— Поверить не могу, что я согласился, — в который раз вздохнул Йо. Сегодня было еще холоднее, чем вчера, и руки неприятно холодели от морозного воздуха. Перед ним стоял столик с курящимися благовониями и травами, половина которых не играла в обряде почти никакой роли, но Анна все равно всучила их ему. «Для солидности», — как она сказала.
Квартал с синтоистским храмом в Киото, куда его привезли, был оцеплен на ночь со всех сторон, якобы для подготовки новогоднего фестиваля, но это была только частичная правда. На самом же деле оказалось, что подобного оцепления каждый год требовал Йомей, и так как Йо не говорил иного, все оказалось в силе. Йо в который раз подивился поведению дедушки — зачем такие сложности, если было достаточно провести ритуал в любом укромном месте? Насчет центра Токио еще можно было найти хоть какое-нибудь разумное объяснение, там было огромное скопление не только людей, но и духов. Но почему Киото? Почему именно этот храм? Зачем именно ночью?
— Я до последнего подозревал, что дело не чисто, — признался он Амидамару, раскладывая свечи. — Но все оказалось в порядке, это действительно государственный заказ, со мной даже юрист связался. Я видел контракт, там прописано, что только члены нашей семьи могут проводить этот ритуал, если род не прервется, представляешь? Только странно, что в контракте прописаны два обряда в год.
— Я не думал, что среди правительства есть шаманы, — удивился Амидамару.
— Да, и такое бывает, оказывается, — Йо подышал на руки, пытаясь согреться, — но этот тип все равно мне не нравится. Странно, что он со мной связался, а не тот юрист. Да и вообще слишком завышенный бюджет на такой пустячный обряд.
— Он пустячный для тебя, — не согласился самурай, — но большинство шаманов вряд ли сумеет это. Я вообще сомневаюсь, что кому-то такое под силу в Японии, кроме тебя.
— Да ладно тебе, — Йо улыбнулся, но улыбка его померкла, когда он снова наткнулся на переносной столик перед собой. Перед его глазами стояла Анна.
— Что ты читать будешь? — спросила она вечером, помогая ему собираться в дорогу. Хотя честней будет сказать, что собирала она его, потому что Йо не чувствовал никакого энтузиазма. Во дворе его уже ждала машина.
— Не знаю, — признался Йо. На самом деле, текст не имел никакого значения — важен был лишь посыл и фуреку, которые шаман вкладывал в слова. — Мантру какую-нибудь. «Пусть никогда не допускаю зарождения помыслов, пренебрегающих живыми существами и устремленных лишь к личному благу», — что-то из этого, наверное.
Анна сделала вид, что не заметила подколку.
— А на латыни не хочешь что-нибудь?
— Зачем на латыни? — опешил Йо. — Может мне еще и древнешумерский выучить?
— Древнешумерский не надо, — хмыкнула Анна, — а латынь сейчас в моде у экзорцистов. Эффектней будет. Ладно, как хочешь. Мантра тоже неплохо.
Сейчас Йо стоял посреди храмового двора, перед ним был полностью готовый столик с правильным расположением благовоний, бумагой с рунами и прочей ничего не значащей ерундой. Нужно было начинать, но слова не шли. Чтобы выиграть время, он огляделся. Ночь была беззвездной и холодной, и это его нервировало. Время в этом месте будто остановилось.
— Мне не по себе, — признался Амидамару. — Хочется поскорее уйти отсюда.
Храм Сеймея был местом тихим и по-своему красивым. Как и к любому храму, сюда каждую ночь стекались слабые священные духи в поисках убежища и компании. Если хорошенько прислушаться, можно было услышать их голоса, обсуждающие его. Припорошенные снегом каменные львы, охраняющие вход, даже переглянулись, но ему могло показаться в темноте.
— И не говори, — вздохнул Йо. — Так странно видеть это все.
Знак пятиконечной звезды был повсюду — от уличных фонарей до арок. Эти жуткие многоугольные глаза будто бы следили за каждым шагом. Стоило отвести взгляд в сторону от земли, как тут же натыкался на черные и красные звезды, выжженные на дереве или выточенные в камне. Но хуже всего были бумажные фонари. Свечи внутри них давали ровный приглушенный свет, и звезды, нарисованные тушью, пестро выделялись на полупрозрачной бумаге.
