Луч света ярким, почти нестерпимым блеском прорезал тьму напополам.
— Капитан Андерсон, мы нашли их! Они здесь!
Эхо выкрика загремело в пустой голове. Послышались глухие шаги, треск, скрежет, грохот, и света стало больше. Лёгкие в болезненной судороге сообщили, что полны дыма и жаждут свежего воздуха.
Гаррус резко сел и надсадно закашлялся. С трудом пробравшийся через крупную щель в обломках Андерсон подождал, пока он не протрёт слезящиеся от дыма и копоти глаза, и только потом дотронулся до его плеча.
— Всё в порядке, всё уже закончилось, — сообщил он тем особым внушительным тоном, который иногда, сознательно или нет, использовала и Шепард. — Вы в безопасности.
Рядом, ворча что-то неразборчивое и скидывая с себя целую бетонную глыбу, сел Рекс. Кажется, здоровяку крепко досталось, даже несмотря на мощное телосложение и природную броню. Помощник Андерсона, молодой парень с коротко стриженной шапкой светлых волос в форме СБЦ, немедленно подскочил к нему. От мощности фонарика на его инструментроне кроган поморщился, рыкнул и раздражённо отпихнул его.
— А где коммандер? Где Шепард? — спросил Андерсон, быстро оглядываясь по сторонам.
Гаррус посмотрел на горящие завалы в центре Башни. Там высились два гигантских обломка ног Властелина, объятые пламенем пожара. У неё не было ни шанса. Он отвернулся и помотал головой.
Капитан проследил за направлением его взгляда. Ему не потребовалось лишних вопросов, чтобы понять то же самое, и его лицо на миг потеряло привычное выражение собранности. Несколько секунд смятения и тяжёлый вздох – всё, что он себе позволил. Гаррус понимал, что у него ещё наверняка много забот, особенно прямо сейчас, но ему казалось, что Шепард заслуживает большего. Как командир, как товарищ и просто как человек. Однако вслух он ничего не сказал.
Одним рывком помощник Андерсона поднял его на ноги, затем люди сообща помогли встать и Рексу. Крогана немного мотало из стороны в сторону, но от помощи при ходьбе он упорно отказывался. В последний раз оглянувшись на обломки, Гаррус захромал вслед за всеми к выходу. Ничего не болело, но ноги, тяжёлые и ватные, почему-то упорно подламывались.
Шепард провела их сквозь огонь и воду. Она должна стоять здесь и вместе со всеми радоваться тому, что её старания в конечном итоге принесли им победу. Она должна знать, что всё было не зря. Но над ней несколько тонн оплавившегося металла и камня – и это совсем не справедливый исход.
Заставить его наконец поверить в справедливость – нечестно.
Вдалеке раздался хруст, перестук камней, а затем – топот. Турианец стремительно обернулся, щурясь от дыма: лёгкий звук этих шагов он узнал бы где угодно. Повернувшемуся вслед за ним Андерсону тоже наверняка не показалось. Движение, размазанное маревом раскалённого воздуха, подсказало ему, что он не ошибся.
Шепард взлетела на ближайший камень, держась за раненый бок, и пристально оглядела всю честную компанию.
— Было достаточно пафосно, чтобы вы обрадовались? — невинно поинтересовалась она.
— Ещё как, чёрт возьми! — не выдержал первым Андерсон, от души усмехнувшись.
— Ну ты посмотри, а, ничто её не берёт, — гулко рассмеялся Рекс.
Гаррус поймал себя на том, что почти не дышал. Частично из-за наполнявшей воздух гари, но в основном потому, что от облегчения перехватило дыхание.
Коммандер спрыгнула вниз и зашагала к ним, всё так же неловко прижимая руку к корпусу, но с широченной улыбкой победительницы. Из уголка рта стекала тонкая струйка крови. Он никогда не видел, чтобы она так улыбалась. И Духи побери, как же это выглядело правильно. Ей шло.
