«Эта фраза – ложь».

Сердце пропустило удар, оборвалось и рухнулось куда-то в живот. Затошнило, бабочки беспокойно заласкали внутри. В голове пронеслась сразу сотня мыслей. Боль, холодная и режущая разлилась жидкостью, которая заполняла всё тело. Растерянность и страх. Растерянность, потому что Хэ Тянь не знал, что делать. Страх, потому что Мо стоял перед ним весь измученный, в ссадинах и ранах. Одного взгляда на него хватило, чтобы сердце внутри Хэ Тяня разорвалось на мелкие осколки, а на глаза навернулись слёзы. Но даже сейчас, когда на теле Мо практически и живого места не осталось, он держался. В нём нашлись силы встать и идти дальше. Он боролся. Он, как и всегда, боролся. Снова боролся один. Один против всех. Один против всего мира. Смелый, сильный, дерзкий, но такой беззащитный и ранимый. Его хотелось обнять. С силой прижать к себе и не отпускать. Никогда. Защитить, огородить от этих мучений, подарить спокойствие. Хотелось целовать каждую ссадину, каждую рану, только вот…уймёт ли это боль Мо?

Ту боль, через которую он прошёл и проходит каждый раз, когда в его голове всплывают самые ужасные воспоминания? Ту боль, которая засела в его душе, словно колючая проволока, которая сжимает его сердце? Ту боль, которая не дает ему покоя ночами и снится в самых ужасных кошмарах?

Сейчас Хэ Тянь не мог ничего дать Мо. Каким бы он крутым или богатым не был, кого бы он из себя не строил, он не мог заглушить его отчаяния, как не мог стереть его воспоминания. Единственное, что он мог – это быть рядом. Всегда. Как бы Мо Гуань Шань не противился, или не показывал, что ему всё равно. Хэ Тянь будет рядом. Но даже это у него не получилось.

У него никогда не получалось защищать то, что было дорого его сердцу. Он чувствовал беспомощность. Казалось, что он недостаточно сильный или смелый. Всё уходило, исчезало, словно растворяясь прямо у него в руках. Он ничего не мог удержать. И как же Хэ Тянь боялся, что Мо тоже от него уйдет, отдалится, перестанет общаться и оборвет все связи, захочет забыть.

И он так и сделал. Заблокировал, не отвечал на звонки, избегал, пытался сбежать. Мо считал, что их встреча была ошибкой, что лучше бы они и вовсе не знали друг друга. Эти слова резали по сердцу раскалённым ножом, выворачивали наружу, сжимали в тиски. Но Хэ Тянь не верил. Он знал, что всё это – уловка, что Мо Гуань Шань так не думает на самом деле, пытается убедить больше себя, чем его. Хэ Тянь знал, какой он на самом деле чуткий. Что как бы он не отворачивался или не показывал свою неприязнь, пытаясь показать, что ему никто не нужен, он всё равно беспокоился за Хэ Тяня, возможно даже больше всех. Мо всегда помогал и был рядом, хоть и строил из себя недотрогу. Но, даже если он и не осознавал этого, он уже попался в капкан этих чувств. Пути назад уже не было, как бы он не вырывался и не игнорировал это. Он уже привязался к Хэ Тяню. И если бы Мо действительно ненавидел Хэ Тяня так, как об этом говорит, он бы не оставался так долго рядом. Не волновался бы. Не бежал бы на помощь со всех ног. И не искал бы эти чёртовы гвоздики, которые ему подарил Хэ Тянь.

Без Мо пустота ощущалась всё сильнее, бескрайняя и такая ненавистная, она заползала в самые укромные уголки души. Хэ Тянь чертовски не хотел терять его. Только не сейчас. Он сделает всё, даже если придется в клочья разорваться, даже если придется отказаться от всего, что у него есть, даже если придется душу отдать, он ни за что его не отпустит. Однажды Хэ Тянь сказал, что не мечтает всё больше и больше ему нравиться. Эта фраза была ложью. Он хотел ему нравиться. Хотел, чтобы Мо принял его, не убегал, даже пусть если парень и не чувствует то же, что чувствует он. Ему хватало лишь его присутствия. С ним было спокойно и уютно. То душевное равновесие, которое Хэ Тянь потерял давным-давно  – восстановилось с его приходом. Мо был похож на солнце в жаркий летний день, которое сжигало кожу под своими палящими лучами, но так ярко светило и грело своим теплом.

