Чутье не подвело Лин Тяня. Как он и предполагал, Ши Сюаньань встретила его согласие нескрываемым восторгом. Хотел бы парень видеть ее почаще в такой бодрости; нежная материнская улыбка несомненно шла его госпоже. С нею она расцветала как бутоны пышных пионов на изящной картине старательного мастера.

Шквал радости обрушился на Лин Тяня и в соседнем крыле здания, когда он наткнулся на Сяо Лу. Та со всей своей горячностью расхвалила юношу и поведала о том, как она безмерно им довольна. Примерно в этот момент Лин Тянь сообразил, что новость о приезде адептов и приглашении на учебу кружила уже чуть ли не по всем коридорам и закуткам поместья.

Ему в пору бы радоваться вместе с домашними и тому, что выгодные слухи могут вылезти за ворота и пойти танцевать у соседей, но вместо ликования в душе поселилось еще большее беспокойство. У Лин Тяня не получалось избавиться от чувства, что даже такие безобидные сплетни могут обернуться очередной бедой.

Но времени смаковать внутренние терзания у него было не так много, и Лин Тянь решил основательно подготовиться к отъезду, а именно — навести в своих скромных покоях порядок. Особый порядок.

Из неприличного у себя Лин Тянь вспомнил только про дневниковые записи, которые переписал из городской библиотеки. Их-то он и решил перепрятать.

Выбранный способ юноша счел достаточно оригинальным, чтобы сбить с толку любого несведущего в его задумках человека. Тонкую связку Лин Тянь разобрал на отдельные листы и каждый по одиночке всунул между страниц своих переписанных справочников и сборников, соблюдая очередность записей. Книг ему с лихвой хватало на собственный умысел, поэтому с перекладыванием он справился без проблем.

Единственное, что не стыковалось с его идеей, — подаренный загадочной заклинательницей талисман.

В руках он тускло поблескивал опаловыми отсветами, из-за которых чернила начертанного символа смотрелись совсем свежими. Казалось, чуть поверни в сторону и с тонкого полупрозрачного листка тут же потечет жидкая тушь.

Но тушь не стекала — лишь завораживала взгляд искусной магией.

***

Утро выдалось тяжелым как неподъемный валун. Будто в отместку за обильные переживания ночью Лин Тяня настиг старый добрый кошмар, из-за которого во сне он сбуровил под собой всю постель. Какая-то часть его надеялась, что прошлые видения больше не побеспокоят его, но не тут-то было. В глубине души парень подозревал, что так просто ему не выпутаться, и дурные сны по-прежнему остаются в полуночных традициях.

«Демоны бы их подрали», — устало огрызнулся бы поутру Лин Тянь, вот только его самого уже подрать успели, о чем назойливо напоминали ноющие порезы на спине. Не хотелось бы в очередной раз испытывать судьбу с ее злыми шутками.

Лин Тянь поднялся рано даже для здешних жаворонков. Но валяться в полудреме юноша не привык, поэтому, еле прозевавшись, он решил готовиться к сборам. К сборам чего, правда, непонятно. Была у него догадка, что во дворце выдают все необходимое для обучения, но вряд ли от тайшоу убудет, если Лин Тяня придется подождать.

Одевшись в шухэ бледно-зеленых тонов, он поправлял полы верхней рубахи у колен, меряя комнату шагами из угла в угол. Наконец прекратив теребить плотный хлопок, Лин Тянь нагнулся к стопке книг на столе, вытащил из-под них блестящий талисман и сунул его под запáх между слоями одежд исподнего. Он помнил слова женщины о том, что ее подарок нужно держать поближе к сердцу, да и к тому же в его отсутствие будет небезопасно держать столь ценную вещь без надзора.

А еще она могла ему пригодиться или Лин Тянь сможет подробнее изучить этот элемент. В любом случае оставлять он его не намерен, мало ли что случится с ним или здесь.

Из последних приготовлений Лин Тяню для приличного вида оставалось привести в порядок непослушные волосы, но каждая попытка смастерить из ленты что-то путное на голове заканчивалась жуткими колтунами. Только когда он приблизился к точке кипения своего терпения, у него вышел относительно сносный низкий хвост. Но какой ценой. Его руки скорее сами себя в путы этой лентой свяжут, чем вплетут ее в волосы.