На последней паре метров Шепард сбилась с уверенного шага, замедлилась и как-то недобро покачнулась. Поняв, что сейчас она упадёт, Вакариан сорвался с места и подскочил к ней раньше, чем успел это осознать, но как раз вовремя, чтобы поймать её в подставленные руки. Такая лёгкая.
— Ух… — пробормотала побледневшая женщина, пока он бережно усаживал её на землю. — Извините, я что-то…
— Позовите врача, — коротко бросил он подлетевшему Андерсону, не заботясь о том, насколько вежливо это прозвучит. Чтобы турианец без звания и всяческих полномочий отдавал приказы вышестоящему человеку – да он ни за что на свете не позволил бы себе раньше такого вопиющего нарушения субординации и кучи дипломатических предписаний. Но сейчас Гаррусу было всё равно.
— Не надо врача, я в порядке, это просто… — слабо запротестовала Шепард, всё ещё не отпуская его плеча, но её голова тут же опасно накренилась набок. — Ох.
И почему-то этот «ох» насторожил его больше, чем нападение Жнеца.
Медик пробрался к ним по грудам осыпающихся осколков только через пять минут. К тому времени турианец провёл собственное сканирование организма коммандера, и хотя возможности его инструментрона были весьма ограничены, результаты показывали, что серьёзных повреждений у неё нет. Андерсон нависал над ней обеспокоенным монолитом.
— Да говорю же, всё нормально, просто голова закружилась, — отмахивалась от лишнего внимания к своей персоне Шепард. На вид ей было заметно лучше. Впрочем, врач принимать её слова на веру не собирался и принялся за более тщательное обследование.
— Резкое падение артериального давления – последствия недавнего выброса адреналина, — заключил он через минуту манипуляций. — Помимо ушиба мягких тканей, других травм не вижу. Похоже, обычное переутомление. Вам бы на свежий воздух и отлежаться, постельный режим на пару дней не помешает.
— Да, спасибо, — скептически ответила Шепард, чередуя глотки воды из фляги с вдохами кислорода из маски. Гаррус тихо, но выразительно кашлянул в сторону, переглядываясь с Андерсоном. Удерживать коммандера в постели с целью отдыха было всё равно что пытаться запихнуть торнадо в коробочку.
Врач пожал плечами, собрал своё снаряжение обратно в рабочий чемоданчик, сунул коммандеру в руки запечатанную упаковку с медицинской салфеткой и ушёл. Учитывая количество пострадавших при нападении Сарена и гетов, ему предстояла тяжёлая смена.
— Челнок Совета будет в Президиуме через десять минут, — оповестил капитан, коротко глянув в свой инструментрон после характерного писка входящего сообщения. — Они хотят с тобой встретиться. Вероятно, на этот раз даже похвалить.
— Подождут, — ответила Шепард, хмурясь и разрывая упаковку салфетки. Она приложила пропитанную панацелином ткань к разбитой губе и зашипела. — У меня тоже для них найдётся пара ласковых.
— Даже не сомневаюсь, — хмыкнул Андерсон. — Но будь с ними повежливее, они всё-таки здесь главные.
— Постараюсь не кричать «Я же вам говорила» с первых же слов, но если Спаратус снова примется соревноваться с Удиной за звание первого мудака на Цитадели, ничего не обещаю.
— Шепард, — мужчина укоризненно покачал головой. Больше по привычке, чем для порядка, как подозревал Гаррус.
— О, простите, — закатила та глаза. — Конечно же, я имела в виду, советник Спаратус и посол Удина.
Для неё занимаемые ими должности явно были последним качеством, которое заслуживало уважения. Андерсон дёрнул краешком рта.
— Просто помни, что люди наконец-то показали всем, чего стоят. Сейчас у нас есть преимущество, и было бы грехом не воспользоваться им, но мы должны сделать всё правильно.
