на друга снисходительным взглядом. Он не стал говорить парням, что Тэхён уже дал прямой намек на то, каким будет продолжение этого вечера. Теперь Чимин пытался убедить Чона в том, что этот чертовски горячий, со слов самого Пака, мужчина точно хочет нагнуть их друга.

Из-за всех этих мыслей Чонгук пропускает половину мероприятия. Какой-то ведущий рассказывает почти про каждую картину в залах под скудные аплодисменты гостей. Тэхён стоит чуть дальше в обществе двух парней, с которыми Чонгук ехал в лифте, а после едва заметно машет ему рукой, подзывая ближе.

Чон гулко сглатывает, вертит в руке бокал с вином и подходит к ним с неуверенной улыбкой. Переключиться в роль заносчивого ублюдка, как советовал Юнги, отчего-то не получается. Может, всё дело во взгляде Тэхёна, который прожигает его так, будто вокруг уже никого нет, а сам Чонгук щеголяет тут без одежды.

— Познакомься, Чонгук, это мои давние приятели, — Тэхён указывает на пару рукой с уже тёплым шампанским, и тот самый красавчик приветливо улыбается, склоняя голову чуть вперёд.

— Ким Сокджин, — Чонгук торопливо пожимает протянутую руку, и Сокджин укладывает свободную ладонь на плечо другого парня. — Это Ким Намджун.

— Очень приятно. Чон Чонгук, — он чуть кланяется вперёд и старается не обращать внимания на руку Тэхёна, внезапно умостившуюся на его талии.

— Тэ-тэ рассказывал, что ты начинающий художник? — Намджун смотрит мягко, но Чонгук буквально чувствует у того за плечами огромную власть, будто позади стоит невидимая толпа охраны. Чон заинтересованно косит взглядом на Тэхёна и невольно улыбается.

— Тэ-тэ? — со смешком переспрашивает он.

— Скажи спасибо, что он не представился, как Рэн. Все университетские годы отзывался только на это имя и делал вид, что не слышит, если его звали Тэхёном, — Сокджин усмехается в свой бокал с шампанским и Намджун подхватывает мысль друга негромким смешком.

— Это сейчас он такой важный. А раньше его не иначе, как занозой в заднице считали все вокруг.

Тэхён широко распахивает глаза и едва заметно пихает друга в плечо. Весь его серьёзный вид и давящая аура рассыпаются под ноги ненужной шелухой, и Чонгук смеётся вместе с остальными, невольно приваливаясь плечом к чужой груди. Рука Тэхёна чуть крепче обвивается вокруг тонкой талии, пока сам он обвинительно тычет пальцем в сторону друзей.

— Я был возвышенной творческой личностью, вы просто никогда меня не понимали, — возмущённо говорит Тэхён. — И посмотрите, где я сейчас, а? Это всё было моим планом с самого начала.

— Конечно, — Сокджин кивает с серьёзным выражением лица. — Именно поэтому ты жил полтора года в моём доме.

— Я просто пользовался твоим гостеприимством, — Тэхён вздёргивает подбородок и строит другу рожицу, пока Чонгук буквально не может отвести взгляда от его широкой квадратной улыбки.

Сейчас от Тэхёна веет какой-то детской непосредственностью, и Чону начинает казаться, что зря он себя тут ходил и накручивал почти два часа. Тэхён именно такой, какой был с ним по переписке, просто, возможно, при встрече не успел переключиться с делового тона, которым ему приходилось общаться с гостями и репортёрами.

Чонгук быстро осматривает зал. У стола с закусками стоят его друзья, что-то негромко обсуждая, и Чимин буквально не сводит блестящего от выпивки взгляда с Тэхёна. Юнги щурится и усмехается уголком губ. Чуть дальше собралось около десяти человек с небольшими камерами и фотоаппаратами. Чонгук замечает, как они недвусмысленно смотрят в их сторону и переговариваются. Пара человек даже делает фото без вспышки, пока Тэхён продолжает обнимать Чона за талию, будто так и надо.

Чонгуку на жёлтую прессу плевать, а его родители от всего этого слишком далеко, чтобы обращаться внимание. Даже если кто-то расскажет маме на работе, что его сын был замечен в обществе какого-то другого парня, для их семьи это проблемой не было. В своей ориентации Чонгук им признался ещё в средней школе, почти сразу, как сам всё понял.

