замерзаю

Ты был создан для этого.

Ничего личного.

Эти две мысли крутились в голове подобно мантре, пока ты своими руками ставил крест на жизни одного однажды весёлого свободного городка, вместе со всеми его жителями и жительницами. Тебя не остановили ни крики и мольбы, ни Джинн, пытавшаяся достучаться до тебя и закрывшая собой свою сестру, ни слёзы Лизы над их телами, ни жар огненных атак Эмбер с Беннетом, превратившихся в такие же ледяные фигуры, как и все остальные. Один Кайя смотрел на тебя понимающе, когда ты разрывал его обледенелое тело на части, оно не выдержало своего же крио вижна, но, разумеется, он не был удивлён такому исходу. Мондштадский архонт пал, как и его статуя, рассечённая пополам, хоть в конце он показал себя и своё сострадание людям, теперь он спит в объятиях своего огромного друга, заметаемый снежным вихрем. Дорога за тобой покрыта вмёрзшими в землю, вывернутыми телами.

Ты останавливаешься лишь когда видишь его вымученное лицо.

— Альбедо, прошу, пойдём со мной, — шепчет он, протягивая ладонь.

Он не видел в тебе монстра, не видел мелового принца, для него ты был всё тем же Альбедо, который не выносил человеческую глупость, баловал Кли и трогал его лицо "в исключительно научных целях", разумеется. Эти слова Итер шептал тебе, пока ты нёс его поломанное тело по заледенелым полям и тропинкам. Ты любовался его белыми костями, причудливо торчащими из мертвецкой кожи, потемневшей стылой кровью, покрытой инеем, и замеревшей улыбкой, смешанной с болью. Ты не мог оставить его на растерзание новым богам и отнёс туда, где ничто не сможет больше потревожить его вечный сон.

Мондштадт и его окрестности начали выглядеть очень привлекательно после твоих "реноваций", особенно на рассветах и закатах, когда лёд отражал лучи солнца, отчего город сиял чистотой, как никогда прежде. Самое красивое в людях — это спокойствие, и ты милосердно подарил им эту красоту. Тебе не доводилось посещать храм никогда прежде, но сейчас ты любишь приходить сюда, сидеть на колокольной башне и рисовать открывающиеся с неё пейзажи. Ты перестал слышать признаки жизни уже давно, птицы и звери словно чувствовали витающую ауру смерти и держались в стороне. Теперь тут лишь ты и ветер.

Тебе не удалось отыскать тела своей сестры (а может ты просто не хотел), но зато нашёл её обгоревший рюкзак, теперь он украшает стены лаборатории и составляет тебе компанию. Чаще всего он осуждает и проклинает тебя на кх'аэрианском. Возможно ты неосознанно одушевляешь вещи, чтоб не чувствовать душащую вину. Возможно. Колба в твоих руках взрывается и растекается по столу омерзительной чёрной слизью.

Додоко на стене заливисто смеётся, она всегда радовалась когда твои колбы делали "бух", "пшшш" и, конечно, "бдыщ". Последнее они делали, когда ты не мог выбросить навязчивые мысли из своей головы, прямо как сейчас. Закрывая глаза, ты выдыхаешь. Итер за твоей спиной улыбается и тянет почерневшие, сломанные руки.

Он больше не придёт сюда, никогда не осветит стены лаборатории своей улыбкой. Не отпрянет неловко, тяжело дыша и глупо хихикая, пока Паймон старательно отвлекает Хаффмана в стороне от вас. Ты спешно суёшь ему бальзам, которым он изначально тебя и одурачил, и отворачиваешься, чувствуя как малочисленная кровь в твоём минеральном организме приливает к лицу. Сухими и потрескавшимися оказываются не только его ладони. Тело Итера погребено в самом центре Драконьего Хребта и теперь дарит своё тепло его сердцу, он не смог сдержать своё обещание, спасти. Возможно ты просил слишком многого, возможно он всё же был слаб для бога, возможно он не был богом, но лишь одарённым богами человеком с сердцем, вместо мела. Но целуя его окровавленные губы, тебя радует знание того, что он пользуется твоим подарком до конца. Было бы интересно увидеть мир, где любовь решала бы все проблемы и останавливала войны.

Ты потерял надежду на спасение Итера в тот момент, когда соприкоснулись ваши лица, но обрёл что-то ещё и сейчас оно требует довести цель твоего существования до конца.

Ты бросаешь взгляд на изрезанное трещинами небо.

Когда цикл этого мира завершится, ты воссоединишь близнецов в своём сердце.