Пообещав себе сгоряча не бриться налысо (заодно прикупить как-нибудь шпильку), Лин Тянь вышел во двор, и от его тяжелого вздоха на плитке почти появилась вмятина.

Тайшоу, видать, по зову хитрости сюда пришел, каким-то невероятным чудом подгадав момент. За верхним краем ворот парень заметил кудрявого господина верхом на лошади с песочной шерстью, и благо тот не заглядывал за калитку, а терпеливо ждал. Впрочем, долго его томить Лин Тянь не думал.

Нань Хуан, как обычно, пребывал в безграничной радости и самодовольстве, Лин Тянь же в силу хромого на обе ноги сна вместо раздражения явил довольно понурый и смиренный вид, чем заклинатель охотно воспользовался, втирая требования по отъезду.

Как Лин Тянь и думал: брать с собой только то, без чего во дворце и на учебе тебе не будет спокойной жизни — желательно захватить меч; все остальное, включая ученическую форму от сапог до верхних утепленных накидок, выдадут на месте. Удобства по высшим стандартам Чжи Юй.

Все самое важное молодой человек уже рассовал по укромным местам, а потому он отпросился срочно выполнить последнее дело в доме, без которого его бы даже в силках никто не увез.

Он быстро проследовал в покои госпожи Ши, которая совсем недавно поднялась и еще не вышла за порог коридоров. Лин Тянь никак не хотел стать вторым человеком в ее сердце, что бесследно исчезнет, не оставив за собой вестей, он бы просто не простил себе такой гнусный поступок.

После личной встречи, конечно же, состоялся обмен любезностями во дворе вместе с тайшоу Нань, и Лин Тянь никак не мог отделаться от скользкого, но такого интригующего чувства, что план у них слишком хорошо складывается. Слишком уж гладко скользят они по этому льду. Где-то точно должно опрокинуться ведро с песком.

***

Путь предстоял не такой близкий, какой Лин Тянь проложил с друзьями через лесную гриву в канун фестиваля, и способ передвижения в корне не располагал к комфортной дороге.

Лин Тянь впервые пожалел, что не выучился конной езде или хотя бы не опробовал самостоятельно оседлать лошадь на рабочих полях, потому что ехать плечом к плечу с отъявленным подлецом — удовольствие на любителя. А парень явно был не из таких любителей.

Ехали по основному проезду до столицы, поэтому и на дорогу они времени потратили больше. Расчет сулил им объявиться у городских патрулей лишь к разгару обеда, так что смысла гнать всю ночь не было, как ни крути. Нань Хуан предложил — скорее приказал — остановиться в одном из постоялых дворов неподалеку, на что Лин Тянь пожал плечами. Вряд ли его мнение и желание что-либо решали в их ситуации.

Хотя было неприятно знать, что за тебя снова какой-то человек платит деньги. Его б воля — он бы, не задумываясь, продолжил путь.

Но лошадь ему было жалко, пускай она тренированная и, возможно, крепче за счет магии. Даже если Лин Тянь весил немного, то за пуховое перышко все-таки сойти не мог. Да и Нань Хуан, кажется, не привык отворачиваться от перспективы отдохнуть, если такая удобно подворачивалась. Парень был не прочь последовать до города пешим ходом, но кто бы его отпустил одного?

Хорошо хоть комнаты разные были, иначе пришлось бы действительно ложиться спать или объясняться на предмет бессонницы и беспрерывных ерзаний.

Спать Лин Тянь не собирался. Побоялся, что и в эту ночь его одолеет жуткое видение, и рассвет он встретит не с первыми лучами солнца, а в пылу жаркого допроса. Встревоженные обитатели постоялого двора же окажутся пустяковой передрягой по сравнению с любопытством тайшоу за тонкой бамбуковой стенкой.

И потому, решив лучше перебдеть, клевавшему носом парню не оставалось ничего, кроме как устроиться в глубокой медитации. Без учительских наставлений концентрация давалась ему нелегко, но сейчас, когда спустя гору тренировок он научился чувствовать в теле Ци, то мог с осторожностью перегонять ее по телу и расслабляться.