— Знаю, — обречённо отозвалась коммандер и неожиданно протянула наверх руку. Гаррус, всё это время стоявший рядом без малейшего намерения отойти хотя бы на минуту, быстро сориентировался и с готовностью подал свою, помогая ей встать. Он отпустил её, как только убедился, что она уверенно стоит на ногах.
Быстро оклемавшийся Рекс бродил по башне и брезгливо пинал металлические тела гетов. Если считать их функционирование за живое состояние, все они были безвозвратно мертвы, но кроган рисковать не собирался. Когда ему казалось, что кто-то из них дёрнулся, он стрелял на поражение. Из дробовика в упор.
— Надеюсь, вам не сильно досталось за угон «Нормандии»? — полюбопытствовала Шепард у Андерсона. — Удина, должно быть, не обрадовался, когда вы к нему вломились.
Он фыркнул.
— Я просидел ночь в посольском изоляторе, пока они решали, что со мной делать. Насколько я понял, Удине пришлось ещё и выгораживать меня перед Советом, чтобы отстоять своё право судить меня по законам Альянса, а не Цитадели. Территориальный конфликт у них, видишь ли: никак не могли определиться, под чью юрисдикцию попадает мой проступок. Но тут явился «Властелин», система безопасности Цитадели отключилась, а вместе с ней и барьеры камер. Когда сюда ворвались геты, всем стало не до меня, так что я воспользовался суматохой и сбежал, отправился на помощь сопротивлению. Они были немного заняты спасением гражданских, поэтому арестовать меня даже не пытались. Готов поспорить, зато сейчас все очень рады, что вы с командой смогли вовремя остановить и Жнецов, и Сарена. — Андерсон деланно почесал нос. — Хотя тот фингал под глазом Удина мне наверняка не забудет.
Шепард прыснула со смеху и ойкнула, хватаясь за ушибленный бок. Врач залил её синяк щедрой порцией меди-геля, но травмы всё равно не проходили так быстро.
— Нам пора. Ты как, идти сможешь? — поинтересовался Андерсон, похлопывая её по плечу.
— Да, — решительно кивнула она. — Только дайте мне пару минут. Идите первым и возьмите с собой Рекса, мы с Гаррусом догоним вас позже.
Удивление от её слов посетило не только турианца. Андерсон воздел широкие брови, переводя взгляд с неё на него и обратно. Но немолодой капитан, очевидно, не обладал способностью долго пребывать в каком-либо состоянии, кроме бесстрастного, так что просьбу Шепард оставил без комментариев. Вместо этого он махнул рукой своему отряду из трёх сотрудников СБЦ, исследующих большой зал, направляться на выход и ушёл позвать крогана.
Гаррус, озадаченный тем, что задумало его неистребимое во всех смыслах начальство, огляделся по сторонам, пытаясь сообразить, что ещё здесь могло понадобиться Шепард и для чего ей был нужен именно он. Сарен буквально рассыпался на прах и обгорелые запчасти, суммарный вес гетов, притащенных ими на Цитадель для изучения ещё до своего нелегального отбытия, исчислялся уже тоннами, а больше ничего интересного здесь не осталось. Разве что…
— Мы остались, чтобы я стёр протеанские алгоритмы управления с главного пульта? — предположил он, дождавшись, когда все остальные уйдут к лифтам. Шепард время от времени поднимала на него неоднозначный, заговорщический взгляд. — Вы хотите, чтобы больше никто не смог получить доступ к Хранителям и использовать их во вред?
Это было бы вполне в её духе, но коммандер показалась ему даже слегка удивившейся.
— Нет, — помедлив, ответила она. — Идея хорошая, но я хотела, чтобы вы остались, совсем не для этого.
Гаррус вопросительно развёл руки, исчерпав все доступные варианты.
— Тогда для чего?
К его полному недоумению, Шепард отвела глаза и прикусила нижнюю губу, как с ней бывало в моменты крайней задумчивости.
