Ты нам приглянулся

В отличии от остальных видов, осьминоги сами по себе были одиночками, так Ло выделялся даже среди своих разумных сородичей, гордо нося клеймо отшельника. Он жил в отдалении от города, контактируя с другими разумными существами только в случае крайней необходимости, и ему нравилось такое положение дел: наедине с собой Ло мог заниматься любимыми делами без глупых раздражителей, и, что немаловажно, на собственной территории он чувствовал себя в безопасности.

Однако всё переменилось: в последнее время в его акваторию повадилась плавать компания юных русалок, что ужасно нервировало парня. Их появление неизменно приводило к шуму и хаосу, а чаще всего русалки объявлялись в середине дня – как раз в тот момент, когда он спал, что просто невыносимо.

Сначала Ло пытался прогнать непрошеных гостей, но их предводитель – самый молодой и по совместительству самый доставучий русал-дельфин с крестообразным шрамом на груди – воспринял это как попытку подружиться, и Ло взвыл. Не сразу, немногим позже, когда стало очевидно, что этому твердолобому придурку невозможно было объяснить, как живое существо способно не нуждаться в его компании, да, тогда он взвыл. И потому решился мигрировать в свою зимнюю «резиденцию» чуть раньше срока с расчётом на то, что несколько месяцев ожидания наскучат прилипалам, и они найдут себе новое место для своих безумств – желательно как можно дальше от его «летнего дома».

Свою зимнюю пещеру Ло любил не так сильно: она была маленькой, темной, и в неё было сложно попасть – приходилось изгибаться как настоящему осьминогу, чтобы проскользнуть в узкую расщелину. Но это было теплое безопасное и мало-мальски освещённое хемосинтезирующими растениями место, а на глубине этого уже было достаточно, чтобы считаться комфортным жилищем, так что Ло не жаловался. Он привык, как и к жизни на глубине в целом.

Пожалуй, самый неприятным было однообразие окружающего пространства. Рядом с поверхностью, даже вдали от оживленных мест, всегда активно текла жизнь: круглые сутки туда-сюда сновали рыбёшки всех цветов радуги, по дну упрямо ползли моллюски, время от времени заныривали голодные птицы в поисках рыбины покрупнее. Впрочем, зачастую, они сами оказывались жертвой хищника покрупнее, например, самого Ло. И это ещё не затрагивая сладкие взгляду рельефы и красочные растения. Тут такого разнообразия не было: вся живность была настороженна, пряталась, а растения были крайне редким явлением, и почти везде было очень мало света.

Среди мелких трусливых рыб Ло привык чувствовать себя хозяином положения, самым крупным хищником в округе. Поэтом он слишком расслабился, а из-за накопленного раздражения от навязчивых русалок был слишком погружен в недовольство, так что приближающуюся угрозу заметил поздно.

Сбоку раздался громкий стук, что никак не мог создать безобидный малёк, и Ло от неожиданности (и, признаться, испуга) подскочил со дна и выпустил струю чернил, которые непроглядным облаком заслонили от него источник шума. Впрочем, любопытство не сильно мучило осьминога – он проплыл в противоположную сторону, чтобы скрыться между каменными выступами, но также резко остановился, разглядев проскользнувший между плотными тенями светлый массивный хвост.

Ло уже было метнулся в третью сторону, как вдруг сквозь ещё не рассеявшееся пятно чернил проплыл, скрестив руки перед лицом, русал с таким же светлым хвостом, который на секунду мелькнул перед глазами парня. И осьминог должен бы был почувствовать облегчение от встречи разумного существа, но нет, это не вызывало облегчения, совсем наоборот – напрягало, начиная с того, что Ло не был фанатом внезапных незнакомцев, и заканчивая тем, что незнакомец был самым грозным и опасным хищником – акулой: приметный плавник между лопаток говорил сам за себя.

Только акул ему рядом с домом не хватало. Никто не любил незнакомых хищников, особенно другие хищники и особенно акул, а Ло вообще никого не любил. Так что у незнакомца изначально не было никаких шансов.

