— Ну, камин тут нарисованный, зато вид из окна на Экс, — сообщил Эрвин.

Леви пробурчал что-то в ответ и интереса к виду из окна не проявил. Он снял куртку, скинул обувь и повалился на кровать. Эрвин сел рядом с ним.

— До сих пор дуешься? — спросил Эрвин.

— Нет. Но если ты ещё раз устроишь мне сцену… Я полтора года хлебал это ревнивое говно, ещё и с тобой этот цирк я терпеть не буду.

— Я не устраивал сцен. Не говори ерунды.

Леви скинул со своего плеча его руку. Встал и стал раздеваться.

— Я хочу в душ, — сказал он. — И это была сцена. Я тебе как актер говорю. Нам обоим уже давно не по двадцать. У нас есть прошлое, ясен хрен. И если ты из каждой случайной встречи будешь делать историю…

Он хлопнул дверью ванной так, что задрожала лампа в бра на стене. Замок, однако, не щёлкнул.

Леви был прав. Это была сцена. Сцена из мыльной оперы.

Они гуляли по рождественской ярмарке, покупали праздничную ерунду. Эрвин пытался уговорить Леви примерить оленьи рога. Лиззи поддерживала эту идею. Томас рассказывал что-то из истории местной архитектуры. Отличный был семейный выходной. Потом они все вместе пообедали, и Вессоны уехали домой. Эрвин повел Леви, ориентируясь по карте в телефоне, в отель, где они сняли номер. Шел снег, и все вокруг напоминало клип на «Лучшее время в году» Энди Уильямса. Эрвин не удержался, остановился и поцеловал мужа в губы. Тот заворчал, но на поцелуй ответил и даже улыбнулся. Потом они зашли в какую-то лавку, где Леви набирал сладостей. Зачем? Да почему бы и нет. Эрвин отвлекся на игрушки в витрине и вдруг услышал, как за спиной кто-то сказал: «Леви? Это ты?!» В голосе слышалась явная радость. И голос Леви тоже звучал звонко и радостно. Эрвин обернулся. Высокий светловолосый парень, оперевшись о полку, наклонялся к Леви и усмехался себе в усы.

— Я не знал, что ты в Англии, — сказал Леви.

— Да вот приехал на Рождество. Тебя каким ветром сюда занесло?

— Навещаю родню мужа, — усмехнулся Леви.

— Точно. Я видел фотки в Фейсбуке.

Эрвин слушал их болтовню и чувствовал, как его обуревает ревность. Леви не повернулся к нему, не представил его. Смотрел только на этого, как его, Майка. И Майк усмехался себе в усы и нёс какую-то чушь, которую только Леви и понимал.

— Пойдем, — сказал Эрвин, подходя к ним и беря мужа за руку.

— Да мы вроде не торопимся… — Леви удивлённо вскинул брови. — Эрвин, это Майк. Он у нас раньше играл.

— Привет. — Майк махнул рукой. — Поздравляю.

— Спасибо, — буркнул Эрвин и увлек Леви к кассе.

Они вышли на улицу. И Эрвина прорвало. Он наговорил гадостей про Майка, отмел все возражения Леви, недвусмысленно намекнул, что подозревает мужа в чувствах к бывшему. Леви смотрел на него, открыв рот.

— Все? — спросил он, когда Эрвин умолк. — Хуйни больше не будет? Пошли, я спать хочу.

До отеля шли молча. Леви демонстративно держал руки в карманах. Эрвин мысленно назвал себя идиотом. Он попытался извиниться, но Леви только отмахнулся от него.

А теперь он слушал шум воды из ванной. И гадал, стоит ли войти… Ладно, не убьет же его Леви… Он открыл дверь в ванную, разделся и вошёл в душевую кабину. Леви громко вздохнул. Позволил себя обнять.

— Прости, — сказал Эрвин, целуя его в макушку. — Я идиот.