Так он надеялся переждать ночь и очистить разум от неприятного осадка накопленных переживаний за последние дни.

Надежда… почти оправдалась.

Вынырнувшее поутру солнце вновь заворачивалось в легкое перистое одеяло, чему Лин Тянь несказанно радовался. Летний зной обычно ожесточался к середине дня, а так они заработали передышку и шанс подчерпнуть прохлады у ветра.

Однако, песчаный суховей на освежающую ласку был скуп, одарив путников только ленивым брюзжанием вдоль каменистой тропинки.

Лин Тянь чрезмерных притязаний к погоде не имел, главное чтобы сверху не припекало. Юноша едва припускал на бег, торопливо подпрыгивая на торчащих из земли плитках, и собственного ветра ему вполне хватало. Нань Хуан, к удивлению, уважил его просьбу спуститься из седла и прогуляться пешком через заклинательские патрули, поэтому ноги он разминал со всей душой, пока давали. Заодно пожевал сушеный бутон гвоздики, который ему всунули, как только Лин Тянь с лошади соскочил.

Сам же крестьянский парень выглядел как сборник несовместимых рассказов, в котором сшили юмористические предания со слезливыми трагедиями. Лицо в светлом персиковом цвете, а под ресницами залегшие тяжелые тени, что буквально вопили об отвратительном сне, которого не было и в помине.

Впрочем, тайшоу знать обо этом совершенно не нужно.

Лошадь бодрой рысью бежала рядом, когда они уже пересекли городскую черту, и над головой выстраивались высокие и не слишком постройки. Между переулками растекался привычный торговой столице поток людей, почти такой же, как в День объединения кланов; вот только след бурных празднований давно простыл и стерся с незнакомых лиц и кварталов.

Лин Тянь, словно в первый раз войдя сюда гостем, заозирался. Вдохнув носом, он уловил в воздухе знакомую пряность запахов, услышал шумные музыкальные трели в глубине запутанного клубка улиц, и сердце в любовной тоске пропустило удар. Линъюй очаровывал его даже без торжественных украшений. Прекрасный город-основатель, с древнейшей историей, вселял веру в лучшие времена, а живой ярморочный шум, как ни странно, тоже приходился Лин Тяню по душе.

Медитация, усмиряющая разум и накапливающая Ци, вместе с затянувшимся молчанием тайшоу Нань внесли нескромную лепту в его нынешнее спокойствие. Физически тело явно изнемогало. Духовно же оно на пределе, собственно, за чей счет юноша свободно гуляет. Лин Тянь понимал, что ночь без сна прямо сейчас отзывалась в нем мурашками и немеющими покалываниями, но поделать ничего уже не мог. Как бы он хотел поскорее разобраться со всеми насущными вопросами и полежать где-нибудь в укромной тени навеса. Не спать, но вздремнуть казалось довольно соблазнительной идеей. Вдруг от усталости его даже кошмары обогнут?

Хорошо бы. И еще лучше будет, если притихший заклинатель все-таки подаст уже голос, а то прогулка в сплошной тишине вызывала непрошенные подозрения. Ладно он умаялся, и языком шевелить не хотелось, а он-то чего притих?

Лин Тянь с сомнением покосился на Нань Хуана.

Мужчина будто только этого и ждал, поскольку сразу же повернулся и опустил на него глаза.

— Юный господин желает вернуться в седло? — белая кромка зубов угрожающе блеснула в широкой улыбке.

— Да ни в жизнь, — резко отвернулся Лин Тянь, хлестнув себя по уху хвостом волос. Чувствовать под ногами землю гораздо надежнее, чем болтать ими по воздуху.

— Неужто не устали?

Устал. Он устал, но бодрость — редкий гость в его сознании, поэтому привыкать не к чему. Разве что к грузу новостей, свалившихся на него за какие-то ничтожные несколько дней. В мыслях все еще поднимались злосчастная бумажка с замазанными цифрами и обрывки его разговора с Мин Ю, которые он перебирал как расхлябанную колоду перепутанных карт. Поступки брата он справедливо оправдал, но открывшиеся осколки характера и их отношений ему еще предстояло принять. Наверняка Мин Ю тоже думал о них сейчас. Интересно, будет ли он писать письма? Ну, если не будет, то Лин Тянь сам возьмется за эту инициативу… Подумать только, и двух дней не прошло, а он уже начинает скучать. А может, его просто подъедает печаль за не до конца разрешенные проблемы.

