Детям лгут на уроках истории. Людям лгут СМИ, но однажды ложь разбивается.
Небольшой восстановленный городок в Мэйчжоу достаточно серый из-за скопившихся выхлопов и парниковых газов. Небо затянуто вечной поволокой. Люди почти не видят солнца, но уже привыкли.
Ева сидит за партой подперев рукой щеку и смотрит в серое окно. Что мой, что не мой — все равно ничего не видно, все равно одна серость. Преподаватель в сером костюме, в сотый раз рассказывает известные факты, словно вдалбливает. Было именно так, никак иначе.
13 сентября 2000 года метеорит врезался в Землю со стороны Антарктиды. Прогремел взрыв, повлекший за собой таяние льдов, массовые цунами, за которыми последовал гигантский рост вод мирового океана и, как следствие, затопление большей части суши. Из-за мощного столкновения произошел наклон земной оси, и погода во всем мире изменилась. Данный инцидент назвали Вторым Ударом. Первый произошел 4 миллиарда лет назад, в результате которого сформировалась Луна.
В то же время в Антарктиде проводилась научная экспедиция, все члены которой погибли в тот день. По официальным данным.
Как сообщали по CCTV: "Землетрясения и приливные волны экстремальной величины происходят по всему миру. Мы уже получаем сообщения о повреждениях в некоторых частях Южной Африки и Австралии. Сила взрыва оценивается в 18 миллиардов мегатонн тротила. Сама Антарктида почти полностью разрушена, и предполагается, что большая часть льда превратится в пар, который будет конденсироваться в массивные осадки. Прибрежные районы будут немедленно эвакуированы. Пожалуйста, не поддавайтесь панике. Соберите документы и необходимые вещи. Вам будет объявлено о эвакуации в течение двадцати четырех часов. Соблюдайте правила».
Два миллиарда человек, проживавших в Южном полушарии, мгновенно погибли из-за гигантских цунами, последовавшими за взрывом. Множество людей так же погибло во всемирном прибрежном наводнении.
В результате хаоса, возникшего стихийно, вспыхнули глобальные войны, вызванные нехваткой продовольствия, жилья, ресурсов, а также бесконечными беженцами со всех уголков света. Широкое распространение получили гражданские войны и этнические конфликты.
15 сентября 2000 г. между Индией и Пакистаном вспыхивает ядерный конфликт на почве беженцев.
20 сентября 2000 г. в Токио взрывают ядерную бомбу, в результате чего погибает полмиллиона человек, а местность становится непригодной для жизни.
Боевые действия распространились по всему миру и закончились только 14 февраля 2001 года, когда Валентинский договор официально положил конец войнам. К концу этих событий население планеты сократилось вдвое. Тысячи видов растений и животных навсегда исчезли.
Китай оправился одним из первых. Возобновил производства, науку, строительство.
Но мир, несмотря на Валентинский договор, оставался зыбким: шла гонка вооружений. Для взращивания лучших умов нации, детям преподавали исключительно лучшие профессора, ученые, деятели. Учиться очно стало привилегией. Каждый ребенок, в возрасте шести лет проходил тестирование, разработанное выдающимися педагогами и психологами, нацеленное отобрать только способнейших детей. Если будущий школьник проваливал тест или не имел достаточно средств, то его оставляли на домашнем обучении. Ему предоставлялся доступ к записям уроков, к учебникам, созданным до Второго Удара. Через двенадцать лет учащийся сдает экзамен и по его результатам может претендовать на обучение в высшем или среднем учебном заведении. Если его умственных способностей и знаний недостаточно, он получает должность простого работника завода — руки всегда нужны, или становится обслуживающим персоналом.
