Что я наделал, я убил будущее человечества, и теперь оно никогда не восстановится. Почему Вайсс ничего мне об этом не сказал, я ведь вернул ему воспоминания. Я убил не только людей, но и друга, который помогал мне всё это время. Эмилю было плохо после того, что он сотворил с Орлиным гнездом, но я был тем ещё негодяем. Всё это время я убивал людей. Те волки в пустыне такие же жертвы, как и все вокруг. Их выгнали из леса, но даже после этого продолжают преследовать. Бессмысленная вражда.
Красный дракон… я слышал о нём от многих репликантов, о болезни под названием «Белая хлорация» тоже, но не знаю, что привело дракона в наш мир, чем люди провинились перед богами. Эмиля создали тогда, когда это всё начиналось, но я не стал его об этом спрашивать, а мог и узнать. Теперь я не только подавлен, но и запутан.
— Кайне, скажи, почему Гримуар Вайсс ничего мне не сказал?
— Он пожертвовал многим ради нашей дружбы, — сказала Кайне, смотря куда-то в сторону.
— Скажи, я тебе тоже противен, после всего этого?
— Ты чего Нир, — глядя на меня растерянного и потрёпанного, удивляется она.
— Я. я тоже не знал, — признался я девушке.
— Ты взрослый и всё понимал, но тоже ценишь нас.
— А ещё Йону, — глядя на спящую на кровати дочь, сказал я.
— Ты пожертвовал многим ради той, кого любишь, о ком заботишься, жаль, что я не могла пожертвовать этим ради бабушки, — призналась Кайне, обнимая мена, и ложа на моё плечо свою голову.
— Скажи, что привело драконов в наш мир?
— Я от куда знаю, я ведь тоже репликант.
— Но ты же слышишь тени, что они говорят?
— Ничего, теперь они просто молчат.
— Это всё из-за меня. Ты же знала, почему ничего не сказала? — виновато спросил я у девушки.
А потом я понял, она любит меня и ненавидит людей, людей, которые обижали маленькую её, обзывали чудовищем из-за особенности тела, за то, что какая-то враждебно настроенная тень поселилась в её теле.
— Знаешь, жизнь вообще странная штука, я тоже думала за что мне всё это: почему бабушка должна была умереть, почему моё тело такое, почему меня не могут принять такую, какой я есть, — созналась Кайне и добавила: — а ещё ко всему я бессмертная.
— И что нам делать всем втроём? — спросил я.
Мир стал слишком огромным для нас. Раньше я не замечал всей этой красоты. Болезнь погубила людей, а не животных. Когда люди исчезли, животным стало легче дышать. Когда пришла новая весна, зацвели не только поля, но и оставшиеся от людей здания, теперь лунные слёзы растут и на них, это очень красиво, особенно ночью. Я хотел взять Йону, после того как она придёт в себя, туда, чтобы посмотреть, но теперь не могу смотреть ей в глаза. Другие репликанты всё ещё живы, пока, но что они будут говорить мне? Что я убийца? Я видел, как та женщина оплакивала убитого воина, а тени к ней подходили. Может быть, они не желали ей зла, может среди них был её воин, он захотел попрощаться с ней.
— Кайне, — обратился я к подруге.
— Да.
— Позаботься о Йоне, ей с тобой будет легче.
— А ты? — удивлённо спросила она у меня.
— Мне пока нужно побыть одному и всё осмыслить.
— Стой, ты нужен дочери.
— Нет, — говорю я вставая. — После всего этого я не могу быть с ней и смотреть ей в глаза.
Объятия Кайне крепки, но встав, я быстро их разорвал. Она смотрит на меня с удивлением и осуждением. В её глазах читается: — «Ты сильный Нир», и кажется я вижу — «Я тебя люблю». Увы я не могу ей ответить тем же, но благодарен ей за помощь и дружбу, уверен дочери будет с ней лучше.
— Прости, — бросая на Йону и на Кайне прощальный взгляд, и размявшись немного, направляюсь к выходу, надеясь меня простят.