Он нахмурил брови, с упреком покачав головой. Так не пойдет. Если он и дальше продолжит сеять в душе бесконечную тревогу, то не сможет ни на чем сосредоточиться. К тому же с Мин Ю они не поссорились, а наоборот — разрешили недопонимание. С неожиданным исходом, конечно, но все равно, разговор принес драгоценные плоды. Теперь им нужно всего лишь время свыкнуться, а его у них в распоряжении навалом.

Приободрившись духом, Лин Тянь отлепил взгляд от дороги и обратил его вперед, даже не вперед, а чуть выше.

За размышлениями и молчанием Нань Хуана он не заметил, как они уже совсем близко подошли к Мэйшу, обогнув несколько нарядных арок оборонительных стен.

Дворец изящных искусств перед высокой лестницей приглашал пройти через огромнейший внешний каменный двор, простор которого уходил далеко за поле зрения Лин Тяня. Здесь растекалось перепутье к разным сооружениям, черепица на крышах которых приветливо поблескивала под растекшимся солнцем.

Безумно красивое зрелище, но, перейдя во внутренний двор, основное внимание устремилось на главное здание дворца.

Лин Тянь невольно сглотнул, затаив дыхание. Он догадывался о том, что резиденция главы Ордена Юй немаленького размера, что само собой разумеется из статуса правителя. Но чтобы приходилось задирать голову вверх, дабы взглянуть на белый камень с золотистым отливом… Страшно подумать, сколько места занимают чертоги Грота Ледяных Цветов в Янь Шан, если раньше там жила и, в принципе, продолжает жить семья императорских кровей. В книгах Грот описывался как целый отдельный город со своим сводом законов, писанных исключительно для его обитателей. А кто проживает в Мэйшу? Дворец впечатляет размахом, здесь наверняка ходят толпы народа.

Любование роскошными видами прервала полившаяся из ниоткуда тоненькая мелодия флейты. Лин Тянь чутким ухом поймал нежный оборвавшийся отзвук, как следом раздался еще один, и юноша не удержал изумленного вздоха.

Под окнами на этажах и между ними в стены, точно вкрапления в нефрите, встраивались любопытные продолговатые украшения, походившие на гряды черепичных выступов. И так бы Лин Тянь и продолжил считать их обыкновенными украшениями, что гармонично вписывались в общий вид резиденции, если бы лично не лицезрел, как по ним прыгает отдаленно знакомая фигура.

Откровенно говоря, Лин Тянь не рассчитывал натолкнуться на главу Ордена Юй столь внезапно и в удивительном маневре.

Наигрывая короткие мелодии, глава Юй довольно шустро перепрыгивал с одной перекладины на другую, ступая на них с такой мягкостью и плавностью, будто это не он только что пересек нечеловеческое расстояние, буквально перелетев с края на край высокой стены.

Поступь пускай и отличалась изяществом, стойка выдавала корни военных учений, прививавших боевую готовность.

Молниеносно добравшись через ритмичный голос инструмента до одного из широких окон, глава Ордена Юй заступил на подоконник и исчез в стенах таинственных покоев.

Теперь в копилку Лин Тяня ухнуло новое воспоминание о том, что он видел чуть ли не настоящее чудо наяву, которым с гордостью хвалились свитки с известнейшими легендами клана Чжи Юй. Вот как, значит, работает волшебная флейта! Она и вправду позволяла хозяину обращаться в подобие полета.

— Знаешь что-нибудь про Шилань из легенд? — Нань Хуан ощерился, явно довольный тем, что они застали его старшего брата в крайне представительном виде.

— Да, — с толикой восхищения кивнул все еще ошарашенный Лин Тянь, на мгновение забыв про питавшую их отношения неприязнь, — есть кое-что на слуху.