— Беспокоишься? — Тэхён негромко привлекает к себе внимание и кивает в сторону собравшейся в дальнем углу прессы. Сейчас образовался небольшой перерыв, перед тем, как на люди выйдет сам виновник торжества.

— О них? — Чонгук усмехается и допивает вино в бокале. Наверное, на сегодня ему уже достаточно. — Нисколько. Просто никогда не оказывался в центре внимания. Немного непривычно.

— Ты? — Сокджин легко вмешивается в их диалог. Он придирчивым взглядом скользит по фигуре Чонгука, склоняет голову набок и задумчиво щурится. — Ты слишком лапочка, чтобы всегда оставаться в тени. Не поверю, что ты не привык к чужому вниманию.

Намджун делает большие глаза и пихает стоящего рядом друга в бок, намекая на его беспардонность, но тот лишь отмахивается и продолжает пристально смотреть в глаза Чона, будто в чём-то его подозревает.

— Это проверка на вшивость? — Чонгук очаровательно улыбается в ответ и оставляет пустой бокал на подносе проходящего мимо официанта. — Обычно я выгляжу не так. Это всё, — он указывает рукой на себя, очертив в воздухе небольшой круг, — чтобы впечатлить кое-кого.

Тэхён заинтересованно склоняет голову вперед, рассматривая чуть порозовевшие щеки Чонгука вблизи, и довольно ухмыляется, поглядывая на своих друзей. Сокджин все еще выглядит не впечатленным, а Намджун закатывает глаза, будто смертельно от таких проверок устал.

— В повседневной жизни я ношу всё черное и безразмерное. И чаще всего хожу в головных уборах или капюшонах. У других просто нет возможности меня оценить, — Чонгук улыбается, нисколько не задетый пристальным вниманием Сокджина, и тот, наконец, расслабляется и широко улыбается.

— Ну, ты должен понимать, что на кошелёк этого парня заглядываются довольно часто, — Джин тычет пальцем в Тэхёна, но тот продолжает разглядывать Чонгука, будто речь идёт вовсе не о нём. — С тех пор, как он стал появляться на обложках интернет-изданий, по пальцам всех наших рук не пересчитать, сколько мы отваживали прочь падких на деньги мальчиков.

Чонгук из всей речи Сокджина выхватывает заинтересовавшее его слово. Мальчиков. Значило ли это, что Тэхён встречается только с теми, кто готов играть в эти сомнительные отношения?

— Малыш, — Тэхён зарывается пальцами в его волосы на затылке и мягко массирует кожу. — Я почти слышу, как работают твои шестерёнки в голове. Не выдумывай всякие глупости. Мы всё обсудим позже, а пока просто наслаждайся вечером, — он шепчет это на ухо, и у Чонгука по спине бегут мурашки от приятного баритона.

Сокджин с Намджуном делают вид, будто ничего не замечают, и Чон им за это очень благодарен. Не то чтобы он очень стеснительный, но у него коленки трясутся от низкого шепота Тэхёна.

— Попрошу поприветствовать звезду нашего сегодняшнего вечера, — внезапно говорит ведущий в микрофон и смотрит в сторону главного входа. — Чон Хосок!

Зал поддерживает его сдержанными аплодисментами, глядя на вошедшего в помещение высокого парня. Его красные волосы подчёркивает такого же цвета пиджак, под которым надета чёрная рубашка, украшенная белыми звёздами. Хосок приветливо и широко улыбается, кланяясь гостям, пока проходит к ведущему, чтобы забрать у того микрофон.

— Всем привет! — громко приветствует он собравшихся и машет рукой, ослепляя своей улыбкой буквально каждого. Со всех сторон раздаются щелчки фотокамер, и зал озаряют короткие вспышки из разных углов.

Сам Чонгук смотрит на художника как на сошедшего с Олимпа Бога. Тому едва перевалило за двадцать пять, а он уже является одним из самых успешных современных художников Южной Кореи.

Зарабатывать подобным трудом в нынешнее время очень непросто. Большинство художников идут в интернет или крупные дизайнерские компании. Люди сейчас очень неохотно посещают выставки, а богачи находят более интересные занятия.