Пока огромный мужчина растирал раздраженные глаза (и почему он только не закрыл их, пока проплывал сквозь чернила?), Ло опустился на землю и попятился к скале, внимательно наблюдая за акулой и за периметром, пытаясь отыскать вторую, а возможно и третью особь. Ему хотелось ускользнуть от новой нежелательной компании и быстрее вернуться домой, чтобы залечь там на несколько суток, приходя в себя. Только вместо этого парень услышал громкий смешок чуть левее собственной спины и поспешно повернул голову, сталкиваясь взглядом со второй акулой, которая подплыла к нему смертельно близко.

Это был взрослый самец с небольшим рубленным шрамом на левом глазу, со светлыми волосами и самой широкой и невозможно зубастой улыбкой, что только видел Ло за свою жизнь. Он был очень мускулистым, начиная от широкой шеи и заканчивая кончиком хвоста, и большим: если бы Ло вытянул все свои щупальца по струнке, то тот все равно был бы раза в полтора длиннее. Глаза невольно приковывали сложные замысловатые линии непонятного из-за тусклого света оттенка у него на плечах и шее – татуировки, что наносили акулы, живущие в своих общинах.

Акула тоже внимательно рассматривала его, а потом облизнула свои острые зубы длинным языком, и осьминог тут же отпрянул в третью сторону, подальше от этих мужчин. Мыслей о доброжелательных намерениях у этих двоих по отношению к нему у парня не возникало, как и желания познакомиться поближе.

Но стоило ему двинуться, как ближайший русал целеустремлённо поплыл в его сторону, и брюнет уже хотел было оторваться от песка, чтобы драть щупальца куда подальше, как второй кинулся сородичу наперерез. У акул зарождался конфликт: это было понятно по тому, как они стали кружить вокруг друг друга, нервно пощёлкивая зубами, только Ло было все равно – совершенно не интересно, ни капельки. Как и тот необычный факт, что эти двое не разговаривали, а обменивались жестами и красочной мимикой – всё равно! Он просто хотел поплыть мимо по своим скромным осьминожьим делам, не мешая большим хищникам в их разборках.

То, что Ло остановился и спрятался в отдалении между булыжниками, было из соображений безопасности – мало ли сколько ещё акул в этой стае: он хотел посмотреть, не присоединится ли к дерущимся ещё кто-нибудь, а вовсе не заинтересовался дракой двух русалов. Так он заметил, что русалы были очень похожи друг на друга (только у второго линии на плечах и спине линии черного цвета, так он ещё и испачкался в его чернилах), – должно быть, братья. Что, тем не менее, не мешало им нападать друг на друга. Хотя драка была странная, – возможно, именно из-за того, что они не хотели на самом деле навредить друг другу, мужчины не пытались укусить или ударить оппонента руками или хвостами. Вместо этого они будто бы кружили в особом танце, время от времени соударяясь лбами.

В момент одного из выпадов испачканный схватил соперника за руки, переплетая их пальцы, и стал теснить того в сторону Ло, к скалам, что-то беззвучно шепча: из его рта вырвался нестройный поток пузырей, но звука не было. Они остановились напротив парня, и тогда второй что-то произнес и направил все свои усилия, чтобы толкнуть брата (всё же Ло решил, что они братья). Это немного отрезвило осьминога, и он мысленно дал себе пощёчину, после чего медленно, пытаясь не привлекать к себе ненужное внимание, попятился дальше.

Он передвигался спиной вперёд и видел, как второй самец со шрамом стал уверенно теснить соперника, а затем почему-то остановился. И обе акулы остановились на месте: испачканный со всех сил напирал на брата, но больше у него не получалось сдвинуть его в сторону – теперь явное преимущество было у второго мужчины, и тот засмеялся. От громкого, проникающего сквозь кожу и кости голоса, у Ло замерло сердце, и он сам остановился на месте, пока этот ненормальный самец в очередной раз боднул брата, отпустив его руки и позволив упасть на песок. А потом он развернулся и безошибочно уставился прямо в глаза парня.