— Майк не мой бывший, — ответил Леви. — Ты бы хоть спросил сначала… И я серьезно, Эрвин, я с Биллом этого говна нажрался, с меня хватит. Будешь продолжать в том же духе — свалю и адреса не оставлю. Предупреждаю сразу. Через все это я опять проходить не хочу.

— Прости, — повторил Эрвин. — Я не хотел…

В тесной кабине они невольно прижимались друг к другу. Леви осторожно повернулся к Эрвину. Поцеловал в плечо.

— Ты мне не доверяешь? Раз решил, что я буду флиртовать с каким-то чуваком у тебя на глазах… Что с тобой не так, блядь? И да. Майк — натурал. Я знаю его жену.

— Вот теперь я чувствую себя совсем идиотом…

— Потому что спрашивать сначала надо, блядь.

— Прости…

Эрвин наклонился и поймал его губы. Крепче прижал к себе.

Они переместились на кровать. Напротив «горел» электрический камин, за окном шел снег. Можно было представить себя где-то далеко от цивилизации, вдали от людей и от всего…

— Ладно, давай расставим все точки над i, — сказал Леви между поцелуями. — Нет у меня к бывшим никаких чувств. Уясни раз и навсегда. Большинство из них — мудачье редкостное. А кое-кто и скопытиться уже успел. Так что не надо сцен устраивать с нихуя…

— Я же уже извинился… — Эрвин сжал губами его ухо. — Что мне сделать, чтоб ты успокоился?

— Мне нужно, чтоб этой хуйни не было больше. Не надо Отелло из себя изображать. Я, блядь, тебя замуж просто так звал, что ли?

— Нет, конечно… — Эрвин уткнулся лбом в его грудь. С удовольствием прищурился, чувствуя, как тонкие длинные пальцы зарываются в его волосы. — Прости… Это было глупо… Я идиот. Но ты же сам говорил, что меня ко всем ревнуешь…

— Я ж тебе мозг не насилую при этом! Я ж понимаю, что это мои заебы! Ладно… Я есть хочу. Закажи что-нибудь?

Эрвин неохотно выпустил его из объятий и подошёл к столу, где стоял внутренний телефон отеля.

— Стейк хочешь? — спросил он. Получив кивок, набрал номер: — Добрый вечер. Можно заказать ужин в номер? Да, комната сто четыре…

Ужин принесли через полчаса, чтобы не пугать людей, пришлось одеться. Ужинать сели перед камином. Леви вдруг заявил, что ему хочется романтики. В сидении на полу перед фальшивым огнем Эрвин ничего романтичного не видел, но возражать не стал. Леви, сидя на полу по-турецки в халате на голое тело, уплетал стейк и пил вино большими глотками. Эрвин наблюдал за ним. Он явно ещё злился, но старался это скрыть. А может, уже отошёл и правда просто хотел есть.

— Что? — спросил Леви, дожевав последний кусок. — Что ты на меня так смотришь?

— Гадаю, злишься ты на меня или ещё нет, — честно признался Эрвин и протянул к нему руку. — Злишься?

— Нет. — Леви вздохнул. — Но я тебе ещё раз говорю: будешь так залупаться — я свалю нахер.

— Не надо… — Эрвин придвинулся к нему и обнял. Поймал его губы. — Леви…

Леви сильнее прижался к нему. Легко вздохнул, когда рука Эрвина пробралась ему под халат. Скользнула по рёбрам, по твердому прессу, легко обхватила стоявший колом член.

— Эрвин… — выдохнул Леви, подставляя шею под жадные поцелуи. — Посуду надо убрать… Погоди…

— Да хрен с ней… Хочу тебя…

Он легко подхватил мужа и так же легко уложил на кровать. Избавил его от халата и разделся сам. Прихватил зубами кожу на его ключице. Леви едва заметно вздрогнул от укуса, но возражать не стал. Эрвин провел языком Леви по груди, продвигаясь от одного соска к другому. И дальше вниз — по подрагивающему от нетерпения животу, по бокам. Целовал и гладил его бедра.