В 2007 году, в городском округе Мэйчжоу в школу идет маленькая черноволосая голубоглазая девочка европейской внешности. Ее мать исчезла два года назад. По слухам: была убита во время ограбления банка. Отца отыскать не смогли. Большая вероятность, что мать записала в графу "отец" выдуманного человека, а сама даже не подозревала, от кого родила. Сразу после исчезновения матери, девочку приняла к себе китайская семья, владеющая небольшой прачечной. Они так и не полюбили ее. Не распахнули для нее своих сердец. Семья относилась к девочке как к третьему человеку в их доме. Не баловала, не ласкала, игрушками не задаривала, но никак не обижала. Воспитанием практически не занималась. Исполнение базовых потребностей, спокойное, безэмоциональное объяснение, что можно, а что нельзя. Все остальное воспитание и обучение взяла на себя школа. Повезло, что девочка оказалась способной и умной, по результатам теста была зачислена в единственную школу в округе.
Поначалу Ева была нелюдимой. Не испытывая лишней потребности в общении, сидела одна за партой, с одноклассниками не контактировала. Уроки, дом, спать. Уроки, дом, спать.
Во втором классе младшей школы приобрела добрую подругу, которая через два года перевелась по семейным обстоятельствам. Так, оказавшись в пятом классе, девчушка снова осталась одна. Но что-то в ней менялось, появлялась какая-то потребность в любви, общении. Одноклассники не подходили на эту роль, да и оставшиеся как-то сторонились ее, кто-то даже пытался задирать по поводу отсутствия родителей. Ненароком, сама того не заметив, она привязалась к преподавательнице. И что-то тогда вспыхнуло в голове, загорелось. Хотелось общения, встреч. За счет этой детской, наивной влюбленности повысился средний балл. Но детская непосредственность хороша, когда она не переходит границ. А преподавательницу, казалось, утомили преследования ребенка. Ее маленькие подарки, внимание. Было ли это действительно навязчиво и неприятно? Ева подстраивала встречи, как будто случайно оказывалась в других местах, на пути следования. И вроде сначала это умиляло преподавательницу, забавляло, но резко что-то поменялось, чего Ева понять не могла. Пыталась выяснить, поговорить, но столкнулась со стеной холода и непонимания.
Грубость, холодность преподавателя привели к тому, что девочка старалась еще больше, но ничего не могла исправить. А потом преподаватель ушла, предварительно жестко осадив Еву за очередную попытку поговорить и передать какой-то подарок. Перевелась в другую школу — так сказали. Она работала над важным проектом, ее перевели в Пекин.
Ева сидит, подперев рукой голову и смотрит в окно. Грустным «никогда» из-за поволоки смотрит на нее солнце. Больше никогда она не увидит профессора Фарбе. Еще и разошлись так… Странно. Больно. Но слезы не идут. Нужно сосредоточиться на обучении. Больше ничего она не может. Всего одиннадцать, а так… Пусто. Может она просто повзрослела слишком рано? Бывает так, что за одиннадцать лет ты уже прожил всю жизнь и больше не видишь в ней смысла?
Профессор Хармон — мужчина лет сорока в сером костюме, скрестив руки в замок за спиной, расхаживает по классу и рассказывает в миллионный раз, какой кошмар происходил после Второго Удара. Иногда отвлекается и вспоминает что-то из своей жизни до событий сентября двухтысячного.
Ева родилась 15 мая 2001 и не знала мира, который был «до». Остались только какие-то кинофильмы, фотографии приемных родителей из Европы, которые они иногда ей показывали, сокрушаясь о потерянной красоте и свободе.
«Метеорит… Научная экспедиция, в которой все до одного погибли… Взрыв» — отголоски речи учителя. Ева переводит на него взгляд.
Как жаль, что это не профессор Фарбе. Как жаль, что Хармон врет. Как жаль, что все врут.
Откуда эта мысль? Ева вздрагивает от голоса, раздающегося из динамика в классе:
— Шикинами Ева, 5 «А», пройди в кабинет директора. Повторяю: Шикинами Ева, 5 «А», пройди в кабинет директора, – неприятный скрипучий голос секретаря директора школы.