Хэ Тяню нравилось, когда Мо ругался. Он был живым, настоящим, честным. Никогда не пытался намеренно с ним любезничать, только потому, что у него есть деньги или потому, что он красивый. Не пытался строить из себя его лучшего друга, чтобы получить выгоду. Он был просто самим собой. И это ужасно нравилось Хэ Тяню. Его кристальная честность. Да, Мо просил деньги за свою работу, но заслуженно. И Хэ Тянь давал ему их. Не потому, что ему было его жаль, а потому, что это было способом удержать его рядом с ним. Он готов был отдать ему все свои деньги, всё, что у него есть, если это сделает его счастливым, но Мо это было не надо. Он всегда старался сделать всё сам, не полагаясь ни на кого, возможно даже потому, что никого никогда и не было рядом. И даже сейчас он не попросил никого о помощи, считая, что всё сможет решить сам.

Но сейчас Мо стоял перед ним избитый. Запекшаяся кровь на лице, руках и теле. И…этот ужасный след на шее, словно от удавки. Словно его пытались задушить. Словно этот жест был для того, чтобы подмять Мо под себя. Словно кто-то пытался снова оставить на нём свой след, присвоить, показать, кому он принадлежит. И самое ужасное, Хэ Тянь знал, кто это был. Боль, растерянность и страх сменились яростью. Яростью, которую Хэ Тянь никогда ещё не испытывал. Хотелось сейчас же найти этого ебаного мудака Шэ Ли и превратить его лицо в месиво, не оставить ни единого живого места на его теле, причинить ту же боль, которую он причинил Мо. Хотелось выбить из него все дерьмо, сломать ноги, чтобы он даже на метр не мог подойти к Мо, сломать руки, чтобы он больше никогда и пальцем не мог коснуться его. Но он не мог. Он верил Мо. Верил, но всё равно не мог оставить всё, как есть. Когда же он уже поймет, что иногда можно и нужно просить о помощи? Что не обязательно делать всё самому, ведь у него есть Хэ Тянь. Стоит ему хоть слово сказать – и от Шэ Ли и мокрого места не останется. Но…всё же. Хэ Тянь даст ему возможность решить всё самому. Но если уж что-то пойдет не так…его уже ничего не сможет удержать.

Хэ Тянь привел его к себе домой. Здесь было безопасней всего, на его территории. Заботливо обработал и заклеил пластырями все раны. Перевязал шею. С каждой раной ярость нарастала всё больше. Хотелось рвать и метать. Хотелось ударить самого себя за то, что в очередной раз не уберег то, что ему дорого. Но всё же, было уже поздно что-то предпринимать, когда это уже произошло. Сейчас было важно совсем другое. Хэ Тянь не мог повести Мо в больницу. По понятным причинам. Снова он будет злиться, что тот оплатил его лечение. Хотя для самого Хэ Тяня эти деньги не стоили ничего, по сравнению со здоровьем парня. Да и домой вести было его не вариант, у них и так проблем хватает, ещё один повод для беспокойства маме Мо не нужен. Он отмазал Мо перед ней, сделал вид, что всё хорошо, что ничего не случилось. А самому хотелось выть от беспомощности. Какой же Хэ Тянь всё-таки жалкий. Пережил столько всего, но всё равно чувствовал себя всё тем же маленьким мальчиком, который не может ничего сделать. Хотелось уткнуться носом в плечо Мо и рыдать. Просить, молить о прощении за то, что не смог его защитить, что не смог быть рядом, что не смог предотвратить этого. Найди бы он его чуть раньше, этого бы не случилось.