Наконец Йо собрался с мыслями и решил, что чем быстрее начнет, тем быстрее закончит. Он начал читать мантру, параллельно чертя руны очищения на бумаге широкой кистью. Слова лились легко и привычно, он давно отточил произношение еще на Турнире, когда от правильного названия техники зависела половина всего дела.
Сначала он списал странный звук на игру своего воображения, но он становился все громче. Йо замер, кисть нависла над бумагой, рискуя уронить неосторожные капли. Рык дикого зверя, тихий, почти на грани слуха, прекратился.
— Ты слышал это?
— Я думал, мне кажется.
Йо обернулся, уже внимательней осмотрев двор. Храм стоял, изящно изгибаясь под затянутыми тучами черными небесами. Только белый снежок и фонари со звездами выделялись в темно-синих сумерках.
— Эй! — крикнул Йо наугад. — Я слышал тебя! Будет лучше, если ты покажешься.
Йо выждал некоторое время. Амидамару отлетел чуть выше, чтобы иметь лучший обзор, но тоже не увидел ничего.
— Ладно, — Йо пожал плечами. — Как знаешь.
Он продолжить читать мантру, прислушиваясь к своим ощущениям. Первое время не происходило ничего, но потом снова раздался рык, уже отчетливее и громче. Больше всего он напоминал вой бешеного медведя. Хотя Йо никогда их не видел, но ему почему-то казалось, что бешеный медведь орет именно так.
— Йо! Снова! — закричал Амидамару. — Смотри!
На сей раз Йо не прерывался. Он продолжал читать, смотря на начертанные им руны, пока не заметил краем глаза движение. Йо закончил как раз вовремя, чтобы увидеть появление очередного нездорово-зеленого огня. Он вспыхнул быстро, как настоящее пламя, и окунулся в призрачный водоворот со своими собратьями. Огни кружились, разрастались, наполнялись силой. Их огненное тело принимало в себя новые огни и увеличивалось все больше и больше. Рык нарастал, усиливался и все больше стал напоминать вой отчаянья.
Что-то смутное зашевелилось в воспоминаниях, и Йо замер, когда понял, что происходит.
— Этот обряд должен был изгнать демонов, а не призывать их, — сказал Амидамару, — или я чего-то не понимаю.
— И не просто демонов, — выдохнул Йо. — Это Великий óни, как тот, кого породила Анна. И почему это вечно случается под Новый Год?!
Тем временем огни разрослись — со стороны выглядело так, будто зеленое пламя окончательно наелось, — и стало принимать свою форму. Этот óни отличался от того, с кем ему пришлось сражаться в детстве. Тот был похож на грузного пузатого и откровенно мерзкого дядьку, сейчас перед ним предстало совершенно другое существо. Едко-зеленого цвета, с шипами по всей части, что могло считаться головой. С выпирающими подобием костей обманчиво хрупкие лапы с огромными когтями зло и дико рыли землю. В центре его впалой груди билась яркая золотая сфера, наподобие сердца. Глаз у него не было вовсе. На месте рта зияла огромная темная прореха, которая выла то ли от боли, то ли от злости, то ли от отчаянья.
— Да, я тебя понимаю, мне тоже так поорать иногда хочется.
— Йо, сейчас не время для шуток! — вскинулся Амидамару. — Где Харусамэ?
— Я его не брал. Подумал: «А зачем?».
— Йо!
Как раз вовремя у него зазвонил телефон. Пока óни разбирался со своим обликом и продолжал ловить ртом оставшиеся огни, Йо флегматично ответил на звонок. В уведомлениях он увидел пропущенный от Лайсерга. Интересно, ему что понадобилось?
— Алло, Тами? Чего не спишь?
— Это срочно! Я погадала на твой заказ. Не бери его ни в коем случае! Он не стоит того, что тебе предложат. — Снова раздался вой óни. — Ой, это кто там?