— Гаррус, понимаете… — наконец начала она после паузы, когда та затянулась до откровенно тяжёлой, и снова умолкла. Было видно, что она тщательно подбирает слова. Закрыла глаза, коротко выдохнула и снова открыла их. Выражения её взгляда турианец, к шести месяцам знакомства наловчившийся распознавать на лету, теперь разобрать не мог. — А впрочем, к чёрту.
— Что именно? — переспросил он, не уверенный, понял ли вообще что-либо.
— К чёрту все оправдания, — увереннее повторила Шепард и неожиданно улыбнулась ему – как-то по-особому, тепло и обезоруживающе. Её улыбка отозвалась внутри лёгким тянущим чувством. — Мы только что выиграли битву с самыми опасными противниками, которых только можно представить. Я, в конце концов, выжила! И могу позволить себе насладиться этим моментом.
— Ну… хорошо? — отозвался турианец через долгие секунды раздумий, пока она сверлила его всё тем же загадочным взглядом и продолжала так непонятно улыбаться.
Шепард шагнула ближе, оказываясь совсем рядом. К этому он оказался не готов. Её запах, тонкий и пряный, на миг вытеснил из ноздрей горелую вонь пластиковых панелей.
— Я собираюсь поцеловать тебя, — тихо сказала она, сверкнув глазами. — Есть возражения?
— Эм… — только и успел сообщить он, от растерянности мгновенно упуская последние нити связных мыслей.
— Вот и отлично, — хмыкнула она, кладя ладони на ворот его брони так медленно, чтобы он видел.
Краем сознания, наблюдавшим за всем со стороны, он отдал ей должное – молодец, знает, что не стоит совершать резкие движения под носом у ошеломлённого хищника. Но и это стало неважно, когда она придвинулась ещё ближе, привстала на цыпочки и устремилась к нему губами.
Она невероятна. Невозможна. Уверенности излучает ничуть не меньше, чем ядерный снаряд – радиации. И уверенность эта гипнотическая, почти сверхъестественная. Она заставила его бросить всё, поверить в свои силы и отправиться вместе с Шепард через всю галактику. Чтобы вернуться туда, откуда всё началось, и обнаружить, что весь его мир изменился, как и он сам. И причиной тому – она.
Уверенная в том, что он пойдёт за ней. В том, что всегда прикроет. Как и в том, что ответит на поцелуй.
Подчиняясь непонятному чувству, Гаррус закрыл глаза за мгновение до того, как её лицо затмило ему весь обзор.
В отличие от прочих рас, турианцы не очень-то дружат с такими видами прикосновений, и не в последнюю очередь из-за фактического отсутствия губ. Но её собственных, мягких и манящих, хватало на них обоих. Шепард звала, не требовала – предлагала. И он с осторожностью принимал – обнимая её, скользя руками по спине, проводя по талии и замирая от каждого её выдоха, щекотавшего мандибулы. Её прохладные ладони гладили жёсткую шею, мимолётом, будто на пробу, касались чувствительных точек под зубцами гребня, и это было приятно. Приятнее, чем он считал возможным.
Желание разбираться в причинах её порыва пропало, так и не задержавшись. Она права – к чёрту оправдания. Они оба взрослые, разберутся потом. Если будет желание и возможность. А пока он просто хочет держать её вот так, ощущать пульсацию в упругих губах, толкающих его лицевые пластины, и чувствовать, как его медленно, но верно накрывает волной ответного жара.
Безумие? Может быть. Но отказаться от её притяжения невозможно.
Позади них в горящей груде хлама что-то оглушительно хлопнуло, пыхнув ревущим столбом огня, и оба подскочили от неожиданности. Нервно оглянувшись и убедившись, что никакая опасность им не грозит, Шепард усмехнулась, а потом, поймав такой же насмешливый взгляд Вакариана, и вовсе расхохоталась. И турианец, как ни старался сохранить серьёзное лицо, рассмеялся вслед за ней.