Хищники смотрели друг другу в глаза только в двух случаях, и ни один из них Ло не нравился. Он, сопротивляясь внутреннему окостенению, оттолкнулся всеми щупальцами от песчаного дна и поплыл прочь. Акула ринулась за ним.

У осьминога были свои преимущества в гонке: он был более гибким и лучше знал территорию – он мог бы скрыться от преследования, увильнув в незаметную щель в горной породе, однако больший русал был быстрее, так ещё и не был обделён интеллектом – весьма неприятный сюрприз, ведь огромный размер мужчины подводил разум к стереотипному мышлению: раз большой, то неповоротливый, – а оно не работало. Мужчина легко улавливал малейшие намеки на резкий побег и опережал Ло, перекрывая любой увиденный путь.

Парня настигала паника: любое его действие не приводило к желаемому результату – он ни на йоту не оторвался от преследователя, напротив, разрыв между ним стал совсем смехотворным. Русалу достаточно было лишний раз взмахнуть хвостом, чтобы догнать замотавшегося парня, но тот продолжал кружить вокруг него – играться со своей жертвой, получая искреннее наслаждение от происходящего. Широкая улыбка расплылась на его лице, и Ло трясло от этого. Он терял силы в этой глупой игре, что затеял с ним незнакомый хищник, и страх подступал к горлу кислым комом.

В удачный, как тогда показалось, момент, когда акула оплывала его в противоположной от скал стороны, парень резко нырнул ко дну и поплыл к спасительному укрытию. Хищник рванул за ним и резко перехватил руками за плечи – поймал. Ло дернулся, пытаясь вырваться из хватки, а потом закричал от резкой боли.

Мощные челюсти сомкнулись у него на основании шеи – осьминог вздрогнул и забился в панике. Чёрные ловкие щупальца стали хлестать акулу по бокам: по дрожащей бронзовой коже, переходящей в более плотную, гладкую, но защищенную подкожной чешуёй. Неужели все так и закончится? Его просто сожрёт этот одичавший ублюдок?! Ло совершенно не устраивал такой поворот событий, и он принялся извиваться ещё интенсивнее, чтобы вырваться из крепкой хватки: его тело настолько отчаянно изгибалось, что парню удалось выскочить из-под разомкнувшихся зубов и проскользнуть под кольцом сильных рук.

Нужно было сматываться – билась у виска отчаянная мысль. Ло должен был сию же секунду выпустить чернила прямо в лицо этому гаду и уплыть в свою крохотную уютную пещеру, прячась, зализывая рану и выжидая. Однако всё это казалось бессмысленным – акула всё ещё быстрее. А ещё Ло был в бешенстве: ему хотелось ответить акуле со всей силой, на которую был способен, сделать ему так больно, как только возможно. И молодой осьминог ловко обогнул огромного самца и со спины обхватил его своими щупальцами, прижимая руки к туловищу и сдавливая крепко и отчаянно. Руки парня опустились на массивную шею хищника, сдавливая дыхательные пути в попытке задушить, и тот захрипел:

– Ты так флиртуешь? – вдруг раздалась вполне связанная речь, настолько удивившая осьминога, что тот ослабил хватку всех конечностей, чем мужчина не воспользовался, продолжая находиться в переплетении щупалец. Вместо этого он предпочел очерчивать своими грубыми пальцами контрастные пятна на боках Ло. – Очень своеобразно, мне нравится, – сказал он и хрипло рассмеялся, совершенно нерационально растрачивая воздух в такой ситуации. Знакомый низкий голос снова отозвался в груди парня тяжёлым закрученным комом.

Ло не нашёл, что ответить, поскольку само то, что чертова акула умеет разговаривать, было для него оглушительным открытием, затмевающим всё остальное. Из-за его предшествующего поведения Ло был полностью уверен, что они с братом одичалые. Такое часто происходило с изгнанными из города или другой общины хищниками, а те были первыми претендентами на изгнание, потому что их считали глупыми, примитивными, отсталыми и опасными – Ло совсем не любил появляться в населенных местах, ловя на себе насмешливые и опасливые взгляды.

– Ты говоришь? – глупо спросил парень, всё ещё находясь в процессе принятия этого факта.