Хэ Тянь уложил Мо в кровать рядом с собой, но сам так и не смог сомкнуть глаз. Мо трясло от лихорадки целую ночь, а вместе с тем трясло и самого Хэ Тяня. Что, если он умрет? Что он будет делать тогда? Как будет жить дальше? Сможет ли смириться с этой потерей? Простить себя? Но он знал ответ. Не сможет. Больше не сможет. Он не позволит ему умереть. Только не сегодня. И никогда вообще. Да, если Мо станет хуже – Хэ Тянь обязательно позовёт врача, но сейчас он хочет позволить себе поухаживать за ним. В этот короткий момент, когда Мо не противится и не отвергает его помощь. Когда Хэ Тянь может быть собой и не скрываться за маской беззаботного придурка. Когда казалось, что в этом огромном мире больше никого кроме них нет. Забывались все проблемы, даже ублюдок Шэ Ли отошел на второй план. Сейчас был один лишь Мо и Хэ Тянь, который до одури за него переживал.

Хэ Тянь провел с ним целую ночь. Заботливо гладил по голове, держал за руку и плакал. Тихо, чтобы не потревожить его сон. Во сне Мо был похож на ангела. Такой беззаботный и милый. Хотелось его поцеловать. Целовать веки, скулы, нос. Шептать какие-то нелепости, признаться в любви. Забрать всю боль и тревогу, доказать, что ему больше не надо беспокоиться, что Хэ Тянь сделает для него всё и даже больше, загладить свою вину перед ним. Но единственное, что он сейчас мог сделать – это дать Мо отдохнуть и прийти в себя.

А утром Хэ Тянь пошёл ему за кашей. В доме ничего не было, и готовить парень не умел, а заставлять Мо готовить себе же после того, что произошло – верх бестактности. К тому же, тело уже болело, лежать и ворочаться всю ночь в кровати, не находя себе места. Тревога немного спала, но чувство беспокойства никуда не делось. Оно всё так же пульсировало где-то внутри, раскачиваясь, словно море перед штормом. Голова гудела и была тяжелой, глаза резало от усталости и недосыпа. Казалось, Хэ Тянь сейчас закроет глаза и провалится в сон полный мучений. Все его старые шрамы вскрылись свежими ранами и заныли с новой силой. Хэ Тянь надеялся, что к тому времени, как он вернется, Мо очнется, но никуда не уйдет. Не оставит его снова одного. Не откажется от этой помощи.

И когда Хэ Тянь вернулся домой, он не обнаружил Мо в кровати. Сердце пропустило удар. Но Мо никуда не ушёл. Он был в ванной. От сердца отлегло. Ему стало лучше, по крайней мере, температура спала. Хэ Тянь снова нацепил на себя маску беззаботного придурка. Даже улыбнулся, хотя у самого внутри была настоящая буря. Хотелось прижать Мо к себе. Рассказать, как он беспокоился. Попросить не оставлять его одного. Расплакаться. Но сейчас было не самое лучшее время, поэтому он просто сделал вид, будто бы всё хорошо.

Мо попросил его сделать прокол. Он отказал, дал наставление, отдал кашу и ушел. Снова Мо ругался. И это было так привычно, словно действительно ничего не было. Словно действительно ничего не произошло. Словно он просто заболел. Словно парень не пережил тот ужас. Хэ Тянь и не знал, откуда у него столько сил постоянно бороться. Хотел бы он быть таким же. Знать, что делать, не убегать, иметь силы двигаться дальше. Но сейчас он просто сидел и прокручивал в голове сотый раз одни и те же мысли.

– Где у тебя в доме швабра? – такой привычный голос. Даже в таком состоянии готов что-то делать.

– Подойди, - Хэ Тянь подзывает его себе. Сил нет уже ни на что.

– Кхе-кхе-кхе! На фига? – спрашивает, словно продолжает упираться, но всё равно подходит. Хэ Тянь тянет его за футболку и наклоняет к себе.

– Не нужно ничего доказывать, прокалывая ухо. Я просто надеюсь, что ты делаешь это, потому что я тебе нравлюсь.