Напряжение от последних сумасшедших недель, от недавнего боя, от той тяжёлой минуты, в которую он считал её мёртвой – всё это растворялось в переливах её голоса. И вновь поддавшись странному ощущению, которое подсказывало ему поступить так и не иначе, он позволил себе на секунду прижаться к её лбу своим, пока она смеялась, прикрыв глаза. Турианский жест, наиболее близкий к человеческим поцелуям, но значащий что-то более глубокое, сокровенное. От своих не до конца осознанных чувств или же просто на удачу – какое это, в сущности, сейчас имело значение? Вряд ли Шепард поймёт его смысл, но он хотел сделать так.
Замолчав и в последний раз проведя руками по нагруднику его брони, коммандер отстранилась, поднимая на него прямой взгляд.
— Моя кровь тебе не к лицу, — хмыкнула она, мазнув пальцем по его нижней челюсти возле жвала, и Гаррус вздрогнул от острого ощущения. Её губа снова чуть кровоточила – наверное, содрала ещё свежую корочку при поцелуе. Твёрдость турианских пластин могла быть травматичной для тонкой человеческой кожи, однако её это, похоже, ничуть не волновало.
Они украли у напряжённых будней минуту покоя, но теперь им нужно было уходить, чтобы снова что-то решать, с кем-то сражаться и кого-то спасать. Удаление всех протеанских файлов заняло двадцать три секунды. Гаррус со всей тщательностью позаботился о том, чтобы их никто не смог восстановить.
— Мне, наверное, не стоит спрашивать об этом, но… за что? — деликатно поинтересовался он уже в лифте.
Шепард, созерцавшая мелькающие этажи Цитадели, обернулась к нему с искренней улыбкой. Она не собиралась притворяться, что не понимала, о чём он спрашивает.
— Просто так, — отозвалась она. — День сегодня хороший.
Гаррус приподнял мандибулы в ухмылке – что ж, чем не повод поцеловать боевого товарища, – но развивать эту тему дальше не стал. Если она уже жалеет о том, что поддалась пагубному влиянию адреналина после всего пережитого, он тоже сможет списать всё на радость от победы. Хотя это совершенно не так.
Скоростной лифт замедлился и достиг Президиума с тихим звоном. Прежде чем створки открылись, Шепард вновь повернула голову в его сторону.
— Ты мне нравишься, Вакариан, — сказала она решительно. На её лице уже не было ни тени улыбки, но из глаз никуда не делась прежняя задорная искра.
И, распрямив плечи, женщина шагнула вперёд, под свет искусственного солнца. Тёмный силуэт, подсвеченный белым ореолом, врезался прямо в мозг, чтобы навсегда отпечататься в памяти.
Справившись с неизбежным замешательством, Гаррус вышел вслед за ней со значительным отставанием. Не в силах оторвать взгляд от её удаляющейся фигуры, он проследил её путь до моста, рядом с которым коммандера уже поджидали Андерсон и заметно недовольный Удина с заплывшим глазом. Перебросившись несколькими словами, которых он не расслышал, они вместе отправились дальше, к троице Советников, шагающей им навстречу с другой стороны моста.
— Скукотища, — пробурчал подошедший Рекс. — Всё как всегда: грязную работу делаем мы, а лавры себе присваивают политики.
Турианцу было, в общем-то, нечего возразить – он понимал, как устроена эта жизнь, не хуже Урднота. Скорее всего, им выдадут по завалящей медальке, прикажут молчать о том, что видели, и пинком отправят разгребать последствия своих же неудачных решений. Но думать об этом сейчас ему совершенно не хотелось.
У ближайшего к ним нагромождения обломков уже копошилась кучка Хранителей, сноровисто растаскивая камни. Гаррус взглянул наверх, на крыши и мостки небоскрёбов Президиума, куда всегда мечтал подняться и посмотреть, какой оттуда открывается вид. Как бы часто в жизни ему ни хотелось оказаться где-то далеко, сейчас он был рад находиться именно здесь. В мире, который уже вряд ли представлял без Шепард.
День сегодня и правда выдался неплохой.