— Да так, — Йо критично разглядывал огромного монстра, уже достающего до крыши храма, — ерунда. Спасибо, что предупредила. Да, и тебе спокойной ночи. — Йо отключился. — Знаешь, что я думаю? — спросил он Амидамару. — Есть злые духи, которые не постоянно пребывают в нашем мире, а призываются с помощью «триггера» — какого-то раздражающего их действия. Наверное, обряд и является триггером для этого красавчика.
— Теперь ясно, почему Йомей требовал оцепить район, — кивнул Амидамару, — а еще, почему в контракте прописаны два обряда. Первый изгоняет всех демонов, но призывает Великого, а второй уже изгоняет его.
Тем временем óни принюхался зияющим провалом в том месте, где у людей по обыкновению находился нос, и повернул бесформенную голову к Йо. Их заметили. Тварь ощерила мелкие зубы.
— Я боюсь, второй обряд будет провести не так просто. Амидамару! Единение!
Слава тренировкам Анны, они успели отскочить до того, как лапа оставила на месте, где они стояли секунду назад, черную борозду.
— Ладно-ладно, — Йо поднял руки, — я хотел отправить тебя в Ад, и ты имеешь полное право злиться на меня, но давай поговорим спокойно. Может я могу тебе помочь?
Амидамару хотел было возмутиться, но, уловив его мысль, замолк. Йо молча показал рукой на грудь монстра.
— Это не óни, — пояснил он вслух. — Это человеческая душа.
Внутри золотой сферы по рукам и ногам был связан мальчишка не старше двенадцати. Его конечности, шею, торс и голову оплетали золотые жгуты так, что не было видно ни его одежды, ни даже половины тела. Эти жгуты вились по всей сфере, как огромный колючий клубок, утончаясь, вплетались в тело чудовища, становясь золотыми нитями. Они выкачивали из мальчишки фуреку и толчками вливали в тело чудовища, как сеть кровеносных сосудов.
— Никогда не видел ничего подобного, — поразился Амидамару.
— Я тоже. Выглядит очень плохо.
Тем временем жилистый монстр взвыл от досады. Ему не понравился прыткий противник, и когтистая лапа замахнулась еще раз. Йо отпрыгнул, предугадав движение. Удар попал в жертвенную жаровню. Камень посыпался мелкой крошкой, верхняя часть выгравированной звезды обвалилась.
Ударить второй лапой враг не успел.
— Дух Земли! Сила жизни!
Созданная сверхдуша воссияла вокруг согревающим ярко-оранжевым фуреку так, что с высоты птичьего полета она смотрелась как маленькое солнышко. Монстр осклабил мелкие клыки. Он не мог видеть сияние, но все равно почувствовал мощный поток энергии, и, мощно взвыв еще раз, попятился. Лапа, застрявшая в камне, не дала ему уйти далеко. Плетущиеся стебли, вырвавшиеся из фуреку, крепко оплели чудаковатого демона со всех сторон. Он судорожно дернулся, заскулил, как побитая собака, попытался разорвать зубами толстые здоровые, брызжущие соком, лианы, но они зарастали быстрее, чем он ранил их.
— Странный ты. Боишься? — полувопросительно сказал Йо. — Ладно. А если так? — он развеял Единение и уменьшил силу сверхдуши, насколько это было возможно. — Я не хочу причинить тебе вреда, видишь? Только защищаюсь.
Лианы медленно прижимали тварь к земле. Ее лапы сгибались и разъезжались до тех пор, пока она не легла ребристой грудью на вспаханную землю. Йо бросил грустный взгляд на когда-то аккуратные дорожки, сейчас превратившиеся в мечту сельхозработника.
Он подошел ближе. Тварь тяжело дышала. Она втягивала двумя провалами на морде воздух и с шумным полуворчанием выдыхала его обратно. Было плохо, что воздух рядом был гораздо холоднее, чем везде, — признак кромешного отчаянья.
— Аккуратнее!
— Все будет хорошо, Амидамару. Не переживай.
Йо протянул руку к золотой сфере. Тварь дернулась, словно от боли, но отстраниться у нее не получилось. Золотое сияние окутало его руку неожиданно приятным теплом. Мелкие искры, похожие на светящуюся пыль, окружили его руку, любопытствуя, и тут же рассыпались веселым салютом. Это фуреку. Мальчик внутри демона когда-то был талантливым шаманом. Ошибки быть не могло.