Но Чонгук видел во всём этом своё очарование. Ему нравится стоять здесь, смотреть на картины на стенах, наслаждаться неповторимой атмосферой, какая бывает только в высшем обществе. Он будто оказался на пару веков назад на балу высшего сословия. И что-то в этом определённо было.

Хосок рассказывает о своей выставке почти полчаса. Он делится историями некоторых картин и сообщает, что после этой вечеринки любой может приобрести понравившуюся работу, обратившись к личному менеджеру художника. Он говорит что-то ещё, но Чонгук отвлекается на своих друзей, которые осторожно делают ему знаки, подзывая к себе.

— Я сейчас вернусь, — Чон трогает Тэхёна за руку, привлекая его внимание. Тот бросает короткий взгляд за спину Чонгука и кивает, не отрываясь от разговора.

Чимин хватает друга за руку сразу, как тот оказывается в пределах досягаемости. Он широко распахивает глаза и отмахивается от Юнги, который пытается успокоить своего неугомонного соседа.

— Бог мой, Гуки, — Чимин почти шипит, сжимая чужие руки в своих. — Вы так потрясающе смотритесь вместе!

— Мы позвали тебя, чтобы сказать, что уходим, — Юнги всё же отцепляет Пака от Чонгука и обнимает его рукой за плечи. — Этот идиот уже наклюкался, так что отвезу его домой. Да и тебе мешать не будем, — Мин по-доброму улыбается и тащит упирающегося Чимина к выходу.

Чонгук провожает друзей взглядом, улыбаясь, когда Чимин громко шепчет, чтобы ему потом рассказали всё в мельчайших подробностях. Чон ещё какое-то время стоит на месте, прислушиваясь к своим ощущениям. Он думал, что без друзей поблизости будет чувствовать себя неловко, но ничего подобного нет.

Тэхён определённо умеет располагать к себе, и с ним рядом Чонгук чувствует себя вполне комфортно.

Захватив со стола маленькую тарелку с закусками, Чон присоединяется к ребятам, с которыми успел познакомиться, и замечает, что среди них теперь стоит и Хосок, принимая поздравления.

— Но я всё равно буду любить твои старые работы больше, — Тэхён, наконец, избавляется от бокала с шампанским, отдав его официанту, а потом крепко обнимает смеющегося Хосока. — Ты большой молодец, приятель.

— Да бросьте вы, ну, — Хосок смущенно трёт нос и шутливо пихает плечом улыбающегося Сокджина. — И спасибо тебе, что позволил воспользоваться твоей галереей. Я не знаю, что делал бы без тебя, — Хосок хлопает Тэхёна по плечу.

— Твоей галереей? — неожиданно спрашивает Чонгук, прерывая разговор друзей, и поражённо смотрит на Тэхёна.

Он-то думал, что познакомился с очередным владельцем средненькой компании, коих в Корее было пруд пруди, но никак не ожидал, что Тэхён окажется так близок к миру искусства. И настолько богат, чтобы иметь собственную галерею в центре Сеула.

— Верно, — тот улыбается широко и смотрит на Чонгука прямым взглядом, под которым почему-то хочется вжать голову в плечи и вообще перестать разговаривать. — Это моя галерея.

Чонгук открывает рот и тут же захлопывает его обратно, потому что мысли в голове заканчиваются. Сокджин понимающе усмехается и манит Чона пальцем, пока Тэхёна отвлекает Хосок, который тараторит что-то о вечеринке после мероприятия.

— Всё в порядке? — спрашивает Джин и крадёт с его тарелки маленькую канапешку из овощей. — Выглядишь так, будто не ожидал этого.

Чонгук косит взглядом на Тэхёна, который чуть запрокидывает голову, когда смеётся. Прослеживает глазами линию острых скул, останавливает внимание на длинных пальцах, которые небрежно поправляют манжеты рубашки, выглядывающие из-под рукавов пиджака.

— Он сам — ходячее искусство, — бормочет Чонгук, набивая щёки. — Но он не говорил, кем работает. Так что да, я немного удивлён из-за того, что он владеет картинной галереей. И дружит с самим Чон Хосоком.

Джин мелодично смеётся и кладёт руку на плечи немного сконфуженного ситуацией Чонгука. Он больше не выглядит враждебно, по-доброму улыбается и продолжает таскать еду из тарелки Чона.