– А-а, – протянул он своим невыносимым тембром – Ло ещё никогда не встречал такого голоса, – да, малыш. Просто мой брат немного… немой, так что нам с ним редко удается перекинуться парой слов. Сам понимаешь, – брюнет не видел, но был уверен в том, что этот бешенный продолжал улыбаться. А ещё он стал тянуться навстречу к его рукам и щупальцам, что было несколько неловко.

– Я думал… – и все же Ло решил не пояснять собственных умозаключений незнакомцу. – Зачем ты напал на меня? – вместо этого спросил он и чуть сильнее сдавил тело русла. – Отвечай!

– Тише, малыш, – снова это нелепое обращение, что раздражало Ло, – не злись. Ты нам приглянулся. Такой… – блондин выдержал паузу, в то время как его рука извернулась и погладил одно из щупалец большим пальцем, – грациозный, изящный, уверенный… И сильный, – последнее было сказано после того, как Ло резко стиснул его после однозначных комплиментов.

Может, Ло и не так часто общался с другими русалками, но флирт определить был в состоянии. Правда, как на него реагировать, не представлял.

Хищники смотрят друг другу в глаза только в двух случаях: если хотят убить друг друга или если хотят спариться. И последнее, чаще всего, относится к представителям одного вида. То, что акулу заинтересовал осьминог… слишком неожиданно и внезапно волнующе. Ло никогда не был в такой ситуации.

– Не стесняйся, малыш, – видимо, мужчине надоело ожидать какой-то реакции от… предполагаемого партнёра (?), и он продолжил ворковать. – Ты такой красивый, нельзя дать пропасть такой красоте…

– Если ты не заметил, я – осьминог, – всё ещё неуверенно отозвался парень и добавил: – и самец.

– О, я заметил, трудно не заметить в столь крепких объятиях, – хихикнул он и той же рукой чуть передвинул щупальце ниже так, чтобы в него стал упираться высвобожденный пенис.

Ло от неожиданности дёрнулся и выпустил мужчину из захвата, чему тот, судя по всему, не обрадовался: он развернулся, демонстрируя хмурую физиономию и довольно крупный половой орган.

– Ты что, никогда члена не видел? – раздражённо спросил мужчина.

В ответ Ло так же раздражённо подумал, что и впрямь не видел, и едкие слова уже готовы были сорваться с его языка, но он остановился и вместо этого сказал:

– Ты хоть что-то знаешь о спаривании осьминогов?

– «Спаривании»? Похоже, ты тоже не слишком часто общаешься с кем-нибудь, – развеселился мужчина. – Нет, малыш, но надеюсь наверстать пробел в образовании.

– Прекрати меня так звать.

По мнению Ло это было ужасно неуместно – так называть того, с кем хочешь… кого хочешь. Во всяком случае он чувствовал себя слишком непривычно из-за такого обращения. Это чувство пугало.

– Я не знаю, как… – начал мужчина, но брюнет его перебил:

– Ло, – от простого звука его имени русал воодушевился и плотоядно облизнулся:

– Доффи, – представился он в ответ. – Правильно я понимаю, что ты всё же заинтересован в дальнейшем… «спаривании», Ло? – собственное имя, произнесенное этим тембром, заставило судорожно напрячься все щупальца, и Ло неловко осел на дно.

На самом деле парень был полностью уверен только в том, что он ни в чём не уверен: акула… Доффи… Ло совсем его не знал и не мог доверять ему. Хотя его намерения теперь казались совершенно прозрачными, словно вода у самой поверхности, это не значило, что русал не причинит ему вред после того, как получит желаемое. Стоило отказаться от такого сомнительного предложения – и надеяться, что он на самом деле может отказаться от «заманчивого преложени» и уплыть целым отсюда.

Казалось бы – решение очевидно! Однако внутри парня, прямо на дне живота, шевелился маленький червячок сомнений. Хотя бы для себя он мог признать, что рельефное тело, глубокий голос и смертельная грация его впечатлили, а ещё… Для Ло было неожиданно волнительно узнать о том, что он оказался для кого-то желанным партнёром.