— Такое красивое, — восхитился Йо и улыбнулся, полный уверенности, что делает все верно. Он сделал шаг вперед. Ладонь его коснулась щеки спящего мальчика. Он почувствовал, будто вторгается в святыню. — Эй, слышишь меня? Я хочу помочь.
Он ожидал, что мальчик не отреагирует, слишком изможденным выглядела маленькая душа, полная такой чистой энергии, но его веки дернулись. Мальчик открыл глаза, но так и продолжил безвольно висеть в крепких жгутах, даже поднять голову оказалось для него непосильной задачей.
— Ты не сможешь, — чтобы услышать этот тихий голос, Йо пришлось чуть ли не окунуться в золотую сферу с головой.
— Что с тобой произошло?
Потрескавшиеся до крови губы мальчишки дернулись, будто он хотел изобразить ухмылку, но потом решил не тратить на это силы.
— Маппа Додзи. Спроси у него… — договорить мальчишка не успел, потому что в этот момент со звуком, с которым обычно лопаются гитарные струны, монстр порвал одну из лиан. За тем вторую, третью. Мальчишка охнул и замер. Йо зашипел от досады — он потерял концентрацию, сосредоточившись на словах духа.
— Если у этого демона и есть разум, он явно оставляет желать лучшего, — заметил Амидамару.
— Делать нечего, нужно проводить обряд, — сам не веря в то, что говорит, сказал Йо. Он был уверен, что никогда в своей жизни не забудет страшную картину. — Держись, слышишь? — обратился к мальчишке. — Я вернусь за тобой.
Мальчишка никак не отреагировал на слова, возможно, он их уже не слышал. Тварь поднималась и все больше злилась. Золотое фуреку засияло еще ярче, заструилось по жгутам-артериям в ядовито-зеленое злое месиво. Чудовище становилось сильнее. Это было понятно по тому, как его облик неуловимо менялся, добавляя мелкие детали: чешуйки на локтях, трещинки в черно-желтых клыках и складки дряблой кожи на впалом животе теперь можно было разглядеть невооруженным глазом.
Тварь приподнялась на локтях и вытянула шею, пытаясь достать добычу. Йо оказался быстрее.
— Дух Земли! Эверест!
Миниатюрная версия горного пика выросла прямо из гранитной дорожки. Тварь завизжала, когда ее торс и нежную чешую поперек пробила порода. Мальчика встряхнуло настолько, что он едва не выпал из сферы, но остался невредим. Йо к тому времени уже скороговоркой читал мантру. На руны он решил не тратить времени, сейчас каждая секунда была на счету. Ему и без того хватало силы.
Еще секунда — и будто бы ничего не было. Йо стоял посреди разрытого двора храма. Его столик с бесполезными благовониями исчез — скорее всего превратился в те деревянные щепки, лежащие кучкой посреди. Порыв холодного ветра поднял одну из бумажек с рунами и унес ее далеко. Болезненный визг твари до сих пор стоял у него в ушах.
Машина, на которой его сюда отвезли, стояла на том же самом месте. Сев в нее, Йо увидел того, кого в настоящий момент не хотел видеть ни за что на свете.
— Вы обманули меня. Вы ни словом не обмолвились о демоне.
Священник долгое время не отвечал, глядя в свое окно.
— Нет. Это вы не захотели меня слушать, но теперь придется. Поехали, Харуто.
Водитель тронулся. Йо позволил себе расслабиться. Сейчас в тепле, сидя на пассажирском сиденье, он понял, насколько сильно устал. А ведь это был даже не полноценный бой! Сказывалось отсутствие тренировок, он явно терял форму, привык полагаться только на грубую силу.
— Зачем вы вообще связались со мной? — спросил Йо. Он нутром чувствовал подвох. — Зачем были нужны эти тайные встречи? И плавающая цена? Я видел контракт, там все прописано черным по белому.