Еще б не знать. Они эту легенду с Сяо Лу и Мин Ю еще не раз в лесу обсуждали, как про такое не знать тем, кто живет под покровительством владельца музыкального инструмента?

В священных сказаниях легенды о флейте Шилань — любимейшие истории старого поколения и первые сказки с уст юной ребятни. Каждый про нее слышал, но не каждый ее видел. Сама флейта являлась уникальным артефактом, чьи истоки происхождения приписывались к божественным. Вера в богов в Чжи Юй цветет и пахнет на протяжении долгих веков, поэтому Лин Тянь по первой степени не был удивлен, вычитывая тексты о том, что Шилань на самом деле подарок одного из богов.

Считалось, что долгое время у него в милости был клан Чжи Юй, еще до становления Ордена, один из древнейших и первых, забредших на южные земли. Клан обладал бездонной страстью к музыкальным искусствам и любовью к пышным праздникам, чем привлек внимание бога южной части света Жэши. Именно ему и преподносилась львиная доля всех пожертвований и молитв, отпускаемыми людьми в небо вместе с дымом ароматных благовоний.

Тот самый легендарный раз навеки отпечатался в истории южных кланов как первое явление божества их человеку воочию. И первыми удостоились такой чести выходцы из покладистого гнезда фамилии Юй. Жэши, принявший человеческий облик, сошел к ним, чтобы выразить свое восхищение мастерством музыкантов. Восторг божества был так велик, что он провозгласил заклинателям истину: «Созидая искусство, возвышается человеческая душа. Прикасаясь к искусству, возвышается тело, принадлежащее ей. Ни тысяча ли, ни бренная оболочка не способны удержать ее!». И в доказательство своего изречения божество смастерило волшебную флейту из золота с черным нефритом и принесло ее в подарок лидеру клана.

Так говорили легенды и пожилые старички на лавках. И что именно с тех самых пор люди юга ударились в непоколебимую веру, а предки клана Чжи Юй отдали во славу Жэши смысл своего существования, встав под знамя с его божественной формой. Он Божественный Змей, он их Солнце и Черный Лотос, проросший средь камней, но живущий в объятиях Неба.

Нынешний глава Ордена Юй Дэ, подобно своему отцу и предкам, по сей день оберегает родовую реликвию и значимость людских стремлений.

Таким образом трактовалось происхождение их религии до встречи с народами северных и восточных кланов.

Лин Тянь отлично понимал, отчего земляков так берет за душу гордость за свою веру и принадлежность. Кто бы не желал родиться за пазухой у щедрого и начитанного бога? Наверное, только тот, кто ни разу за жизнь не испытал его милости.

Слово за слово о невероятных преданиях тайшоу и его подопечный подошли к подножию дворцовой лестницы. Лин Тянь повернулся на подбежавшего адепта, который по просьбе Нань Хуана отогнать лошадь в стойло взялся за поводья и умыкнул смирную кобылу так же скоро, как он их обнаружил.

Подъем пугал неизвестностью, таящейся во внутренних покоях. Они же направятся сейчас к главе Ордена? Вопрос образования и трат серьезный и должен решаться кем-то авторитетным. Но не выходил ли авторитет главы Юй Дэ слишком жирным для переговоров?

Вверяя контроль над ситуацией до определенной поры Нань Хуану, Лин Тянь неуверенно перешагнул несколько ступеней. Со стуком сапог о гладкий камень сверху раздался громкий шелест, и Лин Тянь, задрав голову, пронаблюдал, как глава Ордена Юй, стоя на перекладине отыграл более сложную трель, спрятал Шилань, и, обхватив рукой охапку свитков, спрыгнул прямо вниз напротив входа в центральные залы.

Лин Тянь вздрогнул, потому что сперва показалось, что заклинатель вот-вот разобьется — высота грозила переломами в нескольких местах. Опровергая ожидания, мужчина, как на невидимых крыльях, резво, но аккуратно опустился вниз, подаваясь слегка вперед.