Русал по-прежнему раздражал, нервировал и в целом не нравился осьминогу, как и любой другой, но всё же немного нравился. Ло уже несколько раз за сегодня совершал нелогичные действия, что и привели его в эту ситуацию, и мог бы совершить ещё одно такое, только не успел: Доффи устал ждать.

Мужчина описал дугу вокруг Ло, нарочно задевая потенциального любовника плавником на конце хвоста, будто бы подталкивая к действию. Брюнет в ответ недовольно толкнул его щупальцем, а Доффи, напротив, подплыл ближе.

– Если согласен – укуси меня, – сказал он и, видя непонимание в лице напротив, пояснил: – Так у нас принято. Сначала самец догоняет и кусает… партнёра, а тот, если согласен продолжить, кусает в ответ, – Доффи закончил объяснения и нарочно наклонил голову, открывая хороший простор для укуса.

Видя склонившегося перед ним, такого покорного страшного сильного хищника, Ло ощутил, как у него внутри стали переворачиваться органы. Больше противиться искушению он не мог: сначала чёрное щупальце опустилось на твердое плечо и проскользило вверх, к линии челюсти, ощущая едва уловимую дрожь, а потом парень прижался губами к неожиданно горячим мышцам.

Кусаться было приятно – Ло всё ещё не простил Доффи пережитый из-за него страх, адреналин продолжал бить в голову, и сделать больно раздражающему русалу хотелось очень, но тот, кажется, только наслаждался происходящим, распушая плавники и полностью вверяя себя во власть другому русалу. И парень кусал-кусал-кусал с небывалым никогда ранее голодом, который внезапно нахлынул и не желал исчезать.

Когда после очередного укуса на губах остался солёный привкус, Ло только сильнее распалился, жадно слизывая алые капли с бронзовой шеи и не давая им раствориться в океане. Доффи положил ладонь ему на затылок, сжал между пальцев иссиня чёрные пряди и потянул, отрывая Ло от своей шеи, а затем целуя в порозовевшие от крови губы.

От былой покорности мужчины не осталось и следа: он целовался напористо, его руки грубо исследовали тело партнёра, – для Ло это не стало сюрпризом, он ожидал чего-то подобного, поэтому тут же втянулся в сражение. Да, он уступал длинному проворному языку акулы, однако его численный перевес в конечностях позволял прочувствовать любую дрожь огромного мужчины: щупальца обвили туловище и основание хвоста Доффи и медленно скользили в различных направлениях. Мужчина от этого дрожал, извивался, невнятно урчал ему в рот, а его сердце стучало громче.

Русал оторвался от его губ и тут же припал к шее, снова кусая, но совсем слабо, будто только пробуя на вкус – его острые зубы дразнили чувствительную кожу, и парень сжал пальцы в волосах мужчины. Тот продолжал издавать радостные возбужденные звуки, отчего Ло становилось особенно не по себе. Все происходящее было каким-то неправильным, эфемерным, такое не должно было происходить с Ло, но оно происходило, и он не хотел, чтобы это прекращалось.

Крепкий налитый кровью член был стиснут между двумя щупальцами, у самого их основания, Доффи пытался двинуть тазом, чтобы потереться об них, но осьминог слишком крепко переплёл их тела. Тогда Ло сам приподнял таз – мужчина от этого движения охнул громко и совсем несдержанно. Звук совершенно новый для одинокого парня, и он побудил желание узнать на что ещё способна акула. Ло усмехнулся.

Пока пальцы перебирали короткие светлые пряди, гибкие щупальца пришли в движение, заново исследуя тело русала, проходясь по каждому доступному миллиметру кожи и основаниям плавников, оставляя за собой россыпь малиновых пятен. Мужчина оказался в ловушке, в западне – он никак не смог бы выбраться из хватки этих крепких конечностей и избавиться от партнёра, но едва ли он хотел. Не после того, как Ло приподнял таз и медленно опустился, притираясь отверстием о пульсирующий член. Доффи простонал:

– Да, малыш!.. – и беспрепятственно проскользил рукой по наряженному, содрогающемуся животу любовника вниз, к предполагаемой клоаке.

