Такемичи было уже не впервой просыпаться в прошлом после собственной смерти. Не впервой было просыпаться и после смерти Майки. Но не всё вместе.
Всего секунду назад он кричал на Майки, свесившись из окна и держа мужчину за запястье. Всего минуту назад он терял сознание от трёх пулевых ранений, но ни за что не отпускал ладонь молящего о спасении Майки. Всего секунду назад он был на грани смерти, по-настоящему готовый уйти из жизни только рядом и вместе с Майки.
А теперь он вновь оказался в прошлом, откинутый на десять лет назад. Такемичи чувствовал, что это — его последний рывок, последняя попытка, чтобы спасти всех, особенно Майки — глупца, готовым пожертвовать собой ради других; глупца, не думающего о собственном счастье; глупца, одинокого и разрываемого эмоциями и Чёрным Импульсом настолько, что единственным выходом для него стал прыжок с крыши.
Такемичи поклялся, что спасёт Майки, поклялся, что сделает его счастливым, а потому в первую очередь направился к человеку, который лучше других знал Майки, который мог рассказать о его местоположении и знал о перемещениях Такемичи во времени. Ханагаки отправился к Дракену.
Он просто хотел поговорить, хотел спросить совета, но никак не ожидал того, во что выльется их встреча: за право иметь Такемичи в своих рядах подрались две из трёх группировок Небожителей. Парень, конечно, знал, что за полгода обрёл некую славу среди гопников, — всё же он был капитаном первого отряда Тосвы, — но не ожидал, что такую громкую.
Сотня гопников заняла перекрёсток, то тут то там мелькала униформа разных группировок, рычали байки, вперёд выходили всё новые для Такемичи лица. Но главными среди них были, конечно же, босс Брахмана Кавараги Сенджю и главарь Рокухара Тандай Сайс Терано. Последнему Такемичи был не очень интересен, но парня желал завербовать Какучо, правая рука Терано, а потому и он принимал участие в драке.
За свои двадцать шесть лет Такемичи повидал достаточно мордобития, особенно среди гопников, но уровень жестокости этой потасовки превышал все остальные. Участники обеих группировок буквально слетели с катушек, махая кулаками налево и направо, да так, что самому Такемичи прилетело по голове.
Ханагаки чуть ли не взвыл: он просто хотел поговорить с Дракеном, а не становиться поводом для масштабной драки, которую не знал, как остановить, или как хотя бы покинуть её с наименьшим количеством травм. Разбушевавшимся гопникам уже было плевать на то, что причиной махача стал Такемичи, они и его с радостью угандошат, если под руку попадёт.
И тут словно бог услышал молитвы парня. Вдалеке раздался рёв знакомого мотора, от звука которого по телу Ханагаки пробежались мурашки. Бабу. Рёву Бабу вторили другие, мотоциклы засверкали с свете вечерних фонарей, наезжая прямо на дерущихся гопников и заставляя их убираться с пути.
Впереди ехал Майки. Он совсем не изменился за те два года, что прошли в прошлом, разве что взгляд стал более меланхоличным, а волосы отросли на несколько сантиметров.
Такемичи сглотнул. Это был всё тот же Майки, родной ему Майки, с которым они вместе тусили по вечерам, который вёл за собой Свастонов и ныл, если в детском обеде не было флажка. Это был всё тот же Майки, который просил выстрелить в него на развалинах здания, и всё тот же Майки, молящий о помощи, вися в воздухе. Это был всё тот же Майки, ради которого Такемичи был готов пожертвовать всем, в том числе и собственной жизнью.
Майки тормознул Бабу в центре перекрёстка, где до этого дрались Сенджю и Терано, прямо напротив этой парочки, буквально в нескольких шагах от Такемичи. С губ Ханагаки сорвался короткий выдох.
— Такемучи, только вернулся, а уже в центре событий? — весёлым тоном спросил Майки, но Такемичи слышал в них нотки наигранности, будто Сано выдавливал из себя это веселье. И, тем не менее, Ханагаки ответил:
— Как видишь.
Он мог лишь догадываться, как Майки узнал о его возвращении. Возможно, Дракен, Чифую или Хина послали ему сообщение, не надеясь, что оно будет прочитано. А может, понял всё по разительному отличию в поведении шестнадцатилетнего и двадцатишестилетнего Такемичи.
Майки тем временем продолжил, обращаясь скорее к главам Рокухара Тандай и Брахмана, чем к рядовым бойцам:
— Между прочим, ваша драка за Такемучи перекрыла перекрёсток, из-за чего на дорогах возникли пробки. Скоро сюда приедет полиция, так что советую сворачиваться.