— Мы все учились вместе. А они с Хосоком вообще выпускники одной школы, хоть и разных годов. Хоби на год старше, — Джин наслаждается шоком на чужом лице и усмехается. — А ты думал, ему сколько?

— Ну… — Чонгук мнётся, медля с ответом, косится в сторону Хосока и жмёт плечами в растерянности. — Может, чуть больше двадцати пяти?

Сокджин громко смеётся, и Чонгук вздрагивает всем телом. Он в жизни такого смеха не слышал, поэтому в лёгкой панике оглядывается на Тэхёна, который тут же оказывается рядом и притягивает парня к своей груди спиной.

— Что у вас тут? — Тэхён наклоняется немного и трётся носом о волосы Чона. — Ты зачем мне малыша пугаешь?

— Да кто тут пугает? — Сокджин возмущённо дует губы и скрещивает руки на груди.

— Да твоим смехом только толпы на улицах разгонять, — Тэхён тянет Чонгука прочь от своего друга, не разрывая крепких объятий, и Чон дарит Джину извиняющуюся улыбку, прежде чем перед его лицом оказывается Хосок.

Тот снова широко улыбается, склоняется вперёд и дружелюбно протягивает руку для знакомства. От Хосока веет теплом и весь он словно светится. Чонгуку кажется, что та огромная люстра в центре зала совсем не нужна, пока в помещении присутствует Чон Хосок.

— Чон Чонгук. Я Ваш фанат, — он неловко кланяется художнику, на что тот поражённо смеётся и машет перед собой руками.

— Не-не, давай без официоза, мне хватает этого от всех этих напыщенных… — он быстро замолкает, когда Намджун пихает его локтем. — Не важно. В общем, мне приятно, что ты мой фанат, но я в кругу друзей и не хотел бы напрягаться лишний раз, понимаешь?

Чонгук в ответ кивает болванчиком, и Тэхён на такую реакцию раскатисто смеётся, продолжая прижимать к себе парня. В кругу едва знакомых парней Чонгук почему-то чувствует себя так, словно знаком с ними несколько лет. Взрослые и солидные мужчины шутят, смеются и дурачатся, и разница в десяток лет Чоном совсем не ощущается.

— Они не фотографируют сейчас? — Чонгук коротко смотрит в сторону опять собравшихся вместе репортёров. Тэхён тоже оборачивается и широко улыбается.

— Прессу на мероприятия пускают, заранее обговаривая всё, что можно снимать, а чего нельзя. Разговоры с другими гостями можно. Разговоры с друзьями — нет. Можешь прошерстить хоть весь интернет, но ты найдёшь меньше десятка фотографий, где я смеюсь, — Тэхён говорит обо всём этом будто вскользь. Для него это рутина, а вот Чонгук едва держит свой рот закрытым, совершенно поражённый таким влиянием.

— Сокджин скривил три рожицы за последние пять минут, но все его фото в сети такие, будто он вечно ходит только по красной дорожке, — Хосок говорит громко, никого и ничего не стесняясь, но едва ли кто-то из гостей обращает на них внимание.

— Я подумал, что он модель, когда только увидел в лифте, — делится наблюдениями Чонгук. Он чувствует себя свободно и расковано, поэтому широко улыбается, когда Джин победно вскидывает руку вверх.

— Ты точно мне нравишься! Забудь про этого идиота, поехали со мной.

Намджун кашляет в кулак, безрезультатно пытаясь скрыть смешок, а вот Хосок ржёт в голос, запрокидывает голову назад и бьёт себя ладонью по бедру. Тэхён улыбается и притягивает Чонгука ближе к себе за талию. Его лицо вполне дружелюбное, но глаза источают холод.

— Будешь посягать на моего мальчика, Джин? — Тэхён вскидывает брови, продолжая улыбаться, а Чонгук чувствует мурашки на руках от изменившейся атмосферы вокруг них. Тэхён словно мог переключаться по щелчку пальцев, и любознательный Чон сразу же отмечает это в своей голове.

Парни вокруг вовсе не чувствуют никакого дискомфорта. Хосок перестаёт смеяться, но смотрит на них с широкой улыбкой. Намджун качает головой и прячется за бокалом с чем-то янтарным и наверняка очень крепким.