Это было действительно впечатляюще, Лин Тянь запомнит надолго…

Поймав на себе любопытствующий взгляд, юноша заметно растерялся в лице, но поднялся вслед за Нань Хуаном. Сколько же проблем сейчас они вывалят на сына Феникса и Солнца…

Стыд болезненно забрался в желудок и принялся в нем скрести назло парню. С одной стороны ему интересно, чем закончится выходка нерадивого заклинателя; с другой стороны Лин Тянь нутром чуял, что интерес того не стоит.

Нижайше поклонившись и поприветствовав достопочтенного господина, он ощутил, как пристальное внимание прилипло к нему намертво. Он явно выделялся здесь, влетев белой вороной.

— Этот брат рад вновь видеть главу Ордена Юй в добром расположении духа, — не отставал Нань Хуан и обратился к Юй Дэ.

— Нань-шиди вернулся поразительно рано, — с ласковой улыбкой отметил последний, склонив голову набок, будто в сомнении. — Но шисюн тоже рад приветствовать тебя и… твоего спутника.

Он заложил свободную руку за спину, звякнув цепочками браслетов, и отвесил чинный кивок Лин Тяню, у которого в этот момент вся кровь сбежала к ногам.

Вживую так близко ему не доводилось еще видеть главу Ордена… Не было причин, да он их и не искал. А на фестивале ему хватило сполна и до конца жизни, большего и желать нельзя.

Смотрел не человек, а холст талантливого художника, что с невозможной аккуратностью выводил гибкие черты на ровной бледной коже и тончайший золотой узор по черным агатовым лентам из шелков. В наполовину забранных заколкой волосах темнели узкие, почти невидимые косы, в глазах плескалась «кровь дракона», что закипала на солнечном свету. Глава очаровательно красив, и верилось с непосильным трудом, что с тайшоу Нань он связан кровными узами; совсем не похожие, как небо и земля.

— Пусть дорогой брат позволит пройти юному господину вместе с нами во дворец. Мы на кону важного разговора, — серьезно попросил Нань Хуан.

Юй Дэ бесстрастно пожал плечами.

— У порога переговоры не ведут, — Юй Дэ развернулся и направился вовнутрь. — Стало быть, важная беседа возвратила тебя домой раньше ожидаемого.

Мужчина толкнул тяжелые на вид каменные двери, распахнувшиеся словно гарды веера от резкого взмаха.

Втроем они прошли невероятно огромных размеров зал, и Лин Тянь снова задрал голову, глядя на уходящие в вышину потолки. Орлиным зрением он похвастаться не мог, но своим собственным углядел, что верхний камень утопал в паутине из яшмовых узоров, спускавшихся на основания колонн.

Почему-то первое, что пришло Лин Тяню на ум, — мысль о том, что строители упустили потенциал первого этажа дворца, устроив здесь просторную залу ради любования величием резиденции и искусной росписи. Он улыбнулся этой мысли и смахнул ее в сторону. Вряд ли он поймет всю прелесть гигантских пустот и масштабов, какими любят баловаться богатые господа. Но Мэйшу отстроили еще до рождения нынешнего главы Ордена Юй, поэтому, юноше казалось, что почитаемый многими заклинатель разделял его мнение. У Лин Тяня сложилось впечатление, будто мужчине претила жажда намеренно выделяться своим достатком.

— Вас оставить? — Юй Дэ повел подбородком, оглядывая гостей, когда к нему неслышно засеменила из угла низкая девушка в скромном сарафане под блеклую бронзу: — В мой читальный зал, попрошу.

Служанка бережно перехватила протянутые свитки, поклонилась и спешно удалилась в одном из коридоров.

— Оставлять не нужно, наоборот, мы шли за распоряжением к тебе, — необычайно спокойно произнес Нань Хуан.

Обычно он разговаривает в разы громче. Может, сказывается присутствие старшего брата или дворцовая атмосфера настраивает на деловой лад?

У Юй Дэ слегка приподнялись тонкие брови. Просьба застала его врасплох.

— Мое распоряжение?

Его ровный голос лился с такой мягкостью, что Лин Тянь уже почти не сдерживал румянец, совестливо приливавший к щекам. А главное, что уничтожало изнутри — безумства и шантаж вытворял тайшоу, а в стыде захлебнется он. Страшно вообразить, как отреагирует глава Ордена. Чужое самоуправство мало кому приходилось в милость.