Удивительно, но Майки не кидался в драку, а хотел решить всё мирным путём. Тем не менее, для Такемичи всё ещё оставалось загадкой, что он тут забыл. Ханагаки считал, что найти Сано будет сложно. Готовясь к поискам, он даже покинул родной дом, не пошёл в старшую школу и скрылся в огромном Токио. В прошлый раз Такемичи потратил несколько месяцев на поиски друга, сейчас же это не заняло и дня. Майки сам нашёл его.
Сенджю выступила вперёд, отдавая приказ сворачиваться. Терано цокнул, выглядя максимально недовольным, но тоже махнул рукой, мол, разъезжаемся, пацаны. Постепенно гопников становилось всё меньше и меньше, и когда большинство покинуло перекрёсток, оставляя только верхушки всех трёх банд, Инуи подвёз мотоцикл к Такемичи.
— Нам тоже пора, — произнёс он. Ханагаки наконец оторвал взгляд от Майки, удивлённо смотря на бывшего заместителя Чёрных Драконов, словно только сейчас вспомнил о его существовании.
Такемичи… не хотел уходить. Только не сейчас, когда ему выпал такой прекрасный шанс поговорить с Майки. Если они сейчас разъедутся, то кто знает, сколько ждать до новой встречи? Если Сано скроется, найти его будет сложно. Ещё сложнее будет выжить во время этих поисков.
И Майки будто прочёл его мысли, говоря стальным тоном, не терпящим возражений:
— Такемучи поедет со мной.
Инуи нахмурился, подошедший Дракен, держащийся за бок, — тоже.
— Такемичи больше не твой подчинённый, он поедет с Брахманом, — возразил Инуи.
— С фига ли, — вклинился в разговор Какучо. — Такемичи поедет с Рокухара Тандай.
— Может он больше и не мой подчинённый, — начал Майки, — но, как и два года назад, Такемучи — мой. — И было в этой фразе нечто большее, чем перетягивание друга. Ханагаки ощутил скрытый подтекст, намёк, понятный только им двоим. Это была странная связь между ними.
С тех самых пор, как они встретились на боях на ставки, весь мир Такемичи стал вертеться вокруг Майки. А может, он вертелся вокруг него ещё в изначальной временной линии, когда Ханагаки жил в Японии, подвластной Токийской Свастике, когда Хина и Наото умерли из-за внутренних разборок группировки. Но именно с той первой встречи они стали созависимы.
Такемичи возвращался в прошлое из раза в раз в первую очередь из-за Майки, потому что всё зависело от Майки, потому что Майки был центром творившейся истории. Только его решения в прошлом влияли на изменения в будущем. И именно поэтому Такемичи всегда выбирал Майки. Что бы ни случилось, его выбором всегда оставался Манджиро Сано.
Майки же, несмотря на всю свою силу, всегда нуждался в крепком моральном и духовном плече, способным поддержать, подбодрить, направить на путь истинный, а порой — отрезвить, оградить от глупых ошибок, остановить. Майки, взваливший на свои плечи всю ответственность за будущее, как никогда нуждался в Такемичи. Даже Чёрный Импульс, призванный защищать Майки от опасности, нуждался в Такемичи. Две личности, две стороны одного человека, и оба зависели от Ханагаки.
Парень сделал шаг вперёд, затем ещё один и ещё. Он уверенно приближался к Бабу, на котором сидел Майки, и с каждым его шагом лицо Сано светлело всё больше и больше. В глазах мелькнула искра, свет, похожий на тот, что Такемичи видел, когда держал Майки за руку в том чёртовом здании, где они оба и полегли.
Ханагаки чуть улыбнулся, становясь перед Бабу. Майки похлопал по месту за собой, и Такемичи сел, перекидывая ногу через мотоцикл, надевая шлем и обнимая Сано поперёк живота. По рукам растеклось тепло, жар чужого тела опалил кончики пальцев, и Такемичи прикрыл глаза. Казалось, он не ощущал этого так давно…
— Такемичи! — услышал он окрик Дракена, и только смог, что слегка улыбнуться другу.
— Прости. Ты же знаешь, моей целью изначально было найти Майки.
— Выберешь его — и мы враги, — предупредил Какучо, и Ханагаки понимал, что тот был как никогда серьёзен, даже серьёзнее, чем два года назад во время драки с Изаной.
— Мой выбор — Майки. Всегда — Майки. — И прикрыл глаза.
Спереди послышался довольный смешок: Сано был счастлив услышать это. Он завёл двигатель, мотор заревел, и ему вторили другие. Мотоцикл сорвался с места, разворачиваясь и унося Такемичи в глубь Токио.
Ханагаки мысленно извинился перед друзьями и родителями, лбом, закрытым шлемом, прислоняясь к сильной спине Майки. Так было нужно. Так было правильно. В конце концов, он всегда принадлежал Майки, а Майки — ему.