Все взгляды в классе, в том числе и профессора Хармона, устремлены на нее. Лучшая ученица. Что-то натворила? Ева встает, поднимает свой портфель с пола, убирает в него тетрадь и ручку, неловко извиняется, кланяется, как это принято в их школе, и выходит из кабинета под полное молчание.
Пугающая мысль, что преподавательница донесла на нее перед уходом, обвинив в чем-нибудь, заставляет идти до кабинета медленно и напряженно. Необходимо взять себя в руки и все отрицать. Лучшая ученица в школе. Круглая отличница. Должны же простить.
Аккуратно стучит костяшками худых пальцев по матовой вставке в дверь кабинета директора. Слышит сухое «входи» и протекает в кабинет. Ей хочется остаться в коридоре, ей хочется уменьшиться в размерах, исчезнуть, утечь сквозь щели в полах.
В отделанном под дерево кабинете, с тусклым светом за окном, стоят четыре человека в форме.
Nerv
Написано на их форме. Высокие, внушающие ужас. Хрупкий и угловатый директор в коричневом костюме не по размеру, сидит за столом скрестив пальцы.
— Шикинами Ева, — словно пробует на вкус это имя один из людей в форме. Девочка нерешительно смотрит на него. Почему она не вода? Почему она не…
— Ты избрана, — говорит он.
— Твоя судьба была предрешена, — вступает в разговор шатен, чуть ниже ростом первого мужчины.
Предрешена? Кем? Ева не понимает, о чем речь. Голова кружится. Все дело не в госпоже Фарбе. Здесь что-то еще, что-то намного более важное, глобальное.
Девочку забирают на тренировочную базу под Шанхаем. Родители полностью передают все документы на ребенка, снимают с себя обязанности опекунов. Кажется, вздыхают с облегчением.
Ее аккуратно вводят в курс дела, так, чтобы и не сомневалась. Ее выбрали. Ее сделают элитным пилотом. Пилотом новейшей разработки. Для девочки, у которой ничего не было, это подарок. Возможность стать кем-то значимым.
Евангелион — сокращенно Ева — антропоморфный биологический робот, 80 метров в высоту, закованный в броню, скрывающую его биологическую сущность и не позволяющую ранить полу-кибернетическое существо, которому для функционирования и запуска нужен пилот, способный синхронизироваться — передавать свои мозговые импульсы. Пилот помещается в контактную капсулу, имеющую вид вытянутой пилюли, со встроенным удобным креслом, с множеством кнопок, рычагов, педалей для лучшего управления системой. Капсула вводится в затылок, происходит контакт Евангелиона с пилотом и, если пилот подходит (критерии отбора пока не до конца ясны), то система запускается. Пилот управляет Евангелионом почти как своим телом, используя возможности кресла и передачи мозговых импульсов. Передача изображения происходит с глаз Евангелиона, в контактную капсулу. Поэтому пилоту кажется, что он просто сидит в воздухе в кресле.
Пятый Евангелион или Ева 05 имеет черно-зеленую броню, где превалирует травянисто-зеленый. Шлем со слегка выступающей макушкой, узкими и длинными глазами. С некоторой хитринкой. Ева, впервые увидев, влюбилась в эту громадину.
Она пилот! Она! Пилот!
Управляя Пятым, она сама являлась Пятым Дитя. Зачастую для краткости или из лени запоминать ее имя, в учебном центре ее называли просто Пятая. Как и остальных, номерных детей.
Только дети, рожденные в год после Второго Удара могут пилотировать. Только их мозговые импульсы и волновое излучение тела позволяет синхронизироваться с новой гениальной разработкой.
Детей готовят к прибытию, которое кто-то там где-то там предсказал. Уже звучит подозрительно бредово для обученных не в религиозных школах. Но взрослые игры есть взрослые игры — играй по правилам и no problem. Цель благородная — защита человечества от пришельцев с космоса, которых, с легкой руки Кого-то Там, окрестили Ангелами.