С последнего вопроса возникла немая тишина, и Юй Дэ молча поманил за собой куда-то вглубь дворцовых комнат на следующий этаж. Стены походили на муравейник за счет обилия дверей. Все куда-то вели, но ни одна им не подходила. В итоге они очутились в самом конце коридора у расписанных цветущей вишней дверей. Вероятно, одни из покоев главы. А может и нет… Все здесь для Лин Тяня новое и неизведанное.

А вот заходить в комнату не стали. Это немного удивило парня.

— Мне любопытно, как связаны Нань-шиди, моя воля и этот молодой человек, — Юй Дэ скосил уголок губ, посмотрев на Лин Тяня.

— Дорогой брат даже не представляет, как важен нам юный господин, — елейно подчеркнул Нань Хуан, отчего Лин Тяню захотелось взвыть волком на луну.

— Какой темы касается вопрос?

— Образование.

Юй Дэ отвел глаза к стене, вдумчиво нахмурившись.

— Что-то не так с результатами вступительной комиссии? — обеспокоился заклинатель, посуровев лицом.

«О, с ними все не так — их вообще нет», — подумал про себя Лин Тянь. Если глава Юй с такой строгостью относился к вопросам дисциплины, вряд ли получится вписаться в его учебный план, свалившись шапкой снега на голову средь бела дня.

— Результатов комиссии нет, — снял с языка Нань Хуан, и парень в ужасе на него повернулся. Нет, он ожидал этих неминуемых слов, практически отсчитывал до них секунды, но больше верилось в то, что тайшоу будет увиливать до последнего.

К Юй Дэ прикипела абсолютно нечитаемая эмоция, что граничила между шоком и тревогой. Он в замешательстве наконец требовательно спросил:

— Как «нет»? Я же сегодня утром окончательно утвердил весь ученический список.

— Но список ведь не полный?

Нань Хуан говорил быстро и четко, будто разрезал ткань на лоскуты, не давая оглянуться назад. Глава Ордена был не в восторге, и у Лин Тяня закралось подозрение, что тайшоу Нань, по идее, не должен был знать о численности списков.

— На что Нань-шиди намекает? — холодно уточнил Юй Дэ, и изогнул бровь.

— Скажу прямо: намекаю на то, что я хочу, чтобы глава отдал одно из свободных мест этому молодому господину и принял его на обучение, — проговорил Нань Хуан без запинки, сказал, как на духу лежало.

Должен ли сказать что-то Лин Тянь? Или лучше молчать, пока не попросят подать голос. Вставив свои несколько копеек, он мог только сделать хуже. Кто знает, каков в самом деле нрав у лидера клана.

А с чего бы ему вообще помогать Нань Хуану в деловых переговорах? Пускай тайшоу сам выкручивается, как уж в кипящем масле, раз он затеял всю эту неразбериху…

— Я не могу этого сделать, — негодовал Юй Дэ, качая головой. — Все расчеты уже давно подведены, и без проверки знаний я тем более не могу никого допустить. Нань-шиди не кажется, что он преувеличил значимость своих полномочий, прося меня об одолжении такого рода?

— Я бы не стал просто так приводить человека со стороны, если бы не посчитал его полезным.

— Ты пренебрегаешь моим временем и временем других людей, будучи осведомленным обо всех условиях учебных контрактов, — глава Ордена выпрямился как натянутая струна. Он со стальным укором взглянул на младшего брата. — Я отклоняю эту просьбу.

— Случай исключительный, — упрашивал Нань Хуан, чей голос засквозил обидой.

— В чем же исключительность?

— Я объясню лично, — мужчина кивнул на дверь позади Юй Дэ. — Прошу выслушать с предельным вниманием.

Соглашаться давать поблажку Юй Дэ не хотел. Устало опустив веки, он выпустил шумно воздух носом, и искоса глянул на парня, притаившегося в гробовом молчании.

— Кабинеты по бокам служат помещениями для отдыха. Ты можешь расположиться в любой и без стеснения перемещаться по ним, — слегка оттаял заклинатель, несмотря на все еще сведенные к переносице брови.