— Помните, при нашей встрече вы оговорили меня? Будто бы Йомей выполнял за меня работу, а я за это делился с ним гонораром, — священник хмыкнул. — Чушь какая! Проведение этого обряда — привилегия вашего рода уже около тысячи лет. Никто бы не стал отдавать ее провинциальному священнику. Я просто хотел проверить, хватит ли у вас сил. Признаю, вы меня впечатлили.
Йо предпочел промолчать. Признание человека, к которому он не чувствовал ничего, кроме омерзения, омрачило его. Чтобы не смотреть на собеседника, он смотрел в темное окно.
— Очень жаль, что вы пошли по стопам Йомея. Он тоже, вместо того, чтобы избавить Японию от злых духов, решил призвать огромного óни. Хорошо, если по недоученности, а там кто знает? Терроризм сейчас в моде, да и что вообще в голове у вас, шаманов, догадаться сложно. Сначала общаетесь с мертвыми, как с живыми, а потом и с живыми захотите пообщаться, как мертвыми.
Йо медленно повернул голову.
— Ерунда, — он всегда понижал голос, когда злился. — Сработал триггер. У этого духа травма, связанная с обрядом и шаманами. Он боялся меня. Если вы были там, то видели, что я провел обряд так, как положено.
— Да? — священник наконец тоже повернулся к нему. — А вот я видел другое. Хорошо, что я оказался рядом и смог довести обряд до ума, иначе бы Киото, а может быть, и вся Япония, стали под угрозу. Не думайте, что в структурах мало шаманов. Есть и такие, кто занимаются подобными делами.
— Так вы шантажировали Йомея этим? — догадался Йо. — Ловко. Только лишено всякого смысла. Я не оммедзи и не призываю демонов на службу.
— Чем докажете?
— Мои хранители подтвердят мои слова.
— Мои тоже, — священник пожал плечам, — а у меня их побольше будет, хотя их качество, конечно, оставляет желать лучшего.
— Я не поверю, что священные духи будут врать о таком по собственной воле.
— А кто-то говорит о собственной воле? Бросьте, Йо, не стройте из себя святого. Все мы так или иначе подчиняем своих духов. Кто-то больше, кто-то меньше. Или Великий Дух Земли пляшет под вашу дудку просто так?
Йо не ответил. Что-либо доказывать здесь и сейчас было бесполезно, но он поставил себе зарубку в памяти наведаться в его храм с братьями Бозз, чтобы они совершенно случайно сыграли знаменитую приставучую песню, изгоняющую священных духов, а на бис сбацали ее ремикс — чтобы этого священника еще и бесята покусали вдобавок.
Представив эту картину, Йо даже позволил себе улыбнуться.
— И сколько же вы просили с Йомея за этот нелепый шантаж?
— Все. Что? Не смотрите на меня так, у старика была своя школа и пансион на горячих источниках! Вот уж, кто точно не голодал!
— А отказаться от контракта он не мог, иначе бы за это взялся кто-то, кому тот демон оказался не по зубам, что привело бы к катастрофе, — про себя пробормотал Йо, дивясь тому, как много лет дедушка носил в себе эту тайну.
Священник пожал плечами.
— Вам виднее.
— И когда начал призываться этот демон? — спросил Йо, пребывая в своих мыслях. — Он выглядел достаточно изможденным. Двадцать лет назад? Пятьдесят?
— Насколько я знаю, так было всегда, — ответил священник. — Харуто, останови возле вон того столба, пожалуйста, или где тебе будет удобно. — Машина остановилась. — Я жду от вас вестей, Йо. Надеюсь, о людях вы заботитесь лучше, чем о духах.
Дух Земли бросил ему в сознание картинку, как машина резко врезается в выросшее прямо посреди дороги дерево. Йо тряхнул головой, прогоняя наваждение. Тем временем священник хлопнул дверцей, и машина тронулась вновь.
Прибыв домой уже к утру, Йо на этот раз открыл дверь собственным ключом. В окнах и во дворе горел свет: его ждали. Он прошел внутрь и отключил фонари на улице, чтобы не мотало свет. По дороге наверх заглянул в гостиную: Анна сидела в планшете Ханы, играла в какую-то стрелялку, перед ней паровал на столике еще горячий зеленый чай. Волосы, по обыкновенные собранные в гульку, были влажными.