— На меня твои штуки не работают, Тэ-тэ, — Сокджин довольно щурится и скрещивает руки на груди. — Твой мальчик, судя по комплекции, сломает руку любому, кто будет посягать без его согласия, — он обводит взглядом сильные плечи и накачанные ноги, выгодно подчёркиваемые узкими джинсами.

— Вы серьёзно собираетесь называть меня его мальчиком? Какое безвкусие, — Чонгук показательно морщится и бьёт Тэхёна по руке на своей талии. — А я-то думал, тут собрались люди искусства. Какое разочарование. Не звони мне больше, — говорит он Тэхёну с самым серьёзным выражением лица. Тот первые несколько секунд растерянно моргает, а затем склоняет голову набок, обнажая зубы в очередной широкой улыбке.

— Мы даже ни разу не созванивались, — Тэхён вскидывает брови, глядя на Чонгука. Парни рядом со смехом наблюдают за парочкой перед собой.

Чон достает из кармана телефон, находит нужный контакт и прислоняет мобильный к уху, пристально глядя на Тэхёна. Тот некоторое время не понимает, что задумал Чонгук, а потом слышит, как начинает звонить уже его телефон. Тэхён медленно достает его, проводит пальцем по экрану и подносит мобильный к лицу, слыша из динамика эхо голоса Чонгука.

— Теперь не звони мне больше, — говорит Чон в трубку и завершает вызов, с ухмылкой глядя на ошарашенного такой выходной Тэхёна.

Сокджин рядом снова начинает громко ржать. Он притягивает Чонгука к себе и крепко обнимает за плечи, глядя на своего друга, который продолжал удивлённо улыбаться.

— Он тебя сделал, приятель.

— Да уж, — Тэхён усмехается и скользит заинтересованным взглядом по довольному Чонгуку.

Остаток вечера проходит довольно быстро. Хосока дважды вызывают на небольшую сцену в углу, Чонгук всё же выпивает ещё один бокал вина и прикладывается к закускам, хотя от них практически никакого толка. Голод утихает лишь на короткое время, а потом Чон снова тянется к этим дурацким канапе, набивая щёки сразу тремя штуками. Тэхён лишь однажды обращает на это внимание, но вопросов не задаёт.

Чонгук узнаёт, что Джин владеет большим антикварным магазином, Намджун развивает собственную книжную сеть, а Тэхён занимается не только выставками в собственной галерее.

— Серьёзно? — переспрашивает Чонгук. — Рекламное агентство?

— А кто, ты думаешь, придумывает все эти приставучие песенки? — Тэхён горделиво бьет себя кулаком в грудь.

— Не слушай его, — отмахивается от друга Намджун. — Если бы в свет выходили его идеи, компания прогорела бы через месяц.

Ещё через полчаса они уже стояли на подземной парковке. Хосок пытался уговорить Тэхёна и Чонгука поехать вместе на нормальную, по его словам, вечеринку, но те категорически отказывались. Чонгук чувствовал, что уже начинает уставать от общества такого количества людей, да и провести время наедине с Тэхёном для него сейчас казалось важнее какой-то сомнительной тусовки.

Чонгук прощается с остальными, и ребята обмениваются контактами, чему младший безмерно рад. Друзья Тэхёна ему понравились, и он был не против продолжить с ними общение.

Они расходятся в разные стороны, и Чонгук следует за Тэхёном, пока тот не останавливается у белого Порше. Машина приветливо мигает владельцу сигнальными фарами, а Чонгук удивлённо рассматривает транспорт.

— Как ты ездишь на этом по городу? Это же оскорбление для такой машины, — Тэхён усмехается и открывает перед Чоном дверцу.

— Моя в ремонте, а это — машина Хосока. Одна из них, — он мягко захлопывает дверцу за своим пассажиром и сам садится в салон, недовольно морщась. — Я не люблю спортивные тачки, на самом деле.

— Ага, — Чонгук любопытно осматривает салон и крутится на одном месте, пока Тэхён не пристёгивает его ремень безопасности. — Места здесь не то, чтобы много.

— Для чего? — Тэхён наклоняется к Чонгуку и большим пальцем ласкает гладкую щёку. Чон от такой внезапной близости вздрагивает и на несколько секунд забывает дышать. От Тэхёна пахнет дорогим парфюмом с какой-то мятной ноткой, а ещё почему-то растворителем для красок. На таком расстоянии виден тонкий слой косметики на медовой коже и лёгкая щетина на щеках.