— Благодарю главу Ордена, — выдохнул Лин Тянь и ухнул в поясном поклоне.

Мужчины отошли к крупным покоям, и юноша слышал, как, открывая дверь, глава Юй шикнул: «Я крайне разочарован». Дверь стиснулись в проеме, и Лин Тянь остался предоставлен сам себе.

До комнат отдыха ноги донесли как на вате, и первое, что он сделал — сунулся к приоткрытому окну вдохнуть свежий воздух.

Ему тоже не терпелось узнать, о какой исключительности расскажет Нань Хуан главе Ордена, потому что если он прямо сейчас в красках описывает ему гулявшие по деревне слухи, то он не сдержится и взорвется без предупреждения.

А что еще рассказывать? Разве что очередные выдумки, какими тот сладко обложил его матушку. Тогда Лин Тяня стоило ознакомить с предысторией, иначе главе Ордена подловить его раз плюнуть.

Но не только этим моментом он терзался. От парня не укрылось, что Нань Хуан от начала и до конца действовал с такой уверенностью, будто наперед знал, что все карты выстелются в том порядке, как он загадал. Мог ли Нань Хуан втайне разведать о планах главы Ордена, чтобы использовать это в будущем?

Положительный ответ напрашивался сам собой. Подлости, конечно, не занимать, без ведома брата вынюхивать то, что тот, судя по раздражению, хотел сохранить в секрете.

Только зачем держать в секрете неполноту ученического набора…?

Лин Тянь привалился гудевшей от вопросов головой к прохладной стене. Он ничего не знает, ему ни о чем не рассказывают, и сам он не в состоянии выяснить, что происходит. Даже с видениями ему везло больше, чем с реальными людьми. Вот выйдет тайшоу из комнаты, распрощаются они с Юй Дэ на отвратной ноте, и он запытает Нань Хуана таким допросом с пристрастием, что тот пожалеет, что в принципе решил с ним спутаться.

Не успел он поставить мысленную жирную точку в конце своего убеждения, как снаружи послышался дверной шорох. Лин Тянь тут же оторвался от окна и пошел на выход, но его опередили вошедшие.

Глава Ордена был мрачен как сто туч.

Нань Хуан же заметно волновался, потирая смуглые ладони. Атмосфера из обычного напряжения перетекла в странное воинственное настроение.

Взгляд у главы Ордена Юй опущен; он стоял в глубоких размышлениях со скрещенными руками и периодически посматривал на Лин Тяня, пока наконец не заговорил:

— Что ж, — смерил он юношу темными глазами, — обстоятельства… весьма занимательные.

Как же Лин Тяню хотелось поругаться с тайшоу.

— Я принимаю их к сведению, но правила есть правила. В некоторых вопросах я придерживаюсь железных принципов, и образование относится именно к этой категории, — смотрел Юй Дэ исподлобья, без осуждения и слава богам. — Поэтому я не могу принять тебя на обучение просто так.

Кровь замерла в жилах. Радоваться или расстраиваться — неизвестно. Можно ли спросить…

— Без сдачи экзаменов не приму, — отчеканил Юй Дэ, мельком заглянув в глаза своему младшему брату, и Лин Тянь растерял дыхание. — Покажешь приемлемые результаты по математике, истории и теоретическим основам магии, — глава Ордена вернул себе добродушную улыбку и махнул правой рукой, очерчивая пространство, — Мэйшу примет тебя с распростертыми объятиями.

— Сдать вступительные экзамены и все? — в неверии спросил Лин Тянь. Значит, ему придется готовиться к сдаче?

— Да, все, — кивнул Юй Дэ, убирая руки за спину. — Но у меня есть условие, которое вы не вправе оспорить.

— Что за условие? — поинтересовался Нань Хуан, подпирая подбородок ладонью.

— Комиссию буду принимать я.

У адепта расширились глаза, а рука соскочила на плечо:

— И когда ты… решишь принять ее?

— Прямо сейчас.

Юй Дэ просиял светлейшей улыбкой, от которой, по честности, шея покрылась мелкой рябью мурашек. Все-таки глава Ордена хотел выиграть эту маленькую войну в свою пользу.