Ло реагировал на ласковое движение, сбивался с ровного ритма и прижимался к члену чуть сильнее; он прикрыл глаза и весь отдался тактильным ощущениям. На его сосредоточенное красивое лицо было приятно смотреть, и Доффи был бы счастлив продолжать это до бесконечности, но всё же нет – он желал перейти к большему.

– Давай же, Ло, будь хорошим мальчиком, опустись на член, – сипло прошептал он и попытался на ощупь найти половой орган осьминога, чтобы немного поспособствовать ускорению русала. Но член не находился: – Да где же…

Ло не хотел вдаваться в подробности анатомии русалов-осьминогов, не здесь, не в этот момент – сейчас он просто хотел взять то, что ему решили предложить. Интенсивная стимуляция анального отверстия приятно будоражила, ощущения мягкой кожи под щупальцами наэлектризовало нервы – Ло проскользнул половым щупальцем к шее мужчины, где кожа была особенно нежной и приятной на ощупь, а потом снова опустился, в этот раз немного насаживаясь на головку.

Они простонали одновременно, и их голоса слились в общий протяжный звук. Основной тон задавал Доффи: его прошибло долгожданное наслаждение, и он был готов на многое, чтобы продолжить это, – а голос Ло тихий и неопытный неуверенно аккомпанировал ему – брюнету ещё только предстояло добиться желанного наслаждения. Парень опустился дальше и задал осторожный, неспешный темп, пытаясь разобраться во внутренних ощущениях. Когда член скользил внутри него, по всему телу разносились вязкие волны особенного, непередаваемого ощущения – от него хотелось выгибаться и кусать себе губы. Но парень держался и ускорял ритм, потакая своему исследовательскому интересу.

Доффи не скрывал стонов – не боялся показать своего наслаждения. Он сбивчиво шептал:

– Да, Ло… малыш, быстрее… – крепко держал за талию, направляя, – ещё быстрее… молодец, м-м… – его темный взгляд не отрывался от сосредоточенного лица партнёра, которое могло бы выглядеть забавным в такой ситуации со стороны, но сам мужчина находил это сексуальным.

Он облизнулся и задел кончиком языка одно из щупалец, и тогда Ло изогнулся до хруста в позвоночнике и замер. Сначала русала накрыло удивление с лёгкой примесью беспокойства – он не привязался к этому симпатичному личику настолько сильно, чтобы серьезно переживать за его хозяина, но лишиться активного партнёра в такой момент было бы обидно, – а потом оно сменилось смелым предположением. Доффи положил руку на это щупальце и большим пальцем провел по внутренней стороне по кончикам присосок, отчего осьминог снова изогнулся и громко простонал.

Мужчина широко улыбнулся.

– Ты продолжай, – сказал он, массируя чувствительную конечность и доводя парня до ощутимой дрожи: та зарождалась у этого самого окончания конечности и распространялось по всему сильному гибкому телу, Доффи отчётливо ощущал её вибрацией на сжимающих его стенках. Ему очень понравилась найденная особенность.

– Доффи… – простонал Ло, теряясь из-за переполняющих его совершенно незнакомых ощущений. Он неоднократно пытался доставить себе удовольствие самостоятельно, но те ощущения не шли ни в какое сравнение с тем, что он испытывал сейчас. Парень даже не мог возобновить простейшие движения, его трясло.

Доффи взял щупальце и поднёс к своему лицу, после чего лизнул черную гладкую кожу и проскользнул кончиком прямо между круглых ободков присосок. Изо рта осьминога повалили пузырьки воздуха после слишком громкого стона, он весь напрягся и трясся, его тело разрывало от сильных ощущений. Это выглядело, как минимум, забавно, а по большей части возбуждающе, и мужчина более уверенно перехватил конечность, чтобы массировать и облизывать её, наблюдая за реакцией партнёра, за плескающимся в его янтарных глазах наслаждением.