Учебники истории врали безбожно, окружающие взрослые то ли были беспросветно тупы, что не интересовались простыми вопросами: «Как мог кто-то предсказать появление Ангелов еще за тысячу лет до?», «Почему ему поверили, почему не поверили, во второе пришествие Христа или еще чего-нибудь?» и «Кто решил, что Евангелионы с ними справятся? Что они вообще нужны? Может Ангелы окажутся букашками, которых никто и не заметит?». Второй Удар стал предзнаменованием появления Ангелов, потому началось производство Евангелионов? Слишком странно. Неясно. Сложно.
Пять лет тренировок, обучения и Ева становится одним из сотрудников института Нерв. Филиалы расположены по всему миру. Каждый из них открыт, сконструирован и выстроен каким-то определенным человеком. Как поняла Ева, он не был избранным. Хотя не мудрено, что и здесь не обошлось без «божественного».
Предсказано было, что Ангелы появятся через семнадцать лет после Второго Удара. Конечно, обычные люди об этом ничего не знали. Где-то проскальзывала информация, но она была на уровне: «Джу Джи всем, рожденным в год Белого Металлического Быка рекомендуется...» и «В этом году на нас нападут пришельцы!».
Окончив обучение, в возрасте шестнадцати лет, Ева прибыла в Пекин на базу Нерв.
Переполненная чувством новизны девушка сходит с трапа самолета. Не верилось, что умные люди на серьезных щах готовятся к предсказанному вторжению. С другой стороны это даст возможность продемонстрировать свои таланты.
В Пекине видно солнце.
— Командующая …
Ева не расслышала фамилию, которую назвал ее сопровождающий. Они прошли уже не один коридор, пока мужчина разобрался в хитросплетении поворотов и указателей.
— Пятое Дитя прибыло. Теперь у вас три пилота, как и положено по Венской конвенции.
Ева изучает окружающее пространство: бесконечные коридоры, множество ответвлений, входов в какие-то лаборатории, кабинеты, все с номерами и буквами. Сектор А, Сектор В, Сектор С, Отдел U, Отдел U/1… Голова кругом.
— Благодарю. Она тоже должна жить со мной?
Голос кажется чрезвычайно знакомым. Девушка заинтересованно смотрит, но Командующая стоит в тени своего кабинета.
— Это правило от Sееlе.
— Не квартира, а общежитие какое-то, черти что выдумают.
— Это для большей вовлеченности пилотов.
— Да-да-да, — Магдалина выходит из своего кабинета. Магдалина Фарбе. Профессор Фарбе.
Сердце пропускает несколько ударов и бьется быстрее.
Она.
Ощущение радости, тут же разбивается о раздражительный вопрос Командующей:
— Эта?!
— Да, Пятое Дитя, Ева… — сопроводитель девушки роется в бумагах, что должен отдать, чтобы вспомнить фамилию пилота.
— Рада вас видеть, — улыбется Ева и делает небольшой реверанс.
— Абсолютно не взаимно, — Командующая меряет ее презрительным взглядом и обращается, к все еще перебирающему бумаги сопроводителю: — Эту увозите и давайте мне нормального пилота. Я ни за что не поверю, что это, — она нарочито подчеркивает слово, кивком указывая на девушку, — хоть на что-то способно.
— Но, — он теряется от такого тона, — это лучший пилот, по показателям она обходит Восьмое и Девятое дитя, которые уже у вас. Германия, насколько мы знаем, хотела ее себе. Но им было отказано, так как у них уже есть Второе Дитя.
— Вы сейчас серьезно? — выдыхает Командующая.
— Конечно! — перестав перебирать бумажки, сопровождающий захлопывает папку, роняет ручку; сопит и передает Командующей папку, чтобы наклониться за негодной ручкой.
Ева молчит. Не находится, что сказать на такой холод. Все, что было в школе, никуда не делось. А теперь у нее есть шанс доказать, что она достойна внимания. Что ж, теперь это не только возможная борьба с Ангелами.