– Хочешь? – спрашивает Лили, протягивая Грете стаканчик с пряным какао, только что материализованный из воздуха.
– В это время суток я предпочитаю виски, – отвечает Грета, подкидывая колдовские травы в весело потрескивающий костерок. Ее буйные золотистые кудри поблескивают на фоне черного пальто и черной же винтажной шляпки, придающей Грете слегка эпатажный и очень «ведьминский» вид.
На дворе октябрь, золотой и туманный. Шуршат под ногами кленовые листья. Вокруг ни души – ни один смертный ни осознанно, ни случайно не найдет это зачарованное место. На могиле Арка нет креста – лишь колдовской круг из камней, блокирующий не-мертвому доступ в подлунный мир. Для обычных людей это незаметно, но ведьмы чувствуют, что земля под их ногами слегка вибрирует.
– Бесится, – усмехается Грета.
Лили хмурится – ей тревожно.
– Не бойся, не выберется, – успокаивает ее опытная Грета. – Разве что выдерется вместе с десятком футов земли и покатится по свету – соблазнять женщин в таком виде будет сложновато, верно?
Лили улыбается уголками губ – ей нравится циничный черный юмор Греты.
– Ничего, сейчас мы тебя упокоим, Арк, – мрачно обещает Грета, продолжая подбрасывать травы в огонь. – Тогда и этого не сможешь.
Лили чувствует мрачное торжество. Ровно год прошел с тех пор, как они с Гретой заточили в лоне земли подлеца-вампира, соблазнявшего молодых женщин, издевательски-медленно, со вкусом вытягивавшего из них жизнь, а потом выбрасывавшего, точно ненужную вещь. Тогда, год назад, Лили чуть не стала очередной его жертвой. Арк успел соткать вокруг нее морок, не позволяющий девушке видеть смысл ни в ком и ни в чем кроме него, и со свойственной ему неторопливостью готовился испить ее крови. Ее спасла Грета, случайно оказавшаяся рядом и почувствовавшая исходящий от Лили дух нехорошего колдовства. Опытной ведьме удалось не только снять чары вампира, но и пробудить дремавший в Лили магический дар. Лили же, осознав, что с ней происходило, не пожелала оставаться в стороне. Она никогда не считала себя особенно храброй, зато обладала обостренным чувством справедливости, порой придающим решимости ничуть не меньше, чем воспеваемая в рыцарских романах беззаветная отвага. Вместе с Гретой они провели сложнейший ритуал, с которым ни одной ведьме не удалось бы справиться в одиночку. А сейчас, спустя год, готовились завершить начатое: окончательно упокоить вампира и вернуть жизненную силу выпитым им женщинам.
– Не бойся, – повторяет Грета, уверенно шагая в круг из камней и протягивая Лили обе руки. – Самое трудное мы уже сделали.
– Я и не боюсь, – вскидывает голову Лили и тоже встает в круг, напротив Греты. Пути назад нет. Они его и не ищут.
Руки у Греты теплые и сухие. Лили отлично помнит, как цеплялась за них во время первого ритуала – у нее самой тогда отчаянно тряслись пальцы, а с ладоней ручьями лил пот, хотя Грета с несвойственной ей тактичностью ничего об этом не сказала. Сейчас Лили почти спокойна, хотя до ироничного равнодушия Греты ей далеко – наверное, для этого нужна пара сотен лет за плечами.
Костер лижет их ноги, не причиняя ни малейшего вреда. «Не верь сказкам, – сказала однажды Грета. – Ведьмы не горят в огне». Лили давно не верит в сказки – зато верит Грете.
Что отнято у жизни – вернется в жизнь; кто восстал из смерти – вернется в смерть.
Повторяя за Гретой древний напев, Лили чувствует, как на их соединенных руках приятным теплом пульсирует энергия. Еще один миф, который разрушила для новоиспеченной ведьмы Грета: применение чар не отнимает силы, но, напротив, приумножает их. Держа ладони Греты в своих, на этот раз сухих, только чуть-чуть замерзших руках, Лили думает, что есть в этом единении нечто особенное. Ведь не раз они друг к другу прикасались за этот год: Грета почти каждый месяц приезжала «проведать» могилу Арка и плюнуть на оскверненную землю – ведьма утверждала, что в этом простом действии заключены защитные чары, и Лили так и не смогла понять, шутит она или нет. Наверное, дело в том, что те случайные прикосновения не были скреплены магией – неотъемлемой частью их обеих. Лили хочется, чтобы эти ощущения повторялись почаще, – кажется, она вошла во вкус.
– Вот и всё, – говорит Грета, когда они размыкают руки. Костер догорел, а земля больше не вибрирует. Лили откуда-то неопровержимо знает, что Арк больше не причинит вреда ни одной женщине. – Пойдем выпьем, что ли? – как ни в чем не бывало предлагает Грета, будто они только что не упокоили вампира, а успешно сдали рабочий проект.
– Виски? – улыбается Лили.
– Ради тебя я готова попробовать какао.