— Да блядь, — выдохнул Леви, — отсоси мне уже.

— Обойдешься, — сказал Эрвин.

— Какого?..

Эрвин схватил его и повернул на живот. Леви охнул. Послушно поднял бедра. Эрвин провел пальцем между его ягодиц. Довольно хмыкнул, услышав негромкий стон.

— Да делай ты уже хоть что-нибудь, а.

Леви рефлекторно дернулся, когда Эрвин вошёл в него. И тут же застонал в полный голос. За эти дни в доме сестры Эрвин не слышал, чтобы Леви так стонал. Он сдерживался и стонал очень тихо или не стонал вообще. А теперь… Стесняться было некого, он и не стеснялся. Эрвин обхватил его поперек груди и заставил подняться. Теперь Леви сам двигался, насаживаясь на его член. Эрвин сжал его сосок, Леви резко запрокинул голову. Поймал руку Эрвина и прижал к своему паху.

— Тебе нравится? — спросил Эрвин.

— Блядь, да. Да!

Эрвин поглаживал его член и мошонку, и от каждого движения Леви вздрагивал всем телом и стонал громче. Царапал руку Эрвина. Другой рукой дотянулся до его головы и зарылся пальцами в его волосы. Повернул голову и поймал его губы.

— Ты, блядь… Нельзя ж так… после еды…

Леви лежал на боку и пытался отдышаться. Эрвин притянул его к себе и погладил по волосам.

— Я знал, что тебе понравится… — Он поцеловал мужа в висок. — Ещё злишься?

— Нет… — Леви широко улыбнулся. — Но с тебя причитается… Вот только в себя приду…

— Помочь? — Эрвин скользнул рукой к его паху. — Могу ртом…

Леви повернулся на спину. Подался навстречу губам Эрвина. Было слышно, как стучит его сердце. Кожа была влажной от пота. Чтобы прийти в себя, им много времени не понадобилось.

— На спину, — скомандовал Леви. — И подушку под жопу подложи. — Он хмыкнул. — Люблю, когда ты слушаешься.

Эрвин невольно охнул от резкого движения. Сжал плечо Леви. Леви нависал над ним, резко и грубо двигаясь, не стесняясь ни стонать, ни царапать ногтями шею и грудь Эрвина. Лицо у него при этом было какое-то напряжённое, со стороны и не скажешь, что он трахает мужа. Только глаза блестят лихорадочно. Рот едва заметно приоткрыт. На скулах горит румянец, и пот проступает на висках.

— Леви…

— М?

Эрвин притянул его к себе за затылок и поцеловал. Леви застонал ему в рот.

— Блядь… Эрвин…

Он грузно повалился на Эрвина, шумно дыша и едва заметно подрагивая после оргазма. Вдруг рассмеялся.

— Ты что?

— Я вспомнил, как мы трахались первый раз у меня… И сломали кровать… Помнишь?

— Помню, — Эрвин тоже рассмеялся.

Он вывернулся из-под Леви, укладываясь поудобнее. Обнял Леви, погладил по волосам. Поцеловал.

— Никогда не трахался у камина. Даже у электрического, — сказал Леви. — А ты?

— Тоже… Вина хочешь?

— Нет… Иди сюда… — Леви обвил его руками и ногами. — Будем валяться и смотреть на огонь. Как в мелодраме по Даниэле Стил.

— Не знал, что ты такое смотришь…

— Мать смотрела. Я мелкий был.

— Этот как с курением, ага. Друзья курили, я рядом стоял.

Леви рассмеялся. Поцеловал его в щеку. Эрвин крепче его обнял. Прошептал на ухо: «Люблю тебя». Леви довольно сощурил глаза. Улыбнулся. «Я тебя тоже. Давай в душ и спать?»