— Вообще она узкая для чего угодно. Но мне нравится направление, в котором ты мыслишь, — Чонгук улыбается, вглядываясь в тёмные глаза напротив. Тэхён взгляда тоже не отводит и продолжает гладить кончиками пальцев линию подбородка.

Чонгуку кажется, что это идеальный момент для поцелуя, но Тэхён вдруг усмехается и отстраняется. Он садится прямо и пристёгивает ремень безопасности, пока Чон старается сдержать в себе разочарованный вздох.

— Предлагаю заехать взять что-нибудь поесть, — Тэхён улыбается и заводит двигатель, включая фары. — Ты весь приём выглядел так, будто готов сожрать всё, что стояло на столе.

— Это было так очевидно? — Чонгук смущённо смеётся и растекается по креслу бесформенной лужицей. Он так устал держать спину ровно весь вечер, что теперь у него уже болели плечи и поясница. Рядом с Тэхёном и его друзьями хотелось выглядеть достойно, да ещё и при куче репортёров. Сейчас Чонгук уже не видит смысла строить из себя принца голубых кровей, даже если очень хочется произвести хорошее впечатление.

— Ты разве что слюни не пускал, — Тэхён поднимает брови и бросает на своего пассажира быстрый взгляд, но тут же сосредотачивается на дороге, выезжая с подземной парковки.

— А, может, это из-за тебя? — усмехается Чонгук и поворачивается к Тэхёну корпусом. Тот выглядит горячо за рулём. Брови чуть сведены к переносице, пока он осматривает дорогу на наличие других машин, длинные пальцы плавно обхватывают руль. Он ни на секунду не отвлекается от дороги и даже обе руки держит на руле.

— Несомненно из-за меня, — говорит Тэхён без стеснения, и Чонгук громко смеётся.

— Ты всегда такой самоуверенный? — он чувствует себя свободно, поэтому расслабляется полностью и откидывается назад, чуть выгибая шею. Краем глаза Чонгук ловит на себе хищный взгляд и довольно улыбается.

— Всегда, — Тэхён тормозит на обочине, отстёгивает ремень безопасности и резко склоняется над разморённым Чонгуком. — А будешь так делать, останешься голодным.

Чон не успевает спросить, что именно тот имел в виду, когда губы Тэхёна врезаются в него пылким поцелуем. Ким не осторожничает, он сразу же углубляет поцелуй, прижимается своей грудью к чужой и зарывается своими порнографическими пальцами в немного растрепавшиеся за вечер волосы.

Чонгук плавится под чужими руками и губами, податливо раскрывает губы и обнимает в ответ. Он чувствует крепкие мышцы спины под своими ладонями, напрягающиеся, когда Тэхён чуть сдвигается, чтобы не опираться на одну руку. Его горячий язык скользит во рту у Чонгука, и тот почти стонет от того, как хорошо целуется Ким.

Но не успевает Чон этим увлечься, как Тэхён отстраняется, мажет губами по виску и садится ровно в водительском кресле. Вот тут Чонгук не сдерживает недовольного стона и даже не собирается выпрямляться, наоборот — сползает ниже и щурится на Тэхёна в полумраке салона.

— Почему ты перестал?

— Потому что я слышу урчание твоего живота, — Ким закатывает глаза и снова выруливает на дорогу.

Чонгук даже не следит за тем, куда они едут. Теперь от без стеснения разглядывает парня перед собой и всё больше забывает про голод.

— А мы можем сделать вид, что этого нет, и поехать сразу к тебе? — Чонгук чуть шире расставляет ноги, но Тэхён даже не поворачивает голову.

— Нет, — односложно отвечает Ким. Чонгук недовольно хнычет и отворачивается к своему окну.

Он не хочет себе признаваться, но такая обычная незамысловатая забота подкупает даже несмотря на некоторую грубость, с которой Тэхён ему отвечает. Может, Ким просто сам голоден и не хочет обменивать вкусный ужин на секс с Чонгуком.

Тэхён вдруг снова вздыхает и протягивает одну руку, мягко зарывшись пальцами в волосы Чонгука.

— Ты опять слишком много думаешь, — он ловит удивлённый взгляд Чона. — По лицу всё видно. Просто не хочу оставлять тебя голодным. Да и сам бы перекусил.