Мыла голову? Или снова обливалась ледяной водой в попытке успокоиться?
Услышав его шаги, она оторвала глаза от экрана.
— Мне звонила Тами. Как все прошло?
Йо сел напротив. Он долго молчал: перед глазами стоял мальчишка, которого он своими руками отправил в Ад. Анна не торопила, выжидающе смотря на него. Наконец, Йо кратко рассказал о произошедшем, начав с появления странного демона и закончив разговором в машине. Описанное чудовище Анну не столько впечатлило, сколько озадачило, — она, как и Йо, никогда не слышала о подобном. Шантаж вызвал куда больше эмоций.
— Люди твари, — бесцветным голосом, говорившем о многом, произнесла она. — Ничего нового. Ханагуми! Выходите, я знаю, что вы подслушивали.
К удивлению Йо, из-за угла действительно понуро вышли их горничные. На них была ночная одежда, у Канны волосы были замотаны в синее, в цвет волос, полотенце, из-за чего сначала ему показалось, что она сделала себе высокую прическу.
— Даже я их не заметил, — признался Амидамару.
— Вы все слышали? — Анна спросила, даже не обернувшись на них.
Женщины понуро кивнули. Мари зевнула, прижимая к себе тканевую куклу жуткого вида, с которой, видимо, спала.
— Повелительница эктоплазмы Канна Бисмарк, ведьма-вуду Матильда Матисс и мастер кукол Марион Фауна, — Анна прищурила глаза, заигравшие медными искрами. Ханагуми стояли со скучающим видом и не производили никакого грозного впечатления. — Не хотите ли размяться?
Йо понадобилось некоторое время, чтобы понять, что она имела в виду. Ханагуми отмерли. Их ничего не выражающий взгляд в одно мгновение стал осмысленным. Три пары глаз уставились на затылок Анны.
— Он наш! — воскликнула Мати. — Наш! Джек, ты слышал? — появившийся хранитель сделал над ее головой сальто, сверкнув кинжалами и зловещими огнями в прорези для глаз тыквы.
— Мари наконец-то развеет скуку.
— Отгул, — Канна сложила руки на груди, удержав двух рвущихся в бой ведьм. — Нет, три! В любые дни, когда мы захотим.
Йо ожидал, что Анна начнет торговаться, но она не стала.
— Идет.
— Ес! — Канна дала пять одновременно с двух сторон. — Погнали!
— Стоять! — Йо встал со своего места. Ханагуми замерли. Мати едва не упала, потому что остановилась на одной ноге, но вовремя схватилась на Канну. — Без убийств, ясно вам?
— Эй, почему это? — расстроилась Мати.
— Человек, видящий духов, не может быть плохим, — произнес Йо. — Я не знаю его истории. Никто не имеет права решать жить ему или нет, будь он хоть шаманом, хоть человеком.
— Скучно, — вздохнула Мари.
— Вы слышали, что сказал господин Йо, — Канна направилась к двери. — Хотите, оставайтесь дома, никто вас не заставляет. Я справлюсь одна, и выходные будут тоже только у меня!
— Эй, куда без нас! — закричала Мати. Она схватила опешившую от скорости Мари за руку, и побежала за Канной. — Нас подожди! Мне метла нужна! Да куда ты так быстро!
Дверь захлопнулась, и наступила благословенная тишина.
— Может им правда зарплату поднять?
— Пусть даже не мечтают. — Анна покачала головой. — Надо хоть пару часов поспать. Ты же хочешь, чтобы я вызвала этого Маппу Додзи?
Йо кивнул.
— Я хочу помочь мальчику. Он упомянул это имя, значит он виновен в том, что случилось.
— Почему я в этом не сомневалась? — Анна встала и потянулась вверх всем телом. — Что ж, мне тоже придется кое-что вспомнить. Пойдем вниз, чтобы не разбудить Хану. — Анна вздохнула. — Никак не хотел ложиться спать без тебя. Капризничал, требовал от меня продолжение сказки про какого-то самурая. Ты не в курсе?