– Доффи, – снова простонал Ло и проскользнул во внутрь призывно распахнутой пасти, в которую никто в здравом уме не стал бы засовывать свои половые органы. Как хорошо, что он уже давно не был в здравом уме, потому смог ощутить нежность и жар чужого рта. И акула не только не стиснула свои острые зубы, но и принялась воодушевленно посасывать и облизывать щупальце.

Не известно, что произошло раньше: опустились ли руки Доффи на талию молодого русала, чтобы направить, или сам Ло возобновил ожесточенный темп, – впрочем, это было совершенно неважно. Они чувствовали нарастающее удовольствие, и оба понимали, что конец близко.

Во время оргазма Ло сжал партнёра с такой силой, что отчётливо послышался хруст костей, а немногим позже, освободив рот и порыкивая, Доффи снова укусил его в основание шеи и руками расцарапал спину. Его член внутри парня ощутимо пульсировала и извергал бурные потоки семени один за другим.

Ло ощущал себя так, будто его придавил кит, но при этом это оказалось неожиданно приятным опытом. Разлепляться категорически не хотелось. Хотелось, наоборот, продолжать обвивать мужчину всеми конечностями и потихоньку утащить его на свою территорию – совсем новое, странное для осьминога – вечного одиночки – желание. Доффи это желание не разделял, по крайней мере быть утащенным неизвестно куда ему явно не хотелось, поэтому он никак не давал им рухнуть на дно, продолжая работать своим крепким мускулистым хвостом.

Придя в себя первым, мужчина оглядел партнёра и самодовольно заявил:

– Вот это я тебя, конечно, загонял, – он сытно облизнул растянутые в самодовольной улыбке губы, а потом скомандовал: – Соскальзывай, милый, – и обняв его руками за пояс, потянул вверх, а Ло расслабил щупальца и позволил себя утянуть.

Оказалось, Доффи хотел его поцеловать, и это был долгий ленивый поцелуй. Осьминог вообще не был хорош в подобных штуках, а теперь, уставший и ленивый, он едва ли мог отвечать на ласку, но старшего мужчину это только забавляло. Он целовал вялого любовника, держа того в своих крепких объятиях и поглаживая белые пятна на теле Ло, и явно не хотел останавливаться в ближайшее время.

По крайней мере он точно не планировал сейчас избавляться от ненужного партнёра, донимая ласками, – мужчина снова нашёл чувствительное половое щупальце и принялся ласково поглаживать, и Ло это полностью устраивало – он млел от неожиданно получаемых ласк, не желая задумываться о будущем. Пожалуй, он был не против провести так ещё некоторое время. Осьминог несмело завел руки за спину партнёру и опасливо прикоснулся к крупному треугольному плавнику между лопатками, а Доффи довольно урчал ему на ухо.

В таком рассеянном состоянии трудно было завладеть растекшееся вниманием Ло, но брат Доффи, похоже, был мастером в этом деле. Он подплыл чуть ли не в плотную к ним, и его присутствие было невозможно игнорировать: осьминог тут же напрягся и направил одно из щупалец по направлению к непрошенному гостю.

– Ты что тут забыл? – недовольно спросил Ло.

Акула, понятное дело, ничего не ответила, только внимательно посмотрела на парня и широко, слишком наивно для акулы улыбнулась. За брата высказался Доффи:

– Я же говорил, что ты нам приглянулся. Нам обоим, – он улыбнулся совсем не мило и наивно, а довольно и некоторую степень глумливо, наблюдая за читающимся на лице Ло осознанием. – Но ты сам решаешь, соглашаться ли. Без разрешения он к тебе даже не притронется.

Ло посмотрел – и правда, русал только нервно плавал по полукругу, рядом с ним, явно желая чего-то, но не совершая.

Молодой осьминог взглотнул и спросил:

– И на сколько вы предлагаете мне это?

Доффи усмехнулся ему в ответ:

– А на сколько ты согласен?

Ло нервно прикусил губу, а потом решился:

– Я свободен до начала весны… Как минимум.

Да, было заманчиво переждать скучную зиму таким образом. По крайней мере, ему понравилось и внезапные ласки, продолжающиеся сейчас – тоже. Почему бы и нет?