Чонгук делает вид, что ему всё равно, но внутри вопреки этому растекается приятное тепло. Не то чтобы его бывшим пассиям было на него плевать, но забота всегда вызывала у него массу положительных эмоций и безоговорочное расположение.

Они заезжают в небольшое кафе, где Тэхён берёт два стаканчика чёрного чая, половину пирога с манго и несколько разных сэндвичей. Просто и со вкусом, Чонгук остаётся очень довольным.

— Вот же чёрт, — Чон прыгает на одной ноге, стягивая со второй кроссовок, и осматривается по сторонам с раскрытым ртом. — Это не пентхаус, но… Но вау!

Тэхён беззлобно смеётся и вскидывает брови, наблюдая за Чонгуком. Тот, наконец, расправляется со своей обувью и проходит следом за хозяином квартиры. Они оказываются в большой комнате. Квартира обустроена просто, но явно со вкусом.

В центре комнаты стоит большой бежевый диван, напротив него газовый камин, справа небольшой стеклянный журнальный столик, на котором стоит одинокая чашка с остатками чая. Большое окно занавешено тёмными занавесками, наверняка хорошо скрывающими солнечные лучи. И повсюду огромное количество живых цветов в горшках.

— Пентхаус? — Тэхён убирает грязную чашку и размещает на столике купленную еду.

— О, — Чонгук смущённо трёт нос и усмехается. — Мой друг Чимин сказал, что после выставки ты отвезёшь меня в свой пентхаус.

Тэхён придвигает столик ближе к дивану и сам размещается на нём, он склоняется чуть вперёд и хлопает ладонью рядом с собой, подзывая гостя ближе. Чонгук тут же оказывается рядом.

— И с чего вдруг он решил, что у меня пентхаус? — Тэхён скидывает с себя пиджак и закатывает рукава рубашки до локтей, на что Чонгук начинает откровенно пялиться. На эти чёртовы руки, большие кисти и тонкие пальцы. — Чонгук?

— А? — Чон резко вскидывает голову и растерянно моргает. — А… Чимин он… Кхм, — Чонгук спешно откашливается в кулак. — Он думает, что все богатые парни живут в пентхаусах.

— Вот как, — Тэхён задумчиво склоняет голову набок и вдруг широко улыбается. — Малыш!

Чонгук удивлённо вздрагивает и широко распахнутыми глазами смотрит на Тэхёна, не понимая, с чего вдруг тому захотелось тут покричать, пока Ким не наклоняется к ногам и не поднимает на руки что-то маленькое и пушистое.

— Привет, Ёни, ты спал? — Тэхён чешет за ушком маленького пса и сажает того на свои колени, не страшась шерсти на дорогих брюках.

— У тебя собака? — Чонгук смотрит на очаровательного шпица и расплывается в улыбке.

— Это Ёнтан, — Тэхён отпускает пса и тот любопытно обнюхивает коленки и руки гостя, пока не утыкается мордочкой под ладонь, позволяя себя погладить. Чонгук умиленно пищит и тискает Ёнтана, пока Тэхён с довольным лицом наблюдает за ними. — А ты ему приглянулся.

— Его хозяину, очевидно, тоже, — Чонгук хищно щурится на Кима.

— Очевидно, — хмыкает Тэхён, снимает с чужих колен Ёнтана и отправляет его гулять по квартире. Ким вкладывает в чужую руку горячий стаканчик с чаем, в другую — распакованный сэндвич с курицей. — Приятного аппетита.

Чонгук мог бы возмутиться, ведь с ним обращаются как с ребёнком, но ему слишком нравились такие пасы со стороны Тэхёна, так что он счёл правильным промолчать и тихо наслаждаться.

— Знаешь, уже довольно поздно, — Чон говорит с набитым ртом и вовсе не чувствует себя неуютно. — Я к тому, что с каждым часом цена за такси растёт, а до дома мне довольно далеко.

Тэхён хрипло смеётся, делает глоток чая и смотрит в ответ пристально. Так, что у Чонгука по спине ползут приятные мурашки.

— Не беспокойся. До утра я тебя не отпущу, — обещает он, и Чон скрывает свою довольную улыбку за упаковкой сэндвича.

Да, ночь обещает быть насыщенной и прекрасной.