— Понятия не имею, — с самым невинным видом соврал Йо.
— Да-да, конечно. И про лорда ненависти тоже первый раз слышишь? — Анна хмыкнула. — Ладно уж. Когда ты уехал, Лайсерг звонил, — сказала она по дороге.
— А, да он звонил мне вечером, я видел пропущенный, — кивнул Йо. — Что он хотел?
— Его не будет на Новый Год.
— Чоколав где-то в Америке, вместе с Мантой экологией занимается. Рен тоже занят, Хоро Хоро днюет и ночует на своей ферме. Фауст после операции. Хотя бы Тами с Рю будут.
— Нет. Они решили провести Новый Год вдвоем, ну ты понимаешь. Сказали мне, когда я забирала Хану.
— Значит будем втроем праздновать. Может съездим на Осорезан?
— Чтобы ты Хане рассказал сказку про то, как самурай спас добрую волшебницу?
— Ну не то, чтобы совсем добрую, и не то, чтобы волшебницу… Ай, ну больно же локтем! — ему могло показаться, но щеки Анны порозовели. Смутилась от воспоминаний?
Анна закрыла дверь в комнату для медитаций. Большую часть времени она стояла закрытой. Хана несколько раз порывался зайти, и его родители поступили просто: пустили его сюда. Ребенок был очень разочарован, что за загадочной всегда закрытой дверью оказалась всего лишь почти пустая комната без окон, а не Нарния и не портал в иные измерения. Больше Хана сюда никогда не просился.
Анна подошла к комоду, ступая ногами по скрипящему деревянному полу. Ремонт здесь не делали со времен войны, а может и того позже. Она порылась в ящиках и через некоторое время достала свои бусы. Тысяча восемьдесят бусин привычно оплели кисти. Алая кисточка стукнулась о пол.
— Ностальгия?
— Такое чувство, будто сейчас пикнет оракул.
Бусы засветились. Анна прикрыла глаза, сосредоточившись. Сначала задрожала кисть, потом все бусины разом вошли с ней в резонанс. Пространство наполнилось неприятным гулом, будто приближался рой шершней. Алая кисть поднялась выше. Бусы образовали вокруг Анны идеальный летающий круг. Свет ее фуреку разгорался все сильнее.
— Маппа Додзи, — не открывая глаз, позвала Анна. — Если ты видишь эти бусы, если ты слышишь этот голос — отзовись! Пусть мой свет будет твоим маяком во тьме, мои слова — твоим проводником. Явись же!
Бусы вспыхнули, как и было им положено, и — упали на пол. Глаза Анны резко распахнулись то ли от шока, то ли от ужаса. Гул нарастал. Йо предугадал течение энергий. Он кинулся к Анне.
— Амидамару! Лебединое крыло!
Белоснежный щит накрыл их в одно мгновение. Йо прижал к груди жену, слыша, как по иллюзорным перьям что-то мелко зазвенело, как град об подоконник. Анна стояла, не шевелясь до тех пор, пока его хватка не ослабла.
— Мои бусы…
Сила тысяча восьмидесяти демонов разорвала оковы. Каждая из бусин взрывалась изнутри, как граната, не в силах сдерживать силу, которая наполнила их. Проводник не выдержал такой мощи.
Йо убрал щит, когда все стихло. Анна была бледна. Все стены и потолок напоминали мелкое решето, будто здесь кто-то открыл бесплатный тир.
— Не верю, — в ступоре сказал Йо. — Быть такого не может! Эти бусы…
— Были мощнейшим артефактом в мире, — закончила за него Анна, — но их силы оказалось недостаточно. Ну и что мне теперь делать? Как мне теперь Кино в глаза смотреть? — с досадой спросила она.
— А ты и не будешь. Вызывать же духов больше нечем. Ай! — Йо схватился за щеку и услышал хлопнувшую дверь. Да уж, его привычка шутить в критические моменты выходила ему боком. С рассерженной Анной шутки были плохи. — Если я срочно не достану Анне что-то похожее, я точно труп. Только как?
— Продашь душу демону? — предположил Амидамару.
— Тысяча восьмидесяти, — Йо издал истеричный смешок, — но это все равно лучше, чем продать душу Анне. — Он поднял с пола маленький осколок от бусины. Неизвестный материал темно-бирюзового цвета до сих пор был горячим. — И кто же ты такой, Маппа Додзи?
Следующие дни прошли, как обычно. Анна пыталась не подавать вида, но было видно, что она расстроена. Особенно это было заметно по домашним духам, которые в ее присутствии боялась даже шевельнуться. Начинали заселяться постояльцы, готовящиеся к встрече Нового Года, — в основном это были туристы, узнавшие об их гостинице по шаманскому сарафанному радио. Анна сидела на телефоне, Рю вернулся к работе поваром, Йо, как обычно, руководил прислугой — живой и мертвой.
Ханагуми вернулись ко второй половине следующего дня. Они особо ничего не рассказывали и поведали лишь две новости — священник невредим, но больше род Асакура никогда не побеспокоит.
Канна притащила откуда-то новогоднюю елку. Традицию ставить западную елку из года в год, вместо привычного кадомацу, она установила в тот же момент, как Ханагуми взяли на работу. «Новый Год без елки — как шаман без хранителя!» — восклицала она с таким запалом, что даже Анна не стала противиться, только поставила условие, что осыпавшиеся иголки убирать будут они.
Шикигами Дзэнки и Гоки украшали гостиницу гирляндами и алыми фонариками. Хана традиционно вырезал снежинки из бумаги и салфеток. Некоторые снежинки получились зелеными, потому что он по ошибке раздербанил не ту упаковку, но Анна все равно их развесила с самым серьезным видом. Хана был в восторге, постояльцы умилялись.
Все вернулось на круги своя, кроме Йо. Он не мог найти себе места. Произошедшее терзало его душу.
Через несколько дней в «Фунбаре Онсэн» явился Матамунэ. Он по своему обыкновению зашел с крыши прямо в окно. Испуганный Хана вскочил с места.
— Матамунэ! — радостно воскликнул Йо. — Давно не виделись, проходи скорее.
— Добрый день, — степенно ответил дух. Они виделись в последний раз, когда Хао воскрешал всех подряд после окончания Турнира. Матамунэ нисколечко не изменился, только стал еще грустнее, как будто решив полностью влиться в ипостась духа скорби. Еще третий хвост добавился — его сила возросла после Воскрешения. — Я надеюсь, вы позволите встретить Новый Год в вашем доме?
— Конечно! — Йо был счастлив. — Я недавно проводил обряд изгнания, ты не пострадал?
Матамунэ улыбнулся в усы, сощурив глаза так, как умели делать только коты.
— Есть только один шаман, который может изгнать меня против моей воли, — ответил он и как-то странно отвел взгляд, будто бы вспомнив о чем-то.
— Вы с Хао так и не поговорили? — понял Йо. — Но почему?
— С ним невозможно говорить, — в сердцах ответил Матамунэ. — Он слишком любит молчать.
Йо кивнул, понимая.
— Я не люблю шумных компаний, — тем временем продолжал кот, — вы позволите мне занять самую тихую комнату, чтобы я мог прочесть несколько книг?
— Э-э, — Йо закинул руки за голову, — с тишиной у нас проблема. Разве что чердак, но там не прибрано…
— Идет, — кивнул Матамунэ.
— Анна, иди скорей сюда, у нас важный гость!
Анна заглянула в комнату и улыбнулась только глазами. Зайдя, она поклонилась Матамунэ. Услышав о том, что их новый постоялец хочет поселиться именно на чердаке, она тут же пинками отправила убирать туда Ханагуми. Хану проинструктировали о том, что Матамунэ нельзя дергать ни за один из трех хвостов, ни за уши и отвлекать по пустякам тоже нельзя.
— Он такой грустный, потому что его никто не гладит, — шепнул Хана на ухо Анне, когда его не было в комнате.
Йо было тяжело смотреть на отсутствующий взгляд Матамунэ, будто до воскрешения он чувствовал себя лучше, чем после. Новый Год обещал быть невеселым, и нужно было как-то решать эту проблему, но как именно — он не знал.